***
Склонив голову над своими коленями, Эймонд одной рукой кидал камни в озеро, а второй гладил крыло Вхагар, когда Деймон нашёл его. Молодой принц явно был чем-то расстроен: он с такой силой разбивал воду камнями, что Деймону казалось, он хочет её поранить. Но злился его племянник явно не на Божье Око. Эймонд, конечно, знал, что старший Таргариен вышел из леса и подошёл к нему сзади. По крайней мере, Вхагар точно его не упустила, а её сигналы не могли остаться для молодого принца незамеченными. Но Эймонд в упор игнорировал своего дядю, пытаясь заглушить его шаги и рычание дракона брызгами воды. Деймон сел рядом с ним и уставился на его хмурое лицо. Его племянник не обернулся. Тогда старший Таргариен ухмыльнулся и тоже повернулся к нему спиной. Порочный принц улыбнулся, заметив, что Эймонд наконец взглянул на него. "Не этого ты ожидал, милый? Хотел, чтобы я тебя утешал? Ты расстроен, что так и не попробовал мой член, или грустишь о проклятой ведьме?" — Она уплыла... — прошептал Эймонд. "Ясно. Значит второе", — Деймон закатил глаза. — Я видел отчалившую лодку. Я звал её, но она не остановилась, — отчаянно проговорил младший принц. Деймон вздохнул: — Женщины... — Почему она так поступила? Даже не попрощалась! — Она получила то, что хотела, Эймонд. Только и всего. Не стоит расстраиваться из-за обычной потаскухи. — Не говори так о ней! — фыркнул Эймонд и злобно обернулся на него. — Алис не такая. Она... — Она твоя первая баба, и ты уже по уши в неё влюблён? — перебил его Деймон. — Не будь таким наивным... Ей нужен был от тебя только секс. Она трахнула меня, как только я назвал ей своё имя. — Так у вас уже было до этого... — удивился младший Таргариен. — Думаешь, я бы отдал ей золотых драконов за чью-то жизнь? — ухмыльнулся ему в ответ Деймон. — Я не понимаю... — Эймонд посмотрел на него растерянно. — Так она спасала юношу, тогда, в борделе? — Спасала. — И после отдалась тебе... — Мне сложно отказать, Эймонд. Когда я увидел её в том борделе, я понял, что не хочу обычную шлюху. Мне нужно было что-то особенное, недосягаемое, то, что не купишь за деньги. Мне нужно было... — Старший Таргариен сглотнул слюну. "Ты... И я понял это, когда наблюдал за тобою за ужином. Наказать тебя за хамство было лишь предлогом. Не произнеси ты свой тост, я бы всё равно нашёл повод прийти в твои покои." — Почему ты замолчал? Ты ведь заплатил ей? — прервав немое объяснение Деймона, вопрошал младший принц. Прятать правду теперь, после их близости, становилось всё затруднительнее. Пусть ложь и давалась Деймону весьма легко, но как же хотелось выплеснуть все те слова, которые он произносит лишь в своей голове, наружу! Открыть капкан, так больно зажимающий его язык. Сказать ему вслух, как он сводит его с ума, как ему хочется прижимать его ближе, зацеловывать его лопатки до алых пятен на коже, впитывать его дурманящий запах, наслаждаться музыкой его стонов и не отпускать из своей постели, из своей жизни. Эймонд должен быть только его, думать лишь о нём и желать лишь его одного. Никакой Алис не должно быть в его сердце и мечтах. Никакие Алисента, сир Кристон, Вхагар или Визерис, мать его, Таргариен не должны стоять между ними. Деймон вообразил, что мог бы похитить своего племянника навсегда. Запереть где-нибудь в башне, которую будет денно и нощно охранять Караксес. Целовать, ласкать, брать, когда ему вздумается и как ему вздумается. Он будет иметь его так долго и глубоко, пока тот не потеряет сознание от изнеможения... — Дядя, о чём ты думаешь? Я задал тебе вопрос, — строго произнёс Эймонд. — Ты платил ей за секс? Порочный принц встрепенулся. Точно... Они ведь всё ещё обсуждают ведьму... — Не только золотом, но и своим семенем. Как и ты, — сухо ответил он. — Ты думаешь, она хотела... — голос младшего Таргариена задрожал. Деймон ухмыльнулся: — О, да, Эймонд. Ребёнок королевской крови — вот, что ей на самом деле от нас было нужно. Но и мы ведь кое-что от неё получили. Так что, думаю, мы в расчёте. Он подмигнул своему племяннику: — Не расстраивайся, милый. Она ведь осчастливила тебя на одну ночь. А большего и не нужно. Деймон взял Эймонда за подбородок и притянул к себе ближе. Маска печали ему очень идёт, подметил Порочный принц. Когда он такой грустный, его ещё сильнее хочется приласкать, а после, когда юное тело обомлеет в его руках, его следует трахнуть, да пожёстче, чтобы этот милый глазик пустил слезу, а Деймон слизал бы соль с его щеки своим языком, как тогда в его покоях... Любуясь лицом своего племянника, Деймон прошептал на валирийском: — Забудь о ней. Ведь у тебя есть я. И я всегда буду рядом. Я тебя не покину... Губы старшего Таргариена нежно коснулись губ младшего. Эймонд разомкнул свой рот и впустил его юркий язык. Он взял руку Деймона в свою, пока вторая рука его дяди бережно гладила его шею. Но их чувственный поцелуй не продлился и минуты. Эймонд резво оторвался от чужих губ, будто бы только осознал слова Деймона. Мысль об этом в его голове этим утром уже витала, но когда его дядя произнёс её вслух, она стала живой, настоящей. — У меня будет ребенок? — озадаченно произнёс он. — Бастард. Какая разница, — презренно бросил Деймон в ответ своему племяннику. — Не тебе его воспитывать. Старший принц вновь притянул его губы к своим, будто бы эта новость вовсе не была важна, но Эймонд увернулся от его поцелуя. Слишком много сомнений и мыслей было у него в голове. — Но... Я так не могу... — возмущённо прошептал Эймонд. — Если она забеременеет, то я должен жениться на ней. Так будет правильно. — В голосе молодого принца была толика грусти. — Правильно будет забыть об этой ведьме и жить своей жизнью, — фыркнул Деймон ему в ответ. — Ты бы так поступил? — опешил Эймонд. — Просто забыл? Мы ведь вместе были в ней. Ребёнок может быть и твоим. Разве тебе не всё равно? — Мне всё равно, — сухо ответил Деймон. — Если он вообще родится, то он будет её, не наш. Да и ты никогда не узнаешь, кто его отец. Поэтому просто забудь и живи дальше. Если ты будешь думать после каждого секса о том, что станешь отцом, какое тогда удовольствие? — возмутился Порочный принц. — Тогда занимайся сексом только с мужчинами, Эймонд. Совокупление с мужчиной к таким последствиям не приведёт. Деймон улыбнулся и облизал свои губы. Эймонд задумчиво посмотрел на него. А может, он и прав... Алис его бросила. Так почему он должен думать о её ребёнке? Но Деймон здесь, рядом. И его губы слаще, чем её, а его запах сводит его с ума. Он бы снова хотел, чтобы Деймон обхватил его волосы, целовал его шею, приставил к его губам свой член... — Отправимся в башню, — предложил старший Таргариен, — хватит с нас этого острова. Я пожарю утку, украсим её яблоками и утопим в вине. Наверняка твоя спина побаливает ото сна на твёрдом полу пещеры. Я уложу тебя в свою постель и подарю массаж, который ты не забудешь, мой принц. Эймонд улыбнулся, вспоминая о его мягкой высокой перине. — Полетим в башню, пообедаем, отдохнём, а после вернёмся в Красный Замок? — спросил младший принц. — Если ты уже устал от нашего путешествия, — ответил ему Деймон. — Вовсе нет. Но, думаю, моя мать беспокоится. Стоит отправить ей письмо, — оправдываясь, произнёс Эймонд. — Полетим в Королевскую Гавань завтра, мой принц. А сегодня у нас ещё много дел. — Каких? — Узнаешь... Настало время тебя кое-чему научить.***
Обнажённым животом он прижимался к мягкой шёлковой простыне, ласки которой уступали ласкам бережных рук его дяди. Эймонд понимал, чем должен закончиться этот вечер. Что этот восхитительный массаж, дарящий его скованным мышцам свободу, а беспокойным мыслям — умиротворение, был задуман и воплощён лишь с одной единственной целью. За ужином Деймон смотрел на его лицо не отрываясь. Комплименты сыпались из его уст, заставляя щёки молодого принца розоветь. Старший Таргариен подливал ему вина так часто, что, как только Эймонд вышел из-за стола, его ноги подкосились, а затуманенный взгляд упёрся в свежезастеленную постель. И когда он только успел? Эймонд стянул с себя одежду и плюхнулся на высокую кровать. Дядя обещал ему массаж, который молодой принц никогда не забудет. И Эймонд был готов его получить. — У меня есть сюрприз для тебя, милый... — прошептал Деймон, коснувшись его плеча. — Но придётся подождать, мой принц. Можешь пока накрыться одеялом, а я всё подготовлю. Деймон куда-то ушёл и так долго не возвращался, что пьяный от вина Эймонд успел уснуть. Нежные руки дяди и его тёплое дыхание разбудили его: — Ступай за мной... Прости, что заставил тебя так долго ждать. Эймонд нехотя встал на ноги и поплелся вслед за старшим принцем. Тот привёл его на третий этаж башни. Эймонд удивился: — Как красиво... Но ты говорил, что этот этаж необитаем! Деймон смотрел на его восхищённое лицо улыбаясь. Посреди комнаты стояла наполненная ванна, источающая приятный тёплый пар. Вокруг неё по всему полу были хаотично расставлены горящие свечи. Молодой принц аккуратно, стараясь не наступить на огненные декорации, подошёл к ванне и дотронулся до воды. — Всё это время она была здесь?! Почему ты не сказал? — Хотел сделать тебе сюрприз. Я ни разу до этого дня не наполнял её, если честно. Это весьма затруднительно: надо разжечь огонь, согреть на нём воду, принести её сюда... И пока ты кипятишь одно ведро, вода, которую ты уже успел отнести и вылить, успевает остыть! Обычно этим занимаются слуги, но тут их нет. Старший Таргариен так воодушевлённо об этом рассказывал, что лицо Эймонда озарилось улыбкой. Молодому принцу стало безумно приятно, что его дядя так постарался ради него. — Она достаточно тёплая, — подмигнул Эймонд, вытащив руку из воды. — Ты справился, дядя. Это просто потрясающе! Ты сделал это для меня... Деймон подошёл к нему ближе и, обняв за талию, прошептал на ухо: — Я рад, что тебе понравилось. А теперь позволь за тобой поухаживать. — Конечно, — ответил ему Эймонд и осторожно, придерживаясь за дядину руку, вошёл в ванну. Деймон с подчёркнутой заботой натирал тело племянника мочалкой. Он добавлял в воду эфирные масла, запахи которых Эймонду очень понравились, это была хвоя, роза и даже клубника. Старший Таргариен поливал из ковша длинные локоны младшего и не упускал возможности нежно целовать его шею и касаться его. И Эймонд охотно поддавался его рукам и губам. Прикосновения Деймона становились напористее. Он решил изучить его, прежде чем поиметь. Порочный принц усиленно ощупал его живот, чтобы убедиться, что кишечник племянника пуст. За обедом и ужином он подсыпал особые специи в еду, чтобы всё прошло чисто и гладко. И про черный флакон Деймон, конечно же, не забыл. Он готовился и готовил его... После того, как он омыл юное тело, он отправил племянника обратно в постель. Пока Эймонд с предвкушением ожидал своего дядю, старший Таргариен очистил от уличной пыли и драконьего запаха теперь и себя самого. Массаж, что он ему подарил, был достаточно долгим. Но Деймон проделал весь этот путь от Королевской Гавани до Острова Ликов и до своей тайной башни, разумеется, совсем для другого. Эймонд лежал под ним такой голый и разморённый, и член Порочного принца был ожидаемо твёрд. Обжигающим пляжным песком ощущались касания пальцев на юном теле. И внезапными, но до дрожи желанными стали их ласковые движения от уже привыкшей спины, вниз, к скованным бёдрам. Эймонд вздрогнул, когда Деймон обеими руками зажал его ягодицы. Чувствовать на себе его пальцы было до мурашек приятно. Молодой принц обернулся и внимательно посмотрел на довольное лицо дяди. — Тебе понравится, милый... — улыбнулся Деймон в ответ на его робкий и такой по-детски заинтересованный взгляд. Старший Таргариен чуть поигрался с упругим задом своего племянника, наминая его и целуя, а затем, неожиданно для Эймонда, он встал с постели и полез под неё. — Куда это ты? — удивился молодой принц и привстал на ладони. Деймон улыбнулся ему и достал из под кровати знакомый ящик. — Не подглядывай. Ляг в постель, Эймонд, и закрой свой глазик. Молодой принц послушно опустился обратно и отвернулся, чтобы не портить себе сюрприз. Спустя минуту его дядя вновь сел на кровать. Эймонд услышал звук, похожий на открывающуюся пробку вина. Он не выдержал и обернулся на Деймона, чтобы разгадать, что тот задумал. — Что это? — удивлённо спросил молодой принц, увидев в руках дяди небольшой флакон. — Я же просил не подглядывать... — ухмыльнулся старший Таргариен. — Это волшебная жидкость, Эймонд. Она нужна, чтобы сделать тебе приятно... — Как это? Мне нужно выпить её? Деймон засмеялся: — О! Она хоть и сладкая, но у этой слизи назначение немного иное. Она нужна... — Деймон задумался, — скажем, для телесных ласк. Эймонд с интересом наблюдал, как его дядя капнул вязкое содержимое сосуда себе на ладонь. — А теперь расслабься, милый, — прошептал Деймон, приблизившись к его уху. — Прижмись к постели и позволь мне размять тебя там, где тебя ещё никто не касался... Даже ты сам, мой принц. Эймонд стиснул зубы и замер в ожидании. Алым закатом окрасились его щёки, и сердце забилось сильнее. Сейчас это случится. Юный принц подозревал, что дядя сделает с ним этим вечером что-то абсолютно новое, но до конца он не был уверен, что именно это будет. Ладонь Деймона прикоснулась к его заду и чуть размяла его, а затем вторая, влажная рука дяди резво скользнула меж его ягодиц. Липким от драконьей слизи указательным пальцем правой руки Деймон коснулся его там, нежно и вкрадчиво. Палец дяди вошёл вовнутрь разгоряченного нутра Эймонда предельно медленно, с несвойственной дракону осторожностью. Прельщенное таким бережным обращением юное тело ответило кратким всхлипывающим стоном, похожим на звуки испуга. Но Эймонду вовсе не было страшно, разве что самую малость... Деймон будто прощупывал его изнутри, проверял, насколько Эймонд может быть чувствительным там. Если бы только младший Таргариен знал до этой ночи, до этого проникновения, что такие ласки вообще существуют, то он бы не терял время зря. Ему стоило бы заранее себя изучить, тогда бы юный принц не был так удивлён чужим пальцам в своём нутре... А может, это и к лучшему, что он познаёт это новое, первородное наслаждение не в одиночку, что именно Деймон стал его проводником в тайный мир ещё нераскрытых желаний и удовольствий. В руках дяди он расцветает, как бутон розы. Стоит лишь Порочному принцу нащупать очередную эрогенную зону, как Эймонд исступлённо простонет, и в нём отзовётся новое невероятное чувство. Даже полёты на драконе не приближали его настолько к своему божественному началу, как эта ночь. Как Деймон и его пальцы. Как Деймон и его желанные губы на шее. Старший Таргариен аккуратно вошёл в него сначала одним пальцем, а затем и двумя. Он то вращал фалангами по кругу, то сгибал их, то оттягивал в разные стороны, в надежде заставить нутро Эймонда стать шире. А затем вытаскивал пальцы и нежно вторгался обратно с новой силой. Молодой принц понимал, чего Деймон этими движениями пытается добиться, но расслабить промежность и отозваться на эту негласную просьбу у Эймонда не получалось. Такие внутренние касания младшему Таргариену совсем непривычны, оттого так волнительны. И эта растерянная тревожность отражалась алым приливом на его щеках. Он чувствовал каждый акт, каждое подобранное проявление настолько сильно и тесно, что ничего не смог с собою поделать, и не нарочно, инстинктивно сжал кольцо своих мышц и выдавил из себя пальцы своего дяди. Эймонд встревоженно обернулся и украдкой взглянул на них. Они слизкие, но чистые. От этого он чуть подуспокоился, ведь движения пальцев внутри себя с непривычки ощущались как желание сходить в туалет... И как от такого осознания отдаться чужой воле? Понимающий голос Деймона утешал: — Расслабься, милый, это чувство пройдёт. Я знаю, что это непросто. Первый раз самый пугающий и волнительный. Но обещаю, мой принц, я сделаю всё возможное, чтобы дискомфорта было поменьше. Но от тебя это тоже будет зависеть — то, насколько ты будешь расслаблен, повлияет и на ощущения... Со временем ты привыкнешь, Эймонд, и движения моих пальцев внутри станут приятны. Эймонд честно пытался расслабиться, но волнение брало верх над разумом и желанием. Стоило Деймону увеличить количество пальцев в нём с двух до трёх, как промежность молодого принца сжималась, сопротивляясь такому давлению, и изо рта Эймонда доносился еле сдерживаемый скулящий стон. Руки дяди более не настаивали. Эймонд облегчённо выдохнул, когда пальцы Деймона вместо очередной попытки расширить его нутро принялись вновь ласкать его спину. Они тонкими прутьями молодой ивы мягко вонзались под кожу, щекоча рисовали радугу меж его рёбер, извилистыми реками спускались вниз, от лопаток к бёдрам. Мурашки от греющих ласк разрыхляли тело принца, словно черви, выползающие на сырую землю после дождя. И эту воображаемую красочную картину на его спине обдувал тёплый ветер губ Деймона, а горячий его поцелуй озарил её солнцем, оставив алый ожог на алебастровой коже. — Тебе приятно, мой принц? — шептал Деймон ему на ухо, продолжая оглаживать нежную спину племянника. А Эймонд лишь мурлыкал в ответ хриплое "угу". Старший Таргариен ехидно улыбнулся. У него созрел план. "Я знаю, что утешит тебя, милый, что заставит обомлеть, раствориться в моих руках, почувствовать себя особенным, и наконец расслабить свой упругий анус, чтобы впустить меня глубже." Деймон зажал в кулак волосы племянника, оголив его плечи. Успокаивающие, благословенные поцелуи в чувствительную шею заставили молодого принца извиваться под его дядей удавом. К его паху прилила очередная волна наслаждения. И возбуждающие до дрожи поцелуи спускались всё ниже и ниже. Когда страстные губы добрались до ягодиц Эймонда, влажный язык Порочного принца скользнул между ними. Младший Таргариен вздрогнул. Язык дяди нащупал его промежность и мягко вошёл в неё, хоть и без приглашения, но изгнан он не был. Хозяину гость пришёлся по нраву. Язык не мог ему навредить. Он был мягок и извилист, и, в отличии от грубых, твёрдых пальцев, ширина его не увеличивалась, ведь у Деймона он был всего один. По крайней мере, Эймонд на это надеялся. Юное тело, поддавшись сладостно-упоительным ласкам, медленно прекратило свой инфантильный протест, требующий от принца неотвратимо сжиматься, превращая его в колючего ёжика, вынужденного, защищаясь от чужой настойчивости, выпускать свои колкие иглы. Когда истекающий слюной язык его дяди прервал свой немой монолог, промежность Эймонда была уже расслаблена и достаточно впитала щекочущих проникновений, чтобы беспрепятственно впустить в себя несколько пальцев. И они медленно входили в него. Сначала один. После того, как он дописал свой круг по кольцу мышц, к нему добавился второй, а затем и третий. Не почувствовав сопротивления, Деймон поменял своё положение и добавил к ним сразу два пальца второй руки. В ответ на их пульсирующие движения он слышал лишь сладостные стоны своего племянника, и эти звуки внутри Порочного принца отозвались воспоминаниями об их первой ночи... Тогда стоны Эймонда были вовсе не от удовольствия. Это были немые крики о помощи. Единственный глаз его племянника слезился от страха, обиды и боли... Его девственное тело было расслабленно маковым молоком, а не заботливой лаской желанных рук. Острые чужие зубы и ногти жадно вонзались под тонкую кожу, по-волчьи растерзав обнажённое тело и оставив после себя лишь кровавые куски его свежей плоти... Деймон сглотнул слюну и резко вытащил свои пальцы из нутра племянника. Эймонд открыл глаз и непонимающе взглянул на него. Лицо Деймона оскалилось. "Я хочу, чтобы ты закричал. Ты стонешь недостаточно громко, мой Сапфировый принц." — Дядя? — тревожно произнёс Эймонд. — Всё в порядке? — О да, Эймонд. Всё замечательно, — прохрипел в ответ старший Таргариен. Деймон взял в руку свой член. Эймонд уставился на его мужской орган с интересом, приоткрыв рот. "Ладно. Раз уж ты настаиваешь. Твоя милая попка немножко подождёт." — Поцелуешь его, милый? — томно прошептал Деймон и внимательно посмотрел на очаровательное, смущённое его откровенным вопросом лицо своего племянника. — Если ты настаиваешь, — робко ответил Эймонд. — Настаиваю? — фыркнул старший Таргариен. — О! Да я же вижу, как ты на него пялишься, истекая слюной. Отказать тебе было бы неуважительно. Я позволю тебе отсосать мне, мой принц, только если ты будешь неукоснительно следовать моим указанием. Ты меня понял? Эймонд улыбнулся и кивнул ему. Он видел и чувствовал, как это делала Алис, но сможет ли он сам повторить это с членом своего дяди? — Ну, давай же, сделай это, милый, — почти язвительно прошипел Деймон. — Открой свой ротик и положи его туда. Эймонд вспомнил восхитительно сладостный вкус жидкости дяди, когда попробовал её, коснувшись его члена кончиком своего языка. С тех пор его одолевало желание наполнить ею свой рот и проглотить столько, сколько он сможет. И сейчас наконец-то ему выпал этот шанс. И он его не упустит. Вот только его волновал размер органа дяди. Он никогда не помещал ничего больше лимонного пирожного в свой рот... А член Деймона был такой... — Большой? — ухмыльнулся Порочный принц, будто бы прочитав его мысли. — Боишься, что он не поместится? Ты же видел, как ведьма заглотила его полностью. Я хочу, чтобы ты сделал то же самое, милый. Попробуй, я тебе помогу. Ну же! — повелительно бросил Деймон и, встав с кровати, дотянулся до подушки, которую затем кинул на пол перед собой. После чего он взял племянника за руку и потянул на себя, указывая тому, как следует сесть перед ним на колени. Младший Таргариен послушно и с интересом выполнил его первый приказ, как и обещал — неукоснительно. Твёрдый, сочащийся орган дяди был точно направлен на его всё ещё украшенное нежным румянцем лицо. Эймонд медленно и зажмурившись приблизился губами к чужому члену. Деймон возмущённо одёрнул его: — Не закрывай свой глаз! Смотри на меня. На моё лицо. Старший Таргариен приподнял подбородок племянника. Эймонд открыл глаз и виновато посмотрел на него. — Вот так. И больше не смей его закрывать, милый. Молодой принц кивнул ему и вновь взглянул на его член. Он медленно приблизился к нему своими губами и, перед тем как коснуться пурпурной головки, поднял взор на лицо дяди. Не сводя своего взгляда с пристально наблюдающего за ним Деймона, он вытянутыми губами дотронулся до его члена. Прозрачная липкая жидкость осталась переливаться на спелых губах, отражая огонь горящего очага. Тело Деймона покрылось мурашками. Как же сексуально милые губки его племянника поблёскивали, обмазанные его собственной смазкой. — А теперь высунь язык и слижи это, — бросил старший Таргариен и прикусил губу. Эймонд кончиком языка слизал солёно-кислый секрет Деймона с его члена, а затем опустил зад на свои торчащие кверху пятки и принялся смотреть на него, словно верный пёсик на хозяина, ожидая следующих указаний. Деймон обхватил его голову и наказал приказным тоном: — Открой свой ротик пошире и спрячь подальше свои зубки, мой принц. Эймонд послушно разомкнул губы, не отрывая глаза от лица своего дяди. Деймон взял длинные волосы Эймонда в свою руку и уже привычно обмотал их вокруг неё. Он медленно насадил рот племянника на головку своего члена, второй рукой придерживая Эймонда за затылок. Но дальше головки его мужской орган в рот молодого принца войти не смог. — Оу... Так не пойдёт, солнышко, — воспитательным тоном буркнул старший Таргариен. — Не упирайся своим язычком, дай моему члену войти в твоё горло. Эймонд попытался расслабить свой язык и горло, но как только член Деймона коснулся его нёба, молодого принца настиг рвотный рефлекс, и Эймонд закашлялся. Младший Таргариен пытался вырваться, пока Деймон держал его голову силой, не позволяя освободить рот от твёрдого естества. — Дыши носом, попробуй расслабиться... Тебя не стошнит, если ты расслабишь горло, — строго произнёс Деймон. Глаз Эймонда налился слезами. Принц запаниковал и покраснел ещё сильнее чем прежде, пытаясь высвободиться из рук своего дяди. Он обхватил запястье старшего принца и попытался отодвинуть руку дяди от своего затылка. Но Деймон и не думал отреагировать — даже после того, как Эймонд его исцарапал. Почувствовав, что его племянник больше не в силах сдерживаться, и он вот-вот надкусит его член или обольёт его содержимым своего желудка, Деймон наконец отпустил его голову. Высвободившись из рук своего дяди, Эймонд сглотнул подступившую к его горлу кислоту и с ужасом отдышался. — Зачем ты так сделал?! — негодовал молодой принц. Он смотрел на Деймона с обидой, ожидая от него извинений. Но Деймон не спешил оправдываться перед своим племянником, а лишь одарил его строгим воспитательным взглядом. — Ты ещё не опытен. А потому должен неукоснительно следовать моим указаниям, Эймонд. Как мы и договаривались! — Но... Меня ведь могло стошнить... — возмутился Эймонд. — Я ведь делаю это впервые. Я не знаю, как нужно... как правильно. — Не переживай. Попробуй ещё раз, — спокойным уверенным тоном ответил ему старший Таргариен. — В этом деле, как и в любом другом, главное — опыт. Будем тренироваться, и у тебя получится лучше. Вытри слёзы... Это детское поведение, Эймонд. — Это слишком сложно, Деймон, у меня не выходит, — возмущался молодой принц всхлипывая, чуть ли не плача. Он поднялся с колен и сел на кровать. — Я могу взять полностью лишь твою головку, но не весь... — тихо произнёс Эймонд. — Это давление совсем не приятно, ты не говорил, что так будет... Ты держал мою голову так сильно, что я мог задохнуться. Это ведь должно и мне приносить удовольствие... — Удовольствие ты получишь, — перебил его Деймон, — как только научишься делать это правильно. Порочный принц присел рядом с племянником, обнял его плечи и прошептал на ухо: — Отдышись, мой принц, вытри слёзы, а затем хорошенько расслабь свой ротик и возьми его снова. — Его тон перешёл с успокаивающего на приказной. — Может, позже? — Эймонд молящим взглядом одарил своего дядю. — Сейчас, — строго произнёс Деймон, указав на свой эрегированный член. — А знаешь что, ммм, ляг в постель, на спину. — Лечь? — удивился Эймонд. Неужели дядя передумал мучить его? — Так тебе будет проще, обещаю. — Деймон поцеловал Эймонда в ключицу, взял его за плечи и толкнул на кровать. "Не передумал..." — Эймонд вздохнул. — Двигайся сюда, к краю постели, — старший Таргариен указал рукой, куда его племяннику следует лечь. Юный принц обречённо лёг на спину в указанное место. Что же, ладно. Он даст ему ещё один шанс. Вкус его жидкости слишком манящий, чтобы так просто от него отказаться. Но если Деймон вновь сделает ему больно, то Эймонд сбежит и улетит домой вместе со Вхагар, оставив дядю в этой богами покинутой башне. — Вот так, а теперь склони свою голову вниз, — продолжал командовать Деймон. Эймонд подвинул плечи к краю постели, запрокинул голову и расслабил шею. Его волосы потянулись к полу, едва касаясь его. — Вот так, отлично, — улыбнулся Деймон, — теперь твой язычок будет сверху и не помешает нам. В таком положении твои губы сами желают разомкнуться, правда? Открой их пошире, милый. Эймонд без напряжения открыл рот. Его дядя с лёгкостью вошёл в него на половину длины своего члена. Он медленно двигался в нём и, пока горло племянника не привыкнет к его размеру и твёрдости, решил не врываться в него глубоко. Деймон досчитывал до двадцати толчков, и каждый такой цикл он пытался продавливать милый ротик сильнее, врезаясь в уже раздражённое горло чуть глубже. И, если Эймонд закашливался, Порочный принц давал ему перерыв, пока рвотные позывы не прекратятся, и его горлышко снова не будет готово принять его слизкий член. Эймонд слишком долго лежал в таком положении — вниз головой, и его лицо начало краснеть от подступающей к голове крови. Он почувствовал, что в глазу начинает темнеть, а вокруг всё закружилось... Ещё немного, и принц потеряет сознание. Деймон заметил, что его племянник всё чаще стал закрывать глаз. — Ты в порядке? — спросил он и вытащил свой член из влажного рта Эймонда. Молодой принц с трудом пододвинулся и положил голову на кровать. — Эймонд, как ты? — с тревогой спросил старший принц и сел рядом с племянником. — Посмотри на меня, милый, — тихо произнес он и нежно погладил младшего Таргариена по голове. Эймонд открыл глаз и хрипло проговорил: — Уже лучше... Просто. Не стоило так долго лежать. — Больше не придётся, милый. Теперь твоё горлышко к нему привыкло, и тебе будет проще взять его, — шёпотом произнёс Деймон, продолжая гладить волосы своего племянника. — Пора продолжать. Пока возбуждение нас не покинуло. Если твоя голова больше не кружится. — С головой всё в порядке, дядя. Но... Я не думаю, что смогу ещё... Кажется, мне больно глотать... — тихо прохрипел Эймонд. — Это нормально. Не стоит беспокоиться. После секса твоё горло всегда будет раздражаться, — строго уверил его старший принц. — Но это быстро проходит. Ты доверяешь мне? — спросил Деймон и с нежностью поцеловал его лоб. Эймонд кивнул. — Тогда продолжим, милый. Сядь на колени. Принц послушно встал с кровати и снова опустился вниз коленями на подушку. В этот раз член его дяди уже не вызывал у него рвотный позыв, и Деймон без труда натягивал его рот на себя с новой силой, помещаясь в нём наполовину. Но член Порочного принца кроме внушительной длины был ещё и непристойно широк для такого маленького рта, как у Эймонда. И молодой принц чувствовал, как болезненно растягиваются уголки его губ каждый раз, когда мужской орган дяди делал резвое глубокое движение внутрь уже пораненного им горла. Старший принц решил, что настало время войти в этот славный ротик поглубже. Он крепко зажал затылок племянника и насадил его рот на себя сильнее. Эймонд буркнул, чуть подавившись, но вырваться не попытался. Вместо этого он поднял взгляд на Деймона и сделал глубокий вдох носом. — Хорошо... — одобрительно прошептал старший Таргариен. — Я хочу войти в тебя полностью, милый. Дыши глубоко и расслабь своё горлышко. От сладостного сока Деймона и его властных рук на шее юный принц был так возбуждён, что ему хотелось поскорее дотронуться до своего члена. Он потянул к нему руку, но дядя одёрнул его, шлёпнув по запястью. — Пока рано, мой принц. Я разрешу тебе коснуться себя, как только ты сможешь взять мой член во всю длину. Эймонд решил попытаться. Он уже понял, как подавлять рвотный позыв. Осталось научиться не пугаться длины мужского естества его дяди. Деймон вытащил из него свой орган. Между губами племянника и его членом протянулась прозрачная нить. Эймонд поднял на лицо дяди свой возбуждённый взгляд. Деймон смахнул пальцем тонкую слизкую паучью связь между алыми губами племянника и своим членом, а затем, погладив Эймонда по голове, воспитательно предупредил: — Сейчас я вставлю его по самую мошонку, солнышко. А ты не смей сопротивляться его размеру. Эймонд кивнул и открыл свой рот для него так широко, как только мог. И Деймон принялся медленно насаживать на свой твёрдый член его нежный рот, периодически останавливаясь, давая племяннику привыкнуть к нему. Хоть и ненадолго, но у юного принца получилось принять в своё горло всю длину дяди. Деймон нежно огладил его шею, когда его член полностью поместился во рту племянника. Он прижал его затылок к себе сильнее и какое-то время не двигался, наслаждаясь картиной поглощённого естества. Эймонд резко закашлялся. Его глаз от такого напряжения заслезился. Деймон восторженно смотрел на него, и его губы тянули улыбку. Он отпустил голову племянника, вытащил свой мужской орган и позволил тому отдышаться. Порочному принцу безумно понравилось, как Эймонд давился его членом. Это было так сексуально, так возбуждающе. Его милому личику идут страх и слёзы... Он решил повторить это. Деймон вторгался своим членом в уязвимое горло племянника так много раз, что сбился со счёту, как часто Эймонд закашливался. Порочный принц почувствовал, что скоро эта игра подойдёт к своему закономерному финалу, и его член войдёт в его рот в последний раз за этот чудесный акт, чтобы извергнуть в натёртое докрасна горло племянника своё горячее семя. — Не пугайся, мой принц, — предупредил он племянника. — Сейчас будет слегка непривычно. На этот раз сока изольётся побольше. Эймонд понял его намёк, но, когда член Деймона вошёл в его рот до упора и обжёг его горло своим семенем, он не выдержал и, вновь ощутив рвотный позыв, начал испуганно вырываться из сильных рук дяди. Порочный принц отпустил его затылок, и Эймонд наклонился, чтобы выплюнуть тёплую, вяжущую его язык сперму. — Нет! — строго произнёс Деймон, едва Эймонд разомкнул свои влажные алые губы. Старший принц заткнул рот своего племянника рукой. — Глотай, — приказал он, смотря в лицо Эймонду. Младший Таргариен сделал это, но с невероятным усилием: ему еле удалось сдержать рвотный рефлекс. Деймон в награду протянул ему бокал вина. — Теперь можешь запить, — улыбнулся он. Эймонд взял бокал своими трясущимися руками и торопясь, с жадностью, затушил жгучую сперму своего дяди не менее обжигающим напитком. — Проникновения в рот ещё не самое приятное, милый, — ухмыльнулся Порочный принц, смотря на то, как Эймонд поглощает вино. — Но есть ещё кое-что, что я хочу с тобой попробовать, что-то особенное. Деймон взял в руку слегка обмякший член своего племянника. Эймонд вздрогнул и с предвкушением взглянул на его улыбающееся лицо. "Ну вот мы и начали с чистого листа, милый. Я проникну в тебя снова. И я хочу вновь услышать твой молящий стон. Как в первый раз. Только теперь не придётся завязывать твой милый ротик, и ты прокричишь во всё горло."