Правило клуба O(r/d)dinary №376:
Плохие воспоминания нужны для того, чтобы не совершать прежних ошибок
"Встретимся на старом месте" Четыре слова, мгновенно выведшие Хенджина из себя. Но это сообщение немного собрало рассыпавшиеся мысли в кучу. Чан так быстро прознал, что он вернулся и снова укрепляет своё влияние. Как невовремя... Но стычка с ним поможет отвлечься. Может, тогда, с опустевшей головой и хладным телом врага у ног, он сможет придумать способ оставить Феликса в Хеливаторе. Старое место – ступеньки многоэтажки в трущобах, чьи стены ещё хранят эхо их смеха. А пол пропитан каплями засохшей и почерневшей крови. Хенджин садится на эти ступеньки-убежище, знающие слишком много. Черт возьми, да он всё здание снесет подчистую, как только разберётся с Крисом. Потому что это место слишком сильно на него влияет. А сентиментальность главному злодею ни к чему. Проходит совсем немного времени, прежде чем Хван начинает чувствовать подвох. "Где тебя носит?" – посылает он сообщение Чану в ответ. И спустя ещё невероятно долгие три минуты получает многозначительное двоеточие со скобочкой-улыбкой. Аура вокруг Хенджина темнеет, становясь видной глазу. Да неужели...***
Хенджин вламывается в свою же квартиру. И находит пустоту. Только занавеска-приведение колышется под порывами ветра.***
Чан развёл его, как малое дитя. Ведь Хенджин даже подумать не мог, что они с Ханом объединятся против него. Этому, конечно, была масса причин. К примеру, обида Чана на Хана. И недоверие Хана к Чану. Но Чан переступил через себя и сделал эти противоречивые чувства их силой. Хотя... Врать Крис себе, конечно, не хотел. Простить Хана было трудно. Но не невозможно – как в случае Хенджина. Окошко мессенджера сворачивается. Ресницы прикрываются, внутри распарываются старые шрамы. Шрам снаружи, на шее, тоже саднит. Их бы не трогать. Но Феликс должен знать, раз хочет. Ресницы и тогда бросали тени на щеки. В тот самый день, когда он соврал Чанбину, что не любит его.***
Чан трет пальцами саднящие виски. Не помогает. Совесть так не успокоишь. Но ему нужно прийти в себя. Просто необходимо. Там, куда он сегодня идёт, нужно быть хладнокровным и не отвлекаться ни на лишние мысли, ни на беспокойное сердце. Иначе он провалится. Что будет с его Странной Командой, если он умрет? Хотя... Командой их трудно назвать. Скорее, детским садом, если учитывать возраст её участников. Чан подбирал их, как котят, одного за другим. Сделав имя в преступном мире он вполне мог себе позволить держать под боком несколько человек и гарантировать им безопасность. "Котята" ссорились между собой. Мирились. Снова ссорились. Потом дружились. Кто-то, вон, даже влюблялся. И Чан хотел ответить на эту любовь. До слез и до крика. Но не сейчас. Не сегодня. Завтра – если повезёт. Если всё же сможет успокоиться. И вернётся живым. Как говорят – судьба та ещё сука. Чан не хотел сегодня пообещать Чанбину, что они будут вместе-долго-и-счастливо, а завтра вернуться к нему хладным трупом. Пусть сегодня он сделал больно им обоим – завтра он всё исправит.***
Было ли ошибкой такое решение? Что же, у жизни нет чётких инструкций, по которым её можно бы было прожить. А даже если бы и были, от судьбы всё равно не уйдёшь. Если она задумала тебе испытание, как её ни переигрывай – догонит. И выбьет почву из-под ног так, что идти прежней жизненной дорогой дальше не получится. Потому Чан сейчас хромал на обе ноги по другой, плотно переплетенной со старой. И отдалённо, конечно, понимал, что не он в тот день совершил ошибку. Он тогда всё сделал правильно. Это Хенджин, почувствовав подходящий момент, наконец показал свою змеиную голову. Но как это до конца объяснить самому себе? Как объяснить Чанбину? Он ведь не может теперь произнести ни слова.***
– Где тебя носит? Чан столкнулся с Хенджином сразу после миссии. Которая, чуть ранее, неожиданно увенчалась успехом. Конечно, пару шрамов на теле прибавилось, но он вполне себе жив и готов объясниться с Чанбином. Крис был взволнован перед предстоящим разговором, но всё равно мягко улыбнулся по неизвестной причине раззадоренному Хвану. Протянул руку, чтобы успокаивающе коснуться плеча. Но её стряхнули. Волнение резко перерастает в холод. Чан замирает все так же, с улыбкой на лице. Что-то не так. Совсем не так. – Почему Чанбин рыдает и никак не может успокоиться, ты случайно не в курсе? Неужели так трудно было ответить на его чувства? Чан с облегчением выдыхает. Он-то думал, произошла беда. А его не так поняли. Ну, что же, ребята имеют на это право. Он задолжал объяснение всем им. – О, так вот в чем дело. Я просто... И, прежде чем Чан успевает договорить, он чувствует, что по шее полоснуло что-то холодное. До ужаса напоминающее клинок. Промедли он хотя бы на долю секунды и не отшатнись, его голова бы уже покатилась по подъезду. Пальцы мгновенно зажимают рану. Перед глазами пелена боли, сквозь которую Чан видит Хенджина. Хенджина, который даже не сдвинулся с места. Стоял под стенкой всё так же, запихнув руки глубоко в карманы. Но именно он только что использовал против него, Чана, теневое лезвие. Он ослабил бдительность. Потому что это Хенджин. Хенджин, его сокровище, с которым ему никогда не приходилось быть осторожным. Потому что они с самой первой встречи всегда были вместе и доверяли друг другу. Что же... Всё оказалось зря? Он, Чан, просчитался на его счёт? Как же глупо... У Чана внутри пустеет. Перед глазами плывёт уже не только от боли, но и от шока. "Глаза бы мои тебя не видели" – хочет бросить Хенджину Крис. И понимает, что не может. Получается только сдавленный хрип. Тогда Чан упрямо минует Хенджина, решив полностью его проигнорировать. И делать так примерно до конца жизни. Его бы убить за такую выходку. Но даже несмотря на случившееся Чану было его жаль. Даже это он мог простить Хенджину, ведь он просто неправильно понял его намерения, только и... – Зачем возвращаешься? Что скажешь им, когда придёшь? Что это я ранил тебя? Но как бы у меня это получилось, я же слабее. Да и кому они поверят после того, как ты так обошёлся с Чанбином? ... всего. Или же всё гораздо глубже? Примерно на недосягаемом Чаном уровне? Он хотел бы спросить у Хенджина, что, собственно, вообще происходит. Но не мог. Всё ещё не мог. Однако Хенджин прочитал вопрос в его взгляде и хмыкнул. – Ты очень сильно просчитался. Из-за того, что ты плохо к нам относишься, что ранишь тех, кто проявляет к тебе тепло, ты растерял свой авторитет. Да и теперь ещё возвращаешься с миссии раненый. Тебе больше не будут доверять так же как раньше. Чан не выдерживает. Всего мгновение, и уже у шеи Хенджина застывает холодный клинок, готовый вспороть глотку. Но Хенджин ни капельки не боится. Потому что знает Чана слишком хорошо. – Что? Убьёшь меня? Ты меня больше не любишь? И Чан бы хотел сказать "нет". Окончательно убить своё разрывающееся на клочки сердце. Но... Не мог. Слишком много у него воспоминаний, слишком мягкая душа таится в груди. Даже несмотря на то, что воспитанный им подросток оказался дрянью, рука у него не поднимется. Нельзя обижать тех, кто любит тебя от чистого сердца. А Чан обидел Чанбина. И карма настигла его мгновенно. Да и ничего не случается просто так. Если ребята поверят в придуманное Хенджином, это будет значить лишь то, что он действительно растерял среди них авторитет. А значит, больше им не нужен.***
Поначалу Чан действительно верил, что найдётся кто-то, кто посчитает вымысел бредом. Но только он добрался до жилых помещений – сразу поймал взгляд Джисона. Тот почти сразу его отвёл, но Крису хватило секунды, чтобы всё понять. Джисон больше не на его стороне. И никакие слова не помогут. Тем более написанные на бумаге. А если уж Джисон не верит ему... То кто тогда поверит? Лино, который всегда прислушивается к Хану? Чонин и Сынмин, и без того не особенно его жаловавшие? Или Чанбин, которому он лично разбил сердце? Вещи без разбора бросались в сумку. Слез не было.***
Чан дождался наступления глубокой ночи, когда ребята Странной Команды разошлись на свои задания или отправились спать. Перед уходом Крис зашёл в комнату Чанбина. Парень спал, свернувшись в маленький клубочек. Который Чан заботливо укрыл одеялом. И оставил на память поцелуй на щеке. Письмо с объяснениями всего произошедшего он положил на стол. Не важно, поверит ли ему Чанбин. Не важно, обратится ли его ненависть снова в любовь. Чанбину необязательно отвечать взаимностью. Чан будет любить его в одиночку.***
Чан ушёл. А Хенджин сразу же уничтожил наполненное искренними чувствами письмо.