Есть ли счастье для одинокого Кота?

Их сняли красиво, между пересадкой. В длинном рукаве, соединяющем самолет с зданием аэропорта, Лешека неожиданно окликнул стюард. Попросил оставить отзыв о полете, заполнив совсем небольшую анкету. Пока Лешек отвечал на вопросы, Кот настороженно приглядывался к сотрудникам аэропорта, которые шли, ускоряя шаг, навстречу пассажирам. Оперативнику не понравился цепкий, оценивающий взгляд высоких альф, более всего походящих на спецназовцев. Драка завязалась сразу же, Кот только и успел толкнуть Лешека себе за спину. Альфы бросились в атаку, не сказав ни слова, сразу вместе, слаженно и профессионально. Коту пришлось нелегко, он был тренированным оперативником, но противники, очевидно, тоже имели армейский опыт. Сзади жалобно вскрикнул омега, и Женя инстинктивно обернулся. На него кинулись тут же, повисли на руках, и в следующее мгновение Кот почувствовал легкий укол чуть выше локтя. Альфа стряхнул нападавших и ноги у него подкосились. Падая, Женя увидел бесчувственное тело Лешека на полу. Лешек медленно приходил в себя. Дико болела голова, перед глазами расплывались цветные круги, переливаясь как бензиновое пятно на асфальте после дождя. Маленький Алеша очень любил наблюдать за лужами, рассматривать червячков и утонувшие листочки. Марго, его взрослая подруга, радостно смеялась рядом и предлагала побегать в следующий раз под дождем, пока папа не видит. Лешек закашлялся и вынырнул из воспоминаний. С трудом открыл глаза и увидел папу. - С возвращением, сынок, - сказал, улыбаясь, красивый омега средних лет. Улыбка, впрочем, совершенно не задела его глаз. Мужчина сидел на краю кровати, на которой возлежал Лешек. Под спиной парня были подушки, а тело, которое он почти не чувствовал, прикрыто легким одеялом. - Папа? - с ужасом рассматривая родителя, прошептал Лешек. Матвей Морозов не постарел, казалось, ни на день. Его шикарные волосы цвета воронова крыла смотрелись настолько естественно, что нельзя было заподозрить в нем урожденного блондина. Пронзительно синие глаза, великолепная укладка, точенная фигурка - папа Лешека выглядел очень эффектно. - Думал, можно сбежать, Алёшенька? Где ты был всё это время? Лешек молчал. Что тут скажешь? Надо придумать как сбежать... В Н-ске надежно? Кто тогда следил за ним, если не родители? Но больше этого сейчас омегу интересовало другое. - Где Женя? - спросил он. Голос был похож на карканье, в горле совсем пересохло. - Тебя, мальчик, отрабатывает, - холодно и зло ответил Морозов. - Надо же, всё ты успел, и альфу встретить, и в койку прыгнуть к нему, и метку заиметь. Какой прок от тебя теперь?! Столько усилий, трудов моих насмарку. - Что значит - отрабатывает?! - всполошился Лешек, пытаясь приподняться. - То и значит, - бросил Матвей, поднимаясь с кровати. - Отец выставил его на арену, раз уж он так неплохо дерется. Двоих наших положил и не запыхался. Конечно, он тебя защищал, а у альф перед омегами всегда силы активизируются. Сплоховал из-за тебя только. И сейчас он тоже за тебя бьется, не должен отца разочаровать. Лешек учащенно дышал и картины одна хуже другой приходили в его голову. Он знал об "арене", читал уже после того, как сбежал из дома. Люди из самых высоких кругов общества собирались в уединенных местах, где устраивали зрелищные и, естественно, незаконные бои. Часто - насмерть. В сети ходили слухи, что заправлял преступным синдикатом, организующим бои и ставки, кто-то из семьи успешных бизнесменов Морозовых. Семья лениво судилась с крупными изданиями, порочащими доброе фамильное имя, а на мелких шавок не обращала внимание. Теперь Лешек знал почти наверняка, кто возглавляет эту организацию. - Ты тоже не останешься в долгу, - мягко заметил Матвей. Отошел к столу и вернулся с планшетом, в котором были закреплены какие-то бумаги. - Дарственная на твою питерскую квартиру, подпиши. Всё равно имущество в Северной столице тебе уже не нужно. - Нет, - Лешек мотнул головой. - Отпустите Женю, и я всё подпишу. Старший омега расхохотался. Он смеялся так, что планшет выскользнул из его рук и упал на безвольное тело Лешека. Парень всё еще не мог нормально шевелиться. Мускулы не слушались совершенно и для самого мелкого движения приходилось прилагать значительные усилия. Удар по щеке был неожиданным и очень болезненным. - Ты, щенок, спорить со мной вздумал? - брызгая слюной, заорал Морозов. - Да я тебя двадцать лет воспитывал, готовил! Мужа тебе хорошего присмотрели, такая сделка сорвалась! Знал бы почтенный Тихон Павлович, что квартиру отщепенцу завещает, в гробу бы перевернулся! Подписывай! Или хочешь, чтобы альфе твоему нужный укольчик перед следующим боем сделали? Хочешь? - издевательски закончил он. Лешека обуяла паника, в глазах потемнело. Он не мог вздохнуть полной грудью, делая маленькие глоточки воздуха, вспоминая, как мурчал для него Кот. Слезы неконтролируемо потекли по щекам. В чувство его привел резкий запах нашатыря. - Не надо, папа, - заплакал он. Не мучай меня, отпусти моего альфу, хотел сказать он, но выдавилось только, - Пожалуйста! - Поздно, Алёшенька, - покачал головой Матвей. - Все надежды наши ты порушил, пора платить по счетам. Морозов аккуратно вложил ручку в слабые пальцы сына. - Давай, потренируемся вот тут, а то подпись корявая нам не нужна, не так ли? Лешек не мог поднять голову и посмотреть, он только послушно выводил свою нехитрую закорючку из старого паспорта. До тех пор, пока качество подписи не удовлетворило Морозова. - Вот и отлично, - довольный Матвей сложил документы в дипломат. - Теперь любая экспертиза подтвердит, что ты подписывал документы лично. Лешек следил взглядом за родителем, чуть суетливо передвигающимся по комнате. Какой-то отель? Обстановка была самая стандартная для отеля звезды на три-четыре. Значит ли это, что они совсем далеко от города? Морозов тем временем зачем-то задернул шторы, достал из холодильника шампанское в ведерке, блюдо клубники. Зажег свечи и приглушил основной свет. Извлек из холодильника небольшой медицинский бокс и вернулся к кровати. - И последнее задание, мальчик мой, - Матвей ласково потрепал сына по покрасневшей щеке. - Сейчас придет уважаемый человек, уж постарайся его не разочаровать, ты всё умеешь. - Я не могу пошевелиться, - всхлипнул Лешек. Возможно, если ему вколят что-нибудь, он сможет хотя бы передвигаться? - Незачем, сынок. Петр Иванович любит послушных, молчаливых. Потом, когда ты сам захочешь, вот тогда умения и пригодятся. - Ты серьезно считаешь, что захочу ублажать своего насильника? - резко спросил Лешек. В нем волной поднимался гнев. Неужели отцы решили отдать его какому-то альфе в качестве развлечения? - Еще как захочешь, - хохотнул Матвей и подмигнул. - В течку-то мы все хотим. - Нет! - Лешек дернулся и упал с подушек. Страх и отвращение придали ему сил. - Папа, не надо! Морозов, не обращая внимания на тщетные попытки сына сдвинуться к краю кровати, тщательно отмерял дозу наркотика. - Надо, мальчик мой, надо. Петр Иванович сам тебя нашел, сам и цену назначил. И ты ее заплатишь. Боль от укола Лешек не ощутил, хоть Матвей и ставил его в вену. Потом, не вынимая иглы, ввел еще один препарат. И буквально через пару минут Лешек почувствовал его действие. Всё тело как будто резко потеряло вес, в ушах зазвенело. Пиликнул телефон. Матвей отвлекся, прочитал сообщение и улыбнулся. - Твой альфа еще жив. Второй бой выиграл, отец правильный выбор сделал. Сейчас против чемпиона выйдет. Уставший, вымотанный двумя боями Кот против чемпиона арены? Наверняка сытого, отдохнувшего и под допингом. Лешек нечеловеческим усилием поднял голову. - Папочка, - в последней надежде взмолился омега. - Он мой истинный, папа, я прошу тебя... На долю секунды Лешеку показалось, что в глазах Матвея Морозова блеснуло сочувствие. Потом он качнул головой. - На твоем месте я бы беспокоился о себе. Матвей закончил последние приготовления, уложив обнаженное тело Лешека в соблазнительную позу. Убрал одеяло, оставив лишь уголок провокационно прикрывать пах. Закрыл сыну глаза, чтобы не высохли белки. Стер слезы, катившиеся из-под закрытых век. И ушел. "Люблю тебя! Люблю тебя!" - кричал Лешек по связи истинных. Не зная, слышит ли его Кот. "Вернись ко мне" - приказывал омега, потом умолял - "Пожалуйста, вернись!". Он как умел посылал любовь мужчине, который сейчас, возможно, бился насмерть. Он будет поддерживать своего альфу столько, сколько сможет. Но, когда открылась дверь, всем его существом завладело только одно чувство - страх.