Джон Сноу
Джон сразу заметил Робба и Теона во внутреннем дворе Винтерфелла, да и, если уж быть совсем честным, отрывочно уловил суть диалога. Он, разумеется, мог и сразу к ним подойти, но это было бы неправильно. Безусловно, Джон головой понимал, что на Робба сейчас свалилось много ответственности. Было заметно, что наследник Винтерфелла не находил времени, чтоб передохнуть. Оно и было ясно - Лорд Старк через поручения учит сына всему, что тому понадобится в будущем. Джону же было сказано сидеть тихо и никому не мешать. Теона такое указание не обидело бы, как казалось Сноу, но сам он — другой случай. Видя все единство замка в упорядоченном хаосе подготовки к важному визиту Короля, Джон закономерно осознал, что у него в этой системе не было своего места. Он был даже не запасной деталью, а ошибкой, которая могла помешать слаженной работе. Джону было до боли обидно, что ему не доверили буквально ничего. Он был готов разбираться с чем угодно, вплоть до уборки конюшен, но ему все-таки ничего не поручили. Обиднее было оттого, что Робб, взвалив на себя столько дел, не думал попросить помощи. Даже пускай не у Джона, а у того же Теона или любого человека в замке. Но нет, Робб стойко нес свой крест в одиночку, в то время как его брат и тень сидел где-то в дали. Джона при этом удивляло, что при всех делах Робба, тот успевал ловить замковые сплетни. Мало того, что он вероятно даже не думал спросить об этом самого Джона, так еще и так спокойно упоминал содержание молвы в разговорах. Ну, конечно, куда еще может ходить молодой парень, кроме как к шлюхам. Злиться на Робба Джон не любил, да и не хотел, но на душе было паршиво от всего происходящего. По крайней мере разговоры с Ракаллио как-то разряжали все происходящее. Именно к нему Джон сейчас и спешил, чтоб потом вернуться до темноты. Он виделся с ним уже несколько дней кряду и вполне приятно проводил время. Призрак, по выработанному обыкновению шел рядом с ним. Ему Ракаллио нравился сильнее, чем большинство обитателей замка. Джону не доводилось видеть, чтоб Призрака кто-то еще так тискал и чесал, кроме него самого конечно. И хотя Джону новый знакомый все еще казался подозрительным, суждению своего лютоволка он доверял. За недолго проведенное время вместе Призрак доказал, что разбирается в людях не хуже его хозяина, а может даже лучше. Но несмотря на весь свой скептицизм по отношению к Ракаллио, он нравился Джону как человек — с ним было легко. Он не доставал неуместными вопросами, а видя неудобство ситуации легко менял тему. И все же Джон старался держать себя в руках и особо не делился о положении дел в замке или же чем-то из жизни его семьи. Войдя в трактир, Джон начал искать глазами своего знакомого. Он достаточно быстро заметил каштановую косу торговца и поспешил к нему. Ракаллио же, завидев Джона, немного запоздало махнул ему рукой, а приглядевшись к его внешнему виду еще и усмехнулся. Стоило Джону только сесть за скамью как раздался остроумнейший комментарий. — Ты так хотел произвести внимание на милую Мейзи, — так звали дочь трактирщика — что решил в кои-то веки причесаться? Или ради встречи со мной наводил марафет? — со смехом в голосе спросил Ракаллио. Этот смех был отличным от смеха Теона. Он был добрее что ли, думал Джон. Так Лорд Старк смеялся над ним и Роббом, стоило им в детстве прийти к нему после очередной игры чумазыми, словно трубочисты. — Очень смешно, Ракаллио, — ответил Джон, воздерживаясь от улыбки — Ни то, ни другое, если тебя это интересует. Нас всех обкорнали как своеобразную подготовку к приезду Короля. — Этой информацией Джон мог поделиться, так как в Зимнем городке уже как пару дней прошла информация о визите монарха. Все знали о приезде королевского двора в Винтерфелл, закономерно и то, что порядка на улицах прибавилось. — Всех, да не всех. Вот этот красавец как был лохматым, так и остался — Ракаллио почесал Призрака за ушком. — Я его только днем вычесал, и вот, стоило нам прийти сюда, как ты его разлохматил. — со вздохом сказал Джон. Он к удивлению заметил, что эль уже стоял на столе — Ты заказал уже что ли? — Да, ты немного задерживался, так что я решил заказать заранее, — не отвлекаясь от своего важного дела ответил Ракаллио. — Мейзи передавала тебе привет, — тот подмигнул Джону. — Перестань, с чего бы ей это делать? — Джон искренне удивился. — Вот иногда ты внимательный настолько, что мошка не пролетит, а временами дракона под носом упускаешь. Не нравился бы, она не вела себя так. Если память меня не подводит, в день нашего с тобой знакомства она, только завидев тебя, покраснела как рябина, а во все следующие дни только и делала, что ловила твой взгляд. — Допустим, что так. Но это ничего не меняет — в Дозор я ни жену, ни девицу взять не смогу, — отрешенно ответил Джон. — Какие у тебя серьезные планы на любимую девушку, — после сказанного улыбка Ракаллио померкла. — Снова о Дозоре значит думаешь? Все же решил надеть черное? Джону даже показалось, что он услышал нотку беспокойства в голосе Ракаллио, но все же рассудил, что ошибся. На кой черт тому беспокоиться о бастарде из Винтерфелла, которого он знал несколько дней. — Ну, вроде того, — Джон отпил эля и уставился глазами в кружку. Не очень то он желал рассказывать, что все еще сомневается, после того, как уже однажды заявил Ракаллио, что точно принесет присягу. — Вроде того или да? — Вроде того, — ответил Джон и помолчал с полминуты. — Ладно, допустим, что нет. Только честно, какие у меня еще есть варианты? Не могу же я вечно оставаться в замке. Дозор для меня самое место. Это честь для северянина надеть черное. — Честь присоединиться к ордену убийц и воров, — глаза Джона сверкнули в направлении сказавшего это Ракаллио. — Извини, я помню, что у тебя там дядя и уверен, что он хороший человек. И помню, что это древний орден с благородной целью, этого я не отрицаю. Но все же это не меняет, что по большему счету туда попадают преступники, желающие избежать казни. Тебя плаха не подгоняет. Ты всегда можешь отправиться куда сам решишь, например в те же Вольные Города, где перспектив более, чем достаточно. Ты, судя по всему парень толковый, не пропадешь. — Это, конечно, звучит очень красиво, но на деле придется стоять подле какого-то порочного старика, охраняя его от вполне обоснованного людского гнева. И, вероятно, иметь дело с работорговлей. — Не во всех Вольных Городах терпят систему рабства. Например, первым законом Браавоса стал полный запрет всех его форм. К тому же, всегда можно подзаработать немного и начать работать на себя, торговцем например. — Не думаю, что я достаточно умен для этого. Я все же предпочитаю махать мечом, — усмехнулся Джон. — Отнюдь, думаю из тебя вышел бы вполне сносный управленец, — Ракаллио, судя по виду, говорил правду. Джону приятно было думать, что у него были задатки хорошего руководителя. — В моих снах я тоже себя таковым представляю, а на деле мне и доверить нечего в замке, — сболтнул Джон. — Слушай, в случае чего и я могу помочь пристроить тебя на достойное место. У меня есть некоторые связи в городе. Конечно, протеже Морского Владыки мне тебя не сделать, но и в канаве не оставлю. — С чего такая щедрость? Ты меня знаешь несколько дней, — Джон насторожился. С чего бы кому-то помогать ему за просто так. — Что ты попросишь взамен? — Хочешь верь, а хочешь нет, но абсолютно ничего, — Ответил Ракаллио. — Насколько я могу судить, ты хороший парень, Джон. Честный, порядочный, смелый, смышленый. В тебе есть потенциал. Есть то пламя, что осветит весь мир, если только позволить, и все же ты постоянно закапываешь ее в снег. Перед тобой открыты многие двери, но ты не рискуешь и постучать. Понимаешь, о чем я? Ты не смеешь даже подумать о том, какой мир тебя ждет за стенами замка, о том, что ты можешь свершить в нем. Все равно, что иметь сотни судов, но держать их в гавани. Все равно, что иметь дракона, но ни разу за жизнь так и не оседлать его. Жизнь полна страха и неопределенности, это верно, но главное не дать им диктовать тебе путь. Неизвестность пугает, но без нее нет и жизни. Пройти по знакомому пути тоже выбор, но не судьба. Ты волен выбирать, Джон. Я правда верю, что с твоими способностями ты достигнешь небывалых вершин. И уже только это является причиной, почему я даю тебе свой непрошенный совет. У многих выбора нет — у меня вот не было, а ты им обладаешь. Ты сам можешь решить, что делать с этой жизнью. Обойди весь Эссос и Вестерос, снова найти меня, уже старого и дряхлого, и расскажи как ужасна южная жара. — Ты правда так думаешь? — немного погодя решился спросить Джон. — Да. Я правда думаю, что ты на многое способен и преуспеешь во всем, что бы не начал. Немного усердия и попутного ветра, и думаю у тебя все получится. — Я … — Джон запнулся — Как я пойму, что принял верное решение? — Никак. Ты никогда не узнаешь, какое было верным, ведь для сравнения надо узнать оба пути. Я всегда считал верным тот, в который я верю и создаю сам. Может звучать странно, соглашусь, но так оно и есть. Нет единственного верного пути — есть разные последствия и их не предугадать, не попробовав. — Не идти по чужим стопам, а решать самому? — Джон усмехнулся, — Мне это по душе. Значит, ты порекомендовал бы мне отправиться в Эссос? — Да, однако финальное решение все еще за тобой. Джон задумался. Ведь он и вправду уже слово за словом придумывал как расскажет отцу о своем решении покинуть Винтерфелл и отправиться за Узкое море. Это решение отзывалось правильным в сердце, в то время как мысли о Ночном Дозоре отталкивали все больше. Может, у Джона была эйфория из-за всего происходящего, но почему-то идея Ракаллио успокаивала, давала представить, что все еще впереди и у Джона на ладони весь мир. Да и сам его старший товарищ казалось и правда был заинтересован в его благополучии. Джон умел замечать правду - когда все видят в тебе лишь тень и безнравственно бастарда, так или иначе начинаешь понимать кто говорит искренне, а кто лжет. И Джон понял, что уже некоторое время врал себе, убеждая, что принятие присяги это единственное возможное решение.***
Рейгар Таргариен
Единственное, что оставалось Рейгару, это пить свой эль и ждать, что решит Джон. Конечно, принц понимал, что не совсем честно говорил с юношей, идеализируя один путь и показывая низменные подробности другого. Но на войне все средства хороши. Рейгар сознавал, что мальчик мог и не принять сейчас окончательное решение, но судя по сосредоточенности Джона, в голове у него решалась вся его будущая жизнь. Принц уже давно не верил, но молился всем известным Богам, чтобы сын выбрал правильный путь. Хотя чисто технически Дозор не был неправильным путем, Рейгар не хотел, чтоб Джон губил свою жизнь, сидя на краю мира. Можно было долго рассуждать о братьях Ночного Дозора, и, если немногие добровольно присоединившиеся могли быть достойными людьми, нельзя было закрывать глаза на то, что большинство были маргиналами, бежавшими от смерти. Джон же бежал от себя самого. Второго шанса, как убедился сам Рейгар, заслуживал каждый, но Джону предстояло столько повидать в мире, столько всего узнать о нем и о себе, что Стена представлялась абсурдной альтернативой. Конечно, надев черное можно прожить достойную и спокойную жизнь в древнем ордене, но что это в сравнении со всем, что может предложить мир молодому парню. Что есть Стена в сравнении с путешествиями, жизненными трудностями и всеми красотами света. Что есть присяга в сравнении с любовью. И хотя решение оставалось за Джоном, Рейгар надеялся, что смог заинтересовать того дальними берегами. Было бы ложью сказать, что Рейгар говорил Джону только истину о Вольных городах, но он и не врал. В некоторых моментах он мог вспомнить самые великолепные подробности, опустив существующие минусы. Рейгару было стыдно пользоваться обманом ожиданий, но так шансы, что Джон отправится с ним, увеличивались. Джон был парнем не глупым, но даже умные люди за интересными рассказами могли терять здравомыслие. И все же принц не врал, говоря что видит в сыне огромный потенциал. Возможно, они и были знакомы всего ничего, но Рейгар верил, что если Джон хоть немного похож на его мать, а так оно и было, то мальчик добьется всего, чего пожелает. Принц хотел верить, что сын всего достигнет, а если возникнут проблемы, он будет рядом, чтобы помочь. Тем временем, под внимательным взглядом Рейгара Джон громко выдохнул, но ничего не сказал. В глазах же неожиданно появилась доколе невиданная решимость. Кажется, что решение было принято. — Допустим, — наконец сказал юноша — я сейчас решу отправиться в Эссос. Что дальше? Ну, чисто теоретически. Рейгар, казалось, забыл как дышать, и все же ответил, чеканя каждое слово. — Чисто теоретически тебе стоит оплатить место на ближайшую баржу до Белой гавани. В самом городе найти портовых чиновников и узнать о стоянке “Кометы”, такое имя носит мое судно. Тебя свяжут или с капитаном, или со мной. Так, ты получишь место на маршруте до Браавоса, а после сойдешь в Вольном городе. Дальше только тебе решать, — сказал Рейгар. Вместо ожидаемой эйфории его охватило умиротворение. — Только учти, мы собираемся отправляться назад самое большее — через неделю. — Рейгар прождал бы сына и месяц, и год, и все лето и зиму. Джон тихонько кивнул, глядя в стол и рассуждая о чем-то про себя. Возможно за всю свою придворную жизнь Рейгар и научился читать людей, но Джон, как и Лианна раньше, были загадкой, которую еще предстояло разгадать. — Смогу ли я? — неопределенно спросил Джон то ли у собеседника, то ли у самого себя. Рейгар нежно улыбнулся сыну. — Иногда, чтобы что-то узнать, следует попробовать. Но главное — это поверить в себя и свои силы. — Так-то оно так, но это не делает ситуацию легче. — По моему опыту, легко никогда не бывает. — И не говори, — сказав, юноша внезапно немного расслабился. — Кто знает, может за Узким морем я найду нечто большее, чем я сам. А в обратном случае ты мне оплатишь лучшую каюту назад на Север. — Договорились. Только я и без этого надеюсь, что ты найдешь все, что ищешь. В конце концов судьба — коварная злодейка. Не забудь: судно “Комета”, обратиться к портовым чиновникам, спросить капитана или судовладельца. За умеренную плату выделю тебе хорошую каюту. — Так вот он твой коварный план — заманить меня в Браавос, чтоб я у тебя на судне каюту нанял — Джон уже даже спокойно улыбался. — Что же, если я хочу успеть на “Комету” надо поторопиться и собраться. Не каждый день я получаю такие выгодные предложения, — Джон уже потянулся в кошель, но Рейгар жестом остановил его. — Прибереги монеты, тебе они еще понадобятся. Я заплачу. — Спасибо, — Джон встал со скамьи. — Я и правда там буду. Я решил, — даже по одним глазам было ясно, что он говорил чистейшую правду. — Тогда до скорой встречи! — Отсалютовал принц. Джон повторил его жест и поспешил назад в замок. Рейгар же, не проронив ни слова, оставил на столе между кружек медную звезду и словно вихрь поднялся в свою комнату. Из окна было видно, что мальчик идет к замку со своим волком, с трудом сдерживая улыбку. Почему-то в первые пару дней знакомства Джон не улыбался по-настоящему — его максимумом были слегка приподнятые уголки губ. Сейчас же тот был в шаге от улыбки во все зубы. От этого вида у Рейгара теплело на душе. И оттого, что сын отправляется с ним. Сын. Рейгара все еще временами передергивало от мыслей о Джоне как о своем сыне. Это было непривычно. Рейгар уже адаптировался называть для чужаков Визериса своим сыном, но всей его семье было ясно, как и зачем это было придумано. Тут же не имело место притворство, шутка или фарс, только факт. Сын Рейгара был жив и здоров, воспитывался в Винтерфелле вместе с законным наследником Лорда Старка. Законный сын Рейгара воспитывался как бастард. Что пережил якобы незаконнорожденный мальчик в замке оставалось между Джоном и Винтерфеллом. Но Рейгар понимал, что хорошего в этом было мало. Временами один только взгляд Джона, казалось, заменял все возможные слова. С каждой встречей Рейгар замечал все больше греющих сердце деталей относительно Джона. Ее улыбка, его глаза, ее волосы, его профиль. В один из дней Рейгар даже увидел в глазах мальчика небольшие лиловые крапинки, как если бы валирийская кровь пыталась прорваться через наследие первых людей. Это говорило красноречивее слов. Один раз Рейгар честно пытался хладнокровно обдумать, что если Джон на самом деле не его сын, а все, что он считал фактами в его пользу - простое совпадение. Принц долго пытался понять, что чувствует от этой перспективы. Но пришел к выводу, что не видит альтернативы. Что несмотря ни на что, он видит в Джоне сына. В ту ночь ему приснился сон. Мечта, как он с Лианной вместе смотрят на мальчика все его взросление. Рейгар счел это знаком. Было ли это драконьим сном, посланием Богов или просто игрой воображения, он не знал, но понял, что на верном пути. Раз все в мире указывало на один и тот же путь, иногда стоило просто последовать ему. Сейчас Рейгар это и делал. И предстояло сделать еще многое Изначально вещей у принца было не так уж много, и сейчас их не прибавилось. Та же небольшая сумка вещей, которую можно было легко нести на плече. Утром предстояло не только заплатить за проживание, но и купить чего-то поесть в дорогу. Рейгар уже представлял себя и сына на борту “Кометы”: как он что-то рассказывал Джону, проводил с ним спарринг, сходил на берег. Представить не мог только встречу сына с Визерисом и Дени. Рейгар знал, что они все поймут, но и предположить себе не мог их реакцию. Чтобы ее увидеть предстояло всего лишь до нее дожить и надеяться, что все пройдет как можно ближе к пониманию «мирно». Особенно в сопряжении с тем, что исходная цель была даже близко не выполнена, а патрулей на улицах прибавилось. Рейгар сам уже начинал на более холодную голову думать зачем он приехал в то место, куда собирался прибыть человек, чуть его не убивший. Принц всю ночь незадолго до отплытия пытался как-то оправдать вылазку, а сейчас отправлялся назад без какой-либо релевантной для дела информации. Он знал, что Дени и Визерис будут просто рады, что их брат вернется домой живым, но все-таки вот так без промедления покидать Север даже не разведав обстановку казалось полным провалом. Джон конечно ничего не расскажет — слишком благородный для этого, а самому лезть в самое пекло уже не представлялось такой хорошей идеей после нахождения сына. Только прибыв в Белую гавань Рейгар был готов хоть по стенам Винтерфелла лезть, чтоб понять расстановку сил. Даже предполагал как-то попасть на пир в честь прибытия короля, возможно в роли барда. Тогда это казалось оправданным риском - в случае худшего исходы брат с сестрой знают, что делать. Это было бы отвратительно больно, но возможная информация перевешивала страх. Сейчас же, найдя сына, Рейгар был немного в растерянности. С мальчиком и без него конечно все будет хорошо, может даже Нед Старк, а он, по всей вероятности, знал правду, в конце концов расскажет Джону о его происхождении. Но оставлять сына, так и не узнав его, было выше сил Рейгара. Он понимал, что никогда не наверстает потерянные годы, но мог хотя бы что-то оставить в памяти Джона о себе. Что-то не обрамленное слухами и пропагандой. Просто добрые, домашние воспоминания. Возможно, Джону посчастливится поладить с дядей и тетей. Дени как раз была примерно его ровесницей. Иметь кого-то близкого в столько огромном и жестоком мире было чистейшим благословением. Конечно, они могут и не стать по-семейному родными, но даже возможность этого казалось достаточной причиной везти Джона в Эссос. Даже если он не согласится с их планами и решит жить по-своему, он будет знать правду. А эта привилегия, увы, доступна далеко не каждому. Размышляя Рейгар продолжил готовиться к отъезду. Комната была убрана самим принцем чтоб не выдавать любых признаков его нахождения там. Сумка с вещами стояла у двери, готовая к путешествию. Наутро останется лишь заплатить за пребывание и купить немного еды в дорогу до Белой гавани. Все-таки еда в трактире была и правда очень приятной. Однако в Браавосе Рейгара ждали его дом, семья и богам известно какие чудеса будущего. Он не мог дождаться момента, когда их увидит.