Осколками льда

      - Со мной он тоже отказывается разговаривать, - тихий голос Репина вырвал Алину из невеселых дум.       Старкова вздрогнула и от удивления развернулась ко Льву всем телом. Вот уж не думала, что он заговорит с ней, полагала, что, как и всегда, считает Заклинательницу причиной всех бед. И старалась не навязываться, хотя, конечно, не стоило замыкаться в себе. Им всем не строило. Они должны были держаться вместе, несмотря ни на что. Однако это оказалось тяжелее, чем предполагала Алина.       Лицо, шея, руки некогда красавца-сердцебита были в шрамах. Алина знала, что самые искусные целители и портные никогда не сумеют убрать эти уродливые следы, оставленные ничегоями. Ее собственное плечо предательски заныло. Перед глазами, как наяву, появилось лицо Жени, ее прекрасной, невероятно сильной подруги. Сафина сумела превратить свою слабость в силу.       Я - сокрушение!       Сможет ли этот мальчик, который стоял сейчас, глядя на Старкову абсолютно бесстрастно, гордо вскинув подбородок и не скрывая своих рук перчатками? Если он и был сломлен, то удачно скрывал это, в отличие от Алексея, замкнувшегося в себе после гибели Зои. После ее убийства монстром.       - Удивлена, что Дарклинг вообще разрешил тебе поговорить с Алексеем, - тихо произнесла Алина.       Она была не менее удивлена, когда Заклинатель и не подумал препятствовать ее разговору с принцем, словно предвидел, что ничего из этого не выйдет, словно успел изучить их всех настолько хорошо, что мог более ничего не опасаться. Впрочем, Дарклинг всегда очень хорошо разбирался в людях.       Ланцов не захотел видеть Алину, равнодушно бросил: «уходи!» и отвернулся. И как ни старалась Старкова вывести принца на разговор, у нее не получилось. Он молчал и не смотрел на Заклинательницу, поникший, бледный, отчаявшийся. Боль и горечь пропитали все вокруг, отравляя, оседая привкусом желчи на губах. Не было нужды даже охранять принца, он никуда не собирался сбегать. Казалось, что Алексей покорно принял свою незавидную судьбу - быть монстром в руках Заклинателя Теней. За это Алина ненавидела Дарклинга еще больше.       - Удивлен, что он вообще оставил меня в живых, - едва заметно усмехнулся Репин, вставая рядом, как и Алина, опираясь на борт корабля. Некоторое время они молча смотрели вдаль.       Алина чувствовала себя на корабле, как в клетке. И порой ловила себя на мысли, что хочет броситься в море да и потонуть в нем. У нее опускались руки. Смерть Зои ударила наотмашь, сбивая с ног, заставляя задыхаться, захлебываться слезами, хрипеть и выть, царапая ногтями подушку, в которой прятала свой вой отчаяния. Терять своих друзей всегда было тяжело. Потерять Зою оказалось невыносимо. Злая, насмешливая, откровенно враждебная, Назяленская прочно заняла свое место в сердце Алины, которое сейчас раскололось на части и болело, болело, болело, сбиваясь с ритма. Старковой казалось, что сердце ее и вовсе может остановиться.       Ей нужно было идти дальше, бороться, интриговать и победить, в конце концов, проклятое чудовище, с которым она была по недоразумению связана навечно, но Алина не могла. Горе легло на плечи каменной плитой и давило, пригибая к земле. Алина даже к свету не тянулась все эти дни, словно наказывала себя. К Алексею было не подступиться, а говорить с Репиным Старкова и вовсе боялась, потому что еще и его презрения она бы не вынесла сейчас. Достаточно было того отвращения, которое Заклинательница испытывала к себе самой.       - Ты самый близкий друг Алексея, - с трудом заставила себя говорить Алина, - если он уберет тебя, то кто знает до какой степени отчаяния дойдет Ланцов. И кто знает, что совершит. Убьет себя или окружающих, ведь терять будет уже нечего. Да, у Алексея есть еще Анна и обязательства перед Равкой, но... Анна далеко, а Равка для младшего принца не приоритет, - Старкова поморщилась, - ты страховка для Дарклинга на тот случай, если Алексей решит бунтовать в той или иной форме. - Есть еще ты, - задумчиво произнес Репин. - Меня Дарклинг не тронет, - отмахнулась Алина, - по крайней мере, не сейчас. Сейчас ему это неинтересно. Потом - может быть, но сейчас я в безопасности, и это очевидно.       Они помолчали немного. Шумело море, и хлопали на ветру паруса, перекликалась команда, свистел ветер. Алина не могла смотреть на синие кафтаны шквальных. Это было просто невыносимо! На глаза навернулись слезы, которые Заклинательница сердито смахнула, поморгала, пытаясь сбросить пелену перед глазами.       - Алина, только ты можешь его встряхнуть, - мягко произнес Репин, - ты же, в конце концов, помогла его деду. - Не помогла! - резко ответила Алина, - не помогла! Не могла помочь! - подышала, стараясь успокоиться, - Николаю было проще, - призналась, - он вообще не мог контролировать монстра внутри. А Алексей мог. Понимаешь? - она развернулась к сердцебиту, - он мог, но чужая воля оказалась сильнее. Представляешь, как он винит себя? - тяжело дышала, - и я не представляю, - покачала головой, помолчала, продолжила, - я не знаю, как его утешить, не знаю, какие слова подобрать. Я ничего не могу! - сорвалась на крик, привлекая к ним ненужное внимание, но уже не могла остановиться. Горло словно железным обручем сжало, глаза пекло от слез, которые Алина пыталась удержать, и болело истерзанное сердце так сильно, что Заклинательница задохнулась.       Она вновь отвернулась, смотрела на синие волны с белыми шапками пены и дрожала, руки тряслись. Старкова вцепилась в борт корабля. И вздрогнула, когда Репин обнял ее. - Алина, если кто и вытащит его, так это мы с тобой. Ты же понимаешь, что речь сейчас идет даже не о том, чтобы уничтожить Дарклинга, а о том, чтобы сохранить Равку. Мы не можем отдать страну Шухану, Керчии или Заклинателю Теней. А без Алексея нам не справиться. Алина, - хватка на ее плече стала сильнее, - нам нужен наш принц. Нам нужна Заклинательница Солнца. И... - он горько усмехнулся, - быть может, я тоже окажусь полезен. Старкова чувствовала, как постепенно успокаивается. Слова Репина действовали гипнотически, завораживали своей силой.       Этот мальчик собрался и пошел дальше, несмотря на то, что было больно и страшно, несмотря на риск, ведь более Дарклинг так милосерден не будет, хотя его милосердие и было весьма сомнительно. Так отчего же она опустила руки?! Почему позволила себе это?! Как так вышло, что перестала пытаться?! Ведь никогда не сдавалась до этого! Проклятье!       - Не смей использовать на мне свой дар, - проворчала Алина. - Я и не использую, - фыркнул сердцебит, - много чести для тебя, - в голосе его проскользнула едва уловимая насмешка, - Алина, - посерьезнел он, - если кто и найдет нужные слова, то это ты. Больше некому.       Как часто она слышала это: больше некому. Только ты можешь уничтожить Каньон, больше некому. Только ты можешь возглавить Вторую Армию, больше некому. Только ты способна повести за собой солнечных солдат, больше некому. Только ты можешь быть символом, больше некому.       Некому. Некому. Некому.       Старкова стиснула зубы. Что бы сказала на это Зоя? Алина представила, что синие глаза шквальной сверкнули бы зло и насмешливо.       Сдалась, Старкова? Так я и знала!       Нет. Волькры лысой она сдалась! Ни за что!       - С чего бы вдруг такое доверие, - проворчала Алина, больше из вредности, чем по-настоящему. - Я умею признавать свои ошибки, - пожал плечами сердцебит и, еще раз ободряюще сжав плечо Алины, отпустил.       Сердце Алины стукнуло неровно, она расправила плечи и твердым шагом направилась в трюм, где находился Алексей, охраняемый гришами и опричниками. Ее пропустили беспрепятственно, только проводили равнодушными взглядами. Вероятно, Дарклинг приказал не удерживать. Почему?       Алина устала, пытаясь понять мотивы и проникнуть в мысли своего врага. Она закрылась от него так тщательно, как только могла, не позволяя даже тени чужих эмоций тревожить ее душу.       Ланцов сидел, оперевшись на переборку, скрестив перед собой руки, уложенные на коленях, и смотрел в одну точку, откинув голову. Рядом стояла не тронутая еда.       Алина постояла немного, а потом опустилась рядом, не касаясь принца. Волны бились о корпус корабля, ненавидимая Старковой качка ощущалась здесь меньше, было сыро и не слишком-то приятно. И очень-очень тихо. Вот только эта тишина сводила с ума, а не успокаивала.       - Знаешь, - тихо начала Алина, не глядя на Ланцова, - когда я убила Мальена, то чувствовала себя чудовищем. Я знала, что будет непросто, но не думала, что будет настолько тяжело. И дело было даже не в том, что я своими руками вонзила кинжал в грудь человека, которого любила больше жизни. В конце концов, это был наш осознанный выбор. Это была проклятая необходимость. Наш единственный выход. Мы все решили вместе. Мы простили друг друга заранее. Он меня за убийство. Я его за то, что посмел меня оставить, - Старкова грустно усмехнулась, - но я ненавидела себя. За ложь. Мал верил, что его смерть означает смерть для Заклинателя Теней. Я знала, что это не так. Он погиб не только во имя Равки, но еще и во имя моей мести, ведомый моей злобой. Все эти годы меня мучило это. Мучает и сейчас. Мою руку не направлял никто, ты же... - Что я? - тихо спросил ее Ланцов, голос его был надтреснутый и равнодушный, - хочешь сказать, что меня направлял Дарклинг? Что он управлял мной? - Разве это не так? - мягко спросила Алина, радуясь, что получила хоть какой-то отклик. - Я видел, я чувствовал и слышал, - отозвался принц, - я убил ее. И видел свое уродливое отражение в ее глазах. Я... - он задохнулся, - опустил голову, зажмурился крепко, - я никогда не был правильным, достаточно сильным Ланцовым. Всего лишь запасной принц. Мне не было нужды быть сильным. И вот к чему привела моя слабая воля. Дед никогда не простил бы меня, он ведь любил ее. Алина стиснула зубы. Вот еще, в чем было дело, оказывается. В том, что кумир Алексея никогда бы его не простил. - Ты ошибаешься, - твердо произнесла женщина, - ты был слишком мал, чтобы понимать Николая. Он никогда бы тебя не осудил. Он скорбел бы. Но он пошел бы дальше. И наказал виновного. - Я уже наказан, - криво усмехнулся Ланцов. - То, что случилось, не твоя вина, - упрямо возразила Алина.       Повисла тишина, прерывая лишь хриплым дыханием Алексея. Здесь горела тусклая лампа, дававшая бледно-желтый неприятный свет, от которого у Алины тут же разболелась голова. Тени шевелились по углам, там, куда не доставал свет, казалось, что тени наблюдают и слушают. Да хоть бы и так! Старкова зло тряхнула головой.       - Ты предупреждала меня, - продолжил Алексей, голос его сорвался, - ты говорила мне не верить Дарклингу, не принимать его помощь, не искать в нем хорошее, - он хрипло невесело рассмеялся. От этого неестественного смеха у Алины мурашки пробежали по коже. - Я тоже могла ошибиться, - отозвалась Заклинательница.       Она желала в этот момент, чтобы все ее страхи, все ее злые и отчаянные слова, все ее предупреждения, всё оказалось бы лишь паранойей старой и сварливой Заклинательницы Солнца. Увы, она оказалась права. Но легче от этого не было.       - Но оказалась права, - ответил ей Алексей и продолжил, покачав головой, - я мог убить и тебя. Хотел спасти. Хотел показать, что... достоин, а вышло... - он замолчал. - Ты достоин, - твердо произнесла Алина, - самый достойный из Ланцовых! И, волькра тебя задери, ты не имеешь права сдаваться! - запальчиво произнесла женщина, - ты нужен Равке! Ты нужен мне, Льву и Анне! Ты оступился, ошибся, но смерть Зои не твоя вина. В интересах Дарклинга, чтобы ты так считал, но кровь ее на его руках! Не на твоих!       Алина сползла с низкой койки и встала на колени перед принцем, схватила его за руки. - Алексей, - позвала, - посмотри на меня. Принц нехотя перевел взгляд на женщину. С ужасом Алина увидела желтоватый отблеск в его серых глазах, а еще невыносимую, выматывающую тоску. Он устал. Святые! Как же он устал! - Послушай, - Старкова нервно облизнула губы, - мы справимся. Ты справишься. Смерть Зои - невосполнимая утрата для всех нас, мы скорбим, но мы должны идти дальше. Да, я скажу сейчас банальность, но Зоя ни за что не простила бы нас, если бы мы опустили руки. Ты сказал мне, чтобы я не смела сдаваться. Сказал это, когда сидел в клетке. В тебе течет кровь Ланцовых, в тебе - истинно ланцовский дух. Ты должен идти вперед! И ради самого себя тоже! - Ради себя, - он вырвал руки, зло посмотрел на Заклинательницу, - раскрой глаза, Алина! Я опасен! - повысил голос, - я мог убить тебя! Уже не в первый раз! Такой я не нужен никому! Только, - он криво усмехнулся, - Дарклингу. Вот уж он-то найдет мне применение. - И ты ему позволишь? - вкрадчиво спросила Алина, пытаясь не закричать от бессилия, от того, что не может сделать ничего. Святые! Даже достучаться до этого несчастного мальчика не может! - А у меня есть выбор? - скривил губы Ланцов. - Выбор есть всегда, - твердо произнесла Алина, снова беря его холодные руки в свои, сжимая пальцы, - и я не верю, что ты сдался, - покачала головой, - нет, это не так. Ты сейчас раздавлен горем, как и все мы. Но мы должны идти дальше. Все вместе. Принц посмотрел на Старкову странным долгим взглядом. - Я слышу от тебя «должен» и «должны», - произнес медленно, - а как насчет твоих желаний, Алина? Хоть раз ты делала то, что хочешь? Не во имя Равки, во имя себя.       Старкова нервно выдохнула и отвела взгляд, отпустила руки принца и села на холодный пол, обняв колени.       Вопрос был хорош. Порой Алина так сильно злилась на себя за то, что долг всегда был выше желания. Порой это становилось совсем уж невыносимым - делать то, что должно. Ей казалось, что она задыхается, словно бы ее облачили в тесное платье, что руки и ноги ее скованы кандалами, что свет душит ее. Но Алина всегда шла дальше.       - Что если желание блага своей стране и есть мое желание? - тихо спросила Алина, усмехнулась, - знаешь, когда я ушла, оставила Николая, я не хотела уходить. Это было условие Уллы, а я и так затянула с его исполнением, - покачала головой. Таких откровений Алина не позволяла себе уже очень давно, от этого было некомфортно, - я хотела быть рядом, хотела влиять на ход событий. Мне нравилась... власть, - вот и произнесла это вслух, - но я знала, что нельзя. - Снова делала не то, что хочешь, - парировал Алексей, глаза его непримиримо сверкнули. - Хочешь уверить меня, что ты хочешь сгнить в этом вонючем трюме? - вскинула бровь Алина, - хочешь прозябать в бездействии? Или хочешь быть покорной игрушкой в руках Дарклинга? Послушай, - подобралась вся, - если он сказал, что монстром можно управлять, значит можно. Дарклинг мудрее, опытнее и хитрее, но это твой монстр. А значит, у тебя есть преимущество. Так воспользуйся им, волькра тебя задери! - рыкнула. - Я не... - упрямо посмотрел исподлобья мальчишка. - Да неужели?! - перебила его Алина. И Ланцов угрюмо замолчал. - Не отталкивай нас, - мягко попросила Старкова, - не замыкайся. Ты очень нам нужен. Глаза Алексея сверкнули, а потом он сполз на пол к Алине и обнял ее, уткнулся лбом в плечо. - Мне будет ее не хватать, - прошептал едва слышно, словно боялся расплакаться. - Как и нам всем, - отозвалась Алина, шмыгнула носом, быстро отерла слезы, - но мы сможем идти дальше. И непременно выиграем. Вместе.       Алексей судорожно выдохнул, пальцы его сжались, причиняя боль. Алина погладила его по голове, пропустила между пальцами шелковистые пряди. Святые! Иногда она забывала, что он совсем еще мальчишка. И вовсе не Николай, которым тот стал в своем правлении, более твердый, решительный и, что уж там, жестокий. В Алексее еще не было жесткости, граничащей с равнодушием.       - Жалеешь меня, - глухо произнес Ланцов. - Принимать сочувствие не слабость, - тихо отозвалась Старкова. Она должна была поддержать его сейчас, когда Алексей находился на краю пропасти, в шаге от того, чтобы шагнуть в темную и страшную бездну. Он, вероятно, никогда не избавится от чувства вины, не сможет стереть из своей памяти смерть Зои, но со временем научится принимать то, что произошло. Отчаяние сменится решимостью, а ненависть к себе поутихнет. Алина знала, что так и будет. Время не лечит, но притупляет боль.       Кто бы только притупил ее боль. Но об этом она подумает потом. В конце концов, у нее есть целая вечность для этого.       Они бы так и просидели на сырых досках еще много времени, но их прервал один из опричников. - Госпожа Алина, - он поклонился, - вас желает видеть Дарклинг. Ни единый мускул не дрогнул на лице парня, когда Старкова метнула в него недовольный взгляд. Одна лишь почтительность, вежливость, желание услужить. Что же, Дарклинг никогда не позволял своим людям выказывать неуважение даже к плененной Заклинательнице Солнца. Так было раньше, так оставалось и теперь. И пусть, конечно, за каждым ее шагом следили, но никто не позволил себе даже насмешливого взгляда не то, что слова.       Я всегда высоко тебя ставил, Алина.       Это оставалось неизменным, в искренности этих слов у Алины не было повода сомневаться. Или же, что было более вероятно, Дарклинг полагал, что никто не смеет задевать Алину, кроме него самого.       Плечо прострелила боль. Вспомнились шрамы Жени и Льва. Старкову замутило. Она поморщилась невольно.       - Алина, все в порядке? - только сейчас заметила, с какой тревогой на нее смотрит Алексей. Бледный, растрепанный и очень несчастный он, тем не менее, сейчас переживал за нее. - Нет, - честно призналась Старкова, покосившись на опричника, который терпеливо ждал, не подгонял и не торопил. Надо же, какая деликатность! - но мне пора. - Ты же еще придешь? - прозвучало так по-детски, с долей наивности, надежды и затаенного страха. В любой другой ситуации Старкова бы рассмеялась, но не сейчас. Сейчас ей было очень грустно. - Конечно, - она еще раз обняла принца и поднялась, отряхнула брюки, одернула кафтан и, высоко подняв подбородок, прошла мимо напрягшегося опричника.       Усмехнулась жестко. Надо же, она была побежденной стороной, униженной стороной, проиграла на глазах у всех, но ее по-прежнему опасались. Ее репутация работала на нее же. И, как бы ни было противно, но пора было вспомнить, почему ее прозвали Равкианской Змеей и Полуденным Ужасом. ***       Ее проводили в каюту Дарклинга, дверь за Алиной аккуратно закрылась, и сразу стало душно. Старкова поморщилась, так и осталась стоять, прислонившись спиной к створке, глядела на Дарклинга, склонившегося над картой. И, хоть любопытство было велико, но Алина скользила равнодушным взглядом по аскетичному убранству каюты, стараясь не смотреть на карту, на которой, как ей показалось, были отмечены расположения кораблей Шухана, Керчии и Равки вдоль береговой линии южного соседа Ос Альты, а также отмечены войска между Новокрибирском и Ос Керво. Войска лже-Ланцова? Если только он действительно самозванец. Проклятье! Эта мысль вызывала головную боль.       А что, если он настоящий Ланцов?       Алина не хотела об этом думать. Если этот Вячеслав - самозванец, она просто убьет его на месте одним разрезом, и плевать, что будет после. Но если это каким-то чудом спасшийся принц...       Что тогда, мефроу?       Старкова стиснула зубы. Она обещала поддержать старшего Ланцова, потому что благополучие Равки всегда было самым главным, но не была уверена, что сможет это сделать. Но имела ли она право сделать то, что хочет, а не то, что должно? Желание сбежать куда-нибудь в Южные колонии было, как никогда, велико.       - Как себя чувствует Его Высочество? - вопрос Дарклинга вырвал из невеселых раздумий. Алина презрительно прищурилась, глядя на замершего у стола Заклинателя. Он не приближался и не предлагал ей пройти в глубь каюты. Между ними было значительное расстояние, дававшее Алине возможность дышать свободнее. Старковой казалось, что и Дарклингу тоже. Забавно. - Твоими молитвами, - процедила Старкова. Заклинатель кивнул, не ведясь на явную грубость. Сдержанный ублюдок!       Алина собиралась держать себя в руках, но один лишь вид спокойного Дарклинга выводил из себя. Хотела, чтобы он злился и страдал. Снова. Проклятье! Она желала его страданий снова! Право слово, это был какой-то замкнутый круг, который и для нее оборачивается мучением. Хотелось хорошенько побиться головой о дверную створку, к которой прислонилась. Может быть, это вернет ей ясность ума и хладнокровие, которое истаивало рядом с Заклинателем Теней.       - Завтра рано утром мы прибываем в Ос Керво, - произнес Дарклинг, - затем поднимаемся вверх по реке до Новокрибирска, где находится Вячеслав. Река и территория между Новокрибирском и Ос Керво контролируется войсками старшего Ланцова и ополчением, которое собрал Велимир.       Алина оскалилась недобро. - Так и знала, что он твой человек! - Можешь убить, - равнодушно дернул плечом мужчина, - он мне не нравится, и он мне более не нужен. - Выполнил свою задачу? - как бы невзначай поинтересовалась Алина, - спровоцировал конфликт между гришами и отказниками, давший начало гражданской войне? А Малый дворец тоже по твоему приказу сжег? Дарклинг едва заметно вздрогнул, на лицо набежала тень. На Заклинательницу Солнца мужчина не смотрел. - О, - с нарочитым фальшивым сочувствием протянула Алина, хотя скорбела по Малому дворцу, который когда-то стал домом для одинокой сиротки, не меньше его создателя, - перестарался в своем рвении. Бывает. Какая жалость. И союзники выходят из-под контроля, да, Дарклинг? - И совершенное оружие тоже, - теперь он посмотрел прямо на нее, заставив вспыхнуть лицом от гнева. - Я никогда не была твоим оружием! - отчеканила Алина и поймала в ответ загадочную улыбку.       Святые! Захотелось его ударить! Или уйти. Она должна была держать себя в руках, но внутри все сжималось от злости и желания дать выход своему гневу.       - Зачем позвал? - грубовато спросила Старкова, - вряд ли за тем, чтобы дать мне разрешение на смерть Велимира. - А тебе нужно мое разрешение? - теперь уже Дарклинг откровенно насмехался, глаза его поблескивали почти весело. Алина глубоко вздохнула. Зря. Проклятым запахом эвкалипта и грейпфрута пропиталась вся каюта. Стиснув зубы, Старкова заставила себя молчать, смотрела исподлобья на Заклинателя, ожидая его дальнейших слов.       - Я не зря тебя спросил, как Ланцов, - поджал губы Дарклинг, посерьезнев, - и я, как видишь, позволяю тебе свидания с ним. Старкова по-прежнему молчала, ожидая дальнейших слов, понимала, что да, такая щедрость, едва ли была случайностью или доброй волей. Добрая воля и Дарклинг? Это звучало как оксюморон. - Я хочу, чтобы ты донесла до него, что он должен вести себя, как примерный мальчик. Без выходок, авантюр и необдуманных решений. От него требуется лишь признать брата и более ничего.       Пока Алина переваривала эти слова, Дарклинг прошелся туда-сюда по каюте, повел плечами и снова вернулся к карте, бросил на нее быстрый взгляд, за которым невольно проследила Алина, выдавая все же свое любопытство, которое не укрылось от усмехнувшегося мужчины. Он насквозь ее видел и понимал, как ей хочется увидеть позиции врага, не скрывал ничего, но и не предлагал посмотреть. Старкова скривилась. Подлый манипулятор.       - Что если Вячеслав - самозванец? - произнесла Алина. - Для меня это не имеет значения, - равнодушно отозвался Дарклинг. - А для меня имеет, - с нажимом произнесла Старкова, - и для Равки - тоже. Во взгляде мужчины появилось сожаление, он словно смотрел на нерадивую ученицу, которая не усвоила урок. - Мы же уже говорили об этом, Алина, - с поразительным терпением произнес Заклинатель, - мне плевать на Равку. Старкова молча смотрела на Дарклинга.       Ей всегда казалось, что она знает его очень хорошо. Знает его амбиции, может предсказать дальнейшие действия и неплохо разбирается в особенностях характера, но теперь женщина уже ни в чем не была уверена. А бороться с сильным врагом, которого еще и не знаешь, вдвойне тяжелее.       - И ты тоже, - продолжал мужчина, - будешь вести себя примерно. Никаких манипуляций доверчивыми керчийцами, никаких показательных выступлений, а также заговоров и безумных планов побега. Ты, я надеюсь, усвоила урок, - он посмотрел на Старкову долгим взглядом. - Ах, это был урок, - пробормотала Алина, отведя взгляд, сжала пальцы в кулаки.       Все же она необучаемая дура, права была Зоя. Надо было соглашаться с Назяленской и устроить маленькую войну на Островах. Хотела избежать жертв, минимизировать потери, увести монстра подальше, а в итоге все равно пострадали люди, Зоя погибла, Репин изранен навсегда, а Алексей совсем пал духом.       На плечи словно гранитная плита опустилась, стало трудно дышать, будто легкие сжал сердцебит.       - Какова моя роль во всем этом? - постаралась стряхнуть с себя наваждение Алина, - и с чего вдруг такая милость? Можно же и вовсе не принимать меня в расчет, - выпрямилась, прямо посмотрела на Дарклинга, по губам которого скользнула едва заметная улыбка. - Ты проиграла эту битву, Алина, - мягко произнес мужчина и продолжил, - но я знаю, на что ты была способна. И я вижу, на что ты способна сейчас. Поэтому я предпочитаю... договориться. Мне нужно, чтобы ты поддержала Ланцова.       Алина едва проглотила слова о том, что общение с керчийцами плохо влияет на Дарклинга. Договориться. Надо же. Где-то во всем этом был подвох. Какая-то вновь хитрая интрига, которой Старкова не понимала.       - Ланцова, - кивнула Алина, сверля мужчину напряженным взглядом, - Ланцова, не самозванца. На губах Дарклинга играла все та же улыбка, она приобрела хищный оттенок, глаза азартно сверкнули. Он медленно подошел к Алине, протянул руку. - Мы договорились? Алина смотрела на его руку, не скрытую перчаткой. Желание коснуться усилителя зудело под кожей. Все ее существо привычно тянулось к подобному ей. Все же Дарклинг куда как проще принимал это взаимное притяжение, которое даже вражда не могла отменить. А вот Алина по-прежнему себя за это презирала, хоть и пыталась примириться изо всех сил. - Сделка есть сделка, - хмыкнула Алина, произнеся эти слова на керчийском и пожала руку Заклинателю.       Дарклинг просил не ввязываться в авантюры, но сделка с ним была самой опасной авантюрой из всех возможных. ***       Кутаясь в кафтан, сквозь дымку осеннего утра, чуть прищурясь, Алина смотрела на приближающийся берег. Чайки с криками кружили над кораблем, уже был слышен шум никогда не спящего порта, хлопали на ветру паруса, а неожиданно холодный да еще и сырой ветер пробирал до костей. У нее был способ согреться, но что-то останавливало Алину. Страх? Наверное.       После использования скверны женщина все еще чувствовала себя опустошенной. Казалось, что призови она солнце, и вновь сорвется. Тем более, что причина ее срыва была в непосредственной близости, о чем-то беседовала с Филиппом и мимоходом отдавала указания команде. Дарклинг был прекрасным моряком. Впрочем, когда у тебя есть вечность, можно научиться всему, что тебе близко и мило.       Алина отвернулась. Она уже не чаяла дождаться того момента, когда они сойдут на берег. Мысли о том, что за этим последует еще одно путешествие снова по воде, Заклинательница старалась отодвинуть подальше. А вот о том, что ждет их в конце путешествия думала все время. Эти мысли не оставляли ее ни днем, ни ночью, мешая спать.       Она попыталась завести об этом разговор с Алексеем, но принц решительно пресек все ее размышления. - Вячеслав мертв, - твердо произнес Ланцов, - да, обстоятельства его смерти весьма туманны, не честны и, как говорят, жестоки, - он помрачнел, - но он мертв.       Алина не могла сказать, что принц воспрял духом после их прошлого разговора, но он старался держаться, быть твердым и, хоть по-прежнему тяжело переживал смерть Зои, но, кажется, принял решение идти вперед и стать самому хозяином своей судьбы. Иногда он награждал Алину долгим, задумчивым взглядом, природы которого Старкова не понимала, но ничего не говорил. И решение этой загадки женщина решила отложить на потом.       К ее стыду, после разговора о Вячеславе Алина впервые задумалась о том, а каково младшему принцу? Пусть с сестрой он был более близок, чем с братом, но все же Анна свергла Вячеслава, пусть и прикрываясь завещанием их отца, а потом убила. Не лично, но отдала приказ. Или не отдавала приказ, но ясно дала понять, что смерть бывшего царя - лучший исход и гарантия безопасного правления на долгие годы. Без приказов, пусть и не прямых, без намеков и молчаливого одобрения такие вещи не делались, Алина знала это точно.       Ей самой порой было достаточно лишь намека со стороны Николая, лишь едва заметного блеска глаз или жесткой улыбки, чтобы начать действовать. А потом еще и утверждать, что это была ее инициатива.       Алексей был уверен, что Анна никогда бы не допустила такой промашки как сохранение жизни старшему брату, раз уж решилась его убить. Младший Ланцов дураком тоже не был и понимал, что, пусть в смерти Вячеслава и обвиняют братьев Одоевских, но едва ли это было личной инициативой фаворита Анны.       То, с какой стойкостью Алексей принимал этот факт, вызывало невольное восхищение. Он не стал мстить сестре, раскалывать страну на части, выяснять, что произошло на самом деле. Он молча занял сторону сестры. И, наверное, был прав. Некоторым тайнам лучше оставаться тайнами.       Алина вдруг подумала, что Наталья знала наверняка, но дочь была далеко, как надеялась Заклинательница. Меньше всего Старковой хотелось, чтобы ее дочь и внучка пострадали в этой войне, достаточно того, что уже случилось с Наташей.       Итак, Алексей был твердо уверен, что предводитель восстания - самозванец. Репин не был так категоричен. - Мы думали, что и Дарклинг вернуться не может, - усмехнувшись, произнес сердцебит.       И Алина была вынуждена с ним согласиться: как оказалось, возможно все. Льву, в отличие от Алины, более не разрешали видеться с Ланцовым. Репин вообще оказался в изоляции, на него смотрели с презрением, видели в нем дважды предателя, труса, который менял сторону из раза в раз. Лев нес это клеймо с поразительным равнодушием. Преданность только одному человеку поддерживала в нем желание идти дальше и не сдаваться. Старкова не могла не уважать его за это.       Вопрос висел в воздухе, от ответа на него зависели дальнейшие действия Заклинательницы Солнца.       - Глупо мерзнуть, Алина, - послышался голос рядом. Старкова лениво посмотрела на Заклинателя. - Ты же можешь, - начал Дарклинг. - Не считаю нужным, - отрезала Алина, хотя губы у нее побелели от холода.       Кто бы мог подумать, что начало осени в Равке будет таким холодным. Но несмотря на это, глядя на приближающийся берег, Алина чувствовала, что рада вернуться. Здесь ей даже дышалось легче.       Заклинатель цокнул языком и закатил глаза, а потом снял с себя кафтан и осторожно опустил на плечи Алины. Сразу стало тепло, тяжесть ткани давила, Алину окутал уже привычный запах, который она глубоко вдохнула до боли в легких, прикрыв глаза.       - Не надейся, что я буду беспокоиться о том, что теперь замерзнешь ты, - проворчала Старкова, не глядя на Дарклинга.       Он молчал так долго, что, казалось, и вовсе ушел. Но его присутствие Алина чувствовала каждой клеточкой своего тела. Точно знала, что мужчина не ушел, словно ему было важно быть рядом. И только когда корабль уже подошел к пристани Дарклинг ответил странным тоном: - Я не надеюсь.       Старкова резко обернулась, но увидела только спину удаляющегося Заклинателя Теней. Раздумывать над загадками и оттенками чужого тона было некогда, и Алина поспешила к трапу, желая одной из первых сойти с корабля. Так спешила, что после корабельной качки, неловко ступила на твердую землю, которая коварно ушла из-под ног. Женщина непременно упала бы, но твердая рука Дарклинга поддержала ее. - Спасибо, - неловко пробормотала Алина. - Еще какое-то время будет казаться, что ты на палубе корабля, - тихо произнес Заклинатель. - Я знаю, - зачем-то сказала Старкова, словно все равно желала поспорить, даже в такой мелочи.       Дарклинг хмыкнул, должен был бы отпустить ее, но не стал. И на берег они сошли рука об руку.       Алина старалась не думать, как это выглядит со стороны. А самое главное, не думать, что она при этом чувствует.