Осколками льда

      Дождь хлестал по лицу, грохот орудий смешался с визгом волькр и криками людей. Алина кинулась на звук, не раздумывая. - Алина! - заорал ей вслед Алексей.       Старкова даже не обернулась, поскользнулась на мокрых камнях, едва не падая, схватилась за стену, обдирая руку, удерживая равновесие, и побежала дальше.       Ее действия и были безрассудством, и не были им. Она точно знала, как долго шуханцы заряжают орудия. Два вздоха, два удара сердца, так учил ее Костя, но с тех пор многое изменилось, оружие совершенствовалось, становилось быстрее и смертоноснее, так что теперь счет шел на единицу. Вдох, выдох, удар, страшный грохот за ее спиной, Алина кинулась вперед, едва успела укрыться за зубцом стены.       Выглянула, снова совершила рывок, а потом увидела ее - красное пятно на холодных, мокрых камнях.       Над Уллой кружили две волькры, клацая зубами. Ярость Старковой была столь сильна, что странно, как не вырвалась наружу неконтролируемым солнечным светом. Возможно, лет сто назад так бы и случилось, но не сейчас. Алина снова отсчитала время, и добежала до Уллы. Волькра завизжала, утремляясь к Заклинательнице, женщина выбросила руку вверх, уничтожая чудовище. За что и поплатилась, ведь среди темноты ночи и бури стала отличной мишенью. Стена выстояла, хотя от грохота заложило уши, мелкие камешки посыпались вниз, один чиркнул острой гранью по скуле, Алина едва успела отвернуться. И снова ударили шуханские орудия, закричало второе чудовище, устремляясь прочь, сквозь ветер и бурю. Алина задалась вопросом: выполняла ли приказ своего хозяина? Или просто решила убраться подальше? Старкова не знала, времени думать не было. Пушечное ядро ударило совсем рядом, потом еще одно, и еще, откалывая камни, удары сыпались на руки и спину. Старкова знала: сформирует щит, и можно будет бить по крепости и по ним с Уллой с удвоенной яростью, ведь они станут отличным маяком. Стена выстоит, сама Алина скорее всего тоже, но вот те, кто находится рядом, могут пострадать.       Наконец, Вория ответила своими орудиями, и все стихло. Ветер утих, дождь ослаб. Алина слышала отрывистые команды, различала голос Алексея, отдававшего приказы. Грохотали орудия их кораблей. Что-то вспыхнуло ярко, но это был лишь миг. Старкова рискнула выглянуть из-за стены. Бурное море несло корабли и обломки, что-то догорало, что-то еще пару раз бухнуло. Но атака закончилась. Заклинательница знала, что Шухан лишь примеряется к Вории, пытается найти слабые места, понять, правда ли, что здесь укрылась Заклинательница Солнца. Что же, если первое они выяснят не сразу, то второе теперь знают наверняка.       - Ты ненормальная! - раздался над головой рык, а потом Алексей резко дернул Алину наверх, заставляя подняться, встряхнул хорошенько, - ты что творишь! - Прекрати меня трясти, - сухо произнесла Старкова, глядя в серые глаза, которые потемнели от тревоги и беспокойства. - Кто так делает? - продолжать орать на нее принц, - ты ранена! - осторожно, почти трепетно, в противовес и словам, и резкому тону, он коснулся ее щеки самыми кончиками пальцев. Алина выдохнула нервно, замерла, а потом осторожно отстранилась. - Я в порядке. А Улла, - она обернулась, чтобы увидеть, как Дарклинг подхватывает слабо застонавшую сестру на руки. Алина встретилась взглядом с Заклинателем Теней, он хмурился, поджав губы. - Я думаю, что нам всем лучше вернуться в замок, - сухо произнес Дарклинг и первым стал спускаться со стены, бережно прижимая к себе свою бесценную ношу. Алина и Алексей смотрели ему вслед.       - Волькры, значит, - вполголоса произнес Ланцов. - Лев поговорил с тобой? - спросила тихо Алина, саднило лицо, ныли ушибленные колени, одежда противно липла к телу, и Старкову начало потряхивать. - Идем, - очнулся принц и, обняв за плечи, потянул Алину со стены, - ты замерзла. - Ты не ответил на вопрос, - настаивала Старкова, но позволила утянуть себя прочь.       Ланцов молчал, только хмурился и стискивал зубы. Его хватка была тверда, он поддерживал женщину и обнимал, делясь теплом. Алина не сопротивлялась. Сейчас, когда шальной азарт прошел, а атака стихла, на смену решимости приходил страх, такой естественный страх за свою жизнь. И пусть Зоя говорила, что убить Заклинательницу Солнца не так-то просто, но неуязвимой она все равно не была.       - Ты хотел их использовать, - догадалась Алина, вздохнула, выпутываясь из объятий, останавливаясь перед входом в замок, - ты действительно думал, что можно играть со скверной? Они, - Алина махнула рукой в ту сторону, куда улетела волькра, - неуправляемы. Что бы ни говорил Дарклинг, игры со скверной опасны, непредсказуемы, чудовищны. Проклятье! - выругалась Алина, - как ты мог только подумать! Алексей! Ланцов молчал, отвел взгляд, словно провинившийся мальчишка, только что руки за спину не заложил. Отчасти испуганный, отчасти виноватый, промокший, продрогший до костей и бледный принц стоял перед рассерженной и уставшей Заклинательницей Солнца и молчал. Дождь стих, удушливая влажность сковывала движения, заставляла дышать с трудом. - Надеюсь, что вышла очень наглядная демонстрация, - сухо произнесла Алина и, развернувшись, скрылась в замке.       У себя она быстро переоделась, наскоро вытерла волосы и, собрав их в небрежный пучок, поспешила к Улле.       Она еще не бывала в этой части замка, где разместили Святую Волн. Здесь было тихо и прохладно, окна выходили за север, словно напоминание Улле о том, откуда она родом. Красивые гобелены из сцен жизни святых украшали стены, горели факелы, стража патрулировала коридоры.       Алина осторожно постучала, приоткрыла дверь и кивнула целительнице, которая тут же поднялась с кровати. - Она в порядке, - произнесла женщина, - но я бы не рекомендовала ее сейчас тревожить. Алина поджала губы, ей нужно было узнать, что произошло. Она сделала решительный шаг вперед, целительница оттеснила женщину назад, не позволяя войти. Старкова скрестила руки на груди, надменно вскинула подбородок, сверкнув глазами, собираясь спорить. - Все в порядке, Надя, - послышался со стороны кровати слабый голос, - пусть войдет. - Госпожа Улла, Дарклинг ясно дал понять, - начала спорить целительница, и Алина поняла, что дело не только и не столько в состоянии здоровья пациентки, все дело было в запрете Заклинателя. Старкова зло прищурилась, весь гнев, что поднимался в душе на Дарклинга, сейчас был готов упасть на голову ни в чем, собственно, не виноватой целительницы карающим мечом из света, смертоносным и бескомпромиссным. - Мне плевать, что он запретил, - отчеканила Улла, - и мне плевать, - улыбнулась хищно, - что он сделает с тобой за нарушение его приказа. Пошла вон. И оставь меня с Алиной.       Надя побледнела. И на мгновение Старковой даже стало жалко женщину, которая всего лишь выполняла свою работу и пыталась выполнить свой приказ, а теперь, вероятно, понесет наказание. Но что же, ей не повезло, она просто оказалась между двумя древними силами, здесь остается только покориться, потому что бороться не выйдет. Целительница злобно выругалась на языке Островов и пошла прочь, настежь распахнув дверь, толкнув створку так сильно, что та ударилась о стену, и грохот ручки о каменную кладку напомнил грохот орудий.       Алина потянула дверь на себя и закрыла ее, зайдя в комнату. Огляделась, отмечая обилие теплого бежевого цвета, пару картин на стенах, изображавших море и скалы, валяющуюся на кресле книгу, название которой было не различить в полумраке, какие-то склянки и микстуры на тумбочке рядом с кроватью.       Проследив за ее взглядом, сильдройра лишь фыркнула. - И не подумаю все это пить! Мне не нужно снотворное и успокоительное! - Я похожа на целительницу, чтобы заставлять тебя? - вскинула бровь Алина. Улла расхохоталась, запрокинув голову. - Ты, между прочим, нажила себе еще одного врага, - произнесла многозначительно и почти удовлетворенно. - Плевать, они всё равно все меня ненавидят, - дернула плечом Старкова, приближаясь к женщине и садясь прямо на кровать, разглядывала ее, непривычно бледную и растрепанную, - ну? - спросила, когда надоело играть в гляделки, - и что произошло? - Решила поближе познакомиться с питомцами брата, - так легкомысленно произнесла Улла, словно говорила о чем-то обыденном, о том, что каждый день делает. Алине захотелось ее стукнуть за этот тон. Не то, чтобы она слишком уж переживала за сильдройру, уверенная в том, что уж она-то всегда найдет выход из любой ситуации, но связываться с волькрами было опасно. Никому не могла Старкова пожелать смерти от когтей и клыков чудовищ, а они вполне могли убить сильдройру, хоть та и была древним и мудрым существом. Ну, древним уж точно. - Улла, - протянула Старкова недобро. - О ради всех святых! Как можно быть такой занудой! - закатила глаза женщина, - ну хорошо, хорошо, - произнесла сварлило, устроилась на подушках повыше, - хотела проверить, подчинятся ли мне волькры, - поморщилась, - поначалу шло все неплохо, а потом, - она пожала плечами, - вышло из-под контроля, - Улла, наконец, серьезно взглянула на Алину, протянула руку, сжимая запястье Заклинательницы ледяными пальцами, словно думала, что Старкова сейчас решит сбежать, и хотела удержать ее, - Алина, это страшнее, чем магия крови, это самое страшное проявление скверны... - она осеклась.       Алина, широко раскрыв глаза, смотрела на непривычно бледную и по-настоящему обеспокоенную Морозову, почувствовала, как зазвенело в ушах, а во рту пересохло. - Настоящее творение, - тихо продолжила Улла, - с нуля. Как делал... - Илья Морозов, - выдохнула Алина, мир рушился в очередной раз, бил по голове тяжелыми обломками, заставляя реальность вокруг искажаться и уплывать куда-то, уступая место самым чудовищным ночным кошмарам, - он не мог стать настолько могущественным, - хриплым и низким голосом произнесла Заклинательница. Улла смотрела серьезно, и Алине захотелось закричать, когда она увидела в карих глазах сильдройры тщательно сдерживаемый страх. Это было настолько дико, что не укладывалось в голове. Крепкая хватка на запястье причиняла боль, доказывала, что Старкова не спит. К сожалению, не спит. - С помощью Елизаветы мог, - произнесла Улла, - это не его творение, это их совместный... проект. - Проект, - рассмеялась Алина, в смехе проскальзывали нотки истерики, - проект, мать твою! Я его убью, - бросила резко, высвобождая руку и поднимаясь, - вот прямо сейчас пойду и убью. - Отличная идея, - кивнула Улла, словно они обсуждали блюда для завтрака, - технически невыполнимая, но отличная.       Старкова бросила на Морозову гневный взгляд, та фыркнула, тщетно пытаясь замаскировать смех. Алина готова была ногой топнуть от досады, но только коротко кивнула и вышла за дверь.       Промчалась коридорами замка, выяснила у опричников, что Дарклинг у себя в кабинете и, даже не удосужившись постучать, ворвалась внутрь. При ее появлении Герман и еще несколько гришей, включая Надю, сверкнувшую глазами недовольно, умолкли. Алине не было до них дела. Она повернулась к Заклинателю, сидевшему за столом, он был хмурым и сосредоточенным, черное пятно среди ярких кафтанов, такое же, как и она сама.       - Дарклинг, надо поговорить, - произнесла безапелляционно женщина, не размениваясь на вежливость. - Мы вообще-то тут разговаривали, - уявленно произнес Герман, гриши одобрительно загудели. - Вышли. Вон, - отчеканила Алина, продолжая сверлить взглядом непривычно молчаливого Дарклинга.       Он и не думал вмешиваться, чуть откинулся на спинку стула, руки его расслабленно лежали на столе, взгляд стал самую малость заинтересованным, словно он ожидал спектакля, но не слишком хорошего, посредственного.       Старкова скрипнула зубами. Вот же ублюдок! - Мы тебе не подчиняемся! - вскинул подбородок Герман, кто-то фыркнул презрительно, кто-то нарочито громким шепотом прокомментировал ее стремительное появление, растрепавшиеся волосы и раскрасневшиеся щеки.       Терпение Алины с треском лопнуло. Это должно было случиться рано или поздно. Что бы о ней ни говорили, святой она не была. Пора было напомнить всем присутствующим, кто есть кто в этой игре.       Заклинательница резко развернулась, прищурилась глядя на гришей, они смотрели снисходительно, насмешливо, но то и дело косились в сторону Дарклинга, словно верные собачонки, ожидая, вероятно, что он приструнит зарвавшуюся Заклинательницу Солнца. Вот только они не знали его так же хорошо, как Алина. Если мужчина не вмешался до сих пор, значит, давал Алине право разобраться самой, более того, желал этого. Им двигал интерес экспериментатора, он хотел узнать, как далеко зайдет Алина, на что хватит ее смелости и ее злости, ведь ясно видел и чувствовал, что Старкова в ярости.       Женщина резко вскинула руку, дернув пальцами, свивая нить из солнечного света, смертоносный хлыст, который пролетел мимо Германа с филигранной точностью, опалив ему часть волос, ударил по гобелену позади алкема, рассекая полотно надвое. Пахнуло жаром, запахло гарью, кто-то ахнул. Герман стоял бледный, Надя округлила глаза, все шепотки стихли. Алина резко щелкнула пальцами, превращая хлыст в яркую вспышку, сама поморщилась. - Следующий удар предупредительным не будет, - произнесла сухо и повторила, - вышли. Вон.       Герман покосился на Дарклинга, тот оставался бесстрастным. Алина стиснула зубы. Ей начинал надоедать этот спектакль. Наконец, Заклинатель Теней отрывисто кивнул, гриши, гомоня и перешептываясь направились к двери. Последним вышел Герман, бросивший на Алину злой взгляд, но дверью хлопнуть не посмел, аккуратно притворил. Старкова невольно даже зауважала... Дарклинга, который выдрессировал этих ребят так, что, даже под страхом смерти или увечья, они ждали его приказа.       - Очаровательно, - лениво произнес Заклинатель, - красивая демонстрация. Алина развернулась почти прыжком, в два шага преодолела разделявшее их расстояние, и оперлась на стол, склоняясь к Дарклингу. - Ты идиот! Истинное творение?! Серьезно, Дарклинг?! Как далеко ты зайдешь в своей жажде власти и могущества?! Улла могла погибнуть! - Старкова тяжело дышала, глядя в потемневшие глаза мужчины, остро чувствовала аромат проклятых грейпфрутов и хотела оказаться, как можно, дальше отсюда. Но не уходила. Смотрела в глаза Заклинателю Теней и будто бы падала в эту бездну, темную, мрачную и опасную. Будоражащую до дрожи в коленках. - Беспокоишься за Уллу, - вскинул бровь Дарклинг, тон его был до того издевательским, что Алину мороз продрал по коже, - как это мило, что вы успели подружиться. - Я послала бы тебя к волькре в пасть, - прорычала Алина, - но даже ты не заслужил такого! - О, неужели? Это почти признание, - фыркнул мужчина.       Старкова выпрямилась, скрестила руки на груди, хмуро глядя на Дарклинга сверху вниз. Ей хотелось его ударить, разбить в кровь красивые губы, причинить боль, стереть с его лица это надменное выражение. Алина даже сделала шаг назад, боясь, что действительно не сдержится. Это было бы слишком уж жалко.       - Ты слишком жаден и самоуверен! - бросила Алина. - А ты слишком нерешительна! - парировал Дарклинг, - даже с этими детьми, - скривился презрительно, - могла ранить или убить, предпочла... пожертвовать гобеленом, - хмыкнул мужчина. Старкова смотрела шокировано, не могла понять, серьезен ли он или провоцирует ее. - Ты серьезно? - выпалила и тут же пожалела о своей несдержанности, когда на губах Дарклинга заиграла улыбка, - они же преданы тебе! Считают тебя не просто наставником - святым! - осеклась, увидев хищный блеск в темных глазах, чувствовала кожей азарт сидящего мужчины, понимала, что попалась. И, хоть их связь не подразумевала чтения мыслей, но эмоций, что бурлили под кожей, - не ее эмоций! - было достаточно, чтобы предугадать следующие слова. И все равно они ударили ее наотмашь, потому что, даже спустя столько десятилетий, все еще было больно. - Тебе ли говорить о последователях святых, о тех, кто идет за тобой, - вкрадчиво произнес Дарклинг, подаваясь вперед, - Равкианская Змея.       Алина отшатнулась, побледнев, едва не упала, споткнувшись. Стояла, в бессилии сжимая и разжимая кулаки. Он узнал о ней все, что же, это следовало предполагать. И плевать ей было, в общем-то, что он думает, но она не гордилась тем, что сделала, ведь Змеей ее нарекли не враги, а свои же, равкианцы, отказники, которых она предала, бросив в самую гущу сражения, предав своих солнечных солдат, ради победы, горечь которой въелась в самые кости, отравляя.       Дарклинг удовлетворенно хмыкнул, глядя на потерянную Алину, которая не могла ничего возразить.       - Судить меня может, кто угодно, но не ты, - просипела, наконец, женщина и бросила, - монстр! Дарклинг поморщился. - Монстр здесь один, - ухмыльнулся, - твой прекрасный принц. Очередной. Алина стиснула зубы. - Ничего, - нарочито утешительным тоном продолжал тем временем Дарклинг, - и его мы тоже используем в грядущих битвах. Старкова опешила, широко раскрытыми глазами смотрела на Заклинателя, чувствуя, как похолодели руки. - Ты не посмеешь! - рыкнула. - Да что ты? - склонил голову набок Заклинатель Теней, - и кто же меня остановит? Ты? Алина ненавидела его в этот момент так сильно, что готова была убить голыми руками. Свет разгорался под кожей, царапая, скалясь, требуя права вырваться наружу и обрушиться всей своей мощью на голову надменного Заклинателя Теней, сжечь его дотла, чтобы только пепел остался, который унесет ветром, как и воспоминания о Дарклинге.       - Ты полагаешь себя неуязвимым? - низким голосом произнесла Алина, руки ее дрожали, - но ты переживал за Уллу и без своей ручной святой не сможешь управлять своими питомцами. Не трогай тех, кто дорог мне, а я, так и быть, не задену тех, кто дорог тебе.       В наступившей душной тишине, звеневшей нерастраченной ненавистью, которая закольцевалась между ними, подобно змее, готовой укусить обоих, Алина прошла по кабинету, повела плечами, словно желая сбросить чужой, ненавидящий взгляд, который преследовал ее. - Мне надоели бессмысленные угрозы, - произнесла Заклинательница, - мне надоели твои игры. Волькры, - выдохнула, - проклятье! Фантазии на другое не хватило? Дарклинг молчал, по его лицу нельзя было прочесть ничего. Он закрылся, и Алина больше не чувствовала ни единую эмоцию. - Мы не будем использовать их в войне, - твердо произнесла Алина. - Это решать не тебе, - ровным тоном отозвался Дарклинг. - Мне! - повысила голос Старкова, - мне и только мне, потому что, кроме тебя, только я здесь достаточно компетентна в работе со скверной! Не эти дети, - махнула рукой, - не Улла. И тем более никто из отказников! Только мы с тобой!       Дарклинг странно усмехнулся. От его взгляда было не по себе. - Во-первых, Алина, - он поднялся, заставив Старкову замереть и настороженно посмотреть на мужчину исподлобья, - это проявление скверны контролировать ты не сможешь, а значит, не сможешь и решать. Во-вторых, - он хмыкнул, подойдя ближе, - мне нравится это твое «мы с тобой». Алина в смятении смотрела на мужчину, который вторгся в ее личное пространство, нависая, пытаясь подавить волю. - Нет никакого «мы с тобой»! - ощетинилась Старкова, делая шаг назад, - твои методы слишком жестоки! Дарклинг моргнул раз, другой, а потом расхохотался, запрокинув голову. - Правда? - произнес, отсмеявшись, - жестоки? Алина, меня прозвали жестоким монстром, но тебя свои же называли Палачом. Осаду Кобы изучают в военных училищах как классический пример взятия крепости. Ты говоришь мне о жестокости? Вот это степень лицемерия!       Алина стояла бледная и притихшая. Он был прав. Он был, мать его прав, и крыть было нечем! Внутри все переворачивалось, казалось, что вновь чувствует металлический привкус крови на губах, а от собственных решений тошнит.       Старкова сглотнула едкую желчь, подступившую к горлу.       - Правда в том, Алина, что мы похожи более, чем ты хочешь признать, - мягко произнес Дарклинг. - Правда в том, - зло парировала Алина, понимая, что отступать некуда, спускать Заклинателю его слова она была не намерена, - что ты уничтожал собственные города, собственный народ! Из-за тебя погибла Багра!       Мгновение - и Алина оказалась прижата к стене, чужие пальцы сжали женщине горло. - Осторожнее со словами, Алина! - процедил Дарклинг, нависнув над Заклинательницей. Ей было страшно, грудь высоко вздымалась, от Дарклинга веяло глухой, затаенной злостью, которая искала выхода. Прикосновение его пальцев, казалось, сдирало кожу, обжигая, сила пела между ними, сила искрилась, грозя разорвать каждую клеточку, желая выплеснуться наружу.       Алина тяжело дышала, Дарклинг смотрел, не отрываясь, окутывал своим запахом, заставляя дуреть, сходить с ума. Склонился еще ниже, к ее шее, вдыхая глубоко, словно едва не утонувший, выбравшийся на берег, жадно, алчно, ненасытно. Дыхание его щекотало кожу нежностью прикосновения в контраст цепкой хватке его пальцев на шее, которую Заклинатель запросто мог сломать. Казалось, что еще мгновение, - и Дарклинг уткнется ей лбом в плечо - жест бессилия, слабости, отчаяния.       - Проклятье! - рыкнул мужчина, отшатываясь, отпуская Алину, которая так и замерла, прислонившись спиной к стене, не чувствуя ног, не уверенная, что не упадет, если попытается сделать хоть шаг. Опустошенная, ошеломленная, следила за своим врагом, понимала, что он чувствует. Они сходили с ума, теряли пресловутый контроль.       ...забавно видеть, как вы, такие опытные, теряете голову рядом друг с другом...       Алине хотелось кричать, срывая голос, от бессилия и злости, что рвалась наружу, которой было так легко захлебнуться. Кислая горечь собиралась вязкой слюной на языке, голова кружилась, и воздуха мучительно не хватало.       - Уходи, - глухо произнес Дарклинг, не глядя на женщину.       Ей хотелось спорить, ей хотелось сказать, что они ничего не выяснили, не обсудили, не решили. Ей хотелось ругаться с ним до хрипоты. Ей хотелось... остаться.       Алина выбежала за дверь. Прочь! Прочь из логова чудовища, где каждое ее слово оборачивалось против нее, где каждая ее эмоция считывалась мгновенно, где она не могла чувствовать себя собой. Бежать, как можно, быстрее и никогда не возвращаться. Алина была благодарна, что Дарклинг закрылся от нее, сама она не могла бы сейчас этого сделать, тонула в собственных эмоциях, путалась и пугалась.       Рука метнулась к шее, кожа все еще горела от грубого прикосновения.       Проклятье! Проклятье! Проклятье!       Это было слишком. Все это было слишком... сильно, близко, откровенно. Невыносимо.       - О! Алина! - Алексей ловко перехватил ее, останавливая, - как раз тебя-то я ищу. Пойдем к Дарклингу вместе, поговорим, скажем ему, что... - Нет! - выпалила Старкова, перебивая принца, заставляя его нахмуриться. - Алина? - Алексей смотрел недоуменно, - что случилось? - Ничего, - поспешно ответила женщина, чувствуя себя преступницей, которую застали на месте преступления, не зная, какую ложь выдумать, чтобы успокоить принца, беспокойство которого было ощутимо. Хороша она, должно быть, сейчас, если так явно видно ее смятение, ее растерянность, - просто немного поболтали с Дарклингом, - произнесла, решив сказать полуправду. Которая не ложь. Да чтоб ее! - поверь, лучше с ним сейчас не говорить. Не лучший момент, уж точно. Ланцов поджал губы, высвободил руку, которую Алина нервно сжимала, даже провел по ткани мундира, распрямляя несуществующие складки. Старкова посмотрела уязвленно. - Полагаешь, что я боюсь его? - холодно спросил принц. Старкова мысленно застонала. Не хватало ей еще выяснения отношений с Ланцовым сейчас! - Я совершенно не это имела в виду, - твердо ответила Алина, заталкивая поглубже и гордость, и злость, и желание хоть как-то выплеснуть все бушевавшие под кожей эмоции наружу. Точно не этот мальчик заслужил оказаться в эпицентре бури, которую вызвал Дарклинг, и подпитала она сама. Ланцов ни в чем не виноват, - и не хотела тебя обидеть. Но идти сейчас к Дарклингу неразумно, ты ничего не добьешься. Нам стоит поднять этот вопрос завтра на совете. Не будем играть тайно за спиной остальных. Будем открыты, в отличие от Дарклинга. И победим.       Ланцов сверлил Алину мрачным взглядом исподлобья, глаза его мерцали в темноте, он скрестил руки на груди, закрываясь, молчал, решая что-то для себя или пытаясь что-то понять. Было темно, по коридору гулял сквозняк, не слишком-то приятный, Алину слегка потряхивало, то ли от усталости, то ли от пережитого. Потрескивали факелы, где-то вдалеке слышалась перекличка стражи, едва-едва слышен был шум моря. Он был слышен здесь всегда.       - Кого победим, Алина? - наконец, вкрадчиво спросил Алексей, - Шухан или Дарклинга? Вопрос был неожидан и хорош. Старкова вздрогнула, хмыкнула, склонила голову набок, внимательно глядя на принца. Ему на пользу было командование крепостью, на пользу было оказаться подальше от Ос Альты и авторитета сестры. Он учился принимать собственные решения, отвечать не только за себя и своих друзей, но за целый гарнизон крепости, целый город и вообще за все Острова. На поле боя учатся быстро, Алина знала это по собственному опыту. Алексей значительно повзрослел с того весенного дня, когда объявился на пороге ее дома. И постепенно учился видеть дальше собственного носа. Это было хорошо. Вот только никогда ему не переиграть вечность в интригах, можно даже не пытаться. Но если Алина верно разгадала характер принца, то он все равно попытается, ведь небываемое бывает. - Решишь сам, - твердо произнесла Алина, - меня устроят оба варианта. Ланцов хмыкнул весело, а потом предложил ей руку. - Идем, я провожу тебя до покоев. Тебя просто опасно оставлять одну. Ты сама не своя. Женщина охотно положила взяла принца под руку, сминая тонкими пальцами ткань мундира. Что-то происходило между ними. И это что-то Алине... не нравилось. Старкова тяжело вздохнула. - Так заметно? - спросила, чтобы отвлечься от своих невеселых выводов. - Может быть, я отказник глупый, и мне всего двадцать семь, но я не слепой, - мирно произнес Алексей, - я вижу, я чувствую. И между вами с Дарклингом пространство искрит. И это вы еще сдерживаетесь при других. Но что происходит, когда вы наедине? - он покосился на побледневшую Алину. Она же кусала губы. А наедине они вполне способны однажды сорваться и друг друга если не убить, то серьезно покалечить. Женщина тяжело сглотнула, саднило пересохшее горло, и все еше горела кожа после чужих грубых прикосновений. Звенел в ушах голос, полный отчаяния и безысходности, темной, удушающей злости.       Проклятье!       Уходи.       Дарклинг был бессилен так же, как и она сама. И это должно было бы радовать, но не радовало.       Они вошли в комнату. Алина прошла вперед, а Алексей так и остался стоять у двери, опираясь спиной о створку. Он внимательно следил за перемещениями Алины, которая открыла балкон, впуская в комнату свежий ночной воздух, пропитанный запахами дождя. Вдалеке, над горизонтом еще сверкали молнии, расцвечивая ночь вспышками, еще грохотал едва слышно гром, шумели волны, набегающие на берег. Ветер взметнул занавеску, Алина прошлась по комнате, коснулась свежих ирисов в вазе, рассеянно провела пальцем по столу, остановилась у незаженного камина, обняв себя руками. - Все очень... непросто, - произнесла глухо, - для меня. Для него. Для... нас, - поморщилась, произнеся последние слова.       Нет никакого «нас с тобой»!       Им следовало взять себя в руки. Им следовало работать вместе, по крайней мере, пока на пороге враг внешний, а не устраивать бессмысленные, выматывающие скандалы, после которых Алина чувствовала опустошение, словно из нее высосали все физические и моральные силы.       - Не буду говорить за него, - продолжила Алина, - но я постараюсь... - она осеклась. Постараюсь - что? Держать себя в руках? Мыслить ясно, здраво, холодно? Быть мудрой и бесстрастной? Святые! Как нелепо и жалко все это звучало в ее же собственных мыслях, ведь Алина расписалась в собственной слабости, позволила эмоциям взять верх, вести в этой игре.       Она не слышала, как приблизился Алексей, но на плечи легли теплые руки, оглаживая, разминая. - Ты человек, Алина, - произнес над ее ухом принц, заставляя замереть, задержать дыхание, - сколько бы тебе ни было лет, сколь сильна и могущественна ты ни была бы, но ты человек. А люди подвержены эмоциям.       Их с Дарклингом, так называемые, эмоции вполне могли разрушить мир, расколоть его на части, которые уже будет не собрать в единое целое. Алина не хотела, чтобы кто-то погиб из-за их противостояния, как это было в прошлом. Нет и нет. Хватит с нее!       Ланцов аккуратно развернул Алину к себе, мягко коснулся подбородка, приподнимая, смотрел с нежностью, от которой все переворачивалось внутри, и вокруг расцветало тепло, согревающее Заклинательницу Солнца. Алексей склонился, взгляд его скользнул по губам Старковой, и она не сопротивлялась, когда принц ее поцеловал.       У него были мягкие губы, которые скользили по ее собственным с деликатной острожностью. Алина закрыла глаза, замерла в этом моменте, позволяя себя целовать, не целуя в ответ. И спустя мгновение мягко отстранилась, положив руки на грудь парня. Было неправильно давать ему надежду.       Однажды она и Николай... Что же, им было одиноко в ту ночь, они бежали от настоящего и скорбели по несбывшемуся. И позволили себе забыться на одну только ночь, ища утешения и забвения в объятиях друг друга. А утром разошлись каждый в свою сторону, никогда более не вспоминая о том, что случилось. Жили дальше каждый сам по себе.       Алина понимала, что Алексей хочет большего, того, что Заклинательница не могла ему дать. - Не стоит, - прошептала Алина, глядя в серые, теплые глаза. - Не стоит, - эхом отозвался Алексей, отступая, отпуская, покорно склоняя голову. Неловкость висела в воздухе, отравляя свежий морской воздух, раздувавший тюль. Алина кусала губы, не зная, что сказать и что сделать, как объяснить этому мальчику, почему не стоит. - Спокойной ночи, Алина, - грустно произнес Ланцов, - мы все решим утром, а пока постарайся отдохнуть. - Спокойной ночи, - кивнула Старкова, найдя все же в себе смелость посмотреть в глаза принцу. Он коротко кивнул и вышел за дверь.       Алина же со стоном упала на кровать, закрывая лицо руками. В эту минуту мелькнула в голове подлая и трусливая мысль оставить все. Она могла сбежать и скрыться. И никто никогда бы ее не нашел. Она могла бы бросить все. И не могла.       Не могла оставить дочь и еще не родившуюся внучку, не могла оставить Алексея один на один с Дарклингом и угрозой с его стороны, не могла оставить людей, которые, оказывается, в нее верили. Она не могла бросить Ворию на растерзание Шухану.       Заклинательница могла бы убежать на край света, но куда бежать от себя? Немыслимо, невозможно. Этот путь, увы, не для нее.       Значит, она остается. И, как ей ни претит это, пытается найти с Дарклингом общий язык.