Правило клуба O(r/d)dinary №2: Людские души слишком легко отращивают крылья
Едкий запах гари раздирал горло. Пятиэтажное здание полыхало так, что столб чёрного дыма было видно на весь город. Трагедия унесла жизни множества людей. В том числе и жизнь кое-кого очень важного. Того, за кем не побоишься ринуться в огонь, даже зная, что сам после не выберешься. И он бы сделал это, если бы чьи-то руки не держали так крепко. Оставалось только задыхаться от рыданий, пытаясь высвободиться, и осознавать, что жизнь дорогого человека отрастила крылья, скрываясь в облаках. Хан Джисон вырвался из кошмара с немым криком на губах. – Хо, проснись, – сдавленно проговорил он, сопротивляясь душащему кому паники в горле. – У нас беда. Обнимавший его во сне Минхо пошевелился, слегка приоткрыл веки, и тут же резко пришёл в себя, видя, в каком состоянии находится Джисон. – Что случилось? – Минхо снял его с себя, осторожно посадил на диван, а сам присел на корточки на пол и сжал его дрожащие ладони в своих. – На тебе лица нет. Приснился страшный сон? – Кошмары Хана, как правило, всегда рассказывают о чем-то нехорошем, – Чанбин тоже проснулся и многозначительно переглянулся с Минхо. – Кто был на этот раз? – Чан. Большего количества информации для поднятия паники среди старших ребят в Странном Клубе и не требовалось. – Он этим утром собирался встретиться с нашим посредником. – Минхо выдохнул, взглянув на часы. – Но для этого ещё слишком рано. Мы успели вовремя. Отличная работа, Ханни. – Я скажу Чану, чтобы сегодня не высовывался. – У Чанбина от приступа волнения сперло дыхание – говорить было весьма трудно. – И полицию бы на место будущего преступления. Что должно случиться, сможешь рассказать поподробней? Постепенно приходящий в себя Хан слабо кивнул. – Торговый центр заминировали. Чану хотели поставить условие обмена одной своей жизни на сотни невинных. Что он добровольно пожертвует собой, если враги позволят покинуть здание каждому человеку до последнего. Но в итоге, когда он согласился, дебоширы нажали на кнопку активации и... – Мрази, – проскрежетал Минхо сквозь зубы. – Кто им дал право распоряжаться чужими судьбами? Чувство того, что им сегодня удастся изменить неотвратимое, заполнило комнату и отозвалось смесью боли и облегчения в груди у всех троих. В этот раз они смогут вырвать жизнь своего товарища из цепких лап судьбы. Оставалось только предупредить Чана, да передать информацию в соответствующие органы. – В общем, я схожу, – Чанбин завернул Хана в одеяло, пока Минхо гладил того по голове и стирал с его щёк неконтролируемые слезы. – Обошлось. Чан тебе теперь жизнью обязан. – Я ему – тоже, – улыбнулся Хан. – Будем считать, что мы квиты.***
Да только всё оказалось гораздо сложнее. Ведь вместо Чана на задание ушёл никто иной, как Феликс.***
– Всем немедленно провести перекличку и оставаться в стенах клуба до дальнейших распоряжений! – взорвалась криком Бан Чана громкая связь. Все, кто до этого ещё пребывал в спокойном мире грёз, пришли в себя и переполошились, буквально вывалившись в коридоры. Чан никогда не повышал голоса без причины. И это был первый раз на памяти ребят, когда он делал это именно в такой манере – с трещинами-молниями эмоций по краям. – Простите, а что происходит? – волосы Чонина были в беспорядке, а свободная серая футболка на много размеров больше нужного спускалась почти до колен. От малого количества сна голова соображала туго, но внезапно вцепившаяся в предплечье рука Сынмина вызвала волну мурашек по телу. Тот, кажется, пробежал по меньшей мере несколько этажей, чтобы убедиться, что с Чонином всё в порядке. Минхо и Чанбин подпирали спинами стены в кабинете Чана. Мрачные взгляды обратились к новоприбывшим, заставляя убедиться – произошло что-то ужасное. Сидящий на диване Хан смотрел в пол. – Найдите Хëнджина! Срочно! – скомандовал Чан. – С Феликсом беда!***
Заявление по громкой связи сработало для Хëнджина вместо будильника. Он открыл глаза и первое время пытался понять, где вообще находится и что его разбудило. А затем его буквально снёс голос Сынмина: – Хëнджин, Феликс!... Договорить он не успел, а сердце Хëнджина от его встревоженного тона уже пустились в бешеный галоп. Что случилось? В резко прояснившемся сознании Хвана образ Феликса в сумме с поднятым шумом показался таким хрупким, словно тающий на закате солнечный луч – после захода солнца исчезнет, и только ловившие его ладони будут помнить ушедшее навсегда тепло. Нет. Хенджин спрыгнул с подоконника и побежал так быстро, насколько был способен. Феликс. Феликс. Никогда путь до кабинета Чана не казался таким бесконечно длинным. – Чан! – слова застряли в горле, не желая выговариваться. Больно. Ужасно больно было уже сейчас, даже когда ситуация ещё не известна. – Что случилось? – Некогда объяснять. Выезжаем. Мы только вдвоем, остальные остаются здесь. – Но я лекарь, вдруг понадобится помощь? – попытался возразить Чонин. – Нет. Вас нельзя подвергать опасности. Больше никого и никогда. Кажется, последние крохи спокойствия Чана разбились вместе с этими словами. От них осталось только затерявшееся в дальних углах эхо, да звякнувшая о крышку стола цепочка очков. Воздух полнился напряжением. Сегодня их компания из семи человек снова собралась вместе. Как и несколько лет назад. Как год назад и как месяц назад. Но сейчас в их рядах неожиданно образовалось одно пустое место – участники Клуба и оглянуться не успели, как привязались к Феликсу. Сложно сказать, в какой момент тот стал для них своим, но его отсутствие ощущалось как наступление зимней стужи посреди жаркого лета. И как минимум трое из шестерых человек, окружающих Чана, знали, что одна возникшая в их компании прореха за короткий промежуток времени может превратиться в двойную. Но никто из них не в силах был его остановить. Потому что каждый поступает так, как считает нужным. А Бан поставил цель вернуть Феликса домой живым, пусть даже придётся вырывать его из костлявых рук самой смерти. Он и в загробный мир спустится при необходимости, предложив поменяться с ним местами. Такой уж он человек. Кто-то настороженно кусал губы, кто-то пытался разглядеть в лице лидера хотя бы маленькую подсказку на то, что же им делать дальше. Хван не был введён в курс дела, но чувствовал ситуацию кожей. И знал, что Бан специально не договаривает ему детали, потому что стоит Хенджину обо всём узнать, и он перестанет слушаться указаний. Несмотря ни на что не даст кому-то дорогому жертвовать собой на своих глазах, не давая помочь. Чан молча выдвинул ящик стола, спешно сунул в спрятанную под пиджаком кабуру пистолет и скрылся за дверью. Шесть пар глаз проводили его как в последний раз. Одна пара ног зашагала следом, соответствуя выдвинутым требованиям, но вдруг стук каблуков замер прямо напротив низко опустившего голову Джисона. – Хан, в скольких вероятностях... – Почти сто процентов не успеем. Хван опустился рядом с ним на корточки, хватаясь за его ладони как за последнюю спасительную соломинку. – Ну, может хоть как-то... Почти, ведь не совсем? В глазах Хенджина читалась откровенная паника. И Хан вдруг понял кое-что. Все те разы за последние дни, когда он подшучивал над Феликсом и Хëнджином... Он пожалел. Они должны были не поладить в 99.9 процентах случаев. А не Феликс должен был в тех же процентах вероятностей погибнуть. – Не совсем, – Джисон покачал головой. – Шанс один к десяти, слабенький, но есть. Я вижу, что на месте новенького должен был быть Чан. Но что-то пошло не так и там почему-то Феликс. Я не могу понять, чем всё это кончится. Сегодня... Кажется, Чан должен был умереть. Но судьба почему-то изменила свой ход. Прости, Хëнджин. Мне правда очень жаль. Пальцы Хвана дрогнули и медленно разжались, высвобождая руки Джисона. Хенджин посмотрел вслед ушедшему Бану. В глазах зажглась ледяная сталь, а по венам разлилась ядовитая ненависть к решившей поиграть с чужими жизнями судьбе. Он ни за что не позволит этому случится. Как угодно, но Феликс и Чан сегодня вернутся домой. Не чуя под собой ног, Хван нагнал Бана уже на парковке и запрыгнул в салон джипа. Джисон тихонько наблюдал за ними из окна, перебирая в голове возможные варианты дальнейших событий. Их было много – один ужаснее другого. В каждом всплывали подробности того, кем на самом деле являлся Феликс для Хëнджина. Или отчётливо было видно то, как их компания разваливается, потеряв Бан Чана. Вчера и Хенджин, и Хан оставили разговоры с Феликсом "на завтра". А с Чаном они в последнее время капризничали и показывали перед ним характеры даже не считая нужным извиниться. Ещё никогда ребятам из Странного Клуба не хотелось так сильно вернуться в прошлый день и влепить себе пощёчину. Джисон оглянулся. Чанбин открыл ноутбук Чана и принялся за камеры в торговом центре, пытаясь разыскать Феликса. Чонин, напару с Сынмином, умчался, в медицинский кабинет. Место Минхо под стенкой пустовало.***
– Здесь слишком людно. Спокойно пройди к подсобке. Если у тварей со сверхспособностями присутствует хотя бы капля совести, не делай глупостей – от твоих действий зависят сотни жизней. Здание заминировано. От всплеска паники способность Феликса с бешеной скоростью считывала мысли стоящего сзади человека. И от их содержания ему стало плохо. Потому что он говорил правду. Пистолет скрылся в широком рукаве, а сам мужчина вышел из торгового павильона. Но пытаться бежать было бесполезно – стоит сделать неверный шаг и они нажмут кнопку активации. На негнущихся ногах Феликс побрёл следом. Передавшая ему письмо девушка тоже находилась под прицелом. Она и так сделала всё, что могла, когда попыталась предупредить Феликса в последний момент. Парень не заметил, что с ней что-то было не так только из-за своей беспечности. Подсобка находилась в дальнем крыле. И путь на эшафот ощущался бесконечно долгим. Вокруг мелькали глаза, лица, люди. И не ясно, что делать. Им был нужен Чан, но они взяли не того. Было ли это к лучшему? Феликс принял решение молчать до последнего и говорить что угодно, кроме правды. Ему было по-настоящему страшно. Стоило ступить в помещение, удар под рёбра вышиб у Феликса дух из лёгких. Он соскользнул вниз по стене и повалился на ледяной пол.***
– Подсобка на пятом этаже. Поторопись, бать, – отозвался Чанбин в наушнике. Чан клял последними словами и так вжатую до предела педаль газа. Машины вокруг недовольно сигналили, а полицейские негодующе оборачивались вслед нарушителю правил дорожного движения. Вот и отлично, как раз будет подмога спасательной бригаде. – Что там происходит? – вступил третьим в диалог Хëнджин. – Феликс жив? – Жив, – Чанбин старался держать тон голоса ровным, хотя от того, что он видел на экране монитора и слышал, хотелось разрыдаться в голос. – Потерял сознание. Машина наконец затормозила у дверей – они прибыли раньше команды спасения. Хенджин и Чан понеслись в сторону входа. Нужно было как-то тихо предупредить людей, вытащить Феликса и не погибнуть самим. Они могли только попытаться и попытка была дана всего одна.***
Перед глазами Феликса встала красная пелена, мир вокруг поплыл. Кто-то вздернул его голову за волосы и приставил дуло пистолета к виску. – Ещё раз повторяю – я подобрал карту на улице. Я не знаю никакого Кристофера Чана. Я простой вор, а в переданном мне письме список моих будущих потенциальных партнёров по крупным кражам. О каких способностях идёт речь? Воздуха категорически не хватало. Во рту стоял отвратительный железный привкус, от которого внутренности грозились вывернуться наизнанку. Собственная ложь не казалась правдоподобной и на грамм, но Феликс упрямо продолжал повторять: – Я ничего не знаю. – Не знаешь? – удар по лицу. – Тогда почему сам Бан Чан согласился забрать тебя? Неужели так печется о жизни какого-то вора? Феликс не разрывал зрительного контакта со своим возможным будущим убийцей. – Именно так. Вора вашего свободного времени. Но даже такой жалкий человек как я имеет здравый смысл и не верит в сказки о сверхспособностях. Двое других со скрытыми чёрными масками лицами рассмеялись от его заявления. – Пацан, да ты нарываешься, – волосы перехватили с новой силой, вызывая стон. – Лучше тебе рассказать о способностях своих дружков поскорей, иначе смерть покажется тебе подарком. Ли усмехнулся на эти слова и получил новый удар. Он видел, что мучающий его человек говорит чистую правду. Знал все его грязные мысли до одной. Все варианты, которые для него подготовили от удушения, до медленного срезания плоти. Было страшно и больно. Но лучше бы Чан не приезжал. Иначе сегодня убьют их обоих, как и многих людей случайно оказавшихся в этом месте. Возможно, если он будет провоцировать этих ублюдков, то переключит внимание на себя,и это даст возможность Странному клубу придумать способ спасти невинных? Он будет тянуть время столько, сколько сможет, даже если на это есть хотя бы крошечная возможность. Кости запястья заскрипели под тяжестью ботинка. Стон Феликса перешёл в крик. Всё так и кончится? Он... сегодня уйдёт? Возможно. Но он и слова не скажет, что из себя представляют способности других ребят. В чем их слабости. Бей его, не бей, а толку. Он пробыл с ними слишком мало. Так недолго, что хотелось плакать. Может и хорошо, что он знает о них совсем немного – возможно, знай он больше, он не выдержал бы боли и что-то рассказал. Снова удар. В голове загудело, а по щеке потекло что-то горячее. Но это были счастливые дни. Со своими недоразумениями, но радостные. – Уберите от ребёнка свои грязные руки. При звуке знакомого голоса корчащийся от боли на полу Феликс с трудом расклеил глаза. В проходе появилась высокая фигура. Не обращая внимания на тут же направившиеся на него дула пистолетов, прошествовала между головорезов и опустилась рядом с Феликсом на колени. – Чан... – кое-как выдавил из себя Феликс. Предупредить его... Пусть уходит... Они хотят его убить... Но Чан, кажется, совсем не боялся. Только смотрел на парня с болью и сожалением. Такого никогда не должно было случиться. Он извинялся перед Феликсом столько мыслей, сколько тот успел перехватить. – Я рядом, – сказал он уже вслух. И именно после этих слов Чану нанесли сначала удар в живот, а затем в лицо. На губе проступила кровь. Красная дорожка прочертила линию по белоснежной коже и расплылась цветком на ткани рубашки. Но Бан на это только с интересом буднично приподнял бровь и коснулся раны, тут же перепачкав пальцы в крови. Феликс дёрнулся в попытке встать и почувствовал упирающийся в затылок обжигающе-холодный металл. Заметив это, Бан развернулся и стремительным ударом сначала выбил пистолет, нацеленный в голову Феликсу, а затем тут же раздалось два выстрела. На пол повалилось два тела. – Идти сможешь? – Чан был спокоен, будто ничего не произошло. Будто плитку заливала всего лишь пролившаяся краска, а не жизненоважная жидкость. Феликс собрал все силы и кивнул. Ему помогли осторожно подняться. – Направляйся прямо по коридору. Хëнджин тебя встретит. Уходить не хотелось. Но голос лидера не терпел возражений – он не просил Феликса, а отдавал ему приказ вырывать свою шкуру у топтавшейся возле порога его жизни смерти. Делал он это с улыбкой на лице. И рвущейся наружу невыносимой болью.***
Наблюдая, как Феликс уходит медленной хромающей походкой, Чан чувствовал, как сердце обливается кровью. Ссадины. Ушибы. Раны. Кровь. Шутки кончились. – Это вот этим пистолетом ты ему голову хотел прострелить, да? – обратился Бан к последнему оставшемуся в живых. Он всё ещё улыбался, но теперь улыбка стала скорее похожей на ухмылку сумасшедшего. Чан приставил дуло пистолета ко лбу врага. Взял несчастного за подбородок и повернул его голову сначала в одну сторону, потом в другую. Тот дрожал как осиновый лист. Им говорили, что Кристофер Бан никогда не убивает. Даже последний преступник достоин его жалости и он будет пытаться с ним договориться. Именно поэтому убить его не должно было составить труда. Тогда почему всё произошло подобным образом? Тот ли это Кристофер Чан, о котором ходит столько баек? Или то, что им удалось узнать, было очередным распущенным самим Баном слухом? В глазах странного танцевали адские огоньки, стирающие грань его человеческого облика. Неприкрытая перчаткой татуировка, имитирующая расположение в запястье костей, вот-вот грозилась утащить в преисподнюю. – Ну, как ощущения? Смерть это всего лишь смерть, ведь так? Так почему ты дрожишь? Лучше умереть быстро, чем встретиться лицом к лицу с местью. Казалось, Чан играет с ним. А он и вправду играл, прекрасно зная, что бомба находится где-то на третьем этаже. И там есть ещё один подонок, который вскоре нажмёт на кнопку. Чан только надеялся, что как можно больше людей успеют выбраться без включения сигнализации, а всего лишь под тихим увещиванием полиции. Ведь стоит включить громкое оповещение, и выжить не удастся никому. – Правило странного клуба номер сто один. За обиженного товарища отплатить стократно, – пистолет прочертил дугу от лба по щеке дебошира. – Нужно было учесть наши порядки, прежде чем хоть пальцем кого-то из нас тронуть. Чан с пренебрежением стёр продолжающую хлестать из губы кровь, только сильнее размазывая её по щеке. – А это, – он спокойно указал на красные следы. – Это пустяки. Это чтобы я помнил, что никогда-никогда нельзя спускать с детей глаз. Феликсу было в сотни раз больнее. И страшнее. И вы за это ответите. – Здание заминировано! – взвизгнул под его рукой парой минутой ранее смелый убийца, а сейчас же просто жалкий червь. – Замечательно! – Чан, кажется, был даже счастлив. – Мы взлетим на воздух вместе! Он сделал жест рукой, как будто бы показывая, что звонит кому-то. – Один вызов, и власть в клубе сменится. Но вам, отморозки, живыми отсюда не выползти. Будто в ответ на его слова в коридоре послышались звуки какой-то возни, а за ней громкий голос: – Эй, герой хренов! Я не собираюсь становиться главным, пусть правит твой призрак! Ли Минхо. Последний удар и он, словно кошка, проскользнул в комнату, хватая Чана за шиворот и спешно выволакивая следом за собой. Времени было совсем мало. Оно наступало Минхо на хвост и больно дергало за усы, требуя поторапливаться. – Месть местью, но лидер нам ещё пригодится! – заорал он в ухо Бану. – Приди в себя, бать, тебя шестеро детей дома ждут! До этого вырывавшийся из его рук Чан коронно приподнял бровь и вздохнул. – С тобой семеро. Пистолет выскользнул из пальцев, с громким металлическим лязгом ударившись о пол. И возвращая привычные добрые искорки во взгляд тёплых карих глаз. До трагедии оставалось ровно три минуты.