Осколками льда

      Алина стояла на палубе и смотрела на берег. «Ведьма бури» мягко покачивалась на волнах, едва слышно проскрипывало дерево, трепетали на ветру паруса, вяло перекликалась команда. Дул пронизывающий ветер, вода свинцово-серого, мертвенного оттенка билась о борт корабля. Пронзительно и высоко кричали чайки, бакланы на скалах поглядывали на своих извечных врагов недобро, распушали перья, стараясь казаться больше, и ревностно оберегали свои гнезда от всякого посягательства. Солнечный луч мелькнул в просвете плотных облаков и скрылся. Алина поежилась, обхватила себя руками, пытаясь сохранить остатки тепла.       Здесь, на севере, весна была сама на себя не похожа. Алине не хватало солнца, тепла и зелени. Деревья, насколько могла судить с такого расстояния женщина, стояли еще голые. Кора неприятно темнела на фоне серого пейзажа. В порту Хьяра сновали люди, иногда с берега доносились громкие голоса, какой-то шум, что-то грохотало, а потом резко наступала тишина, в которой вновь было слышно только ленивое биение волн о борт корабля, словно пульс моря.       Зоя запретила кому-либо сходить с корабля. Захватив верных людей, Назяленская сама отправилась в порт, собираясь купить теплые вещи, провизию и воду да узнать последние новости. Алина ужасно хотела сойти на берег, ощутить твердую землю под ногами, вдохнуть пусть холодный, но менее сырой воздух. И сейчас просто изнывала от желания нарушить приказ капитана. Хотя и понимала, что если даже ей это как-то удастся, то последствия ей не понравятся. Зоя всегда была страшна в гневе.       Старкова усмехнулась, машинально потерла грудную клетку, когда-то неистовая Зоя ребро ей сломала просто из гордости и ревности, страшно представить, что могла бы сделать, если бы Алина ослушалась ее.       С берега до Алины донеслись звуки музыки, бубнов и барабанов. Прищурившись, Заклинательница разглядела какое-то шествие, разряженные парни и девушки, смеясь, несли шест, украшенный цветами и лентами, танцевали и пели.       Эти люди были настолько ярким пятном в окружающей серости, что Алина на мгновение подумала, что ей показалось. Картинка была столь необычной здесь, в суровом краю, на берегу ледяного океана.       - Вы выглядите, как заключенная, с надеждой смотрящая на свободу, - раздался рядом шутливый голос.       Алина с любопытством покосилась на проливную, которая пыталась остановить воду в трюме во время бури. Она - да и не только она - видела, как Алина призвала свет, желая помочь, но ни слова пока ей не сказала. Да, Старкова ловила на себе любопытные взгляды, но не более того. Команда Зои была потрясающе дисциплинирована и, очевидно, уважала чужие границы, что было еще удивительнее, - такая редкость среди людей.       - Хотела бы сойти на берег, - призналась Алина, - я плохой моряк, - помолчала и задумчиво произнесла, - интересно, что это за шествие там. Какой-то праздник, наверное. - О да, - кивнула проливная, - это праздник. Каждую весну, в первый день последнего месяца, устраивается шествие в честь Solveig - солнечной королевы. Ее здесь называют хозяйкой дома. Танцы, песни до утра. Хорошим знаком считается, если в этот день светит солнце и еще лучшим - если удается встретить рассвет, поклониться первым солнечным лучам. Алина замерла, нервно облизнула пересохшие губы.       Послушай старуху, Solveig.       Что знала старая Авдотья? О чем догадывалась? И так ли это важно теперь?       - Я думала, - слова с трудом проталкивались в саднящее горло, - что во Фьерде запрещена любая религия, кроме поклонения Джелю. - Когда-то так и было, - кивнула девушка, - но времена меняются. Приходят новые правители и... новые святые. Старкова вздрогнула, пальцы крепче сжали дерево. Алина не решалась посмотреть на девушку рядом с собой, все глядела на берег, слушала слабо доносящуюся до корабля музыку. - Я так и не сказала вам спасибо, - серьезно произнесла проливная. Алина бросила на девушку быстрый взгляд, та осенила себя знаком, напоминающим круг, рассеченный надвое. Этот знак не был знаком Старковой. - Не стоит, - тихо произнесла Алина. - Стоит, - твердо ответила девушка, - вы нам очень помогли, - помолчала, по губам ее скользнула едва заметная улыбка, - Solveig. Алина нервно сглотнула, неловко переминалась с ноги на ногу. Она могла бы уйти сейчас, сделать вид, что не было ничего, горячо убеждать проливную, что та ошибается, но осталась. Довольно она бежала, скрывалась все эти годы. - Почему хозяйка дома? - спросила Алина, - я немного знаю фьерданский. Имя переводится, как солнечная сила. - Верно, - кивнула девушка, - но в некоторых наречиях есть и иной перевод. Возможно, это связано с тем, что солнце в этих краях редкость, от него зависит жизнь. Солнце - хозяин, капризный и суровый в той же мере, что ласковый и щедрый. Здесь всегда поклонялись солнцу. Хозяину. А теперь, - проливная улыбнулась, - хозяйке. Заклинательница внимательно посмотрела на безмятежную девушку, которая едва-едва заметно грустно улыбалась, глядя на такой близкий берег, наблюдала за праздничным шествием. - Считается, - продолжала девушка, - что дети, зачатые в ночь праздника, обязательно обладают каким-то даром. Пусть и, возможно, скрытым, - шквальная лукаво покосилась на Алину. - Ты фьерданка, - Алина не спрашивала, она утверждала. - Наполовину, - ответила ей собеседница, - и я была зачата в такую же ночь. И, как видите, обладаю даром, пусть и не скрытым. Алина вновь посмотрела на берег, где со смехом кружились девушки, доносились звуки барабанов и бубнов, отбивая ритм. - К ночи они выберут самую красивую девушку и нарекут ее солнечной королевой, хозяйкой, Solveig, - продолжала шквальная, - тот, кого выберет себе в спутники на ночь королева, считается благословленным самой святой, - девушка вновь осенила себя знаком рассеченного круга.       Алина закусила губу. Вот, значит, как. Благословленным. Скорее проклятым.       Любовь святых несла лишь смерть и горе. Мал любил ее и погиб из-за нее. Не будь она Заклинательницей Солнца, святой, генералом Второй Армии, не поведи она за собой людей на смерть в попытке противостоять Дарклингу, в желании его уничтожить, слепая от ненависти, уверенная, что всесильна, Мальен был бы жив. Он прожил бы долгую и счастливую жизнь, у него была бы любящая жена, чудесные дети, уютный дом. Он должен был жить. Но случилось то, что случилось. И эта вина всегда будет грызть Алину изнутри, не давая нормально дышать, причиняя боль.       - Говорят, - произнесла девушка, ее светлые волосы трепал ветер, - что хозяйка всегда возвращается в свой дом, когда особенно нужна. Возможно, этот миг настал, - шквальная быстро поклонилась и пошла прочь.       Алина хмуро смотрела ей вслед. Дарклинг всегда хотел, чтобы она была его королевой.       На этом помосте два трона, Алина.       Он хотел власти и ее рядом с собой. Она была бы хозяйкой дома, солнечной королевой, и едва ли ей пришлось бы скрываться, надевая чужую личину. Но вышло так, как вышло. Она сама так решила. Как и решила помочь Алексею. Она выполнит свой долг и вновь скроется в тени.       Корабль покачивался на волнах, бившихся о борт все беспокойнее, ветер трепал волосы, а над морем плыла песня, доносящаяся с берега. ***       Было невыносимо холодно. Уже несколько дней они шли на север, и с каждым часом становилось все холоднее. Дыхание срывалось морозным облачком, словно вернулась зима, все чаще им попадались на пути льдины, а солнце было бледным и холодным, светило ярко, но совершенно не давало тепла.       Алина куталась в плащ, отделанный мехом, тянула руки к огню жаровен, которые поддерживали в порядке инферны, но теплее ей не становилось. Пыталась согреть себя солнечным светом, но быстро устыдилась своего порыва. Заклинательница не могла согреть всех, нечестно было бы только себя обеспечить теплом, поэтому Алина старалась разделять все тяготы путешествия с командой.       Матросы ворчали, поглядывали на Старкову недружелюбно. Лев огрызался каждый раз, когда им доводилось разговаривать, Зоя мрачно молчала, и даже жизнерадостный Алексей как-то сник. Он то и дело заводил с Алиной разговор о том, как долго им еще идти на север, но беда была в том, что Старкова сама весьма смутно представляла, как долго им идти. Ведь все дело было в чистом желании, верно? Только тот мог найти морскую колдунью, кто хотел исполнения желания всем сердцем. Алина хотела.       Но она и в прошлый раз хотела, вот только Улла сама ее нашла. С тех пор утекло много воды, Алина стала умнее, мудрее и сильнее. И знала, что следует делать, вот только объяснить это доступным языком окружающим у нее никак не получалось.       Дни протекали в мрачном молчании, которое становилось все тяжелее день ото дня, в разговорах команды отчетливо проскальзывало недовольство, а иной раз и угроза.       Провизия жестко экономилась, как и вода. Команде выдавался ром. Алина от алкоголя отказывалась. Зоя заявила, что Старкова - дура.       Назяленская вообще день ото дня становилась все нетерпеливее и злее. Алина хорошо знала эту черту ее характера, понимала, что неминуемо последует взрыв, и пыталась всеми силами этот момент оттянуть. Им нужно было найти Уллу, иначе все было бессмысленно.       Алина по-прежнему старалась лишний раз на палубе не показываться, но постоянно находиться в трюме тоже не могла.       Она выходила ночью и любовалась созвездиями. Они были так высоко и далеко, здесь, на севере, крошечные, сияющие точки, которые прихотливый человеческий разум сложил в причудливые фигуры, дав им название.       Старкова сидела на канатах на корме, грелась возле жаровни и смотрела на небо, чувствуя, как мягко покачивается судно, как кружится ее голова.       В детстве они с Мальеном сбегали на луг по ночам, в хорошую, теплую, летнюю погоду убегали из душного приюта, прочь от жестокости взрослых и убогости обстановки. Они лежали прямо на траве, смотрели на звезды и мечтали, как убегут далеко-далеко. Только они. Только вдвоем. Что же, Алина забралась достаточно далеко от Керамзина, вот только теперь была одна. Старкова помнила, как нашла в скудной библиотеке приюта книгу о звездном небе, она рассказывала Мальену о звездах, показывала ему созвездия. Мал говорил, что она его разыгрывает, что она придумывает. Он никогда не мог сложить звезды в фигуры. Даже став взрослым, не мог. Впрочем, когда они стали взрослыми, у них были иные заботы, нежели звезды на небе.       Созвездия здесь немного, но отличались от тех, что Алина видела в Равке. Но все так же напоминали ей о Мале и о себе, о маленькой себе, которая верила в чудо. Верила в добрые чудеса, пока не выросла и не поняла, что добрых чудес не бывает.       Старкова запрокинула голову, прищурилась.       - Любуешься звездами, Алина? - мягкий и вкрадчивый голос раздался совсем рядом. - Я же не сплю, - пробормотала Алина, продолжая смотреть на небо, то ли не решаясь взглянуть на мужчину, который остановился рядом, то ли нарочно этого не делая, раздражая его, заставляя зубы его скрипеть в немом бешенстве. Он ненавидел, когда Алина его игнорировала. А она очень быстро это поняла и с удовольствием играла на этой слабости Дарклинга. - Не спишь, - подтвердил Дарклинг, - где ты? Алина поджала губы. Ее пробирал до костей мороз, не имеющий ничего общего с температурой воздуха вокруг. Море было удивительно тихим и мирным. И в этой тишине она слышала голос, который преследовал ее во снах. И если она не спит...       Нет-нет-нет! Она же убедилась, что Дарклинга нет в этом мире. Но что если ее способность немного управлять тенями утрачена навсегда, и это вовсе не показатель? И если это не сон, то это их связь, которая осталась с ними. От этого стало дурно.       Алину замутило так сильно, что пришлось прикрыть глаза, чтобы хоть как-то взять себя в руки. - Твой любимый вопрос, - прохрипела Старкова, - не видишь, где я? - Только тебя, - коротко ответил Дарклинг, подошел ближе, - немного - то, что рядом. Ого, - он присел, - канаты. Ты на корабле.       Алина вздрогнула, развернулась резко, чтобы столкнуться взглядом с темной бездной, в которой плескалась лютая злоба, подобно теневому клинку пронзающая насквозь. Ненависть была чернее самой темной ночи новолуния, а желание мести Алина чувствовала своей кожей. Ей стало страшно. Так сильно, как не бывало никогда до этого. Он придет за ней. Он непременно придет за ней, как приходил всегда. И как и всегда попытается уничтожить всех, кто будет рядом.       Я уничтожу все, что ты знаешь, все, что ты любишь, и у тебя не останется иного пристанища, кроме меня.       Вот только на этот раз Дарклинг не станет ее пристанищем, не станет ее спасением. Он будет ее погибелью. И она еще сочтет это за благо.       Он смотрел, не отрываясь, а Алина забывала, как дышать. И все же уловила знакомые ноты эвкалипта и немного табака, к которым примешивалась новая нота - что-то горькое, цитрусовое. Старкова похолодела. Слитоловы острова славились своими грейпфрутовыми рощами.       Заклинательница нервно сцепила руки на коленях. Неужели им удалось? Неужели его последователи нашли способ привести Дарклинга в этот мир?       - И я бы предположил, что ты где-то рядом с... Керчией, - его глаза сверкнули холодной сталью, - но ты слишком тепло одета. Север? Снова бежишь, Алина?       Сердце сбилось с ритма и вновь застучало сильно и ровно, румянец появился на бледных щеках. Она никогда не умела ему врать, но то было раньше. Думает, что она бежит? Прекрасно. Она поддержит в нем эту веру. - Ты ведь никогда не любила холод, - продолжал Заклинатель. - Куда угодно, лишь бы подальше от тебя, - отбила Алина. - Бросила своих дорогих Ланцовых? - приподнял бровь Дарклинг, - не поверю никогда. - Мой дорогой Ланцов, - мстительно произнесла Алина, видя, как стиснул крепче зубы мужчина, - давно мертв, а до остальных мне и дела нет, - легкомысленно тряхнула волосами, почти вернувшими себе свой белый цвет, рассыпавшимися по плечам светлой волной.       Дарклинг протянул руку, Алина застыла, словно кролик, завороженный удавом, не в силах была пошевелиться. Мужчина намотал на палец прядь ее и волос и потянул, причиняя легкую боль. - Я заставлю тебя вернуться, - произнес тихо и веско, - я не побегу за тобой, но ты сама придешь ко мне. - Самоуверенное заявление, - процедила Алина, все же отстраняясь, не давая горечи грейпфрута одурманить себя, а внутри все перевернулось от ужаса.       Если Дарклинг жив, если только он вернулся, он не остановится ни перед чем, а это значит, что царица Анна, Ос Альта и вся Равка в смертельной опасности. И Наташа. Ее Таша - тоже. О, святые!       - Алина! - позвал кто-то. Женщина отвернулась, отвлекаясь на голос. - Ты же замерзнешь тут. Не лучшее место для сна, - мягко пожурил Алексей. - Я не спала, - проворчала Алина, огляделась, но, кроме них с принцем, на корме не было больше никого. - Совершенно точно спала, - произнес Ланцов, - и разговаривала во сне. Алина почувствовала, как кровь отхлынула от лица, побелели губы, а глаза стали темнее, когда расширился зрачок. - Бормотала что-то о грейпфрутах, - продолжил парень, - любишь их? Старкова почувствовала, как расслабились мышцы, а от облегчения закружилась голова. Сон или нет, но, к счастью, Алексей ничего не слышал. - Терпеть не могу! - с чувством ответила Алина, поднимаясь, обнимая себя, растирая плечи руками. И, воровато оглянувшись, все же призвала свет, выдохнула со стоном, согреваясь. Алексей смотрел чуточку насмешливо, серые глаза его мерцали, подобно расплавленому серебру, но губы кривились от холода. - Давай руку, - Алина требовательно вытянула ладонь вперед. Ланцов осторожно взял ее руку, Алина заставила свет окутать и парня, смотрела с удовлетворением, как порозовели бледные щеки. - К сожалению, не могу согреть всех, - призналась Алина, - но, волькра меня задери, как же я устала мерзнуть! Ланцов коротко хохотнул, не отпуская руку, подвел Старкову к борту судна. - Как ты узнала? - спросил. - О чем? - Алина смотрела на темные воды, щурилась. - Что вино в трактире было отравлено, - ответил парень. Женщина пожала плечами. Она не знала, как объяснить. - Чутье, - отозвалась коротко. Алексей смешливо фыркнул, чуть сжал руку женщины, бросил на нее быстрый взгляд, а потом тоже уставился вперед. - А если подробнее? - спросил уже настойчивее. Старкова вздохнула, покосилась на парня. В профиль, в темноте он вновь был до ужаса похож на своего деда, так сильно, что у Алины от тоски заныло сердце. И любопытен был точно так же, никогда не удовлетворялся отговорками.       - В таких местах, - неловко начала Алина, не зная, как точно сформулировать, - в портах, что ты и сам, наверное, знаешь, подобная расточительность, щедрость со стороны трактирщиков - большая редкость. А вино, которое он подал, было в старом, запыленном кувшине. Такие делали даже не при Николае, а до него. Таких сейчас почти не найти. То есть это не просто дорогое вино, а очень дорогое вино. Возможно, был расчет, что уж от такого подарка мы не откажемся, тем более что мы дикие чужеземцы, враги из Равки. - Фьерда давно уже не враждует с Равкой, - произнес Алексей. - Открыто - нет. Но неужели ты думаешь, что годы вражды так легко забыть? Годы войны не прошли бесследно. Годы лжи по обе стороны о соседнем народе не прошли бесследно. Мы не воюем, но все равно по-прежнему относимся друг к другу насторожено, а то и враждебно. Порой я думаю, что это не переломить никогда. Мы никогда не будем друзьями. А трактирщик явно из того, старого поколения Фьерды, которое не слишком-то жалует равкианцев. И вот такой подарок. Мы и заказ-то сделали средний, чтобы нас так поблагодарить. Мне это не слишком-то понравилось. Бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. Так что, - Алина пожала плечами, - я решила не рисковать. Ну а дальше ты видел сам. Этот фьерданец совсем не умеет держать лицо. Они помолчали немного. - Как ты это провернула? - полюбопытствовал Алексей, - ты так ловко приставила ему клинок к горлу, но самого клинка... я не видел. Ты как-то по-особому держала руку? - Нет, - улыбнулась Алина и подняла их сцепленные руки, заставляя исчезнуть до локтя. Парень пораженно выдохнул, расширившимися глазами смотрел на руки, пошевелил ими, свет заиграл, появились очертания рук, но стоило замереть, как они снова исчезли. - Все дело в преломлении света, - произнесла Алина, возвращая рукам видимость, - однажды я заставила целый корабль исчезнуть вот так. - Да, - прошептал Алексей, - дед рассказывал. Но видеть собственными глазами... - его голос сорвался, он восхищенно улыбался, - это просто невероятно! Ты заставила исчезнуть кинжал. Алина коротко кивнула. Алексей покачал головой, на лице его было восторженное выражение.       Он поднял глаза к небу, выдохнул. - Знаешь,- произнес тихо, - мы очень далеко на севере. С губ Заклинательницы сорвался мягкий смешок. - Знаю, Ваше Высочество, в этом и смысл. - Так далеко, - продолжал парень, - что я не узнаю ни одного созвездия. Не представляю, как штурман будет ориентироваться.       Сердце Алины стукнуло неровно, по спине пробежала возбужденная дрожь. Они потерялись. А это было именно то, что нужно Старковой. ***       - Не соизволишь объяснить? - Лев заступил Алине дорогу, в руках у него была карта.       Стоял полный штиль, они лавировали между льдинами, которых с каждым днем становилось все больше. «Ведьма бури» замедляла свой ход, и казалось, что корабль и вовсе вскоре застрянет во льдах.       Алина криво усмехнулась, глядя за спину сердцебита на нескольких членов команды, в том числе и штурмана, который стыдливо отвел взгляд, когда Алина посмотрела ему прямо в глаза. - Группа поддержки? - сухо спросила, кивнув на команду за спиной Репина. Лев поджал губы, пронзая Алину злобным взглядом. Он резко швырнул в женщину карту. Пергамент ударился о грудь с глухим стуком, Старкова и не думала пытаться его поймать. Она проводила карту, упавшую к ее ногам, ленивым взглядом. И вновь посмотрела на сердцебита. Вскинула бровь, молчала, слушая, как затихают любые разговоры вокруг. Видела боковым зрением, как останавливается работа, как опадают паруса, которыми управляли шквальные. Алина ждала дальнейших слов, дальнейших действий.       - Куда ты нас завела? - Лев шагнул к ней, оказываясь слишком близко. Его губы потрескались от мороза, кожа на лице обветрилась, а на бровях и ресницах осел иней. Алина знала, что и сама выглядит не лучше.       Она ненавидела, когда кто-то вот так вторгался в ее личное пространство, стояла, не двигаясь с места, лишь вторая бровь взлетела вверх в вопросительном жесте.       А парень начинал нервничать, его пальцы двигались неустанно, готовые сложиться в пасс, Репин был на грани. Вся его ярость, вся его злость, неприязнь по отношению к Алине концентрировались, грозя прорваться наружу во всплеске силы. И нетрудно было догадаться, в чью сторону будет направлен этот всплеск.       - Мы оказались там, где нужно, - холод в ее тоне мог поспорить с холодом льда вокруг. Старкова сделала шаг в сторону, чувствуя, как кружится голова, как тело начинает наполняться отзвуком чудовищной боли, которую мог вызвать сердцебит. А потом около ее горла оказалась шпага, пресекая дальнейшее движение, заставляя застыть на месте. По толпе пронесся ропот. Злость вспыхнула солнечным жаром, Алина резко подалась назад, уходя с линии атаки, в руках ее вспыхнул солнечный клинок, а следом женщина резко рассекла воздух. Шпага Льва упала на палубу двумя обломками с оглушительным звоном, которые отскочили от досок и застыли. Кто-то ахнул, кто-то изумленно вскрикнул. - Если ты еще раз позволишь себе подобное, - процедила Алина, задыхаясь от нарастающей боли, - лишишься головы. - Да неужели? - выплюнул сердцебит, сжимая кулак крепче. Алина стиснула зубы, на лбу и висках выступил пот, в глазах потемнело. - Здесь нет ни одного знакомого созвездия! Секстант абсолютно бесполезен, как и карты! И мы... - Теперь окончательно потерялись, - прохрипела Алина, расхохотавшись. Лев обескуражено смотрел на задыхающуюся женщину.       - Что здесь происходит? - рассек пространство гневный голос Зои. - Лев! Прекрати немедленно! Это приказ! - выкрикнул подошедший Алексей. И боль прекратилась. Алина пошатнулась, но устояла на ногах. Под носом было сыро, проведя пальцами, Старкова увидела кровь, усмехнулась безумно. Перевела взгляд на хмурую и злую Зою и бледного принца, чьи зрачки расширились в ужасе. - Чтобы найти то, что найти невозможно, - тихо произнесла Алина, улыбка которой походила на оскал невменяемой, - нужно потеряться. И мы потерялись. Зоя! - произнесла звонко, - нам нужна буря.       ...следуй за бурей на север.       - Совсем чокнулась? - сухо произнесла Зоя, не спеша выполнять приказ. Алина тихонько рассмеялась. - Мы зашли так далеко в опасные воды, что отступать поздно. Ты знаешь, что ее так просто не найти. Но мы близко, - она действительно сама себе сейчас казалась умалишенной, - очень близко. И ты сама это знаешь. Ты знаешь, что я права, Ведьма Бури! Так устрой же нам бурю!       Алину трясло, все тело пылало отзвуком боли, хотя Старкова и понимала, - точно знала, - что это лишь малая часть того, что мог сотворить Лев. Не зря она терпеть не могла сердцебитов, лучших убийц и дознавателей, ведь боль - отличная мотивация к искренности. Зоя буравила Алину хмурым взглядом, полным сомнений и недоверия. Но в глубине темных зрачков, окаймленных синей радужкой, тлело знание, уверенность, что Алина права.       - Всем занять свои места! - выкрикнула Зоя, хищно ухмыльнулась, ловя такую же ответную усмешку Алины, - и держитесь.       Разумнее было бы уйти в трюм, но Алина осталась на палубе, она должна была своими глазами видеть то, что произойдет.       Небо стремительно заволокло тучами, темными и страшными, низко нависшими, грозовыми и плотными. В них то и дело, проскакивали молнии, сверкая хищно и зло. Загрохотал гром, напоминая ритм барабана, все сильнее и сильнее. Вспышки становились ярче, были все ближе, они слепили, и Алина, вцепившаяся в мачту корабля, закрыла глаза. Но и перед закрытыми глазами вспыхивали разноцветные огни. Гром оглушал. Завыл ветер, низко и яростно, в этом вое слышались бессилие и ненависть, черная злоба, отчаяние и крик ярости. Ведьма Бури была очень зла.       «Хорошо», - сказала себе Алина, - «очень хорошо. Ярость, злость и отчаянное желание в достижении цели - это то, что нам нужно сейчас».       Корабль качнуло с такой силой, что Алина едва удержалась на ногах, ногти вцепились в обледеневшее дерево, с неба хлынул ледяной дождь, заставляя одежду прилипнуть к телу, промораживая до костей.       Шквалистый ветер налетал порывами, все усиливался, крутил корабль, словно скорлупку, швырял его во все стороны. Стонали мачты и рвались паруса, скрипело дерево и разбивались льдины.       Алина открыла глаза, и на мгновение ей показалось, что она ослепла, так темно было вокруг. Вспышки молний прорезали тьму, которая клубилась, скрадывая очертания корабля, за пределами которого не видно было ничего, только лишь темная бездна, в которую они падали. Ощущение падения было таким четким, что у Алины перехватило дыхание, с губ сорвался крик, но он потонул в окружающем грохоте.       Корабль подпрыгивал на волнах, несся куда-то на всех парусах, падал вниз и взмывал вверх, все дольше были падения, все длительнее подъемы. Буря неистовствовала, кружила их, несла навстречу цели.       Алина уже даже не чувствовала холода и не уверена была, что сумеет разогнуть пальцы, что изо всех сил вцепились в мачту. Их швырнуло в последний раз с такой силой, что Старкова все же не удержалась на ногах, упала вперед, на колени, едва успев выставить руки.       Постепенно светлело, одежда застывала на теле от холода, в десятки раз превышающего тот, что был до этого. Алина быстро поднялась, призвала свет, согревая себя, высушивая одежду, но все еще стучала зубами, сотрясаясь от крупной дрожью.       Корабль, насколько могла судить женщина, потрепало, но не слишком. Зоя все же очень бережно относилась к своему судну. Колени подгибались, когда Алина обернулась к подошедшей к ней Зое, в чьих волосах, казалось, еще потрескивают молнии. За ее спиной бледный Алексей цеплялся за хмурого Льва, бросившего в сторону Старковой злой взгляд.       - И что теперь, Старкова? - прошипела шквальная. Алина едва заметно улыбнулась. - Посмотри туда, - произнесла, указывая рукой за спину Зои. Женщина быстро обернулась.       Черные скалы и неровная береговая линия острова казались миражом, видением, сном, волны с шипением разбивались о камни, чуть правее начинался галечный пляж, серый и неприютный с островками такого же неестественного серого песка. Над островом кружили чайки, морские котики подставляли свои бока тусклому солнцу, поглядывая на пришельцев с любопытством и опаской. Почти нормальный пейзаж.       - Ты намерен заключить выгодную сделку, - нараспев произнесла Зоя. - Но прежде чем ты заговоришь, прежде чем отдашь часть души за утоление алчности, столь ясно написанной на твоем лице, тебе стоит послушать одну историю, - отозвалась Алина. - Молчи и слушай, - продолжила шквальная. - Считай это частью сделки, - закончила Старкова.       Женщины переглянулись. Да, они нашли то, что искали.