Первая и последняя осень с тобой

Сигма не успел даже опомнится, как оказался в гостиной, на всё том же красном диване. На том диване, лёжа на котором, он даже не представлял, что попадает в руки сумасшедшего сталкера. Быстро оглядевшись, двуколор встречается с…телевизором? Откуда здесь успел появится телевизор? Такой чистенький, будто даже новый. Не мог же Николай за ночь успеть сходить в магазин и притащить в дом телевизор, ведь Сигма был точно уверен, что во время поиска хоть каких-то инструментов для побега через окно, он заглядывал в эту комнату, и не лицезрел здесь никакого телевизора. Хотя не стоит отрицать того факта, что Николай просто достал технику из до этого закрытой библиотеки. В этот раз, Николай даже вел себя адекватнее обычного. Тот просто сел напротив двуколора, спокойно доставая из папки фотографии и внимательно осматривая их, а потом кладя те обратно в файл. Сигма тоже сидел молча. Каждая секунда ощущалась как что-то долгое и вязкое, каждый вдох и ухмылка Гоголя невольно заставляли трястись. — Сигма, у тебя ещё есть возможность отказаться) — Гоголь злобно оскалил зубы и устремил взгляд на двуколора. Сигма нервно взглотнул. Этот парень просто мастер эмоционально давить на людей. Его взгляд не несёт ничего хорошего, только страх, окутывающий тебя вокруг темной пеленой. — Я согласен играть… — тихо ответил школьник, понятно что, начиная сомневаться в своем выборе. Руки затрясло, а к горлу начал подкатываться ком. Проигрыш будет стоить многого… — Ну хорошо! Так, так, так, кто же у нас тут есть? — пепельноволосый быстро окинул взглядом пару фотографий, которые он успел достать из папки, а после вытягивает вперёд первую бумагу. — Начнём с лёгкого! — около Сигмы оказывается фотография какого-то мужчины. — Не забывай, птенчик, серийный убийца — человек, совершивший менее 3-ех убийств, разницей в промежутке около месяца. А вот маньяк, это совершенно обезумевшее существо, которое может просто так, без причины, убить хоть пять человек за раз. Двухцветный лишь положительно кивнул, внимательно глядя на мужчину. Вроде обычный на вид человек, а кто он на самом деле, уже сказать трудно. — Ух-ху-ху, не забывай, тут люди со своего мира! Ахах, ладно, ладно, я наверное преувечил! По крайней мере, тут есть люди с России, Японии, США и Англии! — Гоголь сел в позу лотоса, подпирая кулаком подбородок. Ему явно было весело. Сигма скептически осмотрел личность на листе. Ещё как на зло, фото было чёрно-белым, и многие черты лица мужчины затемнялись, но что-то показалось школьнику в этом лице подозрительным. Улыбка что-ли не такая, или взгляд, или всё в одном, или Сигма просто сам себя накручивает. Но может стоит доверится своей интуиции? Ведь как не как, а это всего лишь первое фото, и войти в темп Сигма должен успеть. — Это… — парень заметно замялся, уже максимально близко поднося лицо к листку бумаги. — Наверное он какой-нибудь насильник, верно? Лицо Николая сначало отразили злость, по крайней мере, Сигма испугался, когда резко брови того сошлись в переносице, а потом тот расслабился и натянул улыбку, начиная радостно хлопать в ладоши. — Неплохо, неплохо для начала! Ты прав, это Цутому Миядзаки — серийный убийца. Может ты слышал его под псевдонимом «Убийца-Отаку» или «Человек-крыса». Сигма на секунду завис, но потом в ответ лишь кивнул, стараясь не показать вида, что он сейчас от радости прыгнет, ведь он угадал. Но радоваться было рано. Если это по мнению Николая что-то лёгкое, то что по его мнению тяжёлое? — Ууу, забывай дядя однако. И некрофил, и педофил! Двуколор широко распахнул глаза. — Педофил и некрофил?! — неожиданно для самого себя закричал юноша. — Даа… Наш мир поистине жесток… — Гоголь на миг примолк, глядя одновременно на Сигму, но в тот же момент казалось, что он смотрел сквозь него. Но задумчивый Нико́ля быстро сменился весёлым. — А ну-ка не расслабляться, тебе ещё 29 людей угадывать! — Двадцать девять?.. — черт, а он же даже не поинтересовался сколько ему предстоит увидеть людей… — Лови следующую! — прошлая фотография уже успела оказаться в руках Николая, а на её место прилетело другое фото, всё такое же чёрно-белое. В этот раз на Сигму смотрела женщина. Пугающая женщина. Она была уже в возрасте, на лице стояла жуткая гримаса безразличая, но в ней читалось столько злобы, что казалось, что если бы в реальности вы встретились взглядами, то без всяких вопросов она налетела на тебя и… убила… — Это тоже убийца? — в этот раз ответ пришел куда быстрее, что даже Гоголь с усмешкой поднял бровь вверх. — Ууу, это да! Популярная мадама. Что-бы денежки получить, брала детей якобы под опеку и там их убивала, выкручивая всё так, словно это был несчастный случай! Амелия Дайер её звать. Сигма не припоминал этого имени, но опять ответил что-то на подобии «ясно», и стал ожидать следующего фото. Всё идёт пока что плавно… И снова перед ним фотография мужчины. На этот раз цветная. Если так говорить, Сигма почувствовал прилив сил и энергии после двух удач, теперь он старался максимально сильно опираться на свое предчувствие и дедукцию. Такая самоуверенность быстро повышает самооценку, а потом эта же самоуверенность и опускает её, ведь разочарование в себе, будто хищник, сдирает с тебя кожу. И на этот раз, Сигме показался этот мужчина крайне, как бы так сказать, неправильным. Эти глаза были слишком темны, словно неискрены и пусты. Вообще школьник сразу обращал внимание на взгляд и глаза, ведь в большинстве случаев они могли многое показать, если разбираться в эмоциях и чувствах людей. — Мх… Наверное это тоже какой-нибудь серийный убийца? На маньяка не похож… Да и на убийцу тоже честно говоря, но… Его перебивает резвый смех Николая, в котором читалась какая-то нотка удовлетворения, словно именно этот ответ и ожидал сумасшедший. — А вот и не угадал! — щёлкнув пальцами ответил тот. — Это — Кабу Тераючи! Слыхал о таком? Сигма с недовольством опустил взгляд на свои колени. Всё, как он и предполагал. Надо быть бдительнее. Его проигрыш… Нет… Он не должен допустить его. Он должен узнать всю правду! — Но всё же, он всё равно находится в тюрьме за преступление! — начал с интересом Николай. Любопытно однако… Гоголь увлекается криминальным миром? Раз на этих листах хотя бы половина людей являются серийными убийцами или маньяками, то его похититель достаточно внимательно углублялся в историю данных личностей, да ещё и люди такие, которые не особо то известные. Или это Сигма просто мало телевизор смотрит? Двуколор робко вздохнул. Этот парень, он очень занимательная натура, и если бы они действительно встретились по случайности, то Сигма был бы рад иметь у себя такого друга. Но сейчас, школьник желал вообще не встречаться с этим сумасшедшим, который явно ещё не показал на что способен. В голове Сигмы пробежались те самые слова о любви. Любовь… Что же значит любовь для Гоголя? — Сигма-а! — послышался обиженый голос Николая, который силой вытянул двуколора из мира размышлений. Юноша удивлено похлопал глазами, глядя на наигранно сердито Гоголя. — Я тебе тут рассказываю, рассказываю, а ты даже в мою сторону не смотришь! — Извини, я просто задумался… — Ууу, и о чем же? — неужто этому сумасшедшему и впрямь интересно об этом узнать? — О своем… Я не угадал? Да? Давай следующего… — Неужто тема о моей любви это что-то не серьезное? — Откуда ты… — на этот раз парень оказался в небывалом шоке, что даже раскрыл рот. Нет… Черт… Нет, нет, нет, нет, нет… Да как?! Откуда этот Гоголь может читать чьи-то мысли?! — Ууу, обыкновенная дедукция, Сигма! О чем же ещё может думать человек, когда совершил первую ошибку в игре, где проигрыш будет стоить лишения его достоинства? Наверное ты будешь на полном серьезе размышлять о том, на какие действия я способен, да и что в общем имею под словом «любовь»? Не так ли? — увидев испуганное личико Сигмы, парень с картой не смог сдержать довольной ухмылки, будто кот, получивший свое любимое лакомство. Двуколор нервно сжал кулаки, снова ощущая себя настолько беспомощно, что ему казалось, что всё, что он прямо сейчас делает, простая игра Гоголя, что сумасшедший всё замечательно контролирует и лишь дёргает за ниточки, получая от этого неописуемую усладу. Но Сигма не собирался сдаваться на пол пути, он должен получить ответы на вопросы, и раз получить он их может только таким способом — то придётся рисковать. — Мы продолжаем? — стараясь сохранять максимально твёрдый и решительный тон, задал вопрос двухцветный. — Конечно! — Николай только был рад решительности и энтузиазму своего пленника, ведь именно ломать самоуверенных людей было его любимым дельцем. Игра приближалась к концу. Сигма был весь на взводе, зато Гоголь умудрялся и похохотать, и истории смешные рассказать, и даже страшные гримасы построить. Напряжение с каждым разом росло. Двуколор хорошо чувствовал как по лбу скатывается капля пота, а про спину можно было вообще не говорить. Всё было слишком сложным. Сигма хоть и не славился знаниями о криминальном мире, но узнать Чикатило из России, Янь Синьхая из Китая или Луис Гаравито из Колумбии он смог, хотя, ему это мало чего давало — он проигрывал… Было страшно осознавать, что на первый взгляд такие обычные люди, могут оказаться такими бесчувственными гадами. «Наш мир поистине жесток…» — слова Гоголя неосознанно пробежались в голове Сигмы, а тот, в свою очередь, устремил свой взгляд на визави. А ведь он, Сигма, думал, что Николай лишь обычный, слегка чудной парнишка, а в конечном итоге сейчас оказался здесь. А что будет дальше? — Какая занимательная ситуация у нас сложилась! — весело промолвил Николай, осматривая листы. Сигма окинул быстрым взглядом две стопки листов. Одна стопка была с угаданными людьми, а вторая, уже по логике, с не угаданными. И если ему не изменяет память, то листов было практически поровну, но в руках Николая находилась ещё одна фотография и она была последней, ведь в прозрачной папке-файле больше не осталось листов. И тут стало неимоверно страшно. В какой же стопке было больше листов? Сигма, честно говоря, не следил за ходом игры, то из-за неудачи задумавшись о своей глупости, то начиная думать, что всё может обойтись, поэтому, когда он обратил внимание на последний лист в руке Гоголя, страх медленно начал подбираться к груди. — Я хочу обрадовать птенчика! — Гоголь начал всё также весело размахивать листиком. Двуколор ожидающе глядел на похитителя. — Ты угадал 14 человек, а не угадал 15! Как интересно, не правда ли? Чертов сарказм Николая словно током ударил. Сигма оказался в опасном положение. Если он не угадает, тогда всё, к чему он так усердно стремился, падёт крахом. Школьник нахмурился, напрягая, как говорил великий детектив Эркюль Пуаро из произведений Агаты Кристи, свои серые клеточки. — Я готов. — надо продолжать держаться. Очередная непонятная ухмылка со стороны Николая уже не пугала. Сигма уже смирился с тем, что даже примерно угадать ход мыслей визави он не сможет, лишь вызовет ещё больше смеха. Лист с фотографией осторожно оказывается около Сигмы. Парень внимательно осматривает человека на фото. Стоп. Это как понимать? Фотография резко оказывается в руках двуколора, который уже с дерганным глазом сначала смотрит на Николая, сидящего перед ним, а потом опять на Николая на фотографии, черт возьми! Да-да, это точно Гоголь! Этот глаз с картой, а второй со шрамом, да и коса сзади тоже сразу бросалась в глаза. Это был Николай! На фотографии был Николай! Зачем Гоголь дал свою же фотографию?! Сигма заметно опешил от такого номера, и уже собирался сказать, причем ты тут вообще к серийным убийцам и маньякам, как вдруг он замер. Внезапное чувство паники завладело хрупким тельцем школьника, а глаза стали круглые, как блюдце. Николай и серийный убийца… Нет… Такого же быть не может. На миг Сигма вылетел из вселенной, позабыв о существовании сидящего напротив Гоголя, который подозрительно так примолк. Если так подумать, то это может быть «смешная» шутка от Нико́ля с целью запутать мысли. Но с другой стороны… Николай хоть и ведёт себя как сумасшедший глупец, но он же не может быть убийцей, верно? Сигма думал именно так, думал, до этого момента. Здравый смысл заметно лидировал в этой ситуации, но и подозрение к каждой секундой возрастало. Нет! Всё должно быть нормально! Правда ведь?.. Набрав полную грудь воздуха и выдохнув, Сигма не поднимая взгляда на Гоголя ответил: — Это ведь не серийный убийца или маньяк? — двуколор очень боялся использовать в этом предложении местоимение «ты». Тон двухцветного был максимально тихим, что указывало на его волнение и страх. Но в ответ последовало лишь сплошное молчание. Это заставило парня поднять голову вверх и тут его глаза встречаются с орлиными глазами, точнее глазом, Гоголя. Эта улыбка… Она была слегка другой, настолько другой, что стало настолько страшно, настолько хотелось быть где угодно, но не перед этим человеком, что Сигма просто не мог не удержать тряски. — Н-е-е-е-т… — ласково ответил Николай, наблюдая как резко начало меняться лицо Сигмы. — Ты не угадал, птенчик) В этот момент перед глазами словно разбилось стекло. Стекло, которое отделяло Сигму от неизвестной опасности. Сначала даже не поверив услышанным словам, на лице двуколора появилась рассеянная улыбка, тот нервно почесал макушку головы, говоря что-то на подобии «Ха-ха, смешная шутка», но не заметив не каких изменений на лице Николая, школьник заметно напрягся. — Как печально, но ты проиграл! — кажись Гоголь не шутит. Вот прямо сейчас перед глазами Сигмы рухнул весь мир. Как поиграл? Как это понимать?! — Хватит нести чушь! — наивно закричал Сигма, уже чувствуя как не может сдерживать панику. — Почему сразу чушь? Мы играли честно и по правилам! — Это ты, — двухцветный поднимает лист на уровне груди, показывая фотографию. — ведь правда?! — Да? — а Николай словно и не понимал, что от него требуют. — А мы играли в так называемую игру, где-то надо угадать, кто из представленных людей убийца или маньяк?! — Не просто убийца, а серийный убийца) — Да ладно?! — Да! — Гоголь заметно ели как сдерживал смех, зато визави было совершено не до веселья. — Так причём тут ты к этим людям?! На миг Николай замолчал, глядя прямо в глаза Сигмы. — У каждого свои скелеты в шкафу! Двуколор до последнего верил, что это всё уже типичный для Гоголя цирк, что именно таких «скелетов в шкафу» нет у его похитителя, и самое главное, что он не проиграл… Только сейчас до парня дошло, что ему сказали о проигрыше. Но… Как это произошло?.. — Я ничего не понимаю… — А тебе и не нужно понимать! Главное лишь то, что я победил! И я теперь имею право получить свою награду. Внутри Сигмы словно что-то сжалось. В груди заныла боль, а именно в этот момент, мозг начал велеть бежать. Но куда бежать то в такой ситуации?! Окна заколочены, дверь заперта, он в ловушке, черт возьми! — Как думаешь, Сигма, почему тебя до сих пор не могут найти? Двуколор не смог ничего не ответить. Страх был куда сильнее разума; сердце билось с каждым разом всё сильнее и сильнее, а какая-то часть мозга всё ещё верила в ложность данных слов. — Да потому что они не там ищут! — всё-таки засмеявшись ответил Гоголь. — В каком смысле?.. — Это не мой дом) Теперь образ Николая перед глазами Сигмы заиграл новыми красками. В добавок личности сумасшедшего сталкера добавился…убийца. Убийца! Николай убийца! В голове сразу создался образ смеющегося маньяка, который безжалостно из раза в раз протыкал грудь жертвы острым ножом, издавая звуки, которые может быть даже не походили на смех. Потом плавно образ безличной жертвы превращался в его теперешнюю жертву — Сигму. В этот момент снова захотелось бежать, но ноги стали такими ватными и мягкими, что двуколор даже засомневался, сможет ли он вообще стоять, нежели бежать. Но пока Сигма прибывал в замешательстве, Гоголь, нагло воспользоваться данной ситуацией, и совершенно неожиданно для визави, приблизился к тому, обхватив шею школьника. За эти доли секунды, когда его птенчик оказался максимально близко, Нико́ля вдохнул приятный запах шеи Сигмы. Сладкий… Обычно, у каждого человека свой неуловимый запах, который иногда можно почувствовать лишь в такие моменты близости. От кого-то пахнет лекарствами, от кого-то несёт запахом домашней еды, от кого-то же пахнет средствами для умывания, а вот у Сигмы был запах печенья и шоколада. Но тут же двуколор с криком отстраняется, точнее предпринимает попытку отстраниться, что у того на миг получается, но его руку быстро обхватывает сильная рука Гоголя. На лице Николая отразилась обида. А ведь он был так близко. В голове Сигмы сейчас творился такой бардак, а когда он почувствовал чужое прикосновение, он тут же представил как в его спину вставляют нож, и не давая возможности спасти свою жизнь, он остаётся на кровати изливаясь кровью. Зато Гоголь откровенно не понимал такой реакции, он лишь продолжал с печалью глядеть на пытающегося вырваться Сигму, чьи глаза были настолько сильно напуганы, что скрыть победной ухмылки просто не получалось. — Ну-ну, Сигма, Сигма, я должен тебе напомнить про наш договор? Почему ты прямо сейчас не соблюдаешь правила? — Почему я должен слушать убийцу?! — А убийца не человек? Ты проиграл, я победил, всё по честному! Резко потянув Сигму на себя, двуколор снова оказывается в радиусе сантиметра от Гоголя, и за секунду, парень понял что их губы находятся крайне близко. Быстро поняв в чему это всё ведёт, Сигма постарался ещё раз отстраниться от похитителя, с такой же резкостью выворачивая свою руку. И ура, что-то то получилось, это дало возможность двуколору соскочить с дивана, но счастье длилось не долго, ведь новая цепкая хватка, как хищник, впилась ногтями в кожу. Издав болезненный стон, школьник пытается опять повторить ранее использованный маневр для освобождения, ещё одновременно тянув Николая вперёд. Но вся эта ситуация выглядела настолько безнадёжной, что хотелось на ровном месте зареветь. Гоголь одновременно пытался схватить Сигму за вторую руку, чтобы визави потерял равновесие, но двуколор как последний дурак продолжал сопротивляться, кажись тоже пытаясь выкрутить ситуацию так, чтобы Николай из-за резкого движения вперёд потерял равновесие. — Ах-ах, птенчик, прекрати сопротивляться! Всё равно тебе некуда бежать! — эта ситуация с другой стороны была ещё и смешная. Сигма не слушал его, он отлично понимал, что бежать некуда, но он хотел сохранить хотя бы что-то, хотя бы свое достоинство, не дать сумасшедшему завладеть его телом. Очередное, резкое по мнению Сигмы, движение назад, неожиданно далось парню с такой лёгкостью, что он даже сначала не понял, что его руку внезапно отпустили. В этот рывок Сигма вложил достаточно много сил, поэтому он тут же влетает в открытую дверь. На миг их глаза снова встретились. Гоголь величественно стоял на месте, слушая ещё один громкий крик пленника. В голову ударила настолько сильная боль, а тело вдруг стало таким слабым, что тут же перед глазами всё поплыло. Сигма потерял сознание.

<***>

Снова пустая комната. Снова вечер. Снова Гоголь сидит за своим креслом и уже под светом яркой свечки читает книжку. Сигма ослаблено лежал на кровати, тяжело дыша. Его голова крепко перемотана бинтами, а на ноге красуется большой синяк. Слабость была настолько сильной, что единственное, на что был способен Сигма, так это лежать на кровати в позе солдатика и смотреть на потолок, размышляя о произошедшем. Тело совершенно не слушало своего хозяина, а голова моментами начинали так кружится, что парню казалось, что он находится во сне. Но вновь и вновь через всю слабость поворачивая голову на Николая, юноша понимал, что не спит. А лучше бы он спал, и не когда не узнавал о том, что рядом с ним сидит убийца… Вообще, не смотря на то, что Николай и не доказывал правоту своих слов, лишь построил злобную гримасу, Сигма был уверен, что это не враньё. Сигма считал, что человек, способный насильно удерживать у себя дома человека, может быть способен и на убийство. Да и в таком случае, вопрос о этом доме получал свой ответ. Но где-же этот настоящий жилец этого дома?.. Но тут же из мира размышлений двуколора выбивает громкий звук закрытия книги. Медленно повернув голову в сторону Гоголя, Сигма видит как к нему уже направляется его похититель. — Нам пора кушать, птенчик! — всё таким же весёлым и безразличным тоном сказал пепельноволосый. Сигма, лишь увидев, как к нему приближается этот сумасшедший, ощутил, как вновь он не может удержать тряску. Стало мерзко с самого себя. Но кстати после того, как он потерял сознание, Николай больше к нему не приставал. По крайней мере, Сигма этого не видел. — Я не голоден… — Всё равно надо поесть! Поэтому ты себя таким уставшим и чувствуешь, потому что твоему организму нужна энергия! На лице Сигмы отразилось раздражение. А может он себя так чувствует, потому что со всей дури влетел в дверь?! — Да и в добавок я хочу кое-что тебе показать!) — Что хочешь показать?.. — Секрет! — Гоголь в своей манере хитро улыбнулся, подмигивая. Сигма закрывает глаза. Выбора у него явно нет… Внезапно двухцветный почувствовал, как мягкая кровать пропадет из его владения, и он неожиданно оказывается…на руках Николая?! Немного дёрнувшись вперёд и конечно же получив новую порцию боли в области головы, парень чувствует как его голову начали утешительно гладить. — Если опять начнёшь дёргаться или сопротивляться, тогда думаю тебе станет ещё хуже. — тон был достаточно предупреждающим, да и Гоголь пока ничего плохого не делает, поэтому Сигма лишь положительно кивнул. В добавок оказаться на полу парень не желал. И вот на горизонте появилась знакомая кухня. Двуколора усаживают за стол, а через пару секунд возле того оказывается тарелка риса и какого-то салата. Николай садится рядом с двуколором, и начинает нахально пялиться на него. Сигма, стараясь не обращать внимания на непрошенного зрителя, осторожно берет вилку в руку. Рука тряслась как в лихорадке, и это даже не мог контролировать двухцветный, из-за чего железка резко выпадает из хватки Сигмы. Слышится неразборчивый бубнеж школьника, а потом тот поднимает голову на Гоголя, сидящего с той же хитрой улыбкой. Что он задумал? Ответ пришел быстро. Николай берет вилку и набрав на нее немного риса, начинает подносить её ко рту Сигмы. — Давай, давай, поешь быстрее, тем лучше! Я же твой прекрасный помощник! И не смотри на меня таким глазами, словно это я заставил тебя как ненормального вырываться и дёргаться, в результате чего ты прилетел в дверь! — «Но ты отпустил.» — пробежалось в голове Сигмы, но тот решил не озвучивать мысль. Сама ситуация была крайне неловкой. Где вы ещё увидите убийцу, кормящего свою жертву из вилочки? Жертву… Сигма взглотнул. А что с ним вообще собираются делать? Убить? Изнасиловать? Гоголь был непредсказуем, и это пугало. Вдруг этот сюрприз — это его убийство? Этому парню крайне выгодно ослабшее положение Сигмы. Но тут же пролетели мысли о той самой любви Николая. Черт, всё достаточно сложно. — Сигма-ааа! Ты опять меня не слушаешь? Я со стенкой говорю? Ай-ай! Обидно однако! — а вилка с рисом ещё находилась около рта двуколора. Делать было нечего, школьник принял еду, хоть и таким образом. Лучше не нарываться. Таким образом с трапезой Сигма справился быстро. Посидеть в тишине как обычно не получилось, Гоголь начал без умолку рассказывать какие-то истории из медицинского университета. И на этот раз, на удивление, истории оказались даже интересными. Где-то была история как он вместе со своим лучшим другом (у него есть друзья?) со второго этажа сбегали с общежития, используя верёвку. Где-то были истории с практики, где-то с его подработки. И кстати Сигма не смог понять, на кого учился его похититель, или учится, или Сигма ничего не понимал. Николай умело выкручивался в моментах, где можно было узнать о его профессии, или название университета, или времени происходящего. Было ли это года два назад? Или год? Или меньше — не понятно. Да и в целом истории этого Гоголя были такими…живыми. Вопросов с каждой минутой становилось всё больше и больше. Было совершено ничего не понятно про прошлое Гоголя, его мотивы и цели. Не понятно, как он докатился до этого, до убийцы и сталкера. Задавать вопросы Сигма не хотел, он знал, что ему на них всё равно не ответят. — Какие мы с тобой молодцы! — в заключение промолвил Николай, убирая тарелку в сторону. Двуколор лишь кивнул, уже предвкушая эмоции, которые он может получить, увидев этот «сюрприз». Через все отказы и недовольства, Сигма опять оказывается на руках Николая, а тот лишь в ответ отвечал «Пока ты дойдёшь до нужного нам места, пройдет сто лет!». И после этого появился лишь один вопрос: а куда мы направляемся? Ещё больше вопросов появилось после того, как Гоголь начал подниматься по лестнице обратно на второй этаж. На что там можно смотреть? А вот подозрение и страх начали разрастаться, когда Николай начал подниматься по лестнице на чердак. На чердак… Тот самый чердак, на который Нико́ля уже обещал сводить Сигму. Быстро посмотрев на совсем спокойное и великодушное лицо Гоголя, двуколору показался этот «секрет» вообще не весёлым. Дверь на самое верхнее помещение медленно открывается и оба оказываются на достаточно просторном чердаке. Тусклый свет лампы не давал возможности полностью осмотреть помещение, в добавок Николай зачем-то закрыл рукой глаза школьника. — Что ты делаешь? — стало как-то не по себе. В нос ударил странный запах. Гоголь опускает Сигму на пол. Деревянное основание прогнулось под ногами юноши, издавая звук старости этого места. Руки похитителя так же медленно пропадают с глаз двухцветного, в результате чего Сигма сразу же встречается с… головой?! Увидев как на Сигму смотрит чья-то женская голова, на лице которой застыли страх и ужас, парень с криком отстраняется назад, ведь тут же перед глазами всё поплыло, но сзади его уже держит Николай, чей смех уже начал резать уши. — Прошу твоего внимания! — свободной рукой пепельноволосый указал на голову бедной девушки. — Это хозяйка данного дома и последний убитый мною человек!