Правило клуба O(r/d)dinary №260:
Дорогое душе просто так не забудешь
Хенджин и Феликс минуют входную дверь. И наталкиваются на незванного гостя в виде Джисона. Хван даже поразился, как одновременно вовремя и невовремя тот оказался в этом месте. Как там Джисон всегда это явление называл? "Судьбой"? Так вот, пускай теперь полюбуется, как он, Хенджин, переиграл свою. А за то, что следил за ним, Джисон ещё своё получит. – Ещё имеешь наглость сюда приходить? – Хан выглядит очень недовольным. Ну да, а как же? Это место для их теперь уже развалившейся команды – святая святых, как можно в святилище пускать демона? Джисон замолкает, стоит только следом за Хенджином появиться неизвестной фигуре. Хан не знает этого парня. Но в ответ на него глядят настолько открыто, будто они сто лет знакомы. И от этого взгляда Джисону не по себе. Глаза цепляют веснушки на щеках. За ними – их переплетённые с Хенджином пальцы. На плечи начинает давить тяжёлое осознание происходящего. Это же... Феликс. Да как Хенджин посмел! И Хан уже собрался высказать Хвану все, что о нём думает, даже рот открыл. Но Хенджин одарил его улыбкой, которая не означала ничего хорошего. Верно, кто Джисон такой, чтобы ему противостоять? Его ведь до сих пор ещё не убили только по старой дружбе. В настоящем они уже успели стать если не врагами, то точно неприятелями. Хенджину ничего не стоит передумать и прикончить его на месте. Не то чтобы Джисон так уж этого боялся, но... – А есть какие-то проблемы, чтобы быть здесь? – Феликс хмурится, не понимая. – Никаких проблем. Не слушай его, – вступает в разговор Хенджин и проходит мимо Хана. Оказавшись в опасной близости, Хван легонько подталкивает Феликса, чтобы шёл вперёд. А сам опускается пониже и шепчет Джисону в ухо: – Будешь много болтать... Да хоть слово правды ему скажешь, и я позабочусь о том, чтобы вы с Лино в загробной жизни никогда не встретились. Убью тебя и заточу твою душу в теневых силках на веки. Секунда – и Хенджин снова рядом с Феликсом. Идёт с ним под ручку, как настоящий влюблённый. Как он всегда мечтал. А Хан глядит им вслед. Сердце колотится. Так не должно быть! Если Феликса удалось забрать, значит по Странному Клубу пронесся унесший множество жизней ураган. Они не заслужили этого. И что Хенджин сделал с Феликсом, если тот спокойно ушел с ним? Джисон вбегает в здание в попытке найти хоть какие-то зацепки. И находит лабораторию. Неизвестно откуда взявшуюся. Да ещё и развороченную. Стекло хрустит под ногами. Мешается с оставшейся после побоища кровью. Если бы Джисон явился хотя бы чуточку раньше, то... Что? Что бы он смог сделать – подставиться под удар? Лужи крови перед глазами разливались морями. Единственное радовало – если нет тел, значит кто-то из ребят выжил. И унёс раненых домой. Как и погибших. Главное, чтобы его здесь не было сегодня. Джисон молился всем богам, чтобы не было. Но боги просьбы Джисона никогда не слышали – не сделали исключения и сегодня. Хан понимает это, когда в луже крови находит серебрянное кольцо. Ноги подкашиваются. Он падает коленями прямо на разбитые стекла. Кольцо. Парное тому, что носит он сам. Как иронично, что другие они носили точно такие же. И не менее иронично, что он вот уже второй раз сжимает принадлежащую Лино половинку в испачканных кровью пальцах. Джисон делает глубокий вдох, пытаясь остановить истерику. Не помогает. От слова совсем. Он даже не знает, как попасть в другой мир, чтобы проверить, выжил ли владелец кольца. Другой Лино, с которым они никогда не были знакомы. Но всё ещё его Лино. Дрожащие руки выпутывают телефон из ткани кармана. Набирают Чанбина. Абонент оказывается вне зоны доступа сети. – Жив ли ты ещё, абонент? – Джисон чувствует, что руки у него окончательно опускаются. * Начиналось всё красиво. Но первый тревожный звоночек прозвенел как только Хенджин и Феликс покинули здание старого убежища Странной команды. Феликс то и дело продолжал оглядываться в его сторону и, в конце концов, спросил: – Как думаешь, Хенджин. Другой ты в своём мире любит меня так же сильно? Хенджина перемыкает от его слов, но он не показывает. Старается осколками души сдержать годами накопленную злость своей способности. И пока получается. Надо же, ради Феликса он и на такое способен. – Почему это так тебя интересует? – отвечает он вопросом на вопрос. Феликс недолго думает. Пальцы цепляют полупрозрачную бусину украшения, он разглядывает её на свет. Бледный свет верхнего мира, которого здесь всегда не хватало. Мира, где ночь длиннее дня. – Просто думаю, что если они тоже влюблены, другой я очень опечалится его смерти. Мне тоже почему-то грустно. Хотя он сам напросился – нельзя приходить в наш мир вот так и строить козни. Что они вообще хотели создать в той лаборатории? Феликс говорит спокойно, но от произошедшей стычки и её развязки сердце всё равно неприятно колет. Перед глазами красный. И источающие холод голубые глаза. – А черт его знает. Не так это уже важно, – отфыркивается уже его Хенджин. – Теперь, когда разобрались с внешней угрозой, пора позаботиться о внутренней. Мы продолжим сражаться с ненавистниками, чтобы сделать одарённых свободными. И наконец жить спокойно. Феликс кивает. Приподнимается на носочки и оставляет на щеке Хенджина поцелуй. Перед глазами всё ещё красный. На душе – тоска.***
Хенджин проигнорировал тихий удар этого крошечного звоночка. Ослеплённый неожиданным триумфом, окутанный невероятным счастьем он не видел ничего, кроме зелёных глаз и милых солнечных веснушек. Феликс же не знал, что за неразбериха творится в его голове. И вроде бы всё нормально – они сражаются со злом, спасают одарённых от напастей. И, что самое главное, Хенджин рядом и любит его. Но что-то не так. Совсем не так. Ночью Феликс выбирается из его объятий, выходит на балкон и, свесив с него ноги, легонько бьёт пятками по звонкому металлу на стене. Сверху манит своим светом перевёрнутый город. А на языке чувствуется яблочный привкус.***
Второй звоночек заметил Джисон. Хенджин позвонил ему спустя три дня, попросив недолго побыть с Феликсом, пока он сам отправился выкашивать головы недовольных своим возвращением. Слишком давно его полноценно не было в Хеливаторе, пора местным одарённым задирам узнать, кто здесь хозяин. Пусть Хан боялся до чёртиков и его, и непонятного существа из нижнего мира, с которым ему предстояло столкнуться, он не мог отказать в просьбе. Потому что, выплакав все глаза в тот день, когда нашёл кольцо, он пришёл к выводу, что единственная ниточка к поиску ответов – живы ли ребята Паредайза и Чанбин его мира – это Феликс. Потому что если хотя бы кто-то из товарищей Ликса ещё дышит – за ним обязаны прийти. Джисон надеялся встретить этих знакомых незнакомцев и успокоить свою мечущуюся в неизвестности душу. Он пересилил себя и переступил порог проклятой квартиры. Феликс хотел пойти с Хенджином, но получил отказ. Ему только и оставалось, что целый вечер пялиться через стекло на перевёрнутые многоэтажки. Балкон Хенджин закрыл – видимо, боялся, что он простудится от долгого нахождения снаружи. Ему понадобилось немало времени вот так просидеть, чтобы понять – в комнате Хенджина кое-чего не хватает... Разве над окном не висело ветряных колокольчиков? Феликс нахмурился. Куда же они делись? А ещё... Он неожиданно обнаружил, что рисунки со стены тоже пропали. Почему Хенджин снял их? Джисон застал Феликса в момент, когда тот прикреплял к стене силовой кнопкой маленький рисунок. Неумелый, больше напоминающий детские каракули. Но явно изображающий улыбающуюся пачку попкорна. Увидев Джисона, Феликс капельку смутился. – Я не умею рисовать так же хорошо, как Хенджин, – признался он. А Джисон обмирает в ошеломлении. Тщательно обдумав, через сколько кругов ада его в последствии перемелет Хенджин, не без удовольствия отвечает: – Но Хенджин тоже не умеет рисовать. – Правда? – Феликс своим ушам не поверил. – Да не может такого быть, здесь ведь целая стена рисунков была, откуда они тогда взялись? Джисон пожал плечами. На губах неожиданно расцвела улыбка. А Феликс не промах! – Он правда не умеет. Я не вру тебе. Но ты видел на этой стене рисунки. И это тоже правда. Подумай, что это может означать. Феликс чувствует накатывающую головную боль. И почему-то вместо ответа на ум приходит красный цвет. Джисон больше не подсказывает ему. От сердца у него немало отлегло. Он плюхается на кровать. Вертит в пальцах кольцо Лино. И смотрит на рисунок попкорна. Одинокая фигурка Феликса, чужеродная для их злого мира, стоит напротив окна и хмурится, глядя на свой, родной. Джисон верил, что очень скоро он сможет вернуться туда, откуда пришел. Потому что всё идёт своим чередом. Сейчас они с Хенджином вместе, но это только пока. Потому что в судьбе Хенджина действительно нет любви. Хоть своей, хоть ворованной – что ни делай, всё тщетно. Острый камень на кольце режет палец. Выступает капелька крови. Пожалуйста, ребята. Заберите Феликса домой скорее.