***
Чан перерыл аптечку в поисках пластыря до самого дна, но так ни одного и не обнаружил. В безнадежной надежде похлопав себя по карманам, ему пришлось признать, что любым заначкам однажды наступает конец. А в его случае – еще и в самый неподходящий момент. Он уже был готов совсем отчаяться, когда к нему протянулась рука. Ладонь ее разжалась, обнаруживая драгоценную пластинку сразу из трех пластырей. Видя его таким потрепанным, Чанбин решил раскрыть карты. – Этого хватит? Я прикупил на всякий случай, когда ты начал за красными тенями носиться. Чан слегка удивился, но от пластырей не отказался. Вытащил телефон и, используя его вместо зеркала, стал исправлять устроенное безобразие. – Значит, ты знал, - многозначительно сказал он. Чанбин пожал плечами. – Выследить тебя было просто. Я притворялся спящим, разве ты не должен был почувствовать враньё? – Не ожидал подвоха. Удовлетворившись результатом проделанной работы, Чан заправил за ухо прядку волос. В такое позднее время они уже снова начали виться – становиться вредными и непослушными. – Ты что-то хотел? – точно определил он по взгляду Чанбина. – Может быть, даже что-то нашел? – Верно, – парень протянул ему распечатку фотографии. – Это старая лаборатория, которая когда-то взорвалась в результате неудачного эксперимента, и она слишком часто попадается мне на глаза. Как думаешь, на месте, где она когда-то стояла, могло остаться что-то, из-за чего появились чудища? Брови Чана взлетели высоко вверх. Пальцы впились в края распечатки. – Но это здание спокойно стоит на окраине города, недалеко от зимних садов, разве нет? Ты точно хорошо все проверил? – Как это – стоит? – Чанбин был ошеломлен подобными новостями. – Не может такого быть, я перерыл кучу документов, и нигде даже вскользь не упоминалось об его восстановлении. Они переглянулись. И поняли, что оба правы. Если Чан сказал, что здание стоит – значит, так и есть. Если Чанбин сказал, что оно взорвалось и его больше нет – это тоже верно. Просто это именно то, что они искали все это время. – А ты молодец, – протянул Чан. – Я раньше столько раз мимо ходил, но даже не обратил внимания, что с ним что-то не так. Кажется, нам повстречались проделки перевернутого города. – Стоит ли сходить разузнать? – спросил Со. – Тебе – нет. И ты пока не расскажешь о своей находке Хенджину. Прежде чем его оповестить, сначала нам двоим нужно все тщательно обдумать. Чанбин на такое заявление задохнулся от возмущения. – Нам? Разве не ты говорил, что это плохая идея – раскапывать закопанное? – Я и сейчас тебе скажу – идея плохая, даже паршивая. Но кто-то меня слушает? Нет. Если я не могу это остановить, то могу только тоже в этом поучаствовать. Хенджин же, если ты ему расскажешь, наплюет на все планы и понесется очертя голову распутывать дело. И это может привести к непоправимым последствиям. Чан был прав во всех отношениях, спорить с ним язык не поворачивался. Хорошо, что Чанбин все же сделал выбор в его пользу. Чан вернул ему фотографию и устало потер виски. – Думаешь, мы справимся? – спросил Чанбин, косясь на теперь ставшие очень подозрительными темные окна на изображении. – Нужно постараться, – ответил Чан с улыбкой. – Такая у нас работа. Справляться. Помолчали. Чан лихорадочно перетасовывал мысли в голове, но в лице оставался неизменен. Они подошли к разгадке дела вплотную, но добывать ответ наверняка придется кровью. Он был готов рискнуть собой, но не хотел, чтобы Хенджин и Чанбин делали то же самое. В самом деле, кто захочет подвергать близких людей опасности. Ведь если отбросить невзгоды, с которыми им приходилось разбираться, они трое стали друг для друга настоящей семьей. По крайней мере, Чану так казалось. Глядя на то, как Чанбин взволнован, Чан покачал головой. Они обязательно что-нибудь придумают, разберутся с проблемой и будут жить спокойно настолько, насколько позволят остальные океаны угроз. Пока Чанбин и Хенджин рядом – он готов делать невозможное. – Я рад, что вы с Хенджином поладили. Когда ты пришёл, я боялся, что он будет тебя избегать. Хорошо, что все так сложилось, – внезапно сменил тему Чан. Но на самом деле эти слова уже довольно давно вертелись у него на языке. Со ощутил, как в атмосфере между ними что-то поменялось – будто одна из окружающих Чана стен рухнула, приоткрывая его настоящий облик. – Он и избегает, – пришлось признаться и скорее всего с треском его разочаровать, Чанбину. – Сначала всё было нормально, а потом он как будто вспомнил о чём-то. Не разговаривает со мной. У него что, пунктики на сближение с людьми? Этому есть особые причины? Чан молчал. Только улыбался, но не горько, а легко. Однако за этой улыбкой все же что-то крылось. То, о чем он сам, кажется, никогда и ни за что не расскажет. Чанбин прикусил губу, прекрасно понимая, что влезает не в свое дело. Но раз разговор повернулся подобным образом, он просто обязан был узнать. Хотя бы что-то. – Чан. Почему вы вдвоём выбрали такую работу? Нет. Почему её выбрал именно ты? – сорвались с губ слова. Которые капельку изменили улыбку на лице Криса – будто на стеклянной чашке появилась микротрещина, которую удастся заметить, только если нальешь воду до краев. Чан потрепал его по макушке, задержав при этом руку на голове чуть дольше нужного. Будто физический контакт с кем-то в этот момент помогал ему успокоиться. – Может быть, из-за вас. Странный клуб странен сам по себе, он собирает под своё крыло тех, кто в этом нуждается. И ко мне это тоже относится. Его добрые карие глаза…Чанбин видел в них грусть, причину которой узнать ему не давали. Он всматривался в них и не понимал, что сломало этого человека настолько сильно. И какие незажившие раны он не хочет показывать, лишь бы его не считали слабым. Смотрел до тех пор, пока в теплых глазах не вспыхнули алые искры. Телефон выпал из руки Чана. Стукнувшись об пол, покрылся сеткой трещин. И тут же зазвонил. Сердце Чанбина, кажется, тоже треснуло. В мгновение ока он трясущимися руками подхватил телефон, перехватил руку двинувшегося в сторону двери Чана и, заключив его в объятия, больше похожие на захват, поднял трубку. – Чан, я в порядке... Так что… Не волнуйся… Голос Хенджина прерывался, словно бы от помехов, но Чанбин знал. Знал, что от того, что ему не хватает дыхания от боли. – Это Чанбин. Хенджин, пожалуйста, вышли свои координаты. Только не отключайся, слышишь? Мы придем за тобой! Хван на это заявление издал смешок. – Прости, – выдохнул он. – За то, что избегал. Прости. И отключился. Через казавшиеся вечностью несколько секунд на телефон пришло сообщение. Чанбин тут же пробил расположение места по картам, в панике позвонил в скорую, кое-как объяснил, где найти пострадавшего. Хорошо, если помощь приедет до них – им нужно еще капельку времени, которого у них не было. – Смотри на меня, – Чанбин поймал алые искры в чужих глазах в клетку. – Все будет хорошо. Просто положись на меня и не тяни все только на своих плечах. Вместе мы справимся. И Хенджин тоже будет в порядке, слышишь? Алые искры рассыпались на осколки, которые тут же впились Чану в мозг. Он зашипел от боли. Попытался вырваться из захвата, но Чанбин держал крепко. Он не отпустит. Ни за что и никогда. Будет держать столько, сколько нужно. Когда Чан наконец осознал, что делает, тут же замер. И поднял на Чанбина уже чистые карие глаза. Полные ужаса. Он отстранился, глядя на расцветающие на руках Чанбина алые полосы, что скоро станут синяками. – Какой кошмар. Прости. Прости меня. Пожалуйста, прости.***
Когда они прибыли на нужное место, Хенджина уже забрали в ближайшую больницу. Нашли его в практически бессознательном состоянии – как и просили, до прибытия помощи он продержался, а потом силы все же иссякли, и он потерял сознание. Однако рана пусть и была глубокой, к счастью, серьезной не оказалась. Потому он довольно быстро пришел в себя. Чтобы тут же увидеть два смотрящих на себя обеспокоенных лица. – Ты ополоумел? – первым подал голос Чан. – Я спас человека, – получил он ответ. И все. На этом спор закончился. Крис сжал его ладони в своих. И уткнулся в них лбом. Вся уверенность и твердость в нем держатся только потому, что есть люди, которые ему дороги. Стоит им пропасть, и он сам вряд ли сможет это пережить. Пережить еще раз. Чанбин стоял чуть в стороне. И, наблюдая за ним, вспоминал его недавние слова о звездах. Звезды, на которые Чан смотрит по ночам, они только внутри, в душе. Кроме них на небосводе сияет только та, за которую он сейчас хватается руками, сходя с ума от беспокойства. И та, что стоит невдалеке. Сияющая пока еще тусклым неуверенным светом, но жаждущая сиять хоть как-то. Стать для него еще одним смыслом. – Все в порядке, – произнес Хенджин, высвобождая одну ладонь из захвата и протягивая ее в сторону Чанбина. – Не стой в стороне. Подойди ближе. И Чанбин подошел. Крепко сжал его запястье обеими руками. И окончательно поклялся себе, что останется с Чаном и Хенджином навсегда.