Правило клуба O(r/d)dinary №103: Чтобы понять себя, открой душу для кого-то другого
– Смотри, всё довольно просто. Не похоже, что он сбежал день или два назад, если ты говоришь, что он "стал своим" в квартале развлечений. Да и упоминаний о хорошей музыке на подростковых форумах города навалом. И девушки и парни пытались найти его страничку в соцсетях, чтобы познакомиться, но не нашли. И не потому, что он её удалил – её никогда не было, я порылся в серверах всех популярных соцсетей. Есть только фотографии с ним, просачивающиеся со страничек посетителей. Не ясно только, почему его до сих пор не забрали, если наводок на его местоположение в избытке. Возвращаясь к фотографиям – опять же, сбежал он давно, но его родители никуда об этом не заявляли. Можно бы было сделать вывод, что им просто всё равно на своего сына, но ты говоришь, что за ним следили наёмники. Значит, причина в другом. Что, если его семья из верхушки нашего общества и родители скрывают пропажу сына? Копнув глубже, я узнал о богачах наших краёв. Есть у нас одни, по фамилии "Хан", известны во всём мире. Старший сын сейчас в Германии, на обучении. Я проверил, он всё ещё находится там, если судить по выложенным сегодня в интернет фотографиям на страничках сразу троих его друзей. Но есть у них и второй сын. Вокруг него всё мутно. Имени я нигде не нашёл, но во всех источниках говорится, что он с детства болен. Что, если он не болен? Что если он просто родился одарённым и родители всю жизнь держали его в четырёх стенах? Потом он сбежал. И они думали, что рано или поздно он вернётся. Но устали ждать этого момента, и послали секретных агентов его искать. Чан, я не понимаю, как можно быть такими жестокими. Чан, ты меня слушаешь? Чан? Чана речью Чанбина буквально снесло. Он завис на целую минуту, пытаясь распределить все, что он ему наговорил по полочкам и вернуть дар речи. – Да, Бин. Всё просто. Для тебя. Спасибо за работу. Сколько у тебя на это ушло? Чанбин почесал затылок. – Минут двадцать? Чан, сидя в засаде в тридцати километрах от Клуба, тихонько поаплодировал. – Крис, его фамилия действительно "Хан". Я использовал способность, чтобы найти о нём информацию, потому ошибки быть не может. Что мы будем с ним делать? – А ты как думаешь? – Со буквально увидел, как у Чана поднимается бровь. – Видимо, мы действительно пойдём против влиятельной семьи, – ответил Чанбин сам себе. – Мы сможем выстоять против порицаний? Они же говорят, что мальчик болен. У них и заключения врачей наверняка есть. Скорее всего поддельные. Ты как-то говорил, что единственные, против кого Странный Клуб не может пойти – врачи. – Разберемся, – голос Чана звучал уверенно. Потому что он не собирался легко отказываться от спасения случайно подобранного под крыло нового подопечного. – Он не хочет возвращаться. И он не вещь, чтобы отдавать его родителям, к которым он не хочет. Но если мы просто отпустим Хана, его очень быстро поймают – либо чтобы вернуть, либо чтобы шантажировать родных. Для парня сейчас есть только один путь обрести свободу – остаться с нами... – Но он и этого не хочет. – закончил за Чана Чанбин. – И так как мы ответственны за одарённых, в наших интересах сделать так, чтобы он захотел. Я понял. – Прости, что взваливаю на тебя такую ношу. Но ты уже слышал, в его сознании мой образ уже закрепился образом сумасшедшего. Ни о каком доверии не может быть и речи. – Бать, да если бы ты мне пушку вручил и сказал стрелять тебе в лоб, я бы тоже засомневался в твоей адекватности. Чана это заявление резануло по ушам. И когда это Хан успел всё разболтать? Он скривился, как от зубной боли. – Ну, я пойду. тут связь плохая, – засобирался он отключаться. С другой стороны Чанбин спокойно провозгласил: – Отличная у тебя связь, хитрый волк. Ещё раз услышу, что ты вот так работаешь, всё расскажу Хенджину о твоих вылазках. – Шантаж-шантаж. Ладно, убедил, – и Бан действительно пообещал себе больше так не делать. – Тоже мне, герой, – фыркнул Со. – Ребёнка мне напугал. – Как он там? Коршун посмотрел в сторону дивана, на котором оставил бессознательного Хана. Примерно полчаса назад его дыхание выровнялось – он крепко спал, заботливо накрытый клетчатым пледом. – Спит пока что, – Со вздохнул. Весь запал как-то улетучился, оставляя место невеселым думам. При взгляде на их несчастного новичка в глубине души проснулась тщательно зарытая тоска по собственному прошлому. Грела только мысль, что, предложи ему кто бросить новую жизнь и вернуться в старый дом, он бы ответил твёрдое "нет". Потому что это только его выбор. – Чан, где ты сейчас? – спросил Чанбин потускневшим голосом. – Приглядываю за врагами Ли Лино. А они, скорее всего, тихо обалдевают с того, как я самым наглым образом болтаю с тобой, сидя в засаде. – А где сам Ли Лино? – Его всё ещё не видно, – немного грустно сказал передатчик. – Вот, думаю, может они знают, куда он подевался, помогут на след напасть. – Ты справишься? – Чанбин обеспокоенно стал нарезать круги по комнате. – У меня полная обойма патронов и компромат, благодаря которому они ответят на любые мои вопросы. Но вряд ли он понадобится. Я справлюсь. Побеспокойся лучше о Хане. – Угу. Чанбин понимал, что уже пора отключаться. Но палец совершенно не желал касаться передатчика. Потому Чан с другой стороны сам заглушил свой голос. Тихий щелчок. И беспокойство неприятной взвесью поднимается со стенок души. Оседает налётом в горле. И горечью на языке. Ли Лино пропал некоторое время назад. Либо попал в беду, либо тщательно заметал свои следы. Чан очень за него беспокоился, пусть этот парень так ни разу и не соизволил выйти с ним на связь. Чанбин про себя называл незнакомца неофициальным участником Клуба. Хотя тот и вряд ли с таким упрямым характером когда-то превратится в официального. Потому что из добытой о нём информации Со показалось, что он чем-то похож на их Хенджина. Не в обиду Хенджину, но Чанбин каждый божий день спрашивал себя, как они с Чаном поладили. Но что было, то было – эти двое друзья не разлей вода. Поплавав в этой гавани, Со перешел к дебрям прошлого Хана. У него самого были чудесные родители. Конечно, без разногласий не обходилось. У кого в семьях не бывало ссор? Но Чанбин знал, что родители его любили. Любила и старшая сестра, пусть часто его ругала. Он и раньше, до побега, не воспринимал порицания всерьез, потому что чувствовал сочащуюся сквозь них заботу. О нём беспокоились. За него волновались. Ему помогали. За ним приезжали в колледж, если вдруг случалось заболеть. Ему звонили и спрашивали, как прошёл день. А Хан? Как он жил? Чанбин глядел на него и видел окружающую его ауру беспросветного одиночества. Какого это, жить, имея одновременно все и ничего? Когда не можешь опереться даже на себя, потому что не знаешь, найдешь ли в себе опору? Чанбин вдруг почувствовал сильнейшую привязанность к Хану. Ни один человек не заслуживает такой жизни. Он сделает всё возможное, чтобы показать – существует другой мир, в котором живут другие люди. Которые способны понять его. И подарить ему тепло.***
Чан ненадолго выглянул из засады – старых ящиков, громоздящихся друг на друге. Они были там. Двое абсолютно одинаковых преступников-близнецов. О чём-то спорили, один даже с силой толкнул другого в грудь, чуть не заставив повалиться в грязь. Дождь продолжал хлестать, и куртка неприятно липла Чану к спине. В общем-то, это его сейчас беспокоило гораздо больше, чем то, что эти два неоперенных птенца могут вдруг послать ему пулю в лоб. Куда им, если в их команде разлад. Толкотня переросла в полноценную драку. Крис тихонько прокрался по-над стенкой в их направлении и, подловив момент, схватил обоих незадавшихся врагов за шкирки и растянул в разные стороны. – Да оставьте друг друга в покое, уделите и мне минутку внимания, – вздохнул он им в очумелые от неожиданности лица. Неприятели так перепугались, что их глаза буквально превратились в хрустальные ëлочные шары. Судя по всему, они изучали информацию не только о Лино, но и о нём. И это было Чану на руку. – Знаете, кто я? – на всякий случай переспросил он. И получил активные заискивающие кивки. – Тогда отвечайте на мои вопросы, и мы забудем об этой встрече. – Мы не распространяем информацию о своих заказчиках, – однако твёрдо отозвался один из братьев. – Знаю, Кит, – Чан сделал упор на его имени, поймав новый всплеск страха. – Меня пока что интересует ваша когда-то незадавшаяся жертва. Куда подевался Лино? – Лино пропал. Его нет на изнанке города уже несколько месяцев, – отозвались во второй руке. – В убежище он тоже не появляется. – Вы нашли его убежище? – поразился Крис. – Может, потому он и ушёл? – Нет. Он всегда знал, что мы его нашли. Но ему было всё равно. – Тогда показывайте дорогу. Иначе, знаете, что вас ждёт. Раз уж наслышаны обо мне. Сказал Чан. Большинство слухов распустивший самостоятельно.***
– В его доме ничего ценного. Да и не дом это ему, так, притон, – проговорил второй близнец, Дин, когда они дошли до поворота. Чан выслушал его. И махнул им обоим рукой, мол, идите. Но эти двое не сдвинулись с места. – Если Лино найдётся, ты его убьёшь? – тихо спросил Кит и получил локтем под рёбра от брата, чтобы помалкивал. – Это так вас заботит? – Чан, по правде сказать, немного удивился. – Ты не мог бы его не убивать? – Кит не обращал внимание на попытки брата его заткнуть. – Если тебе что-то нужно взамен, ты только скажи. А вот тут голова Криса склонилась к плечу в немом вопросе. Кажется, в истории Лино всё гораздо сложнее, чем он думал. – Я пришёл не за тем, чтобы его убить. Будьте спокойны. – Остаётся только верить на слово, – Дин потащил Кита подальше от Чана, едва сдерживаясь от того, чтобы припустить бегом. Где-то на границе мыслей у Чана щёлкал ответ на их поведение. И он был почти уверен, что стоит открыть дверь логова Лино, он его найдёт. Никаких вам электронных замков и ловушек. Гроза охотников на одарённых жил в простой комнатке больше подходящей для того, чтобы ненадолго перекантоваться, но никак не для постоянного проживания. Под проливным дождём текли потолки, Чан даже побоялся включать свет, обеспокоившись здоровьем проводки. Действительно ничего ценного. Набор вещей, чтобы переночевать. Но те никак не могли дождаться владельца, утопая в сезоне дождей, какой бывает каждую осень. Чан посветил фонариком телефона на стену. Луч выхватил образы детей и подростков, навсегда запечатлённые в снимках. Снимках довольно старых. Видно, что они часто перевозились с места на место, теряясь и снова находясь, зарабатывали царапины и получали лечение кусочками прозрачного скотча. Не сразу, но Крис нашёл его – мальчика с кошачьими глазами. То, как он смотрел в объектив, как держался среди других детей – всё говорило о том, что он был среди них значимой фигурой. И дело не в том, что на снимке его поместили в лучшее место. Наоборот, он уступил лучшие своим товарищам. А сам занял самый краешек. Дети носили одинаковую одежду. Значит, детский дом. Но это было давно. Где же сейчас все эти ребята, по каким уголкам света их растащила жизнь? Наверняка эти люди важны для Лино, иначе бы он не стал хранить снимок и вешать его во временном убежище. Чан щелкнул фотографию на камеру. Почему-то у него сложилось такое впечатление, что исчезновение Лино с теневой границы связано с этими людьми. По крайней мере, можно проверить судьбу каждого, и, если кто-то захочет говорить, узнать у него, куда-же подевался Кот. Копаться в чужой жизни дело, конечно, неприемлемое. Но Чан хотел знать, жив ли Лино. Не нужна ли ему помощь, и, если нужна, может ли он её оказать. Он вдруг вспомнил о приведших его к убежищу ребятах. "Он всегда знал, что мы его нашли. Но ему было всё равно". В большинстве занимающихся устранением одарённых организаций платили деньги не за принесённую голову жертвы – за саму попытку нападения. И за информацию о ней. Если думать подобным образом, то можно додуматься до абсурдной мысли – Лино специально сажал себе на хвост ребят вроде Кита и Дина, позволяя зарабатывать на информации о себе. Потому что подобным ребятам больше нечем прокормиться. Лино только не позволял себя убивать. Чан надеялся, что это не так. Но верилось с трудом. Ли Лино был странным. Но не то чтобы Чан его не понимал.