Правило клуба O(r\d)dinary № 52:
Ошибки оставляют шрамы. Шрамы напоминают нам их больше не совершать
«Я рассчитал для тебя самый кратчайший маршрут. Но даже с ним у тебя есть шанс провала. Надеюсь больше никогда с тобой не встретиться, потому что, хоть и помогаю тебе, знай, что я тебя самую малость ненавижу. За то, что у тебя есть все те вещи, о которых когда-то мечтал я сам». Слова эхом разносились в голове, пока Чан в панике заглядывал в комнату Чанбина. Пока пытался набрать его номер и номер Хенджина, заводя машину. Оба они находились вне зоны действия сети. Липкий страх сковывал сердце, затуманивал разум, не оставляя в мыслях ничего, кроме чувства, что он опаздывает. Возможно, уже опоздал. Красная пелена злости и желания защитить окончательно застлала мозг на середине пути. И он не помнил, как добрался до белого здания на окраине города. Видимо, тот, кто хотел ему помочь, подозревал, что так будет, потому и не стал делиться драгоценными знаниями через телефон, а вложил их напрямую в голову. Действительно. Как же можно не знать самого себя? Пусть они из разных миров – но все еще в чем-то похожи. Другой Чан не знал, почему решил оказать второму себе услугу. Позже он думал об этом, сидя на краю здания. Глядел на небо. И ничего не видел. Не было там звезд. Только бескрайняя мгла.***
"Разве в этом здании такие длинные коридоры, что Хенджин обследует их настолько долго?" Чанбин задал тот вопрос себе как минимум раз десять, пока не услышал звук падения чего-то тяжелого. Испуганные глаза метнулись во тьму, но ничего от входа не увидели. По телу прошла дрожь. – Хенджин? – негромко позвал он. Кричать боялся, вдруг в здании кто-то прячется, и он привлечет внимание. Где его носит? Неужели что-то случилось? А если так… Здесь нет никого кроме него, кто мог бы немедленно прийти на выручку. Но ведь он, в случае опасности, совсем ничего не сможет сделать, разве что сам попасть в беду. И даже несмотря на это обстоятельство, Чанбин вдруг понял, что боится за жизнь Хвана больше, чем за свою. Он его в это втянул. И если Хенджин пострадает по его вине, нести ему это бремя на плечах до конца дней. Парень сделал неуверенный шаг в помещение и встретился глазами с большим пауком. Тот спустился на паутинке, видимо, чтобы посмотреть на почтивших его визитом гостей. Ну, или жертв – это же лаборатория, мало ли… Чанбин нервно сглотнул и проскользнул мимо пугающего создания, вгляделся в темноту, которая оказалась не такой уж кромешной – свет падал в разбитые окна комнат, и тот просачивался сквозь дырки в трухлявых дверях, под ними и там, где их не было совсем. Свет помогал выхватить глазам истершиеся надписи на стенах, плакат с планом здания. Чанбин брел по коридору уверенней с каждой секундой – несмотря на беспокойство за жизнь товарища, он все еще пытался понять, куда именно его принесло «понимание» и какая за этим стоит история. Он обнаружил архив – но все его ящики уже оказались кем-то наполовину вычищены. На оставшуюся часть хватило одного взгляда, чтобы понять – найти ничего читаемого не удастся. Бумага напиталась приносимой ветрами сыростью, и написанные чернилами строки превратились в кляксы. Порядочно истертый слой пыли на полу говорил о том, что не так давно здесь уже кто-то побывал, и лучше бы – думал Чанбин – этими «кем-то» оказались любящие лазать по заброшкам детишки. Звук вновь повторился, уже ниже, ведя его к спускающимся в подвал ступенькам. Если Хенджин попал в плен, то он своим прибытием доставит только больше неприятностей. Но вдруг счет его жизни уже пошел на минуты? Чанбин собрал всю смелость, сколько ее было, в кулак и зашагал по скрипящим под каждым шагом перекладинам. Одна из них обвалилась, стоило неосторожно на нее наступить. Чанбин ухватился за перила, расцарапывая в кровь ладони и пачкаясь в ржавчине. Где-то ниже, под потолком подвального помещения, помигивая, горел тусклый зеленый свет. Если этой лаборатории так много лет и она все это время пустует, о каком электричестве идет речь? Значит, здесь действительно кто-то есть. Чанбин заставил отцепиться от перил свои трясущиеся руки и зашагал дальше. Походка его, несмотря на в бешенстве заходящееся сердце, была твердой, а взгляд источал уверенность. Он сделает все возможное.***
Висящий на паутинке у входа паук издалека наблюдал за тем, как он спускается все ниже и ниже, а затем растворился в воздухе черной дымкой. Чтобы появиться уже на чьей-то раскрытой ладони. Запястье с длинными изящными пальцами сжало его в кулак, и в воздухе появился крошечный экран, показавший сначала вошедшего в здание Хенджина, а затем и Чанбина. Владелец паука растянул губы в улыбке. – Отправляйся наблюдать дальше. Я хочу увидеть, что будет, – произнес он. И рассыпал оставшийся от паука пепел по воздуху. Тот, прежде чем исчезнуть, вспыхнул золотистым огнем, выцепив из темноты теплый взгляд своего владельца. Однако тепло это было чистой воды ложью – такое могла источать лава, несущаяся из жерла сотни лет проспавшего вулкана прямо на густонаселённый город.***
Когда нога коснулась пола, кроссовок тут же насквозь пропитался водой. Но деваться некуда, и Чанбин поплюхал по представляющему одну сплошную лужу коридору в сторону единственного источника света – той самой зеленой лампочки. Теперь стало понятно, почему она так истошно мигала – где-то должны были вот-вот замкнуться провода. Металлические стены сплошь покрылись рыжими ржавыми пятнами, такие же ржавые бочки непонятного содержания валялись тут и там. Наполовину развалившиеся деревянные ящики обнажали в своем нутре треснутые пробирки и колбы. Где-то четко слышался звук текущей воды, так что, вероятнее всего, подвал затопили совсем недавно. Возможно, чтобы замести следы. Здесь же обнаружилось и то, что падало – стеллажи, хранившие научные труды. Страницы утонули в луже, став теперь обычным мусором. Вода уже подобралась и к отделенным от основного коридора небольшим каморкам. Под одной из них Чанбин тоже заметил тонкую полоску света. Петли насквозь проржавели и с огромным трудом открыли для него маленькую щель, в которую едва удалось протиснуться. Свет излучал старый компьютерный монитор, по которому бесконечно ползли зеленые буквы. Настоящая находка в этих стенах. Возможно, именно его и пытался утопить тот, кто сделал это место своим убежищем. Чанбин поспешил поднять компьютер и валяющиеся на полу провода на стол и смахнул выступивший на лбу пот. Кликнул по пыльным клавишам клавиатуры. И перед ним высветился синий главный экран с бесчисленным количеством папок. "Ну, поехали. Что за эксперименты проводили в этой лаборатории? Правда ли это связно с появлением сущностей в красных плащах? И какую во всем этом роль играет перевернутый город?" Задав себе все эти вопросы, Чанбин хорошенько поразмыслил и навел курсор на папку в верхнем левом углу. Он недолго покопался в ее содержимом. И наткнулся на скан газетного листа. Развернув изображение, Чанбин увидел, что кроме статьи имеется черно-белая фотография существа, очень похожего на тех, с какими боролся Хенджин. Но разве потусторонних созданий можно поймать на камеру? Парень оглядел лист в поисках даты и нашел не только ее, но и название газеты. «Вести Хеливатора. 22 сентября 1997 г.». «Агмы продолжают бесчинствовать на улицах. Уже не одно десятилетие спецотряды одаренных борцов занимаются их истреблением, но пока так и не приблизились к решению проблемы. Пусть способ их победить и найден – нанести удар точно в левый глаз – очень мало кто способен на такую ловкость. Некоторое время назад было выяснено, что появились они из другого мира – учёные некой лаборатории эксперементировали над ядром сосредоточения энергии города, пытаясь проложить с ее помощью дорогу к параллельным мирам, т.е. создать машину времени, но потерпели поражение и не только откололи часть ядра, но еще и поймали весь обратный удар энергии на себя. Такова история появления на свет агм – ими стали не только злополучные ученные, но и множество ни в чем неповинных людей, живших на окраинах города. Хотя эксперимент в каком-то роде удался – переместиться им удалось, как и соединить оба наших мира. Перевернутый город в небе появился в результате того же эксперимента, и все тот же спецотряд занимается поиском дороги туда, чтобы отправить тварей обратно, где им и положено быть».Саманта Ли, оперативник спецотряда по борьбе с агмами
Газета параллельного мира… Невероятно… Чанбин листал страницу за страницей, двигаясь все дальше по году издания. Все заметки были авторства Саманты Ли. Либо она писала их всего несколько раз в год, либо столько удалось собрать тому, кто следил за поступающими от нее новостями. Чанбин покопался в карманах, нашел флэшку и перебросил на нее всю папку. Затем запихнул ее обратно, боясь, что в любую секунду его настигнет приступ паники и он забудет драгоценную информацию о параллельном мире в тонущем подвале. Когда дело было сделано, Чанбин еще раз взглянул на статьи. Нажал на последнюю. Вот только говорилось в ней уже не от лица той девушки. Ее место занял какой-то Чжо Хо. И говорил он о том, что спецотряд нашел путь в параллельный мир и что твари скоро будут перемещены туда, где им и место в город, под названием "Паредайз". – Подними руки над собой. Если не хочешь, чтобы твой товарищ расстался с жизнью. Сердце больно ударилось о грудную клетку и, кажется, на мгновение остановилось. Голос был знакомым до дрожи. До крика. До звона в ушах. Чанбин послушно поднял руки. – А теперь медленно обернись. И посмотри, что ты натворил. Поворачиваться не хотелось. Поворачиваться было страшно. Потому что Чанбин знал, что увидит то, чего просто не может быть. Но сейчас от него зависела не только его жизнь. Он обернулся. И на мгновение решил, что сошел с ума. Потому что на него смотрел он сам. Тот же рост, то же телосложение, абсолютно такое же лицо. Только глаза – жесткие, холодные, без грамма тепла. Глаза убийцы. Что еще ужасней, Хенджин тоже был с ним. Другой он удерживал его бессознательное тело в вертикальном положении, держа за волосы на затылке. Вторая рука прижимала к шее парня нож, от лезвия которого по белой шее уже скатилось и прочертило дорожки несколько капель крови. – Может, договоримся? – в ужасе прошептал Чанбин, глядя на блестящее в тусклом свете холодное лезвие. Зря. При звуке его голоса Отражение вогнало его только глубже. – Кто разрешал тебе разговаривать? За каждое твое самовольное действие он будет истекать кровью все сильнее, так что следуй моим командам, как паршивый пëс. Чанбин прикусил язык. Ужас сковал руки и ноги. Хреновый из него герой. – Для начала подай голос, что ты готов отдать за его жизнь? – кажется, злодей наслаждался тем, как в этот момент выглядело его полное ужаса лицо. – Что угодно, – без раздумий ответил Чанбин. Смех Отражения зазвенел, отлетая от металлических стен. – Это очень громкое заявление. Я бы на твоем месте сто раз подумал, прежде чем ляпнуть такое. Что, если бы я сказал тебе, что в обмен на его жизнь, ты должен убить своими руками сотню человек? Ты бы согласился? – Тогда бы я просто убил себя. – Ответ принят, – второй он с интересом разглядывал «себя». Даже, кажется, с уважением. – Ты не подумай, на самом деле я не такой жестокий. Если бы ты не начал копаться в деле агм, если бы не подошел так близко к разгадке тайн нашего мира, меня бы здесь вообще не было. Во всем виноват только ты один. Вон, еще и товарища своего втянул. Лезвие вошло в горло еще чуть глубже. На деле, «нежестокий» путешественник между мирами, кажется, не мог держать себя в руках, так ему хотелось убить бессознательного Хвана. – Ладно. Не будем тянуть, время ограничено. Ты должен обменять кое-что на жизнь своего друга. Согласен? – Согласен, – твердо ответил Со. – Уверен? – Да. Нет ничего важнее жизни. – Зря ты так. Но ты уже сказал, так что перечить я не смею. Второй он подошёл к Чанбину вплотную и с заботливой улыбкой проговорил: – Моё требование – твоя мучительная смерть. А затем комнату залил яркий белый свет. И Чанбин почувствовал, что провалился в темноту. На деле же он упал на колени, прижимая ладони к глазам. Он абсолютно точно все еще был жив, но ничего не видел. Не видел, как другой он выпустил теперь уже бесполезного заложника и Хенджин повалился на пол. Не видел, как ему нанесли удар в лицо, а затем прижали к стене и провели кровавым лезвием по глазнице, теперь уже окончательно оставляя без одного глаза. От боли можно было сойти с ума. От собственного крика, эхом гуляющего по зданию – от него тоже можно было лишиться разума. Хотя наверняка он уже давно не в своем уме. И нет никакого Странного Клуба, перевернутого города. И Хван Хенджина. И Бан Чана. Бан Кристофера Чана тоже нет. Хотя Чанбин его и вправду очень любил. Хотя Чанбину все никак не могло прийти в голову, как он придумал его именно таким. – Кажется, у нас гости, – проговорило Отражение и отстранилось. Чанбин вдруг пришел в себя. Мир вокруг все еще реален. И он знал, кто пришел к стенам этого здания. И все же лучше бы все оказалось его фантазиями. – Не тронь… Его… – выдохнул он сорванным голосом. – Так новый гость тоже тебе дорог? Отлично. Я дам тебе послушать его предсмертный крик, а затем добью тебя. Кстати, прости, что обманул, но Хенджин тоже скоро оставит этот мир. Он отравлен редким ядом, и без противоядия жить ему недолго. Да и кровотечение довольно сильное. Ладно, жди с нетерпением. Чанбин попытался подняться. Ничего не видя, истекая кровью, подавляя крик ужаса и боли. Но повалился обратно на пол. – Стой. Умоляю. Я сделаю что угодно, – по щеке от ничего не видящего левого глаза покатились слезы. – Ты сделал достаточно. Мой ответ – нет, – просто сказали ему, будто речь шла о пустяковой просьбе, а не о жизни. Жизни самого дорогого. Того, кто улыбался мягкой-мягкой улыбкой. Того, чьи волосы на самом деле были кудрявыми. И того, кто сейчас был абсолютно беззащитен перед врагом, потому что его снова поглотили алые искры в теплых карих глазах. Голос сорвался на рыдания. Кое-как Чанбин нашел лежащего на полу Хенджина. Дыхание его было слабым, теплая кровь вытекала из раны и смешивалась с холодной грязной водой на полу. Страх. Ужас. Эти слова и рядом не стояли, чтобы описать то, что он испытывал. Если и существует ад – то он выглядит именно так.***
Чанбин нашел его слишком легко – новый человек в этих стенах совсем не пытался скрыть своего присутствия. Он шагал по коридору первого этажа, пытаясь найти потерянных товарищей, но пока, видимо, не додумался проверить подвал. Со прокрался за его спину и, замахнувшись, нанес удар все тем же ножом. Но парень в мгновение ока обернулся. Вместо того, чтобы вонзиться в спину, лезвие насквозь пробило его запястье. Красные искры в глазах впились ошеломленному Отражению в лицо. И вдруг рассыпались, оставляя только карюю радужку. – Чанбин? – Чан прищурился, делая шаг назад. – Нет. Ты не Чанбин. Кто ты? Это был Бан Кристофер Чан. Самый настоящий. Кто-то дорогой его отражению из Паредайза. Конечно же, это Чан! Кто, кроме него?! И его руку он сейчас насквозь пронзил ножом... – Я – Со Чанбин, – ошеломленно проговорило Отражение, тоже делая шаг назад. Увеличивая расстояние. И желая в этот момент притвориться миражом. – Но это ведь только половина правды, верно? – несмотря на сумасшедшую боль Чан натянул обезоруживающую улыбку. – Ты так уверен? А вдруг я всегда был предателем, специально пробравшимся в твои ряды, чтобы унести ваши с Хенджином жизни? Чан покачал головой. – Ты от мира к миру не меняешься. Единственный, кому ты сейчас врешь – самому себе. Чанбин знает, что я вижу правду и ложь, да и шпион из него никакой. Он для такого слишком добрый. Как и ты. Ты же можешь отпустить нас? – Ты это спрашиваешь у человека, который чуть не вонзил тебе нож в спину? Совсем сдурел? – оторопело Отражение. – Ты способен только на уловки – в открытом бою уступаешь, – для Чана это действительно факт. – О способностях Чанбина я знаю. – Зато я знаю, где твои люди. Могу потянуть время, чтобы они отправились на тот свет. Чан склонил голову чуть в бок, ища в старательно отводимых от прямого контакта глазах подтверждение сказанному. Не нашел. Тогда зачем эта бесполезная бравада? Человек перед ним был одновременно знакомым и нет. Перепуганным до дрожи. И все еще отражением того Чанбина, которого он любил. – Но ты не такой злой. Тебе просто больно. Я не знаю причины, но чувствую. А еще мне почему-то кажется, что ты очень жалеешь о том, что сделал. Отражение молчало, как в рот воды набрав. Сделало еще пару шагов назад. Хотя хотелось вперед. Развернулось. Хотя хотелось протянуть руку. И пошло прочь. Желая прикоснуться. Убедиться в реальности. Разрыдаться. Обнять. Упасть на колени и извиняться, в конце концов не получив прощения. Потому что он его не заслуживает. – Они в подвале. Обоим срочно нужна помощь. Хенджин отравлен. Рецепт яда в папке номер семь на компьютере. Передашь врачам, они знают, где найти противоядие. Никогда сюда не возвращайтесь. Не приближайтесь к Хеливатору, иначе второго шанса уйти вам никто не даст.***
Больно. Конечно же, это больно. Потому что в моём мире ты не ответил мне взаимностью. Но я всё ещё люблю тебя. Неважно, в каком мире. И пусть даже здесь у тебя есть другой я. Я люблю тебя. И даже несмотря на то, что второй я, добрый, сунул в наши дела нос, я отказываюсь причинять тебе настолько сильную боль. Боль от его потери и от потери Хенджина. Потому что если ты пришел за ними, значит, они тебе дороги. И их отсутствие в твоей жизни тебя убьет. Ты достоин только самого лучшего, самого доброго. Пожалуйста, будь счастлив. Хотя бы в этом мире.