Первая и последняя осень с тобой

— Сигмааа, а ты когда-нибудь видел человека с полностью черными глазами? — с игривостью в голосе спросил Николай, не спеша ища домашние вещи для пленника в шкафу. Двуколор в ответ лишь что-то невнятно промолвил, заставляя Гоголя опять засмеяться. — Ну чего ты строишь это грустное личико, Сигмушка? Подумаешь, сделал я около 80-ти твоих фотографий! С кем не бывает? — голос Николая был жутко противным, а когда он ещё делал его специально чуть выше, становилось ещё омерзительнее. Выбрав, по мнению Гоголя, самые милые вещички из своего гардероба, тот разворачивается лицом к Сигме, уже с наслаждением наблюдая за тем, как его растерянный пленник продолжал сидеть на кровати, поджав ноги к груди и обхватив те двумя руками. Голова тоже была прижата к коленям, только глаза двуколор держал открытыми, внимательно наблюдая за каждым движением Николая. Такая серьезность лишь льстила Гоголю, а эти серые глаза, в которых опять читалось столько различных эмоций, вызывали у похитителя небывалую радость. — Вот твои тёпленькие вещички! Передевайся, а потом мы пойдем готовить нам обед. — всё так же весело крикнул Нико́ля, кидая вещи пленнику. Теплые штаны и свитер мягко приземлились около ног Сигмы, но тот даже и глазом не моргнул, продолжая с опаской глядеть на Гоголя. Николай, в свою очередь, недовольно надул щеки, и скрестив руки на груди, начал медленно подходить к двуколору. — Если ты у нас такой обиженка, то пожалуйста! Я могу и сам тебя переодеть, если ты так этого желаешь! — на лице Николая отразилась хитрая ухмылка, ведь он отлично знал, как будет реагировать Сигма. Ожидания Гоголя были оправданы, когда Сигма резко, словно его ошпарили кипятком, хватает свои вещи со словами: — Не прикасайся ко мне!!! Николай от этих слов лишь только начал смеяться, хватаясь руками за живот. Зато глаза двуколора нервно бегали из стороны в сторону, опасаясь того, что на данный момент может твориться в голове сумасшедшего. — Ну вот всё и решили, пташка! Сигма недоверчиво окинул Николая взглядом, словно ещё что-то ждя. Но Гоголь независимо стоял на месте, качаясь из стороны в сторону и с интересом поглядывая на Сигму. В конечном итоге, двухцветный не выдержал, и задал достаточно неловкий вопрос: — Ты… Ты можешь выйти из комнаты? — Ууу, зачем? — Я переодеться хочу! А перед тобой я не собираюсь оголяться! — Ты вроде на девчонку не похож, да и я не извращенец! — улыбнувшись ответил Николай. — Да кто знает, что творится в твоей голове… — тихо промолвил Сигма, опуская голову вниз. — Что, что, что? Я не расслышал! Сигмааа, что ты там сказал? — Гоголь делает неожиданный шаг вперёд. — А?! Я сказал, что не смей ко мне прикасаться! — внезапно для самого себя закричал Сигма, закрывая глаза и прикрывая лицо руками, держащие вещи. Николай опять остановился на месте, и, постояв несколько долгих секунд на месте, опять засмеялся. Этот смех был раздражающим, настолько неприятным, что хотелось оказаться в другой реальности, лишь бы не слышать его. Такой наигранный и не живой, словно давно утративший свет голос. Сигме захотелось провалиться под землю. — Ну так что? Моя помощь всегда в силе! — да он просто издевается. — Я сам переоденусь… — Да и знаешь, я то твое голое тельце уже видел! И знаешь, не в первый раз видел! Могу сказать, что у тебя достаточно элегантные формы, как странно, что ты не пользовался популярностью у девушек… Но зато, ты пользуешься популярностью у меня) Сигма почувствовал, как всё тело новой волной охватила дрожь. Этот парень… Он явно бредит… Он вообще осознает, что говорит? Пока Николай опять начал смеяться со своих же слов, Сигма опускает свой взгляд на лежащие на столе фотографии. Черт возьми, 80 фотографий… Как это вообще могло произойти? Этот Николай призрак что-ли? Кем является этот парень на самом деле, и, что он скрывает? Было слишком много вопросов, но двуколор не желал оставаться наедине с этим парнем ни минуты. Сигма отлично понимал, что на данный момент строить планы для побега бессмысленно. Гоголь явно знает свой дом, как свои пять пальцев, а Сигма, кроме знания о том, что дом двухэтажный, ничего толкового не представляет. Хоть эта быстрая мини-экскурсия от Николая и дала возможность примерно сориентироваться в местности, но, можно сказать, это не дало чего-то полезного. Хотя, какие-то всё же идеи посещали голову двуколора, но… — Сигмаа, так что? Мне долго ещё ждать? Мне так скучно, ты бы просто представлял! Двухцветный внезапно встречается лицом к лицу с Гоголем, который пригнувшись и сложив руки за спину, рассматривал глаза пленника. Сигма инстиктивно дёрнулся назад, а Николай, прикрыв глаза, снова улыбнулся. — Я… Я сам переоденусь, но можешь, серьезно, пожалуйста, выйти? — Сигма продолжил свою попытку остаться наедине с собой, ведь переодеваться под пристальным и изучающим взглядом какого-то сумасшедшего не кто бы не захотел. В ответ Гоголь опять надул щеки, как маленький ребенок, и с наигранной обидой окинув двухцветного взглядом, сделал шаг назад, развернувшись спиной. — Ах, Сигма, в очередной раз ты разбиваешь мне сердце своим холодом! — начал Нико́ля, прикладывая две руки к груди. — Я чувствую себя таким опустошенным и потерянным, а ты… Я ведь знаю тебя лучше всех, и могу олицетворять твой самый сокровенный идеал! — У меня нет идеала… — озвучив мысль в слух, промолвил слабо Сигма. — У каждого он есть, Сигмушка, просто у некоторых он ещё не сформировался в голове! — Даже если он и есть, то ты точно им не будешь. — твердо сказал двуколор, не решаюсь поднять взгляд на визави. От услышанных слов Николай сначала то ли немного опешил, то ли слегка задумался, но в конечном итоге, опять развернувшись лицом к Сигме, тот, убрав с лица воображаемую слезу, снова расхохотался. Сигма выдохнул. Настолько часто этот Гоголь смеялся, что этот смех начал мерещится двухцветному везде, даже когда тот молчал. — Ууу, пташка, а не сильно ли ты борзый? Я же могу в тебя не только кружками бросаться, я то очень злой дядя! Хи-хи. Не буди лучше во мне зверя! Хоть тон Николая и звучал, как обычная шутка, Сигма решил принять это, как предупреждение, и кивнуть в ответ. — Ах, так уж и быть, в первый раз я тебя оставлю! — внезапно сказал Гоголь, всё же заставляя двуколора поднять изумлённо голову. А Николай слово и хотел увидеть эти удивлённые, совсем не доверяющие его словам, глаза. Гоголь видел в них нечто иное, такое, чего нет у него, и его это влекло, настолько сильно, что хотелось вырвать эти серые, на первый взгляд обычные, глазки и оставить себе навсегда. Но от этих мыслей, Нико́ля лишь злобно сжал руки в кулак, стараясь не подавать виду каких-то посторонних эмоций, которые так мешали его планам. Пока Сигма с недоверием анализировал слова сказанные Николаем, тот плавненько начинает передвигаться к выходу из комнаты. Не успел двухцветный и среагировать, как дверь с громким шумом закрылась. А в голове Сигмы, снова, бегал вопрос: что это только что было? Вещи, которые дал Гоголь, оказались действительно удобными и тёплыми, хоть от них и несло чужим запахом, и были они чуть велики. Сигма осторожно сложил свою «пижаму?» на кровать, а сам подошёл к окну, забитому досками. Тут уже было меньше просветов, хотя, это вполне логично, ведь как показалось Сигме, это комната выходит на улицу, и просто идя мимо дома Николая, можно было увидеть, что происходит в помещение. Но всё же двуколору показалось, что и в этой комнате доски прибивали в ускоренном темпе, словно этот Гоголь чего-то боялся. Двухцветный прискорбно вздохнул, закрывая глаза ладонью. Неизвестность пугала, заставляя сердце биться в разы быстрее обычного, а ноги начинали неосознанно подкашиваться, в то время, как в голове творилась полнейшая каша, мерзкая каша, с кучей комочков, которые неприятно чувствовались во рту. Было ещё и не понятно, что с ним собираются делать? Убить? Или использовать в удовлетворение своих потребностей? Любовь… Сигма даже боялся представить, что значит любовь для Николая. Услышав эти слова Гоголя про любовь, школьник просто напросто растерялся, смутился и запутался. Но, может стоит начать наблюдать? Вдруг получится выявить слабые стороны похитителя? Сигма даже в начале воодушевился, но потом натянутая улыбка сменилась разочарованным вздохом, ведь, Николай — парень непредсказуемость. Он может думать одно, говорить второе, а действовать совершенно по другому. Да, хоть они знакомы мало времени, но на данный момент в голове Сигмы сложился именно этот образ. Да уж, Николаю действительно в актеры только и подаваться. Решив не тянуть время, двуколор поспешно покинул комнату и двинулся в сторону кухни, ведь они же что-то готовить собрались. Зайдя в кухню, Сигма и впрямь встречается с Гоголем, который совершенно спокойно, надев опять свой фартук, стоял у плиты и что-то увлечённо помешивал в большой кастрюле. Двуколор опустил свой взгляд на пол, на то место, где должна была валятся разбитая вдребезги кружка, но на свое удивление, Сигма не увидел не каких следов осколков или жидкости. — Ну наконец-то! Я уже думал, что ты там потерялся. — заметив пришедшего, промолвил Николай, не отрывая взгляда от плиты. Сигма ничего не ответил, лишь медленными шагами приблизился к столу и сел на то самое место, куда вначале его усадил Гоголь. — Так, так, так, пташка, будешь ты у меня значит салатик резать! — не успел двуколор и глазом моргнуть, как возле него оказалась ещё одна доска и нож, а рядом прокатились овощи в виде помидор и огурцов. Двухцветный в начале даже затормозил, но как только Николай лично в руку Сигмы дал нож, тот скептически поднял вверх бровь. — Что такое? Ты же у нас всё умеешь делать, я же знаю! Или ты удивился тому, что я дал тебе в руки нож? — очередная хитрая ухмылка, заставляющая Сигму недовольно сжать рукоятку ножа. — Нет… — Вот и славно! — неожиданно, двуколор чувствует, как на его плече оказывается нечто тяжёлое и тепловатое. Это оказалась голова Николая. Гоголь каким-то образом сумел оказаться сзади, и положив свою голову на плечо пленника, тот томно вздохнул, заставляя тело Сигмы покрыться миллионами мурашек. Школьник вдруг настолько сильно испугался, что даже побоялся и звука вымолвить. — Если будешь хорошо себя вести, то я могу после обеда сходить в магазин за печеньем! Сигма ничего не ответил, концентрируя внимание на тяжёлом дыхание Гоголя. Было неприятно осознавать свою уязвимость, особенно находясь в таком положении, когда ты боишься даже дёрнуться, не то что слово сказать. А этот сумасшедший кажись только наслаждение от этого получал. — Ну Сигма! Прекращай молчать… — голова похитителя повернулась к шее двуколора, из-за чего школьника неосознанно затрясло, настолько было ему не по себе и страшно. — Эх, ну что же! Молчание — знак согласия. Да и сладенького то тоже нам не помешало! Двухцветный внимательно следил за каждым движением Николая, уже придумывая в голове самое плохое, что могло вообще произойти. Но у него в руке был нож, но он бы в ни чем не помог, ведь похититель выше и крупнее его, а значит ему не представляет труда повалить Сигму на этом же кухонном столе, что он собственно уже и делал, когда двуколор впервые оказался в его комнате. Но в очередной раз мысли школьника пошли в не то русло, ведь уже спустя пару секунд, Нико́ля спокойно отстранился от Сигмы, отходя назад на пару шагов. Школьник продолжил смотреть сквозь стол, делая вид, что он вообще не в этой реальности. Такая реакция опять порадовала Николая. Ему нравилось читать Сигму как открытую книгу, эта предсказуемость нравилась Гоголю, даже больше, чем глаза двуколора. — Раз молчишь ты, то значит я расскажу тебе такую историю! — вернувшись в прежнее положение около плиты, сказал Гоголь. — Ты слышал, как на позапрошлой недели у нас в соседнем городе завод швейный взорвался? Так вот, я то на прошлой неделе там был, и я видел такое..... Сигма приступил через силу нарезать овощи для салата, не слушая Николая, который отлично понимал, что, можно сказать, говорит сам с собой, но он так же активно продолжил рассказывать про какие-то пожары, а потом перескочил на анекдоты, уже подойдя к Сигме и заставляя того их слушать. Трапеза прошла, на удивление, спокойно. Сигма сделал скромный салатик, а Николай сварил гречку и достал из холодильника обычные котлеты. Двуколор желал хоть в этот раз поесть без всяких происшествий, и вроде как, всё прошло нормально, но пришлось слушать кучу историй от Гоголя. И ещё бы было понятно, если бы тот рассказывал сначала про одну ситуацию, а потом про другую, но, черт возьми, тот перемешал всё так, что Сигма несколько раз забывал про что вообще идёт речь. Николай сдержал свое слово, и закончив есть на пару минут раньше Сигмы, действительно начал собираться в магазин. Не успело пройти и несколько секунд, как Нико́ля прокричав с коридора «Скоро буду!», покинул дом. Шум проворачивания замка был превосходно слышен, и как только повисла тишина, двухцветный поражено уронил вилку. Что? Он ушел? Ничего не сделал даже? Просто так взял и ушел? Данное действие поставило школьника в замешательство. Может быть эта какая-то проверка? Не может же этот парень быть настолько уверенным в том, что Сигма не попытается сбежать. Что-то тут было не так. Логично что, двуколор быстро встаёт из-за стола, и с опаской начинает двигаться в сторону двери ведущей на выход. Заперто. Ожидаемо. Ломать дверь не было толка, Сигма не обладал такой физической силой. Взгляд метнулся в сторону заколоченного окна. А что если… Парень робко подходит к окну и начинает в очередной раз разглядывать данное сооружение. А если попробовать подручными средствами сломать доски или попробовать каким-то инструментами вытащить гвозди? Главное найти эти подручные средства и инструменты. Но вот где? Первое в голову пришло взять нож. Может хоть немного получится что-то сделать? Без лишних мыслей, Сигма рванул обратно на кухню и начал рыскать во всех ящиках, которые видел на своем пути. Но… Он ничего не нашел, лишь чайные и простые ложки и пару вилок. Где все ножи? Один как минимум должен быть. Выходит, Николай и это предвидел? Ладно… Сигма начал оглядываться по сторонам, думая что можно использовать для побега. Мх… Николай же должен где-то хоть какие-нибудь инструменты хранить. Выйдя из кухни, школьник начал расхаживать по всем комнатам первого этажа, в надежде найти хоть что-нибудь тяжёлое, хоть что-нибудь то, чем можно сломать доски или вытащить гвозди. Точно! Можно сходить в эту так называемую библиотеку, там же, как говорил Гоголь, храниться якобы всё барахло для быта, есть вероятность, что и инструменты можно найти. Подойдя к нужной дверце, Сигма дёрнул ручку двери вниз, но, к глубокому сожалению, дверь оказалась заперта. Ну замечательно, ещё одна неудача. Внезапно, парень замечает ещё одну дверь. Точно, подвал… Сначала двуколор просто застыл на месте, задумавшись, найдет ли он там что-то полезное. Выбора, к несчастью, не было. Оставался только чердак и подвал. Про чердак Гоголь говорил, что лично сводит туда Сигму, значит, там есть на что смотреть, а вот насчёт подвала тот только строил злую гримасу. Ладно, терять нечего. На этот раз, дверь оказалась открытой, хоть что-то радует. Перед тем, как войти, школьник заметил включатель света, и нажав на него, помещение внизу озарилось светом. Сигма начал потихоньку спускаться вниз, уже боясь представить, что там он может увидеть. Обычно, во всех страшных хоррор фильмах, в подвалах всякие сумасшедшие хранили трупы людей или животных, или оружия какие-нибудь. Поэтому Сигма морально готовился встретиться с кошмаром. Но к своему облегчению, место оказалось совершенно нормальным. Где-то в уголке находились банки с засоленными огурцами и помидорами, где-то в стороне были полки, на которых находились всякие коробки, где-то сломанные стулья лежали, одним словом — ничего пугающего. Но почему-то эта нормальность и напрягала. Сложив руки на поясе, двухцветный начал оглядываться. Ну где-же тут хоть какие-нибудь приборы или инструменты… Сделав шаг вперёд, двуколор остановился около сломанного стула. Хм… А может попробовать использовать ножки? Да нет, глупая затея… Так, у нас тут ещё банки с закатками есть. Да и они не чем не помогут. Так, что у нас там дальше? Коробки с какой-то одеждой… Тоже не вариант… Сигма разворачивается к полкам, что-бы осмотреть содержимое остальных коробок, но неудача, кажись, словно клещ прицепилась к нему, ведь как только парень делает шаг вперёд, он лбом врезается в одну из полок. Слышится болезненный стон, школьник хватается за место ушиба, а сам неосознанно делает шаг назад, но спотыкается о другие, ранее упомянутые, коробки с каким-то вещами, и просто напросто нападает на пол. А в добавок, кажись из-за того, что верхние коробки на полках стояли не ровно, на Сигму летят сверху ещё две коробочки, которые не были заклеенными, и в конечном итоге, Сигма оказывается в кучи фотографий, с побитым лбом и с не найденными инструментами для побега. Замечательный комплект. Немного поругаясь на собственную невнимательность, двуколор внезапно понимает, что в тех коробках находились ещё одни фотографии. Спасибо хоть на том, что там не оказалось ничего железного. Но и тот факт, что кроме очередных фотографий он ничего не нашел, до ужаса злило. А да, кстати о фотографиях… Почему у Николая их так много?! Кроме того, что он и на медицинском учится, обладает качествами неплохого актера, так он ещё и фотографам подрабатывает где-то втихаря?! Поняв, что с такими успехами идея с побегом провалилась, Сигма начал быстро собирать фотографии обратно в коробки, надеясь, что он успеет до прихода Гоголя. Их было слишком много, и заострять внимание на них двухцветный уже не решил, ведь окинув первые две фотографии и не узнав данных людей, предположив, что это наверное какие-нибудь родители Николая, тот не глядя начал закидывать карточки в коробку. Более менее поровну сложив фотографии по коробкам, двуколор поднял взгляд на полку с которой они упали и понял, что он не сможет поставить те коробки на место, ведь полки были на достаточно высоком расстояние и оставалось просить помощи у придущего неизвестно когда Николая, а этого Сигма категорически не хотел делать. Поразмышляв, школьник пришел лишь к одному выводу: надо принести стул с кухни. Много мороки, но ничего другого не приходило в голову. Уже собирался Сигма покинуть подвал, как под ногой почувствовалась ещё одна бумажка. Опустив взгляд себе по ногу, парень встречается с фотографией, которую он кажись не заметил, когда складывал остальные. И что-то в ней привлекло двухцветного. Взяв фотографию в руку и внимательно приглядевшись, Сигма пораженно раскрыл глаза. Что за бред?.. У этого сумасшедшего даже такое есть?! На данном фото был изображен не кто иной, как он сам. Только эта была его детская фотография. Рядом так же находился какой-то мальчик, которого странно что не помнил Сигма. Да и вообще, а когда была сделана эта фотография? Сигма был точно уверен, что на фото находится он. Свои серые глаза, и дефектные двухцветные волосы он на любом фото узнает, а парень находящийся рядом был очень знаком, но двуколора напрягал больше тот факт, что он не понимает, когда была сделана данная фотография. А этот мальчик рядом… У него были очень красивые гетерохромные глаза. Один был фиолетовый, другой зелёный. А ещё у того были пепельные волосы. Стоп… Подожди… Не может же быть это… — Ух ты, гляньте, а что ты тут интересного то нашёл, Сигма? Двуколор резко поднимает голову вверх и встречается со знакомым мрачным зеленоватым глазом никого иного, как Николая, чья улыбка в этот раз была не раздражающая, а вселяющая ужас.