Правило клуба O(r/d)dinary №359:
Чудеса реальны, если ты в них веришь
Феликс вслушивался в каждый шорох со стороны коридора и в итоге охватил своей способностью допустимый радиус. Хенджина нигде не было. Чтение мыслей поползло за рамки и выпустило сплетённую из света птичку, которая тут же вознамерилась отправиться на поиски приключений. Феликс поймал её в ладонь. Птичка растворилась. Хватит с него пока любопытства, спасибо. В своём мире – это одно. В чужом рисковать слишком опасно. – Интересный ты человек, Феликс, – Джисон выбирается из занимаемого всё это время уголочка и снова оказывается рядом. – Почти совсем не паникуешь. Феликс косит глаза на дверь. Вокруг всё ещё никого. Куда ушёл этот ненормальный? – Просто стоит мне совершить попытку побега прямо сейчас, и он всё поймёт. На самом деле я в ужасе. Феликс прикрывает глаза. Пытается отыскать в памяти хоть что-то из произошедших в лаборатории событий. Глухо. Зато находится кое-что другое. Закутанная в чёрное спина с ярко контрастирующими с ней красными волосами. Хенджин что-то рисует снаружи кафе... Феликс чувствует небольшую головную боль. Но память продолжает разворачивать перед ним ленту его прошлой жизни. Он влюбился, но не сказал об этом сразу. Потом Хенджин провожал его после работы. А на следующий день Феликс попал в подготовленную Незнакомцем западню. Веки приподнимаются. Тупая боль потихоньку отступает. Хенджин... Феликсу очень хотелось верить, что он в порядке. Феликс всегда был таким – полным слепой беспричинной веры. Если Хенджин позволил забрать его в другой мир... Напрашивался лишь один ответ, как именно это произошло. Феликс отказывался верить в его смерть. Хенджин жив. И он придёт за ним. Ликс ужасно по нему соскучился. И по всем ребятам тоже. Парень снова зарывает пальцы в волосы. Давит теперь уже настоящий стон, рвущийся из души. Он же умеет менять судьбы. Пусть и немного. Насколько глупо надеяться, что все остались живы, что никто не погиб из-за него? – Я очень хочу верить в чудеса. Даже если они не будут верить в меня в ответ, – говорит он Джисону. Осторожно приподнимается, садясь рядом. И тут же ловит тревожный звоночек способностью. Чьи-то мысли. В окно постучали. Всё бы ничего, но они находились по меньшей мере на пятнадцатом этаже – Феликс точно не знал. Взгляд цепляет на балконе закутанную в чёрное фигуру. Лицо скрывает маска, а поднятые на них с Ханом глаза блестят яркими искрами. Феликс вздрагивает. Потому что одновременно узнаёт этого человека и нет. Да не может быть! Он переводит непонимающий взгляд с Чана на Джисона. Хан ошеломленно и растерянно молчит. А потом вскакивает и подталкивает Феликса в направлении Бана. – Феликс, знакомься – это твоё чудо! "Чудо" тем временем уже аккуратно взломало запертый замок, остановилось на пороге балкона и, напечатав на экране телефона текст, повернуло его к Джисону: "Что происходит?". – Очень-очень-очень длинная история! – Джисон вскрикивает и тут же себя одергивает. Нужно быть потише. – Это Феликс, он из другого мира, чокнутый Хенджин его похитил. Чан, спасай! Больше Крис вопросов не задаёт. Прячет телефон в кармане, затем ловит глаза Феликса своими в клетку. И они превращаются в узкие щелочки. Ликс чувствует, что Чан под маской мягко ему улыбается. Затем к нему протягивается рука. И Феликс, не раздумывая, за неё хватается. Контакт налажен. Доверие получено. И Феликс уже думает, что его сейчас отпустят, но его за руку вытягивают на балкон. Высота сумасшедшая. Отсюда либо вниз полётом, либо ещё выше, на крышу. Каким-то чудом. Всё то же "чудо" указывает Феликсу на веревку и показывает вверх. Ликс в ответ глядит неверяще. Да он на пожарных лестницах едва не наворачивается, что о верёвке говорить! Но выхода нет – либо лезешь, либо остаёшься здесь. Хенджин, вон, вообще без верёвок везде забирается. И ты сможешь, Феликс. Феликс уже тянется к "спасительной ниточке", когда видит, что Чан снова собирается что-то "сказать" с помощью телефона. – Можешь просто думать. Я умею мысли читать. – "Замечательно" – тут же следует мысленный ответ. – "Лезь вперёд. Я подстрахую, если что, буду ловить". – Спасибо, – Феликс правда испытал облегчение. Хотя всё ещё боялся, что вот-вот явится Хенджин и засечет их авантюру. – Джисон? Хан нерешительно топчется на пороге балкона. Чан закатывает глаза. Джисон на это хмурится только сильнее. Феликс видит, что он не то чтобы очень хочет идти с Чаном. Конечно, Хан сам попросил его о помощи. Но... Всё так запутанно. А ещё невероятно стыдно. Всё же, кажется, в их команде самыми умными были Сынмин и Чонин, ушедшие сразу после инцидента. Ликс подходит к Джисону и вытягивает его на промозглый ветер. Поближе к тёплым искоркам в глазах Чана. И к свободе. – Я не знаю всех произошедших между вами обстоятельств. Не знаю и вас двоих. Но если останешься здесь, Хенджин точно тебя убьёт. И разбираться будет некому, – комментирует Феликс. – Резонно, – Джисон не может не согласиться. Но в глаза Чану не смотрит. Не смеет. – "Детский сад Бан Чана снова открывает свои двери", – слышит Ликс смешок, уже забираясь по верёвке. И он понимает – что бы не случилось между Чаном и Джисоном раньше, сам Чан зла на него уже не держит. Мучительно долго и тяжело – на крышу. С крыши – на соседнюю, находящуюся на несколько этажей ниже. По заранее протянутым веревкам и используя импровизированную страховку, сплетённую из них же. Уже оказавшись на другой стороне с Джисоном, Феликс наблюдает, как Чан идёт следом за ними – спокойно карабкаясь без каких-либо вспомогательных средств. – Знакомься, наш сумасшедший ниндзя, – комментирует Джисон. – Верёвки, кстати, он же и натянул. – Каким чудом?! Джисон улыбается и разводит руками. – Именно. Чудом. Законы гравитации в присутствии Чана могут подвинуться. – Наш Хенджин немного похож на него, – признается Ликс, ловит сочувственный взгляд Джисона и похлопывание по плечу от Чана, который уже успел добраться. Крис отвязывает верёвку, одной рукой приобнимает Феликса, второй берёт Джисона под локоть и ведёт их обоих к лестнице. Словно загулявшихся допоздна детишек – домой. – И что, мы вот так просто уйдём? – оказавшись на свободе, Феликс мгновенно начинает беспокоиться. – Хенджин узнает, что тогда... – "Воровать ворованное – не кража", – многозначительно отзывается Чан, вызывая у Ликса улыбку. – "Он задолжал мне слишком много, пусть только попробует рот открыть, и снова нарвется на драку". Феликс от удивления споткнулся о ступеньку. Приобнимающая рука подстраховала. Как и обещала. – Снова? Ты знаешь, как сражаться с Иллюзией-реальностью? – "Ну разумеется. Я же учил Хенджина боевым приёмам. Не важно, какая у него способность, если полагаться на грубую силу и хитрости, его вполне можно победить. Он компенсирует свои слабые места темной мощью, но я знаю их все до единого. Потому он... Очень не любит меня как противника. И вообще не любит". Это "вообще не любит" прозвучало несколько печально. Ликс чувствует, что, несмотря на улыбку в глазах, Чану горько. Перед взглядом промелькивает воспоминание – старое-старое, Хенджин в нём ещё совсем юный. Он с горящими глазами рассказывает какую-то забавную историю, и они с Чаном то и дело заливаются смехом. – Я хочу извиниться. Не нужно было нам верить Хенджину. И вот так бросать тебя. Феликс обрывает чтение мыслей и глядит на Джисона на пару с Чаном. Щеки и уши у Хана пылают даже в тусклом свете лестничных пролётов. – "Феликс. Побудь моим переводчиком и передай, пожалуйста, что его извинения приняты", – снова прорывается в мысли Ликса голос Чана. – Он тебя прощает, – передаёт Феликс. У Джисона от сердца отлегло. Пусть всё ещё было очень стыдно. Феликс же понимает, что застрял меж двух огней. Всё же, дела этого мира – не его дела. И он не имеет права в них лезть. Чан это чувствует. Все понимает. Потому крепче стискивает объятия. И поясняет: – "В нашей истории всё очень запутанно. Началась она с простого признания в любви".***
– Я не люблю тебя, Чанбин. Не люблю. Глаза напротив – взволнованные и счастливые – от ответа Чана наполняются негодованием. Искорки в них гаснут. А земля под ногами, кажется, рушится. – А? Ну, ничего страшного. Тебе необязательно отвечать взаимностью, – внешне легко отзывается Чанбин. И ярко улыбается. Будто нет в душе пропасти. Будто он не готов немедленно провалиться в неё, чтобы не было так неловко. Тебя не любят, Со Чанбин. За что тебя любить? Чего ты ожидал? – Окей, это всё? Мне пора на задание, – Чан, как ни в чем не бывало, подхватывает сумку и направляется к выходу. Как ни в чем не бывало. Только сердце по швам трещит. И ноги не идут. На пороге он оборачивается. И видит низко опущенную голову. По щекам наверняка льются слезы, а рыдания не прорвались наружу, только потому что Крис всё ещё здесь. И может всё услышать.***
Тем вечером Чан разбил сердце не только Чанбину. Но и себе. Потому что он соврал.