Первая и последняя осень с тобой

Сигма застыл на месте как вкопанный. За спиной послышался уже не такой приятный и игривый голос Николая. Этот был совершенно другой голос — ехидный, злобный и наполненный коварством. Двухцветный, держа в руках одну из фотографий, резко обернулся в сторону Гоголя и встречается с его мрачным, как смерть, зелёным глазом. И хоть второй глаз и был прикрыт всё той же картой, Сигма чувствовал на себе давящий взгляд, и отлично понимал, что намерения у этого типа не хорошие. Хотя о чем хорошем может идти речь, когда перед тобой стоит сталкер?! Сигма сделал глупый шаг назад, врезаясь в стол. Глаза начало бегать в разные стороны, а мозг только осознавал, что его только что загнали в угол. Что хотел этот Николай? Какие были у того планы? Было неизвестно, а неизвестность порождала страх, который овладел телом Сигмы и тот даже не мог и слова вымолвить. Николай стоял в дверном проёме, держа в руках две кружки кажись чая. По его выражению лица было видно, что он не особо доволен тем, что Сигма попал в его комнату раньше, чем он рассчитывал. И хоть на его лице читалась раздражённость, визитная улыбка Гоголя не покидала своего хозяина, в результате чего от этой жуткой гримасы становилось ещё страшнее. — Н-николай… Давай ты мне всё объяснишь и мы мирно, может быть, разойдёмся?.. — Сигма помнил, что где-то на столе лежали ручки и карандаши, поэтому стараясь не делать резких движений, начал пытаться найти пишущие принадлежности. — Пхпха, пташка, объясню я может объясню, но вот выпущу тебя маловероятно! — Николай неожиданно начал приближаться к Сигме. — Да кто ты, чёрт возьми, такой?! — крикнул двухцветный, наконец-то нащупав карандаш и беря тот в две руки, острым краем на Гоголя. — Кто я такой? Я Николай Гоголь! А для друзей я просто Нико́ля! — пепельноволосый остановился в двух шагах от Сигмы и с усмешкой посмотрел на вытянутый на уровне груди карандаш. — Думаешь это меня как-то остановит? Сигма знал — не остановит. Но, что ему оставалось, кроме как сражаться? — Кто ты, мать его, такой?! — повторил Сигма, сильнее сжимая карандаш. — Я Николай Гоголь, а для друз… — Нет! Какое твое настоящее нутро?! — Настоящее? Тебя это не должно касаться. Очередное резкое и неожиданное движение, и карандаш Сигмы с лёгким шумом падает на пол, а Николай, успев каким-то образом поставить две кружки на стол, хватает двухцветного за запястья и прижимает того к этому же столу. В этот момент Сигма понимает, что его поймали как птицу в клетку. Но зачем? С какой целью? Как он уже перешёл дорогу этому Николаю? Двухцветный совершенно ничего не понимал. Их взгляды опять встречаются. Всё такой же наивный и глупый взгляд Сигмы, и всё же такой загадочный и мрачный взгляд Гоголя. Только теперь они были гораздо ближе. — Что ты собираешься со мной сделать?.. — единственное, что смог выдавить из себя, сказал, пойманный в паутину паука, пленник. — Будешь послушным мальчиком, всё тебе расскажу! Сигму опять передёрнуло. Да что с ним собираются делать? Пытать? Избивать? Или хотят получить какую-нибудь большую сумму денег? Да и почему именно он?! Он точно был уверен, что впервые увидел Николая лишь за прилавком магазина месяц назад. Да ещё и слежка… Что он такого сделал, что привлек внимание этого сумасшедшего?! — Ты собираешься меня убить?.. — из всех появившихся в голове предположений, вытек именно такой вопрос. — Убить? Ну, нет-нет-нет! Ещё очень рано! — Значит, собираешься… — Если будешь мне приносить пользу и толк, твоя жизнь будет находиться в безопасности! — Да с тобой о безопасности только мечтать стоит! Николай кидает на Сигму слегка обидчивый взгляд. — Знаешь ли, я вообще-то много о тебе знаю! К примеру, что ты любишь печенье, любишь многие азартные игры, хорош в математике, а ещё твоя память замечательная не только в запоминание лиц, но и в целом ты можешь с лёгкостью запомнить максимум информации за один раз! Сигма ещё больше раскрыл глаза от изумления. Откуда этот Николай об этом узнал? — Откуда ты всё это знаешь?! — хотелось вырываться и кричать, страх за свое существование был куда сильнее разума. — Всё очень просто и элементарно! Но чтобы я ответил на твой вопрос, ты для начала должен меня вспомнить. Вспомнить? Что за бред несёт этот парень? — Что значит это твое «вспомнить»?! Я знаю тебя только из-за встречи с магазина! Я не понимаю, что я уже успел такое сделать! — Ты ничего особо то и не делал, пташка, ты просто… — Тогда, что я сделал?! Не правильно тебе слово сказал или обидел чем-то? Объясни, что я сделал такого, что ты опустился до насильственного удержания человека у себя дома?! Гоголь тихонько усмехнулся, а после, неожиданно сделал шаг назад, таща с собой вперёд Сигму, а потом за долю секунды, пепельноволосый умудряется развернуть школьника лицом к столу, предварительно сложив руки того за спину. Сигма опять оказывается на столе, но теперь этот сумасшедший получил над его положением ещё больший контроль, одной рукой придерживая его руки, а второй голову. Николай осторожно приблизился к уху двухцветного, и таким же мрачным голосом промолвил: — Ты ничего не сделал, ты просто кое-что забыл… Забыл?.. Почему этот тип разговаривает загадками?! Может это он забыл, что ему может светить за похищение?! Сигма лишь промолчал. Что ему сейчас делать? Черт… — То есть… В мой кофе ты успел что-то подсыпать?.. — неожиданное осознание ситуации начало появляться в голове Сигмы. Выходит, что встречу на той заброшенной больницы вплоть до похода в кафе было запланировано? Получается, с самого начала целью Гоголя было лишь якобы подружиться с Сигмой? Да кто он вообще такой?! — Ууу, да это вообще отдельная история! — Николай немного ослабляет хватку, убирая руку с головы Сигмы. — Ты бы знал, как весело было прокручивать манипуляцию возле той девушки. Выбрав достаточно удобное местечко, где камера практически не падала, я начал как в не чем не бывало разговоривать с той прекрасной дамой, одновременно умело меняя сахар в пакетике на тот секретный порошочек! Я считаю, я сделал это просто превосходно! Сигма прикрыл глаза, через слабость вспоминая, что происходило в кафе. И действительно, Николай и впрямь что-то сыпал в кружки, но Сигма не придал этому значения, ведь думал, что это обычный сахар который решил добавить себе в кофе Гоголь. Всё же стоит обращать внимание на такие мелочи… До сих пор Сигма не мог смириться с данной ситуации. Его, получается, похитили и не пойми что собираются делать. Да и похищением это назвать тяжело. Сигма же сам пришел… — Хотя, знаешь, Сигмочка, — вырывая двухцветного из оков мыслей, промолвил Николай. — я не думал, что твой организм так быстро поборет то ослабительное, поэтому, я хочу провести одну мини-игру! — Мини-игру?.. — Да-да-да! Гоголь отпускает Сигму, а сам отходит в сторону, останавливаясь в трех-четырех шагах от двухцветного, всем телом перекрывая выход из комнаты. Двухцветный сначала несколько секунд продолжал смотреть в стол, не понимая, что от него требуют. Но чувствуя, что Николай внимательно на него смотрит, Сигма с опаской повернул голову. — Что за игра?.. — Кружки видишь? Сигма кинул вопросительный взгляд на стоящие рядом кружки с чаем. — Да?.. — Ну-с, так как ты обломил весь мой душевный и трагичный план, то раскрою карты! В одну из кружек было добавлено снотворное. Я то думал, что ты там умирать на диване будешь, а ты вот какой! Пха, теперь я беру на заметку, что у тебя крепкий организм. Школьник опять опустил взгляд вниз, нервно взглотнув слюну, уже кажись понимая, что это будет за мини-игра. — Поэтому, давай сыграем в небольшую игру, Сигма? Двухцветный уже начал предполагать о том, что смысл этой мини-игры, кажись, будет заключаться в том, чтобы он выбрал одну из кружек и выпил её содержимое. Если повезёт, то чай со снотворным попадет к Гоголю, а если не повезет, то чай попадет и так к ослабшему Сигме. Если это окажется правдой, то проценты удачи равны ровно 50 на 50. — Игра называется — «Угадалка»! Ты должен выбрать одну из кружек и выпить из неё вкусный и превосходный чай! Но какая из кружек со снотворным, я тебе не скажу! Я считаю, что это будет очень веселая игра, ведь, как не как, но я тоже буду пить чай! — голос Гоголя был до жути иронично раздражающим, он его специально искривлял, чтобы тон звучал куда выше нормального голоса. Как всё и ожидалось. Сигма внимательно осмотрел две кружки. Он были практически одинаковые. Обе в стеклянной белой основе, в обоих был черный чай, и от обоих несло запахом то ли ягод, то ли каким-то сладким цитрусом. Цвет был не примечательный, запах тоже. Да уж, его шансы не велики. Особенно когда на него в наглую пялит этот сумасшедший тип Гоголь. — Если я выберу обычную кружку с чаем, то получается, что ты выпьешь чай со снотворным? — разве это не рискованный шаг, ведь как говорилось ранее, их шансы равны. Что-то тут было не так. — Дааа! — и ещё и Никакой был до подозрительности спокойный. Сигма опять окинул чашки изучающим взглядом. Кажись, делать ему нечего. Двухцветный осторожно берет в руки правую по его руку кружку, а потом поворачивается к Гоголю. Николай без всяких вопросов подходить к столу, и берет оставшуюся кружку. Их взгляды опять встречаются. Сигма почувствовал, как по лбу скатывается капля пота. Тело немного трясло, а школьник опять опустил взгляд, лишь бы не видеть эту пугающую улыбку парня с картой. Двухцветный делает первый глоток. Кисло. Всё-таки это оказался вкус лимона и в нем не оказалось ничего странного. Даже показалось, что туда добавили как-то слишком много сахара. Николай тоже сделал глоток напитка. Повисло ожидающее молчание. Но уже через несколько секунд, Гоголь почему-то продолжил пить свой чай, якобы намекая Сигме последовать его примеру, и тому ничего другого не оставалось, как тоже продолжить питье горячего напитка. Опустошив примерно половину чая, Сигма с волнением стал ждать хоть какой-то реакции своего или визави организма. Пепельноволосый стоял как не в чем не бывало, накручивая на палец прядь своих волос, ожидающе посвистывая какую-то песню. Сигма напряжено нахмурился, ведь в отличие от него, Николай выпил всё содержимое кружки и кажись, чувствовал он себя просто превосходно. Напряжение возрасло, когда школьник внезапно почувствовал сильную боль в области головы. Тело, хоть и постепенно, но начало терять силу, в результате чего, Сигма плавно спустился на пол, опираясь на колени. Рука автоматически потянулась к голове, а перед глазами неожиданно начало всё плыть. Неужто это означает… — Ооо, какая напасть! Сигма, получается, что тебе достался этот вкуснейший чай с снотворным! — тут же завопил Гоголь, с высока наблюдая за ухудшающимся состоянием пленника. Двухцветный лишь что-то невнятно промолвил, оскаливая зубы и пытаясь хоть что-то сделать со своим положением. Не удивительно, что ему сейчас стало так плохо, в него в первую очередь напичкали какое-то неизвестное ослабительное, а теперь сверху и черт знает какое снотворное. Он откровенно попал. Насколько надо быть неудачливым человеком, что-бы именно тебе попалась кружка со снотворным?! Теперь он точно влип во всю эту паутину и точно попал в дом к какому-то сталкеру, который явно был настроен серьезно, хотя было совершено нечего не ясно, не мотивы этого Гоголя, не желания. Сигма в последний раз поднимает взгляд на Николая. В глазах двухцветного одновременно читалось столько эмоций: злость, раздражённость, страх и волнение — и это просто не могло не приносить удовольствия Гоголю, который склонился перед пленником, как король над прислугой. Ещё пару тщетных секунд, и Сигма полностью терять контроль над сознанием, с громким шумом падая на пол. Гоголь простоял над ним ещё несколько выжидающих секунд, а после осторожно присел, пальцем тыча в лоб двухцветного. — Ууу, а ты хорош! Нам точно будет весело! — сказал весело Нико́ля, словно его ещё кто-то слышал. Пепельноволосый опять с опаской оглянулся, будто за ним действительно кто-то смотрел, а после, достает из кармана уже использованную пачку каких-то таблеток. Посмотрев на пустующие выемки, на лице застыла самодовольная ухмылка. Гоголь бы не позволил какому-то там чаю со снотворным испортить ему весь его драгоценный план. Люди становятся такими наивными, когда понимают, что у них есть выбор. Николай кидает взгляд на кружки, в каждой из которой находилось снотворное. — Ах! Какой же я всё-таки врунишка! Сигма, ты прав, я превосходный актер! — парень с картой радостно разводит руками. А после, Гоголь, без всякой осторожности, хватает Сигму за руки и начинает тащить на выход из комнаты. — Ну ничего страшного… Ты меня ещё вспомнишь… — тащить парня, который ниже тебя на каких-то сантиметров 7, оказалось не так уж и легко. — Ты вспомнишь и меня, и его, и всё будет замечательно! Интересно, в этой ситуации я могу посмеяться, как злодеи из детских мультиков про принцесс? — преодолев дверной проем, Гоголь закрывает дверь в свою комнату ногой, и оказавшись в коридоре, тот всё же не сдерживает своего нервного смеха.