...
— Я почти уверен, что захочет! Разве он, сначала, не пытался отказаться? Выспрашивал, будет ли что—то ещё.. — Выспрашивал. Но на сделку потом ведь всё равно согласился, — выдохнула Нене, отрицательно, в жесте неодобрения, покачав головой. Саки встала с кровати и, на весу, аккуратно сложила выданный розовый платок, сунув в карман юбки. — Я надеюсь, что получится что—то сделать. Он не может оставаться таким навсегда! Я не смогу поддерживать с ним связь, если он будет полной противоположностью настоящего, самого себя.. — С его—то характером, может через пару дней ему надоест ходить с поднятым подбородком. Но это маловероятно, после того, как он раскричался тогда, на завтраке, — пока геймер задумчиво ходила по помещению и высказывала свои догадки на этот счёт, я тоже думал, что делать в ситуации. — Мы, наверное, не сможем уговорить директоров вернуть всё, как было раньше.....
13:16. Официально дневное время. 12.01.23. Температура в помещении: +24°C С момента перемен в личности Цукасы прошло четыре дня. Шесть — с момента последней смерти. Мы пытались сделать что—то с такими резкими переменами в Цукасе: Старались хоть как—то разговорить его, даже заставляя и ставя ультиматумы, но он всё равно всегда уходил от разговора под самым разным предлогом. Однажды, чтобы помочь развязать ему язык, Ан даже добавила успокоительное в его напиток, но особых ответов тогда мы тоже не получили. — У меня больше совсем нет идей, как заставить его говорить! — Эна, нахмурившись, резко чиркнула по листу бумаги, невзначай чуть не испортив свой рисунок. Саки, что до сих пор не расставалась с платком, держала во второй руке другую картинку, но в аккуратной рамке. Старый рисунок Тойи. С ней и Цукасой. — Не может это.. быть как—то связано с происходящим? — она провела пальцем по фигуре брата за тонким стеклом и вздохнула. — Что ты имеешь в виду? — спросил я, отвлёкшись от собственной работы. Это и к лучшему, ведь рисовать ещё с самого начала мне не понравилось. — Тойя, почему—то, рисовал испуганные лица. Может, это обозначало что—то плохое в будущем, ещё тогда? Её слова одновременно имели и бешенное количество смысла, и казались мне совершенно глупыми и необдуманными. Тойя? Предсказать будущее? Как это вообще связано? — Ты хочешь сказать, что вы на картине, вроде.. Боитесь чего-то из будущего? — уточнила Эна, на что Саки уверенно кивнула. — Имеет смысл. Но, это ведь нужно как-то проверить.. Может, сожжём картину? — предложил Руи. Все взгляды в столовой сошлись к нему, но он лишь пожал плечами. — Это единственное, что осталось у нас после Тойи, поэтому я считаю, что лучше оставить. И думаю, что Акито идея твоя совсем не нравится, — Эна указала большим пальцем на меня, усмехнувшись. Я скривился, всем своим видом показывая собственное недовольство. — Мне вдруг стало интересно.. — начинает Хонами, накручивая на пару пальцев свой хвост, — если всё так, как предположила Саки.. То может ли её тоже ждать что-то плохое? Они ведь оба напуганы. Повисла тишина. Все погрузились в собственные мысли....
За рисованием с одноклассниками прошло около часа. Долго оставаться я там не стал и, только доделав свой «шедевр искусства» из говна и палок, ушёл. Что—то внутри подсказывало сходить и снова попытать удачу в беседе со злым блондинистым полупокером. Но, с пустыми руками он мне и шага в комнату сделать не даст, поэтому было принято решение взять что—то из торговых автоматов на втором этаже. Дабы уж точно получить там какого—нибудь бесполезного трешняка, я пошёл вместе с Саки и Руи. Это чтобы, если что, повзаимствовать их монеты. Я видел один автомат со сладостями, были даже какие-то игрушечные безделушки и самые обычные жвачки. С моей—то крутой удачей, не знаю, достану ли что—нибудь. Может, достанут мои сопроводители. — Чем можно его задобрить? — спрашиваю я у Саки, когда мы заходим в комнату. Она пробегается по огромной игровой, разглядывая разнообразные призы за стеклом, и резко тычет пальцем в один из них. — Ему понравилось бы это! — сказала она, с улыбкой разглядывая разноцветные украшения. Показывала пальцем она на цепочку с кулоном, что висела в самом недосягаемом углу. — Ну ты, выбрала! Как я достану? — восклицаю я. Руи достаёт из кармана кошель и кидает в приёмник 5 монет. — Если ты не достанешь, то достану я, — лёгким движением оттолкнув меня в сторону от управления механизмом, с ноткой гордости сказал он. Я хмыкнул, задрав подбородок. Режиссёр начал клацать на различные кнопки, двигая механизм в сторону нужного приза. — А вообще.. Эти автоматы — просто глупая трата денег! Сольёшь сейчас всё в этот кулон, и ничего не— — Есть. Он передаёт сияющей от счастья девушке подарочный, полупрозрачный мешочек с украшением внутри. Как оказалось, кулон на металлической цепочке оказался перламутровой, переливающейся на свету звездой, именно этими параметрами и приковав к себе внимание визажиста. — Давайте вы выберете по ещё одному подарку от себя. А я отдам ему этот кулон, — предложила Саки с улыбкой, обходя автоматы ещё раз. Я проделал то же самое — прошёлся вокруг, разглядывая призы этого весёлого, на первый взгляд, лохотрона. — Что он ещё там любит? — Можно набрать всего, что только душе угодно, а потом уже отобрать, исходя из того, что скажет Саки, — снова кинув 5 монет в приёмник, но уже другого автомата, сказал Руи. На этот раз понадобилась около трёх попыток, чтобы вытащить приз в лице такого же подарочного мешочка, но уже с какими—то конфетами....
17:40. Официально дневное время. 12.01.23. Температура в помещении: +24°C Мы стоим, как вкопанные, у его комнаты. В руках Саки — кулончик, у Руи те самые конфеты, а я же явно сорвал джекпот, выудив из старой махины целый набор из 10—и колец. Саки сказала, что ему нравилось всегда быть на виду, поэтому достать я старался что—то из категории именно бесполезных блестяшек. — Я уверена, что он будет рад! — радостно, но с долей, будто бы, сомнения, сказала она, стоя перед дверью нужного нам человека. Руи кивнул, я повторил за ним. Если он выгонит нас или не примет подарки, — я не знаю, что я сделаю! Руи стучит в дверь. В этот момент дыхание, оно.. задерживается как—то само по себе. Я замечаю то, как руки визажиста начинают непроизвольно мелко трястись, и становится как—то тревожно. Что будет, что будет? «Что вам надо, опять?» — ворчание за дверью; шарканье по полу, создаваемое, видимо, подошвой ботинок. Раскрыв дверь и создав щёлку буквально около 6—7 см, он сощурился, пригляделся внимательно так, нахмурился чего—то. А затем потянул дверь на себя, намереваясь закрыть снова. Я, схватившись за ручку с наружней стороны, что было мочи рванул на себя, распахивая металлическую преграду — дверь между нами. — Не смей прятаться! — воскликнул я. В комнату, с ходу набрав скорости, вбежала Саки, заключив брата в наикрепчайшие объятия, что я только видел в жизни. Руи пихнул меня внутрь и вошёл в помещение сам, закрыв за собой и встав у входа, как что—то вроде живого барьера. — Мы хотим поговорить! — воскликнула сестра того и обречённо уставилась ему в глаза, сдерживая поток слёз. На кровати с негодующим выражением лица сидел Робокаса. Видимо, мы прервали очередную поучительную беседу.. — Уходите отсюда! Я не собираюсь тратить время на глупые разговоры и даже не посмотрю на ваши.. — громко начал он, отстранившись, скукурузил такую рожу, что внутри аж противно стало, и не договорил. Оглядел меня с ног до самой макушки, оглядел Саки, кинул неодобрительный взгляд в сторону Руи, хмуро кинувшего неодобрительный взгляд уже в его сторону. — Уходите, говорю, к чёртовой матери! Хватит стоять и смотреть так, будто я что-то вам сделал! Сложив руки на груди, он стоял и смотрел, никак не мог насмотреться на вещи в наших руках. Смотрел на грустные и злые лица, и я почувствовал, что пора бы и правда уходить. — ..Так глупо и грубо не поступает никакой лидер, — даже самый злобный. Сейчас ты показываешь нам отнюдь не свои псевдолидерские черты, а черты шута из цирка! — воскликнул режиссёр, после чего добавил, уже абсолютно спокойно: — Ты не «лидер зла», да и не лидер подавно.. И никогда, никогда таковым нам не покажешься. Акито, Саки, давайте скорее пойдём отсюда. Я не думаю, что нас рады видеть. Я попятился назад и обернулся на источник последних звуков, заметив мимолётную ухмылку на чужом лице, что слетела тут же. «Манипуляция», — промелькнула мысль в голове. Саки развернулась, и глянув на него в последний раз, поторопилась за нами, уже уходящими. — Я не разрешал уходить! — Цукаса рявкнул вслед. Режиссёр открыл дверь и покинул помещение. — Останьтесь, говорю! Стоять, стоять на месте, немедленно! Комнату покинул я. На деле же, мы встали за угол и прислушались, что же будет дальше. Тенма поморщился, отшатнулся, не понимая, в чём же проблема, — почему его не слушают? — Останьтесь.. — начал и, еле пересилив себя, договорил. — ..Пожалуйста. Тишина. Саки опасливо шагает к нам, я с улыбкой гляжу за тем, как мрачнеет от нового и нового прилива злобы чужая физиономия. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста—пожалуйста—пожалуйста! — громче и громче повторял одно слово, пока от громкости не заболели уши; напряг мышцы так, что затрясся. Улыбка, почти победная, моментально сошла с моего лица, я заткнул уши, что было сил. Саки обернулась. На её лице мелькнули жалость и обида. Она вытянула руку назад, за дверь, и забрала наши подарки. Дверь, после этого, закрылась за ней. — Что это было? — задал я вопрос, почесав затылок. Руи выглядел сейчас чересчур спокойно, умиротворённо, — что—то в ситуации явно его раззадорило. — Мы развели его на хоть какое-то извинение. Может, таким образом, со временем, дадим понять, что со злыднем говорить не захочет никто, — разъяснил он, и я понимающе покивал. — Ну.. Кроме Саки, конечно. Она не сможет держаться с ним на расстоянии. — Ты планируешь заявляться так и беседовать с ним, пока он не подобреет сам? — очередной вопрос от меня, на который он отрицательно мотает головой. — Метод рабочий, но я боюсь, что пока там есть Робокаса, он не изменится никак. Его нужно уничтожить. Его слова пронеслись с эхом в моей голове. Я раскрыл глаза, удивлённо. Как он собирается уничтожить его? — Можно украсть у Цукасы микупад во время ужина, пробраться в комнату и выключить его. Можно разобрать или сломать вовсе, но это будет слишком сложно.. — задумчиво сказал он. Саки покинула комнату. Её лицо было грустнее некуда, и оглянувшись в последний раз, сказала что—то. Разобрать не смог, — промямлила так, что аж.. — Значит, теперь уходим, — подытожил Руи и пошёл прочь, как ни в чём не бывало. Пошёл по коридору, кажется, в столовую. Из лазарета вышла Эна, приветливо улыбнулась, подбежала и даже спросила, что там с Цукасой и чем всё закончилось. Когда мы рассказали, она ответила что-то непонятное и пошла на второй этаж....
19:03. Официально дневное время. 12.01.23. Температура в помещении: +39°C — Какого чёрта, простите за мой французский, сейчас так жарко? — не скрывая своего недовольства, сказал я, махая перед собой упаковкой кофе. Это создавало хоть какую-то прохладу. — Понятия не имею, но с этим определённо нужно что-то делать, — ответил Руи, залпом выпивая стакан воды с 6-ю кубиками льда. Его фрак повис на спинке стула, ведь в куче одежды сидеть было невозможно физически. — Ещё прохладные напитки, разбирайте! — воскликнула Ан, поставив на стол поднос с чем—то, примерно похожим на то, что сейчас держит в руках режиссёр. Я схватил кружку холодного лимонада и выхлебал тоже чуть ли не залпом. В столовую ввалилась Хонами, чем—то явно обеспокоенная. Она хрустела пальцами, переминались с ноги на ногу, и так и хотелось спросить, что же случилось. — Айри нигде нет!