Мы идеальная пара.
Я без эмоций, ты без одежды.
* * *
Скрип старой двери, что вела на крышу, оглушающе пробежал по верхнему этажу многоэтажного дома. — Не наебнись тут, ахах, — блондинка задорно смеялась, тем самым зазывая подругу следовать за ней. А Кристине повод особо и не нужен, достаточно того, что её туда зовёт Мишель. — Щас сама ебанёшься и я с тебя посмеюсь, — звучало строго, возможно немного злостно, но улыбка говорила о том, что всё это лишь шутки. — Какие мы злые. Подержи сумку и эту дверь, чтобы мне по голове не заехала, — сняв чёрный рюкзак, в котором гремели стеклянные бутылки, с плеча, она пихнула его в руки Захаровой. — И не шуми, а то какая-нибудь бабка придёт и хуй нам, а не крыша. — Мы, типо, как дети будем по крышам прыгать и бояться, что на нас ментов вызовут? — забавно. Для Кристины, которой через пару месяцев уже исполнится двадцать восемь, подобные развлечения давно были в прошлом. Сейчас хочется сесть дома и просто выпить чего-нибудь покрепче в тишине. Именно поэтому она никогда не ходила на тусовки с друзьями и именно поэтому никогда не таскалась с Гаджиевой в клубы, хотя стоило бы; может, хотя бы тогда к младшей не приставали пьяные мужики в туалетах. — А тебя что-то не устраивает? — ловко, явно не в первый раз, она пролезла в маленькую дверь, высунув голову с руками в проём. — Давай рюкзак и поднимайся сюда, — не дослушав претензии старшей, девушка убежала в свой излюбленный угол на крыше этой многоэтажки. Следом за ней там появилась Крис, активно потирая затылок. — О дверь ударилась? — расстелив куртку, на мокрую от снега панель, она начала доставать алкоголь, который заботливо покупала Захарова. — Об потолок, — это звучало забавно, особенно в комбинации с явно наигранной гримасой вселенской печали и боли. — Ахах, давай поцелую и всё пройдёт, — подобные «похабные» шуточки Мишель всегда были неотъемлемой частью общения с ней. Кристина против особо-то и не была. Кристину это только забавляло и она всегда с удовольствием принимала эстафету в этой «игре». — Поцелуй, — так же в шуточной форме, хоть и в этих мимолётных фразах была скрыта правда. — Вот тут? — аккуратно убрав руку подруги, она провела пальцем по предположительному месту ушиба. — Да. — На, — усмехнувшись, Гаджиева протянула подруге бутылку пива. — Она холодная. Приложи, чтобы синяка не было. Ответа не последовало. Молча, немного напряжённо, она выхватила бутылку и, за считанные секунды, влила в себя половину полторашки за раз. — Ебать, — Она никогда не видела, как умеет пить Кристина. — Разочарована, ахах? — хоть это и было всего лишь пиво, но девушка стала немного раскованнее; совсем немного. — Скорее удивлена, — кинув ещё один кроткий взгляд на пьющую Захарову, Мишель отошла на шагов так десять назад. Ей хотелось получить желанные эмоции, что всегда её искушали. — Эй, ты что творишь? — испугалась от такой неожиданности. Да, они знакомы недолго, всего-то пару месяцев, но ничего подобного Гаджиева раньше никогда не выдавала. — А что не так? Смотри, — одно мгновение и девушка запрыгнула на бортик, принимая сидячее положение на самом краю. — Одно неловкое движение и меня нет, — то с каким воодушевлением она говорила удивляло. Её не пугал риск, ей было просто весело от игры со своей жизнью. — Слезь, — эта атмосфера очень напрягала. Когда человек так спокойно сидит на краю крыши и смеётся с того, что может легко упасть и умереть, начинает казаться, что с ним что-то не так. — Ты просто не понимаешь. Это же классно, — сидя на краю, болтая ногами, будто ребёнок, которого посадили на высокий стул, она не сводила взгляд с знакомой. — Ты ещё двойное сальто назад сделай и вообще охуенно будет. — Звучит как то, что я сделаю, — смеётся, правда искренне. Она любит проводить время с Захаровой. — Очень смешно. Слезай давай, — бутылка в руке была уже почти пустая. Мишель в шоке, ибо впервые видит, как полтора литра пива исчезают за минуту-две. — Так уж и быть, слезу.* * *
— И я ей, типо, беру и с правой прямо в нос, — прошло уже часа так два. Солнце постепенно пряталось за горизонт, мокрый снег, что шёл раннее начал бить в лицо большими хлопьями, заставляя ёжиться от холода. Запас алкоголя уже давно закончился и сейчас в распоряжении подруг была лишь пачка сигарет, да одна куртка на двоих, под которой они сидели вместе и грелись друг о друга, под душевные пьяные разговоры. — Жаль её, ахах, — слушать истории драк «старой дебоширки» было очень весело, а проводить время вместе ещё и очень приятно. Снег шёл всё сильнее и сильнее, что для мерзливой Гаджиевой было не очень приятно. Пальцы всё сильнее немели, щёки горели как не в себя, а ноги изредко подрагивали, предательски выдавая, что младшая вот-вот откинется прямо тут. — Ох ебать, ты вся дрожишь. Пойдём уже, — заботится и переживает. Хочет поскорее отвести в какое-нибудь тёплое место или просто отдать всю свою одежду, дабы ей было хотя бы немного теплее. И плевать, что ноги Крис уже давно отнялись и она их не чувствовала; главное для неё, чтобы Мишель было комфортно. — Куда? Я не хочу домой, — правда очень не хочет. Дома не будет Захаровой и будут родители, которые не упустят возможность высказаться о том, что она глупа, ни на что не годна и в двадцать три всё ещё живёт с ними. Терпеть такое отношение с каждым годом было всё сложнее, но все заработанные деньги уходили на учёбу и съехать от них банально не было возможности. — Можно к тебе? — вопрос был максимально глупым, ибо блондинка понимала, что Кристина всегда пустит её к себе. — Пойдём, — выбравшись из «согревающих объятий», тянет руку подруге, дабы та спокойно встала и не трогала снег, который успел нападать за это время, руками. Та поддалась, спокойно приняла помощь и поднялась, подхватывая старую тонкую олимпийку подруги. — Как ты в ней зимой не мёрзнешь, блять? — даже сидя впритык с тёплым телом девушки, Гаджиева умудрилась замёрзнуть под ней, а старшая всю осень, весну, даже зиму хотела в ней и не дрожала. Будто нервных окончаний под её кожей никогда не было, а чувствовать холод для неё — это что-то из ряда вон выходящее. — Привыкла, думаю. Держи свою куртку, — аккуратно подняв длинный пуховик с панели крыши и заботливо отряхнув его от белых холодных клочьев снега, она всунула вещь Мишель. — Прямо поверх этой поеботы надевай. Теплее будет. — А ты в чём пойдёшь? — удивлена такой резкой и сильной заботе. Мишка, как её обычно называла Кира, была недолюбленным ребёнком. Именно поэтому, сейчас, в более менее взрослом и осознанном возрасте она падка на внимание и заботу. Стоит человеку показать, что ему не плевать на неё и она тут же будет готова отдаться с потрохами, без остатка. И Кристина это знала, и Кристина действительно была готова оказывать внимание и заботиться об этой взбалмошной девчонке, потому что любит её. — Похуй. Нам идти минут десять. Я привыкла, — единственное про что она сейчас смолчала, так это про то, что она не любит холод и ненавидит зиму. Но Гаджиевой это знать не стоит. Так же как и то, что все деньги уходят на побухаловки с друзьями брата и то, что именно поэтому Захарова вынуждена ходить «зимой и летом одним цветом». Несмотря на всю искренность, что она вкладывала в их общение, недомолвок со стороны Кристины было очень много.* * *
— А где Денис? — аккуратно переходя порог, вслед за подругой, Мишель настороженно осмотрелась вокруг, словно бездомный котёнок, который обнюхивает руку, подошедшего незнакомого человека. — Или опять уехал куда-то? — А, Ден… Он это, у мамы щас, — не хочет говорить, что старший братец опять ходит по каким-то кабакам и постоянно бухает. Стыдится за него. — Странно, что ты не поехала, — ботинки вместе с курткой полетели в отдалённый угол прихожей, а олимпийка вернулась к хозяйке. — Мы поссорились на днях, решила, что пока не стоит ехать, — нагло врёт, дабы отвертеться и поскорее свернуть тему в другое русло. — Чай будешь? — лучший способ перевести тему в гостях — предложить чай. Именно это в детстве постоянно говорила мама, которой Крис доверяла больше всех на свете. — Буду, — то, что буквально час назад они во всю пили пиво и думали идти в магазин за чем-нибудь покрепче, а сейчас будут культурно распивать чай позабавило Гаджиеву, но та смолчала. — Идём тогда. Если что, ты спишь на кровати. Я лягу на диван. — Давай вместе ляжем, — дразнит, но при этом недеется, что Захарова примет игру и ляжет вместе с ней. — Не доросла ещё, — отвергает попытки «подкатов» младшей, но в душе тихо радуется и корит себя за отрицательный ответ. Конечно же, она хочет спать с ней. Хочет и молчит об этом.* * *
Темнота полностью укутала собой всё вокруг, погружая Питер в сон. Старые лампочки в квартире Захаровых уже давно перегорели везде, кроме кухни, но заменять их никто и не собирался; поэтому приходилось ходить по квартире как слепой, трогая всё вокруг, дабы не запнуться о какой-нибудь хлам. — Сука, Крис, я темноты боюсь, — Мишель постоянно что-то злостно бормотала, ибо терпеть не могла беспорядок и темноту. Дом подруги для Гаджиевой собрал полный набор ненавистных факторов, но все затмевала хозяйка. — Я всё жду, пока ты догадаешься фонарик на телефоне врубить, — смеётся с её глупости. Для старшей жить в подобных условиях не трудно и даже, можно считать, привычно. — Блять, ты решила сказать только сейчас, — злится ещё сильнее. Не на себя за глупость, не на Крис за молчание, а на всю эту ситуацию в целом. — Ахах, извиняй, Мишка — слабый фонарик старого Самсунга Мишель уже устремился прямо в лицо Крис, — Эй, ну хватит-хватит! — В качестве извинений приму то, что ты будешь спать со мной. — Не тесно будет? — понимает, что если проведёт ночь бок о бок с ней, то вряд-ли сможет сдержаться. Можно считать, что сейчас она боится саму себя. — Самое то, — довольно ухмыляется, глядя на милую смущённую рожицу длинноволосой.* * *
Они правда легли вместе и правда спали впритык. Дыхание одной обжигало затылок другой, вызывая мурашки. Они обе молчали и делали вид, что всё нормально; но обе хотели, чтобы этот момент длился как можно дольше. Они обе наслаждались временем, что проводили вместе и запоминали каждое прикосновение друг друга. Сейчас, они обе были счастливы.