Правило клуба O(r/d)dinary №78:
Свой старый дом будет лучше навсегда покинуть
Сначала ты приносишь в полупустое помещение только себя и маленький рюкзак. Но постепенно пространство заполняется олицетворяющими тебя мелочами – свежими пятнами краски на старом мольберте, рисунками на стенах, смятым во время сна одеялом... В какой-то момент ты ставишь на стол горшок с цветком и понимаешь, что с переезда пролетело уже два месяца. Когда-то заброшенная комната теперь по-настоящему ощущается домом, и ничто не может испортить это чувство – ни раздражающий перевёрнутый город прямо перед носом, ни осознание, что дом вообще-то не твой. Неловкость от предстоящего проживания в чужом желище испарилась в первую же секунду, как Хван открыл дверь предлагаемой ему комнаты. Он сразу понял, что это место – его. А всё из-за шикарных окон во всю стену. Они его настолько очаровали, что Чан сразу же удовлетворённо вложил ему в руку связку ключей. С тех пор они с Хенджином виделись разве что на кухне за вечерним чаем, и то всего пару раз в неделю. Кивали друг другу, разливали кипяток и расходились. Хенджин теребил листочки принесённого растения. Они были холодными после улицы, где зима, в своём последнем месяце, разыгрывала целые акты ветренной трагедии. Мороз успел покусать не только нежный цветок, но и его пальцы, которые неплохо бы было отогреть о кружку чего-нибудь горячего. Хенджин положил голову на сложенные руки и немного понаблюдал за тем, как его новый маленький друг оживает в тепле. Затем тихонько выглянул в коридор, осмотрелся и побрёл к кухне. Кроме него и Чана в Клубе никто не жил. Но он всё равно оглядывался по сторонам, стараясь улавливать каждый звук и скрип, тем самым не давая зданию ни одного шанса себя разыграть. То на него за это обижалось, но, при его приближении к стенам, всё равно уважительно писало каракули: "Здравствуйте, мистер Хван". Хенджин щелкнул кнопкой на чайнике и присел на краешек кухонной тумбочки. За окном кружились редкие снежинки. Судя по времени, Чан всё ещё находился на работе, так что гостей на предстоящее чаепитие можно было не ждать. Бан вообще всегда возвращался поздно, не зависимо от того, работал или был выходной, а затем ночи напролёт проводил в библиотеке. Так что избегать его практически не приходилось. И конечно же Хенджин знал обо всём этом не потому что следил за ним. Ну, если только слегка. Но это не особенно имело значение – всё равно слежка, направленная на проверку благих намерений Чана, ничего не дала. Уже спустя неделю Хенджин бросил это бесполезное занятие и вернулся к истреблению монстров, признав, что Чан просто странный на всю голову. Захотел сделать из своего здания общагу? Хенджину это только на руку. Уйти можно в любой момент, но, пока не гонят, отказываться от комфортного уголка, куда можно приткнуться после тяжёлого дня, глупо. Пока парень думал, по направлению к невзрачному зданию Клуба прошествовал неизвестный человек и попытался дёрнуть за дверную ручку. Попасть внутрь у него конечно же не вышло – без ключа или разрешения главы Странный Клуб был настоящей непреступной крепостью. Хван не особенно заинтересовался ситуацией. Куда больше его интересовала пачка вафель на столе, к которой он уже с удовольствием потянулся. Но не успел он начать снимать пробу, как заметил тоскливо расплывающийся по стене шрифт: "Мистер Хван, это курьер. Сделайте доброе дело, распишитесь за Чана, раз уж его нет дома". Хенджин от такой наглости здания даже забыл о чайнике, а когда тот закипел и громко щëлкнул, вздрогнул. Какой ещё курьер? И почему он должен заниматься подобными вещами? Недовольной тенью Хван метнулся по направлению к входной двери. Курьер терпеливо дожидался его приближения. Короткий вежливый разговор, подпись в завитушках и вот в руках Хенджина простое заказное письмо. Только не на адрес Клуба. А на номер какого-то далёкого дома в Австралии, подписанное в графе "от кого" – от Кристофера Чана. Судя по всему, получатель не забрал отправление в срок и оно вернулось обратно. Хенджин с тяжёлым вздохом влезающего не в свои дела человека побрёл в привычное место обитания местного главы и поискал, куда можно положить письмо. Но в итоге обнаружил не только место, но и небольшую стопку таких же вернувшихся писем. Почему-то от этой находки Хенджину стало не по себе. Он осторожно положил конверт поверх остальных и вернулся на кухню. Чай и вафли были забыты. Взгляд вернулся к давно пропавшим за стеклом снежинкам. Чан наверняка сильно скучает по своим родным. Вспоминая день, когда они ходили на совместное задание, отсутствие связи с ними его очень расстраивало. Но неужели и вправду нет никакого способа? Всё ли он перепробовал? И примерно на мысли, почему его вообще волнует эта непростая ситуация, кнопка давно замёрзшего чайника вновь щелкнула, приводя Хенджина в чувства. Неизвестно, сколько времени он просидел, запутавшись в клубке размышлений. Уже стемнело, даже Чан успел вернуться и стоит теперь, довольно ухмыляется, что таки удалось встретиться с ним в очередной раз. – Как твои ничего? – спросил он, раскладывая по чашкам заварку. – Ничего. Живу у тебя задарма, – нашёлся Хенджин, тут же напуская на себя неприступный вид. Чан присел за стол и подпер щеки ладонями. – Да я как-то не против. Быть сожителями вполне неплохо. – Ты нанимал меня как информатора. Но я тебе с тех пор так ничего и не рассказал. Чан на это беззаботно пожал плечами – невелика проблема. – Пей чай, жуй вафли и успокойся. Хван со стуком поставил чашку рядом с собой. – Почему ты такой? Вот почему? – раздражëнно выпалил он. Чан на это только спокойно залил заварку в обоих чашках кипятком. – Просто потому что. Даже не пытайся узнать ответ на вопрос, который я сам не знаю. Из этого получится только пустая болтовня, а ты, раз уж заговорил со мной спустя столько времени, хотел обсудить что-то важное. Не заставляй меня терять возможность. Хенджин сжал чашку в пальцах. Она обжигала, но приводила этим в чувства. И почему он всегда так реагирует? Бан ведь по-хорошему говорить с ним пытается, а он вечно всё портит. Ветер свистел сквозь щели оконной рамы. Чан уже давно перестал читать его взглядом. Вместо этого он теперь высматривал что-то на дне своей чашки. Возможно, он видел там какие-то свои далёкие мысли. – К тебе вернулось письмо, – сказал Хван, искоса поглядывая в его сторону и замечая, что он совсем не удивлён. Видимо, уже как-то узнал или догадывался, что так будет. – Спасибо, – только и ответил в итоге Чан. – Почему делаешь вид, что тебя это не заботит? – Слишком большая концентрация "почему" на один вечер, Хенджин. Я писал домой каждые две недели, но ни одно из писем не попало к адресатам. Я уже постепенно начинаю смиряться. Говоря это, Чан оставался убийственно спокойным, будто происходящее его вовсе никак не касалось. Хван сжал кружку до боли в пальцах. – Зря. Ты пробовал с другого телефона позвонить? – Пробовал. Даже с чужого механический голос спокойно врёт о том, что номера не обслуживаются. Кажется, это дело сложнее, чем Хван предполагал. – Может, у тебя есть друзья, через которых можно было бы узнать, как у твоих родных дела? Чан протянул руку, и Хван вложил в неё свой телефон. Несколько мгновений Бан демонстративно вводил выученный наизусть порядок цифр и включил громкую связь. "Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети". Чан набрал следующий номер. "Абонент вне зоны действия сети, перезвоните позже". И третий. "Номер не обслуживается". Чан положил телефон на стол. Допив свой чай в один глоток и молчаливо похлопав Хенджина по плечу, он устремился в библиотеку. Настроение его было чуть ниже плинтуса, но при этом он все ещё надеялся, что не будет долго страдать по этому поводу. Верил, что со временем давящая тоска в груди отойдёт на второй план. Раз уж он на данный момент ничего не может сделать, то какой смысл об этом переживать? Хван проводил его взглядом до двери. Он прекрасно понимал, что своими попытками помочь сделал только хуже. Но не мог не попытаться. Он пил чай мелкими глотками, пытаясь придумать, что же ещё можно сделать. Как вдруг телефон на столе зазвонил. Номер был Хенджину не знаком. Как и код в нём. Да неужели?... – Алло? – "Вы мне звонили несколько минут назад. Кто вы?" Каким-то чудом до кого-то из друзей Чана всё же удалось дозвониться! – Кто я, не важно. С моего телефона вам звонил Кристофер Чан. Он не может связаться с родителями. Хотел спросить, в порядке ли они. В трубке на какое-то время повисла тишина, а затем собеседник тяжело вздохнул. – "Да, конечно. Что с ними станется. Приехал бы, навестил." – Давно вы с ними встречались? – "Два дня назад. Вообще-то я очень переживаю за Криса и прихожу узнать, как он. Но новостей никаких не было. И тут вдруг объявился. Совесть что-ли замучила?" Хенджину почему-то не понравилось, как неизвестный собеседник говорит о Чане. – Вообще-то он не такой. – "Откуда тебе знать, какой он?" – снова вздохнула трубка. – "Я-то его полжизни знаю. Думал, что знал." "Да Чан и сам себя не знал, у него вся жизнь с ног на голову перевернулась. Не заслуживает он такого пренебрежения в голосе, будто сделал что-то дурное". – Внутренне возмутился Хенджин. Но вслух собирался сказать кое-что совершенно иное. Что-то, чего сам от себя не ожидал. – Чан хотел сказать, что через неделю вернётся повидаться с близкими. Вы же всё ещё друзья? Ты встретишь его? – "Конечно!" – мгновенно пренебрежение сменилось радостью. – "О чем разговор? И тебя тоже хотелось бы встретить – ты же тоже его друг?" Друг? Вовсе нет. – Я скорее просто мимо проходил, – сообщил Хенджин. – Ждите Чана, я позже вышлю дату и время прибытия. – Этому дурню пламенный привет, и передай, что простыми извинениями он не отделается! Хенджин отключился и с облегчением выдохнул. Деньги на билет у него найдутся. Хенджин знал, что такое скучать по семье. Для него исполнить маленькое желание Бана, чтобы успокоить его душу не стоило почти ничего. Это малая цена за то, что Чан успел для него сделать. Хван тут же покопался в интернете в поисках рейса до Австралии. Дойдя до графы данных, постучал пальцем по стене, призывая Клуб на помощь, и тот тут же выдал ему всю нужную информацию. В итоге, когда осталось только распечатать билет, Хенджин не выдержал и, сделав скриншот, отправил его Чану с текстом: "Лети и сам со всем разбирайся". Не прошло и нескольких минут, как тишину Клуба разорвал крик: – Хван Хенджин?! Хенджина пробрало на смех. – Что?! – закричал он в ответ. – Ты!? – крик приближался на опасно близкое расстояние. – Ты! Застал Чан Хенджина попивающим чаëк с максимально невинной физиономией. – Пожалуйста, всегда рад помочь просто так... – буркнул он в чашку. Сказать он больше ничего не успел. Его сгребла в объятия пара тёплых рук. И он был не в силах сопротивляться. По правде сказать, Хенджин устал. И хотел что-то изменить в лучшую сторону – если не для себя, то хотя бы для того, кто этого заслуживает. Слова в этой ситуации были излишни. Чан только и мог, что шептать севшим голосом бесконечное "спасибо". Когда он наконец опомнился, ему стало неловко за свой порыв чувств. Но Хенджин просто смотрел на него и улыбался. Он убедился, что сделал правильный выбор.***
Хенджин так и не рассказал Чану, что один из его друзей перезвонил. Пусть встреча с ним будет сюрпризом. Однако, когда Бан уже вовсю готовился к дальней дороге, то запаковывая, то распаковывая вещи, Хенджин не мог не задать один сильно волнующий его вопрос. – Твои родители знают, что ты одарённый, а как же друзья? Чан застегнул молнию на рюкзаке, откинулся на спинку дивана и запрокинул голову к потолку. – Друзьям сказали, что я бросил учёбу и сбежал из дома искать свой жизненный путь. Хенджин от такого ответа впал в откровенный шок. – Почему нельзя было соврать, что ты учишься заграницей и постараться продолжать поддерживать контакты? Вдруг бы хотя бы с кем-то получилось списываться в социальных сетях? Чан помедлил с ответом. – Тогда мне бы приходилось придумывать враньё каждый день, – в конце концов сказал он. И все дальнейшие вопросы Хенджина на эту тему отпали. Безусловно, Чан был прав. Чем придумывать мелкие отговорки день ото дня и постепенно тонуть в своей же лжи, Чан избрал путь одной большой выдумки про трудного подростка с ветром в голове. Для человека, который одинаково ненавидел ложь в любой степени её тяжести, такой вариант был хоть и ненавистен, но, всё же, более привлекателен. Хенджин проникся к нему уважением. Очень у Чана непростая судьба. Сложная. Извилистая и с обрезанными нитями тут и там. Но если есть шанс как-то на неё повлиять, совсем немного повернуть её движение и прикоснуться к прошлому хотя бы кончиками пальцев, за него нужно биться изо-всех сил. Ведь не факт, что он ещё когда-нибудь представится. С опасной жизнью одарённых любой радостный момент может оказаться последним.