(Не)стандарт

Сегодня шёл дождь. Промозглый, холодный и липкий. Листья клёна один за одним пропуская крупные капли дождя. Какая прекрасная погода для субботы. Я сидела в своей комнате, закутавшись в плед. На тумбочке остывал чай. Тихонько шуршала батарея, согревая мою комнату тёплым воздухом. Яркие плакаты контрастно смотрелись на фоне серого неба за окном с одернутыми шторами. Родители ушли в магазин, пока ещё не было дождя, но сейчас они пережидают его у подруги. Музыка тихо наигрывала в наушниках, создавая видомость комфорта. Но мне было не комфортно. Мне было страшно. Сегодня утром я проснулась от шума за стенкой, как раз в соседской части дома - там, где живут Павликовские. Я слышала, как кричал отец Бориса. Я слышала глухие стуки. Но я так и не нашла смелости пойти туда. Выпив холодный чай, я все таки спустилась на первый этаж, и стала надевать тонкий дождевик и свои кеды. Открыла дверь. Глухо звякнула связка ключей и щёлкнул замок. Я ступала за порог. В нос ударил запах сырости. Терпкий, свежий. Пыль прибилась к земле. Мир как будто стал темнее. Я зашагала к дому кудрявого. Под кедами шелестела вода в лужах. Я постучала. Коротко, три раза. Надеюсь, что меня услышат, ведь я постучала достаточно громко. Щёлкнул старая дверная ручка. Дверь приоткрылась, показывая щелку. В маленький проем сначала показались тёмные кудряшки, а затем любопытный взгляд карих глаз, с россыпью веснушек на щеках. - О, привет, - сказал Борис. Его голос был немного хриплым и... дрожал? - Привет. У вас что-то случилось? - спросила я, глядя на часть лица парня, что виднелась в створке между дверью и дверным проемом. - Случилось. - голос Бориса дрогнул. Я почуяла неладное. - Отец.. Он не одобряет мою гитару. Я зависла. - Почему? - спросила я. - Может, пойдём ко мне? - Давай лучше заходи. - Борис открыл дверь. Моё сердце дрогнуло. На губе у парня были кровавые подтеки, один глаз заплыл от синяка. Парень прихрамывал и держался за левую руку. - Что.. Что случилось..? - Я поражённо смотрела на своего друга. - Я же говорю... Он не одобрил.. - вздохнул парень и вдруг начал крениться набок. Глаза закатились, выглядывая вверх из под тёмных ресниц. Благо, реакция у меня была отменная, и я подхватила падающего парня за торс. - Борис! - мой голос звучал отчаянно, парень не подавал признаков того, что он в сознании. Я огляделся, не выпуская парня из рук. В углу стоял небольшой диванчик. Я собрала всю свою силу и потащила Павликовского на этот диванчик. Я с паникой смотрела на его лицо. -Борис.. Борис, очнись! - я немного трясла его за плечи. Мои руки тряслись. - Борис, миленький... Открой глаза! Мои глаза панически горели, мозг отключился, я не знала, что делать. Для начала, я приставила два пальца к сонной артерии парня, проверив пульс... Он жив! Как будто гора с плеч спала. Я вздрогнула в рыдании. - Ма... Маша... - я почувствала, как тонкая рука взяла меня за запястье. Я посмотрела. - Борис... Ты очнулся? - я с беспокойством смотрела на кудрявого. Мой взгляд упало на запястье парня, которое больше не было прикрыто широким рукавом свитера... Такое тонкое.. Как будто можно легко его переломить. Я прогнала странные мысли. - Маша.. Это ты? - хрипло сказал парень. Он раскрыл глаза, но взгляд был расфокусирован. - Да, да... Лежи, не вставай пока! Где у вас аптечка? - спросила я, глаза метались по лицу Павликовского. - Я.. я не знаю.. - прохрипел парень и закашлял. Мои глаза заслезились. - Борис, я сейчас вернусь... Нам нужно обработать твои раны. - мои глаза заметались по комнате. -Я не долго, не в коем случае не пытайся вставать, слышишь меня? В ответ парень лишь слабо кивнул. Я со всех ног бросилась в свою часть дома. Я, поднимаясь на второй этаж за аптечкой, оступилась на ступеньке и подвернула ногу, заодно ударившись губой о поручень. Я ощутила на губах терпкий, железный привкус крови, но не остановилась, быстро утерев кровь с разбитой губы рукавом. Я быстро и резко открыла дверцу маленького ящичка в комнате родителей, случайно смахнув рукой вещи, что стояли на тумбочке. Я достала аптечку и побежала обратно, морщась от боли, когда наступала на поврежденную ногу. Я открыла дверь части дома Павликовских и вбежала. - Борис, сейчас тебе нужно сесть, я хочу осмотреть твою руку, хорошо? - мой голос немного дрожал. Парень кивнул, и попытался сесть, но когда его рука чуть пошевелилась, он вскрикнул. - Блять.. -я тихо прошептала, садясь рядом с кудрявым. Я аккуратно приподняла плотно поджатую к телу Бориса руку и стала ощупывать. Когда мои пальцы коснулись сгиба локтя, Павликовский вскрикнул. -Здесь, да? - спросила я. Я опасалась, что это может быть перелом.- Тупая боль или острая? - Жгучая боль. - тихо прошипел Борис. - Тупая, когда шевелю рукой, она как будто начинает гореть. Я озадаченно закусила губу. Я положила одну руку на плече Борису, а второй зажала ткань ниже. - Сейчас я резко потяну, нам нужно освободить руку из рукава. - мои руки слегка подрагивали от волнения. - Прости. Я резко потянула и Борис снова издал полустон-полувскрик. Я осторожно вытянула руку парня из рукав и ощущала бедную кожу. На локте она была немного синей и опухла. Я выдохнула. Вроде не перелом. -Просто вывих. - я немножко сжала кожу на поврежденной части руки. - Можно попробовать вправить. Но будет больно... Я слышала как Борис сглотнул, на его лице пронеслась тень страха. - Справишься? - спросил кудрявый, со слабой и немного перекошенной улыбкой. <Даже в таких ситуациях он пытается шутить> - подумала я, держа его руку в своей. - Попытаюсь. Если будет сильно больно, не стесняйся кричать. - я сглотнула и взялась одной рукой за кисть, а вторую положила на предплечье Бориса. Я глубоко вздохнула. Мои ладони слегка вспотели, а губы дрожали. - На раз, два три, хорошо? - спросила я и была перебита Павликовским: - Да тяни уже! - немного громко сказал он. И я потянула. Потянула резко и сильно... Правда, не намеренно, а от испуга. Парень закричал, впиваясь тонкими пальцами в моё плече. <Наверное, останется синяк...> Поврежденная рука покоилась в моей. Сустав локтя уже не казался столь припухшим. - Все, все хорошо... - я погладила его, согнувшегося на пополам, по спине. - Сейчас мы перебинтуем его и все будет хорошо, да, Борис? Я нагнулась, заглядывая в его лицо. На его ресницах блестели слезы а губы дрожали. На его левом глазу заплыл синяк, а на щеке была маленькая царапина, наверное, глубокая, так как из неё все ещё сочилась кровь. На лбу блестели прозрачные капельки пота, а глаза были широко открыты. - М-маш. - я слышала, как его голос дрогул. - Это было, блять, очень больно... Но мне п-правда легче. Я выдохнула. Было такое ощущение, что я не выдыхала воздух вообще эти две минуты. - Не пробуй двигать ею, будет хуже, нам нужно перебинтовать её. - я достала из аптечки моток плотного бинта. Я приложила кончик бинта к руке Бориса, прикидывая, как лучше перебинтовывать руку парня. Я кивнула сама себе и начала с внутренней стороны локтя. Я перебинтовывала сверну вниз, завершив на кончике ладони, оставляя не забинтованными пальцы и часть ладони. Я сделала длинную верёвку из бинта и обвязала её вокруг шеи Павликовского, подцепляя ее под руку парня. - Старайся не двигать ею особо, тогда пройдёт быстрее. - я заботливо заправила прядь кудрявых волос Бориса за его ухо. - Теперь займёмся синяками и царапинами. Я усадила Павликовского на стул и открыла аптечку. - Та не надо... - попытался отмахнуться Борис. - Та не, надо! - я закатила глаза и достала ватку, смочив её перекисью водорода. - Сейчас будет немного щипать. Я поднесла ватку к лицу Бориса, где была немного разсечена губа и щека. Я стала прижимать кусочек ваты к этим ранкам. - Ай, - Павликовский сощурился, и попытался увернуться от ватки. - Не двигайся! - резко сказала я и взяла его лицо за подбородок. У меня не было времени смущать, так как я уверенно покрывала перекисью мелкие ранки на лице кудрявого. Я закончила, закрыла баночку перекиси и достала из аптечки мазь. - Закрой глаз с синяком. Павликовский закрыл глаз, немного пощурившись от боли. Я тонким слоем наносила мазь на отекшее веко. Я чувствовала дыхание Бориса на своём лице, и немного покраснела, но не отпускала его подбородок. - Готово. - я отложила тюбик. - Он бил тебя по животу или спине? - Пару раз по животу ударил.- поморщился парень. - Тогда снимай кофту. - сказала я, снова открывая тюбик с мазью. - Что, прости? - спросил Павликовский с смущением в голосе. - Ну да, а как же я тебе буду обрабатывать синяки, позволь спросить?! - грубо спросила я и сама задрала футболку Бориса. На животе на га левом боку расплылись большие синяки. - Ты чего такой худой?... - тихо, немного удивлённо спросила я у кудрявого. Его ребра почти просвечивались сквозь бледнюу кожу. Я поджала губы и начала втирать мазь в синяки на животе парня. Он периодически шипел от боли и дергался, наровя выбраться из под мои рук. - Тш, тшш, терпи, немного осталось. Я закончила, закрутив крышечку на тюбике и положив мазь и остатки бинта в аптечку. - Как ты? - мягко спросила я.у кудрявого. Я сидела, сложив руки на коленях, и выжидающе смотрела на парня с перевязаной рукой. - Сказать честно? Херово. - Борис слабо усмехнулся и попытался встать со стула. Он стоял передо мной, и сказал, - Пойдём ко мне в комнату. Я послушно встала со стула, и осторожно придерживая немного хромающего парня под руку, направилась в направлении, куда меня вёл Павликовский. Дом был довольно большой, но везде лежали бутылки, обёртки от разных продуктов, пахло сигаретами и алкоголем. Когда мы проходили мимо кухни, я увидела на полу, нечто напоминающее гитару... Бывшую гитару. Струны полопались, гриф был переломлен напополам. Я поджала губы, мои брови состроились домиком. Я тихо вздохнула и отвела взгляд, смотря перед собой. Мы зашли в комнату Бориса. На прикроватной тумбочке стоял маленький вентилятор, настольная лампа и маленькое блюдце, на котором лежало пару сигаретных окурков. На стене висел большой флаг СССР. Кровать была низкая, плохо заправленная. Подушка была приваленна к стене, на ней до сих пор остался отпечаток от спины Бориса. У стены стоял маленький телевизор. Окно было маленькое, оно выходило на стену соседнего дома. На полу был старый ковёр, как был у моей бабушки в Украине. Пахло Борисом. Этот особый запах дешёвого адеколона и сигарет Мальборо. Я заметила возле кровати недопитую бутылку пива. - Не так уютно, как у тебя, но... - Борис слабо улыбнулся, садясь на кровать. Он сразу достал из ящичка в тумбочке пачку Мальборо. Он молча протянула мне одну сигарету, я приняла её, держа между указательным и средним пальцами. Борис достал зажигалку и прикурил сначала мою, а потом свою сигарету. Я вздохнула и затянулась. Дым поплыл из моих губ. - Вполне мило. - я немножко улыбнулась и присела на кровать возле Павликовского. Я привалилась к его плечу, снова делая новую затяжку. - Жалко гитару. - тихо и довольно грустно сказал Борис. Я закусила губу. - Хотя я все равно бездарь, ничего не умею делать, кроме как курить и пить. - кудрявый горько усмехнулся. Я протестующе замотала головой и сильнее прижалась к плечу парня, поглаживая его рукой. - Это не так. - я вдохнула дым, что выдохнул Борис. - Поверь. Ты умеешь многое, если хочешь это делать. - я улыбнулась и снова затянулась. Борис отсранился и лёг головой на мои колени. Кудряшки разметались вокруг лица, пушистые ресницы немного подрагивали. Он вздохнул и потушил сигарету о блюдце. Я зарылась руками в его волосы, нежно поглаживая кожу головы парня. Простой дружеский, но такой нежный жест. Парень прикрыл глаза и сказал: - Возможно, ты права. Но я просто не могу попробовать. Отец не одобряет ничего, из того, чем я хочу заниматься. Я вообще его не волную, он просто пьёт и избивает меня. - Борис закусил губу и потёр переносицу. Он плотно закрыл глаза, от чего между бровями залегла складка, а веки задрожали. - Он отравляет мою жизнь. А я просто терплю. Потому что ничего не могу сделать... - парень закрыл глаза руками. Я накручивала его кудри на палец. Мне хотелось помочь ему, сказать, что он значит для меня очень многое, но все, что я могла делать, только смотреть на него, выдыхать дым и перебирать пальцами его мягкие волосы. Он убрал руки с лица и посмотрел в мои глаза. Его зрачки были немного разширенны от воздействия сигарет. - Ты справишься, - я улыбнулась, не прекращая перебирать и пропускать сквозь пальцы тёмные кудри Павликовского. - Мы справимся. Я последний раз выдохнула дым и потушила сигарету о пепельницу. А дождь стучал по окнам.