Есть ли счастье для одинокого Кота?

В Москве пришлось задержаться. Ларионов под угрозой полного отстранения от расследования велел напарникам отдохнуть как минимум неделю, три дня из которой они провели в постели, предаваясь вакханалии течки и гона. Это была самая счастливая течка в жизни Лешека. Его истинный альфа, великолепный и выносливый, удовлетворял все его сумасшедшие желания. Потом, когда Кота настиг гон, Лешек с удовольствием долг вернул, отдаваясь альфе со всем пылом, на который был способен. Их организмы сонастроились, повинуясь истинной связи. И Кот совершенно по-особому прочувствовал слово «счастье» - ни на что не похожее чувство принадлежности и обладания, запредельную нежность и любовь. Кот поклялся себе сделать всё, чтобы в голову Лешека никогда не пришли мысли, подобные тем, что вылезли в первое утро после того, как они пришли в себя. Чтобы никогда его истинный не усомнился в безусловной любви, в которой альфа намеревался утопить своего омегу. Тем же утром, когда угар сексуального безумия сошел на нет, на совещании с Ашихминым и Ларионовым было принято решение дождаться оперативную группу из Санкт-Петербурга. Сотрудники питерского отделения обещали доставить вещи, изъятые при обыске особняка Морозовых той памятной ночью, о которой Лешеку всё еще снились кошмары. В числе прочего в рюкзаке Лешека находились бумаги, отданные ему Жаном. Еще перед вылетом из Египта ученые несколько часов потратили на обсуждение и расшифровку древних текстов, пытаясь максимально приблизить их к настоящему времени. И какое счастье, что родители Лешека не поняли, насколько ценная вещь попала им в руки. Наверняка бы уже и аукцион организовали. После обсуждения собранного питерскими коллегами материала напарники планировали отправиться на машине в Санкт-Петербург, а точнее аккуратно пробраться на Новодевичье кладбище. Там был похоронен профессор Преображенский, один из основателей Департамента магической безопасности Северной столицы. Преображенского Ашихмин знал лично, и несколько лет назад присутствовал на его похоронах. Тогда вопросов к причине смерти известного ученого не возникло. Причина смерти банальна - инфаркт, скорая не успела доехать. И вот это следовало проверить. Ашихмин утверждал, что старик Преображенский хоть и был в весьма преклонном возрасте, чувствовал себя прекрасно: ежедневно зимой и летом пробегал несколько километров, в любые морозы нырял в прорубь и вел исключительно здоровый образ жизни. Глава Московского Департамента своими глазами видел заключение о смерти профессора и никаких сомнений в достоверности документа тогда не возникло. Всё-таки - возраст, бывает. В свете же последних событий проверка смерти именно этого человека - идейного вдохновителя и крупнейшего ученого отрасли (к примеру, на его книгах учился Лешек) – становилась первостепенной задачей. Ведь, если устранять людей, внесших наибольший вклад в развитие магического дела в России, Преображенский именно тот, с кого следовало начинать. Безусловный номер один. Лешек настаивал на научном эксперименте. Их дело строилось в большей степени на неясных, интуитивных ощущениях очень влиятельных, уважаемых людей. Но всего лишь людей. Ни одного главы Департамента с магическими способностями в стране не было. И да, еще на предсказании Жана Массуда. Однако, Лешек, в полной мере доверяя ручательству Ларионовых, да и своему мнению, в первую очередь всё же являлся ученым. И для доказательной базы, на которой они потом построят всё расследование, им требовалось главное – доказательства. Ашихмин и Ларионов вняли рассуждениям омеги и обещали организовать всё в лучшем виде. После того, как Лешек и его истинный отдохнут. Лешек, поддаваясь безотчетной тревоге, упросил Кота провести выходные в отеле. Их апартаменты обеспечивали прекрасные условия для релакса и набора сил. Альфа согласился, с одним только условием – они выйдут на седьмой день. Пусть Лешек сам решит куда: прогуляться по набережной, сходить в театр, клуб, выставку… да хоть на метро прокатиться. Омега думал, что он будет осиновым листом дрожать все эти дни под одеялом, ожидая казни – необходимости высунуть нос на улицу. Но рядом с Котом совершенно невозможно было бояться. Альфа просто не выпускал Лешека из кровати, не оставлял его практически ни на миг, не позволял предаваться упадническим мыслям. Второе и последнее, что Кот не потерпел – это отказа омеги от пищи. И силой заставлял Лешека есть. У омеги в какой-то день пропал аппетит, но альфа не позволил ему голодать, сказав, что он и так слишком хрупкий цветочек. И для переживания эмоций предложил избрать любой другой способ. Омега хотел разозлиться, но по их связи, крепчающей день ото дня, чувствовал, что Кот не желает ему зла, не желает даже демонстративно настоять на своем. Просто он не позволит Лешеку нанести вред своему здоровью. Как уже было сказано, они много и часто занимались любовью. Кот, реализуя свои фантазии во время усеченного их первого раза в вертолете, делал всё, о чем тогда мечтал: нежил и ласкал своего омегу до тех пор, пока тот не начинал извиваться на шелковых простынях, умоляя о том, чтобы альфа взял его наконец. Лешек случайно проговорился о своих снах, которые три ночи мучили его после знакомства с истинным, и Кот воплотил их в реальность. Все, кроме самолета, оставив его на закуску. Омега на своем опыте познал, что значит верховодить распростертым под ним послушным альфой. А Кот позволял многое, особенно радуясь, что растянутый за эти дни Лешек принимал его совершенно безболезненно. А прекрасный стол в гостиной? Твердый, массивный, с гладкой поверхностью – именно в такой Кот в сновидении втрахивал покорного Лешека. И Лешек, как тогда, не постеснялся попросить взять себя с узлом. И, как во сне, альфа рычал заветное «Мой», подтверждая свое право толчками, уносящими Лешека за какую-то недостижимую грань реальности. Семь дней омега не выдержал. Уже на шестой утянул Кота на Патриаршие пруды. Место из любимой книги Лешека, которое стало его точкой силы, когда он один-одинешенек жил в Москве после побега из дома. Кот настоял на посещении Останкинской башни, чтобы среди облаков еще раз признаться своему омеге в любви. Лешек признал, что передышка была необходима. То, что они пережили за последние недели, можно вполне уместить в насыщенный событиями год. Омега так же пообещал сходить к штатному психологу Департамента, когда они вернутся в Н-ск. С паническими атаками следовало что-то делать. Кот с Ларионовым в один голос подтвердили, что у их специалиста высочайший уровень допуска. И пусть про расследование ему говорить не следовало, но с детскими травмами Лешека и последующим преследованием со стороны семьи поработать вполне можно. Ларионов, дождавшись ценную посылку и передав её напарникам, отбыл домой. Опергруппа по его спецзаданию сгоняла на Колывань и в карьере отыскала невероятной силы камень – раухтопаз. Именно такой требовался для корректной работы заклинания по определению причины смерти. Помимо известных качеств, типа оказания успокаивающего действия на нервную систему и мощной защиты носителя от сглаза и порчи, древние египтяне выяснили, что камень меняет свой цвет вблизи тела, в том числе праха, человека, умершего насильственной смертью. Жан, основываясь на старинных текстах, писал, что заклинание было широко распространено в торговой среде Египта и частично Европы, до прихода туда христианской веры. В частности, им активно пользовались древние «страховые компании». Заклинание имело несколько частей, позволяя установить даже самоубийство. С распространением власти церкви магические знания, в том числе и это, канули во тьме веков. Сейчас же Жан написал подробную инструкцию, с правильным произношением и отдельными указаниями по очистке камней, кои требовалось держать в соли. Так что в последний, седьмой день отпуска, напарники проехались по магазинам. Приобрели шкатулку для камней, чтобы удобно возить «рабочий инструмент» с собой. Лешек перепечатал слова заклинания, потому что его каракули смог бы разобрать только сам омега или врач в третьем поколении. Так же пришлось позаботиться о документах, купить одежду и необходимые в путешествии мелочи. Удобнейший рюкзак Лешека, спасший им жизнь в открытом море, пришлось с почестями утилизировать. Ашихмин устроил им выездной эксперимент на одном из Московских кладбищ. Для чистоты опыта он поехал с ними и указывал могилы тех, о ком имелась достоверная информация о причине смерти человека. Заклинание читалось примерно минуту, камни при этом требовалось держать в любой руке. Стопроцентное попадание. Не имело значение, кто читал заклинание, камни светились одинаково и в огромной ладони Кота и в дрожащей ладошке Лешека. Глава Департамента протащил напарников по всем возможным вариантам: омеги, альфы, беты. Убитые, умершие своей смертью, самоубийцы. Взрослые и дети. Мужчины и женщины. Заклинание работало без осечек. Во вторник ближе к утру, еще до великих пробок, напарники выехали из Москвы, договорившись встретиться с оперативной питерской группой в Великом Новгороде.