Правило клуба O(r/d)dinary №74: Летать дано лишь тем, у кого для этого достаточно веры
Летис со вздохом двинулся навстречу неизвестному. Человек в капюшоне позвал его для, как он сообщил в смс-ке, важного дела. Но Летис знал о творящихся в городе смертоубийствах. Как знал и то, что, скорее всего, наступает и его очередь. Вряд ли он, конечно, отправится сегодня на небеса, к Мике – туда ему дорога заказана. Разве что спустится по лестнице в ад, вариться в котле со всеми прочими грешниками. Так ему и надо. Он, Летис – трус, каких ещё поискать. Но все свои ошибки признавал, как и то, что прощения им нет. Но, всё же, когда он находился по пути на эшафот, его ноги нестерпимо дрожали, а на глаза накатывали слезы. Сознание от страха грозилось отключиться. Но Летис шёл. Неприметная двухэтажка вблизи трущоб встретила его светом телефонного фонарика в оконном проëме. Ему даже показывали, куда именно нужно идти. Значит, всё не затянется. Однако, несмотря на едва не сожравшие парня изнутри переживания, встретил его вовсе не Незнакомец. Чанбин потушил фонарик и недовольно сложил руки на груди. – Итак. Мне просто интересно, парень, у тебя мозг в голове присутствует? Зачем с Незнакомцем спутался? Ты хоть имеешь общее представление, насколько он опасен? – полились с его стороны упрёки. Каждый ударял Летиса пощечиной наотмашь. Щеки заалели, а помимо страха внутри защекотало и раскаяние. Он так виноват. Он действительно безмозглый, как говорит Чанбин. Чанбин. Если говорить о нём, то... Летис разглядел его лицо чуть внимательнее и вдруг понял, что кое-чего не хватает в его образе. Не было никакого искусственного глаза. Парня сверлила негодованием самая обыкновенная их пара. Как это понимать? Летис уже открыл рот, чтобы спросить. Но Чанбин приложил палец к губам в знак тишины. И указал на оконный проëм. – Шёл бы ты по добру, по здорову, Незнакомец вот-вот будет здесь. Я останусь поболтать с ним вместо тебя. И не смей больше выходить с ним на связь – беги так далеко, насколько сможешь. Жизнь ты конечно выстроил себе паршивую, но она всё ещё у тебя есть – береги ее до последнего мгновения. Рядом с окном, из которого Чанбин светил фонариком, крепилась пожарная лестница. Со проследил за тем, как Летис спешно следует его указаниям и скрывается в глубине улочек. Глупый мальчишка. Но он стал таким по вине Хенджина. Хван отлично умел пудрить людям мозги – странно, что его способность иллюзии, а не убеждение. Хван не заставил долго себя ждать. Спустя десяток минут появился перед ним во всей своей красе. Как прежде, только ещё больше вытянулся в росте, да глаза стали мягче, хитрее. Чанбин скучал по нему. Но не по тому нему, которого видел сейчас – по другому Хенджину, с которым они познакомились в далёком прошлом. Того парня они горячо любили всей компанией. Кто же тогда знал, что он станет таким подонком. – Давно не виделись, – Со глядит на ошеломление Хенджина. Не притворное. – Что, действительно думал, меня перепугает телефонный разговор и я не осмелюсь выйти с тобой один на один? – Да какой тут "один на один" – кривая улыбка разрезает красивое, словно кукольное лицо, уродуя его шрамом. – Ровней мне себя возомнил? Повисшее между ними напряжение можно было резать ножом. – Какое там, – Чанбин фыркает. – У меня нет шансов. Просто я хотел бы постараться достучаться до тебя. В последний раз. Одно его движение... Хотя, Хенджину и двигаться не нужно, чтобы его убить – проткнет теневыми шипами в мгновение ока, так же, с улыбочкой. Ему против Чанбина совершенно нечего бояться. Чанбину же, по правде сказать, было страшно. Но не его, а за него. Где тот парень, которым он был когда-то? – Кто ты такой? – прямо задаёт Со вопрос. Который Хенджин, естественно, не понимает. – Зачем всё это делаешь? Ты осознаешь, насколько далеко зашел из-за не своей любви? – О, поверь, я вполне в своем уме. И осознаю все свои поступки, – усмехается Хван. – Но тебе какая разница? Ты – без пяти секунд труп. И беспокоишься не о себе, а о жизнях людей, которые на самом деле не имеют к тебе никакого отношения. Какая разница, что будет с этим миром и его жителями? Они – всего лишь иллюзия. Мы – настоящие. – То же самое люди этого мира могут сказать о нас, – Чанбин грустно улыбается, не находя на лице Хенджина родных черт. – И, Феликс, получается, тоже иллюзия? Тебе безразлично, что произойдёт и с ним? Хенджина перемыкает. Он ощетинивается незримыми колючками. – Феликс – другой, – опасно тянет Хван. – Да. Потому что ты его любишь, – легко соглашается Чанбин. – Однако, я хотел бы уточнить. Что это за любовь такая, когда ты своего любимого человека, жизнью которого невероятно дорожишь, сначала чуть не убиваешь в торговом центре, потом душишь, едва не сбросив с крыши. Вредишь его близким. В твоих словах и действиях нет логики. Чанбин чувствует, как с каждым его словом и так опасная атмосфера накаляется до предела – здание вот-вот рванёт. – Хенджин. В тебе от тебя прежнего ещё хоть что-то осталось? Резкий удар наотмашь – хлынула горячая кровь. Со скривился от нестерпимой боли. Но знал, что Хенджин промахнулся. Если бы тот был серьёзен, он бы умер, даже не успев ничего понять. Хван перед его расплывающимся зрением стоял согнувшись пополам и вцепившись в волосы. Дыхание сбилось. А сгущающаяся вокруг него чёрная аура стала видна воочию. "Да она действительно его постепенно жрёт!" – внутренне кричал Чанбин, а сам не мог издать и звука. К нему потихоньку приходило понимание, почему Хван вообще всё это время творил ужасные вещи. И, без преувеличения, ему стало его жаль. Этот факт не умалял тяжести всех его грехов. Но всё же... Всё же... – Хенджин, – проговорил Чанбин тихо-тихо. – Вспомни, ты хотел влюбиться. Ты мечтал об этом. Стремился к счастью, к тому, чтобы не только любить, но и быть любимым. – Я не помню, – такой же тихий голос в ответ. Чанбин улыбается. По уголкам губ проступает кровь и стекает струйками по подбородку. – Я – помню. Но не знаю, как тебе помочь. Не знаю. Слишком... Поздно... Со чувствовал, что сознание ускользает. Он хватался за него из последних сил – нельзя ему умирать, он обещал Хану не оставлять его одного. И не хотел уходить именно сейчас, когда для него наконец открылись двери понимания. Это действительно не их прежний Хван Хенджин. Только внешняя оболочка с его остатками. Всё хорошее в нём давно уничтожила его же собственная сила. Чанбин не должен был отпускать его сегодня живым. Лучше уж подорвать здание вместе с собой, всё равно он наверняка погибнет от полученной раны. Ничего страшного, будет ему расплата. Но Хенджин... Хенджин... Несмотря на все предательства и ужасные вещи, что тот творил, Чанбин понял, что у него не поднимется рука. Это глупо. Это несправедливо ко всем, кто погиб по вине Хвана, который уже очень давно не Хван. Но Чанбин глядел на него и видел того улыбающегося парня, который протянул ему однажды руку помощи, позвав в маленькую банду одарённых. Того, кто не один раз спасал ему жизнь. Кто улыбался так ярко, что солнцу Хеливатора было за этой улыбкой не угнаться. Рука не поднималась. Но он заставил её схватиться за спрятанный в кармане детонатор. Однако он выскользнул из испачканных в крови пальцев, так и не приведя взрыв в действие. Чанбин сполз по стене, потеряв сознание. Хенджин смотрел на валяющийся у его ног детонатор. На своего когда-то близкого друга, лежащего в луже крови. И на один момент, всего на секунду, он ужаснулся. А затем в глазах застыло привычное мягкое выражение. И он покинул здание в абсолютном спокойствии – только ветер колыхал длинные полы его плаща.***
– Алло, Хенджин? Здесь Чанбин попал в беду, выручи его, пожалуйста. Хван, который все же успел под утро провалиться в сон, от сказанного в трубке мгновенно проснулся. Мысли в голове перепутались, на их задворках поставилась галочка, что на звонящем контакте значилось "Летис". Хенджин молчал ему в ответ до тех пор, пока не спустился на несколько этажей и не заглянул в гнездо Коршуна. Со дремал прямо за столом напротив невыключенного компьютерного экрана. Хван облегченно выдохнул. От сердца немало отлегло. – Мне какое дело? Пусть сам выгребается. И передай Незнакомцу, что я не такой тупой, чтобы пойматься на приманку в виде Чанбина из другого мира. Хоть для того чтобы спасти, хоть чтобы убить. Мне на него до лампочки. Теперь уже настала очередь Летиса погрузить Хвана в ошеломленную молчанку. Кажется, парень до этого в принципе не знал, с кем имеет дело и в какие опасные игры играл. Тогда почему он просит о помощи, неужели действительно... "Может, к лучшему?" – шепчет в ухо противный голосок. Потому что Хенджин всё ещё не забыл те три шрама, которые оставила им прошлая встреча с не их Чанбином. Бросить его там, где застрял, так ему и надо. Конечно, думать так можно сколько угодно. Но на деле Хван быстрой лёгкой поступью отправился на поиски помощника для миссии. Не Феликса. Хенджин всё ещё опасался, что его обманывают, и даже если Чанбин действительно попал в беду, всё спланировано ради того, чтобы навредить Ликсу. Он туда и обратно. Если повезёт, Феликс даже проснуться не успеет, а Хенджин уже вернётся. Вообще-то у него на это утро были совсем другие планы! Ему всё ещё нужно подарить законченный свитер, и, если не сделает этого сегодняшним утром, то так и будет отодвигать момент на потом. Так что стимул вернуться без приключений был отменный. Конечно, логично бы было взять с собой Чонина – на месте Чанбина и подлатает. Но Хенджин решил не рисковать жизнью их младшенького, и его выбор упал на другую, более подходящую кандидатуру. Хван буквально влетел в комнату Чана, бросая в него его чёрную толстовку. – Крис. Поехали. Будем твою параллельную любовь спасать.***
– Какая он мне любовь? – возмущался Чан по дороге. Его волновала сложившаяся ситуация, но то, как её преподнесли, всё же, ещё и смущало. – Всё равно это Чанбин. Хоть наш, хоть нет, – Хенджин глядел на выползающее из-за горизонта солнце. – Только не говори, что разлюбил Коршуна. – Я этого не говорил, – согласился с ним Чан. – Так признайся ему наконец, полегчает. Говорю на собственном опыте, – Хенджин поворачивается и видит на руле побелевшие костяшки пальцев. – В чем у вас там дело? – Да ни в чем. Мы просто два упертых барана, – нисколько не смущаясь бросает Чан. – Понятно, в кого я такой. Весь в своего отца, – пошутил Хенджин. – Нет, ну правда. Столько лет прошло, а вы вот такие, всё вас устраивает. Может и к лучшему конечно, это только ваше дело. Но подумай. Чанбин ведь по большей части от тебя шага в ответ ждёт. Ты же первым когда-то влюбился. И дальше повисает тишина. Чан Хенджина услышал – слов мимо ушей не пропускал. Быстро же Хван стал советчиком в любовных делах. Феликс творит чудеса. – Ты вообще не хотел влюбляться, – Чан слегка усмехается и глубоко вдыхает – смиряется и со своими давным-давно живущими в сердце чувствами, нисколько не злясь при этом на Хвана. Потому что он, всё же, прав. – А сейчас, вон, цветешь майской розой с Феликсом в обнимку. Судьба интересная штука. – Да. С чувством юмора, – Хенджин заправляет Чану выбившиеся из-под капюшона кудряшки. – И за эту шутку я ей несказанно благодарен. Иногда хорошо, что она проучивает нас, вот таких, упертых баранов. Хван Хенджин действительно не хотел ни с кем быть в романтических отношениях. До зубного скрежета и до крика. Но Феликс – это другое.