Осколками льда

      - Все же вы умеете эффектно появляться, Алина, - хмыкнул Станислав, когда они в сопровождении адъютантов и офицеров инспектировали укрепления и пытались прикинуть их план на местности. Их - потому что, оценив тактическое мышление Алины, Станислав внес свои правки, все же эту местность он успел изучить куда лучше Старковой. По крайней мере с точки зрения будущего генерального сражения - точно. - Стараюсь, - фыркнула Заклинательница, подставляя лицо осеннему ветру. Синяя форма эфиреалов сидела на ней мешком, но свою грязную и мокрую одежду она отдала почистить.       Они остановились на берегу реки. Сопровождающие замерли чуть поодаль на почтительном расстоянии, едва слышно переговаривались, но старательно прятали свое удивление от присутствия Заклинательницы Солнца в их лагере. Станислав отлично вышколил своих людей. Старкова даже думать не хотела, какие слухи ходят по стране. А, впрочем, едва ли это было важно сейчас. Пусть слухи со временем и превращаются в отвратительную клевету, но они никак не могли задеть Алину, которая точно знала, что ей делать и где быть, о чем вчера и заявила изумленному ее появлением Одоевскому.       Впрочем, князь, который сейчас молча стоял рядом с женщиной и которому она вчера изложила свои соображения, а также рассказала о положении в войсках Вячеслава, быстро взял себя в руки. Доверял ей. Ну или нет. Станислава можно было назвать каким угодно, но едва ли беспечным.       Алина смотрела, как Сокол несет свои темные воды. Стоял пасмурный и промозглый осенний день. На противоположном берегу была видна Адена, возвышающаяся над рекой, можно было даже различить купола храма Санкта Елизаветы. - Вы уверены, что они не станут использовать город как крепость? - снова уточнил князь у Старковой. - Абсолютно, - энергично кивнула Алина, - на совете они пришли к единому мнению - город не трогать, мирных жителей по возможности не вовлекать. Вячеслав, хоть и законный царь, зарабатывает себе репутацию у народа. Да и, к тому же, - Старкова указала рукой на противоположный берег, - вон те холмы выглядят довольно удобными с точки зрения возможности построить укрепления, откуда можно будет нападать. - И мы позволим им сделать это, - отозвался мужчина, в тоне его едва уловимо проскальзывал вопрос. - Нас ведь меньше, - констатация сухого факта была приправлена изрядной долей иронии, - мы только и можем, что бессильно смотреть, - женщина усмехнулась.       Она бы с удовольствием вошла в Адену, пройдя по ее улочкам бодрым маршем, чтобы продемонстрировать силу законной царицы, но все это потом, когда они победят. А в их победе Старкова была уверена.       - Как там Анна? - спросила Алина. Вчера они не говорили о царице. На лицо князя набежала тень. - Намерена оборонять столицу до последнего, - ответил мужчина, - там остались кое-какие гарнизоны, в том числе гриши. Если мы проиграем, Анна будет держаться до последнего, уверяю вас. Алина коротко кивнула. В решительности государыни Старкова нисколько не сомневалась. Стоило вспомнить, как она действовала во время государственного переворота, как была быстра и безжалостна, какие решения принимала, чтобы понимать: Анна столицу не сдаст без боя ни за что. - Кроме того, рядом с ней ее верная подруга, которая тоже не намерена сдаваться. Алина встрепенулась, а у самой замерло сердце, по спине прошла дрожь. Страх заставил застыть на мгновение, на висках выступил пот. - Наталья в столице? - спросила негромко, чтобы только не сорваться на крик, голос дрожал. Святые! Улла же обещала увезти их! Впрочем, она и увезла. Алине захотелось застонать и хорошенько побиться головой обо что-нибудь. Можно подумать, что это помогло бы исправить ситуацию! - Весь двор в восторге от маленькой княжны, - рассмеялся Станислав, - целое паломничество в покои вашей дочери, Алина. Конечно, я удивлен компаньонкой, которую привезла с собой Наталья с Островов, но, - он вдруг как-то лукаво и немного нервно усмехнулся, - вероятно, этой компаньонке нельзя было отказать, - мужчина покосился на побледневшую Заклинательницу Солнца.       Алина вздрогнула, а потом с облегчением выдохнула. Улла не даст в обиду ее девочек. И пусть Наташа ей не нужна, но пока Вера слишком мала, и ей нужна мать, а значит, есть шанс, что в случае битвы за столицу, Морозова спасет обеих. Алина не сомневалась, что у сильдройры есть планы на все случае жизни. - Вы правы, - пробормотала Старкова, - этой компаньонке не откажешь, - помолчала, - что думает Ее Величество об этом... мнимом Ланцове? - Которого признал Алексей, - отозвался Станислав, голос его стал холоднее на несколько градусов, - впрочем, он мог ошибиться, не так ли? - произнес Одоевский, - искусство портных не забыто в Равке.       Алина думала об этом. Но одно дело - лицо, а совсем другое - личная беседа. Ведь Алексей проговорил с Вячеславом всю ночь и не изменил своего мнения. Может быть, это было притворство, но ради чего? И почему тогда принц не сказал об этом Старковой? Связано ли это как-то с их таинственными планами, на которые намекнул Репин?       - Алексей никогда не был слишком близок со старшим братом, - произнес Одоевский, - их отношения с Анной были куда сердечнее. Я удивлен тому, что вы мне рассказали. Выглядит, как не очень правдоподобный спектакль, который, уж простите меня, Алина, был разыгран специально для вас. - Но зачем, - вздохнула женщина, - мы же на одной стороне. - Теперь, как видите, на разных, - обвел рукой пространство Станислав. Сокол был своеобразной границей, которая разделила ныне Равку. Раньше это был Каньон, а теперь река. Алина поморщилась. - Да, но, - пробормотала Алина, - думаете, принцу нужно было, чтобы я... не мешала ему? - Возможно, они задумали что-то очень опасное и не хотели, чтобы вы пострадали, - мягко произнес Станислав. - Нелогичное, неуместное и глупое благородство! - отчеканила Алина, - не так много есть вещей в мире, от которых я могу серьезно пострадать. Нет, - пробормотала, задумчиво глядя вдаль, - здесь что-то другое. - Кто-то другой? - отозвался князь, - какую роль во всем этом играет Дарклинг, кроме роли злого гения?       Злого гения, который отпустил ее. Зачем? Не мог ведь не понимать, что то, что она задумала, наверняка будет направлено против него? Или полагал, что она не станет идти против Алексея? Едва ли. Дарклинг знал все о ее решимости. Она часовню им на головы обрушила, рискуя собой и своими друзьями, чтобы только уничтожить Заклинателя Теней! Не мог Дарклинг думать, что она не решится на отчаянные меры в отчаянные времена!       Сердце стукнуло неровно. А ведь, по сути, Алексей и Дарклинг действовали в одном направлении. Заодно? Да нет, быть того не может! Или же...       Алину передернуло, когда налетел порыв особенно сильного ветра, но женщина не двинулась с места, глядела на реку, кусала губы. Что если Алексей желал оттолкнуть Алину от себя, заставить думать о себе хуже, чем он есть на самом деле, желал, чтобы Старкова не колебалась в своем решении, чтобы уверилась, что принц под защитой старшего брата, и приступила к осуществлению своих планов, ведь понял, что Алина ни на мгновение не верит Вячеславу? Опрометчивый шаг для того, кто знает ее несколько месяцев. А для того, кто знает ее много дольше? Значит, все же - заодно?       Чтобы мотивировать двух мальчишек древнему не нужно много ума. Даже не двух - одного! Стоит только договориться с Алексеем, и Репин беспрекословно пойдет за своим принцем и другом. Но чем мотивировать? Чем опять угрожал Дарклинг?! Или... не угрожал?       Алина нервно хмыкнула, заправила за ухо выбившуюся из косы прядь волос. Это был бы совсем вариант из старой легенды со счастливым финалом. Чтобы не угрожать, надо чтобы планы Заклинателя совпадали с планами младшего Ланцова. А такого быть не могло. Если бы они совпадали, то Алину бы в них посвятили, потому что она могла бы помочь!       Или она все равно остается частью плана. Если Дарклинг ее отпустил, ему это было нужно. Только он очень рисковал. Он и предположить не мог, что она сбежит в ставку Одоевского.       - Что-то не меняется. Ланцовы устраивают приемы. Ты строишь коварные планы. - А ты? - А я убегаю прочь.       Но что-то ведь не менялось. Дарклинг понимал это так же отчетливо, как и сама Алина.       Что делать Заклинательнице Солнца, которая осталась одна? Без сторонников, без друзей в чужом лагере, окруженная не врагами, но людьми, чьи цели ей чужды? Бежать. Дарклинг очень хорошо знал эту сторону ее натуры. Он хотел, чтобы она сбежала. И понимал, что она едва ли сбежит прочь от битвы, скорее - в самый ее центр.       Разыгранный по нотам спектакль, в котором глупой Алине Старковой была уготована роль марионетки? Это вызывало раздражение, от которого пересохли искусанные губы, мурашки пробежали по телу. Очередная ловушка? Вероятно. Но Алина так просто не сдастся. Пусть она глупая марионетка, но и кукловод забывает, что она стала опытнее и умнее.       Ее план был одобрен Одоевским и его генералами. Их было в два раза меньше. Но воевать стоит не числом, а умением. И невыгодная позиция их укреплений превратится в достоинство.       - Есть еще волькры, - перевел тему Одоевский, вероятно, понимая, что ответа на свой вопрос не дождется. - Их я беру на себя, - уверенно произнесла Алина, - как и Санкта Елизавету, - Старкова почти мечтательно улыбнулась. Убить в бою эту дуру будет почти удовольствием. Даже если она держит в руках жизнь Дарклинга, а значит, в какой-то степени жизнь самой Алины, то с каких это пор Старкова боится смерти? Не боится. Точно уж не теперь. А значит, в отношении Елизаветы может действовать так, как ей заблагорассудится. - И сам принц, - тихо произнес князь, - его... монстр. - Фактор опасный, но и с ним можно справиться, - произнесла Алина.       У нее была идея, мысль, мелькнувшая еще в момент разговора с Авдотьей. А может ли она сама воздействовать на монстра Алексея? Если теперь способна к управлению волькрами, то, может быть, ей под силу найти ключик к скверне в теле и душе младшего Ланцова? Ведь часть силы Дарклинга с ней, часть его скверны. Во время генерального сражения явно не время и не место проверять такие теории, но другого случая точно не будет. И если возникнет острая необходимость, то Заклинательница, конечно, попробует. Впрочем, Алина, хоть и по-прежнему злилась на Алексея, но надеялась, что воля его все же сильнее злого гения Дарклинга. Злой гений, ну надо же. Старкова ухмыльнулась, ему бы понравилось, услышь он это.       - Не слишком ли много на вас одну? - то ли пошутил, то ли обеспокоился Одоевский. Алина криво усмехнулась. - Я Заклинательница Солнца, князь, - произнесла просто, словно бы это объясняло все. Станислав понимающе кивнул.       К нему подошел один из адъютантов, шепнул что-то на ухо. И на лице князя расцвела улыбка. - Алина, - обратился он к женщине, - не хотите ли поучаствовать в допросе? - предложил таким светским тоном, словно на бал ее приглашал. - У вас закончились сердцебиты? - дернула бровью женщина. В ответ Станислав загадочно улыбнулся. Алина посмотрела недоуменно, но поспешила за князем.       Пока они шли по лагерю, Старкова ловила на себе пристальные взгляды, в которых было все: от недоверия и враждебности до благоговения и радости. Весть о том, что в ставку князя прибыла Заклинательница Солнца, наверняка уже обросла невероятными подробностями, люди строили предположения. Им стоит объяснить, что святая на их стороне. Святая. Алина поморщилась, когда пришла к этой мысли. Но стоит указать князю на то, что с людьми нужно поговорить, и делать это стоит явно не ей. Станислав резким движением откинул полог палатки, Алина последовала за ним. И хищно оскалилась, увидев человека, который сидел привязанный к стулу. - Взяли в Адене, Ваша Светлость, - отрапортовал молодой офицер.       Алина склонила голову на бок, прищурившись разглядывала бледного Велимира. С их последней встречи духовник царицы похудел и осунулся, вид имел бледный и неопрятный. Гражданское платье сидело на нем мешком, совершенно ему не шло, не умел он носить гражданскую одежду. Да и она была из дешевой ткани, словно Велимир пытался затеряться, спрятаться. На скуле у мужчины алела ссадина, ребята, которые поймали его, немного перестарались, судя по тому, что офицер с виноватым, но не слишком, видом докладывал князю о случайности при задержании. Случайности, как же! Судя по блеску в глазах офицера, он был бы рад, чтобы случайность повторилась еще несколько раз.       Алина скользнула взглядом по палатке, остановила свой взор на пыточных инструментах, на бесстрастных палачах, деловито проверяющих свои страшные орудия, на негромко переговаривающихся сердцебитах, которые беседовали, казалось, и вовсе на отвлеченные темы. Обстановка царила самая что ни на есть рабочая. Никакой нервозности, никакого страха, если не считать того, который душым облаком окружал все более и более бледнеющего Велимира. Взглядом, полным ужаса, он скользил по палатке, отмечая, конечно, все.       Сколько раз он сам был на месте палача? А, может, и не был. Может, Алина думает о нем хуже, чем он есть, на самом деле. Может, даже приказы не отдавал. Он все же был лицом духовным. Просто ввязался не в те игры и связался не с тем святым. Какая жалость!       - Ваша Светлость, мы готовы, - произнес один из сердцебитов. Одоевский коротко кивнул. И вскоре в палатке остались лишь Алина, сам князь, палач и сердцебит.       - Здравствуй, Велимир, - вежливо и даже приветливо произнес Станислав, улыбнулся чуть заметно. - Ты не посмеешь! - дернулся в веревках мужчина, - я духовник царицы! Я... - Ты предатель, - сухо оборвал его князь, - и больше не духовник царицы. И Анна дала мне полномочия и позволение сделать с тобой все, что я захочу. - Но ты до сих пор не убил меня, - оскалился Велимир, - значит, я тебе нужен. - Ты будешь казнен, - равнодушно произнес Одоевский, - но сначала мы побеседуем. И только от тебя зависит, насколько мучительной будет для тебя эта беседа. Велимир вжался в спинку стула, взгляд его скользнул за спину Одоевского, он, наконец, увидел Заклинательницу, которая все это время держалась в тени. - О, ты привел с собой главного Палача, - выплюнул мужчина. Алина скривилась. Глупый выпад, слабый ход. - Я и так все уже знаю, Велимир, - произнесла Алина, - о том, что ты связан с Дарклингом, о том, что с удовольствием раскачал страну, о том, что с твоих манипуляций начались столкновения между гришами и не-гришами, - Старкова подошла ближе, присела на корточки, заглянула в глаза мужчине, в них плескался ужас, - я знаю все, Велимир, - произнесла ласково, - более того, твой хозяин, с которым ты так опрометчиво заключил союз, позволил мне убить тебя. Ты больше ему не нужен. Да и ты, - вздохнула картинно, - перегнул палку. Сжечь Малый дворец, его творение, - Старкова цокнула языком, - было большой ошибкой. Беззвездный святой в ярости. Я знаю все, - Алина поднялась, - а значит, - посмотрела на Станислава, - мы знаем все. Узнает и Ее Величество. Нам нужны от тебя лишь... - Имена твоих соратников, кто помогал тебе осуществлять задуманное, где вы взяли деньги, кто поддерживает восстание против Ее Величества, - четко произнес Станислав, - если ты расскажешь все быстро и честно, я обещаю тебе быструю и безболезненную казнь. Умрешь, как офицер и дворянин. Но если будешь сопротивляться, наш разговор будет долгим.       Лицо Велимира приобрело какое-то отстраненное выражение, он будто застыл, приняв свою участь полностью, словно мученик, который страдает за правое дело. Возможно, он действительно верил в это. - Я ничего вам не скажу, - произнес твердо. - Воля твоя, - отозвался князь и кивнул палачу.       Велимир рассказал им все. Алина, которая, вопреки всему, что о ней говорили, никогда не любила пыток, вышла из палатки белее снега. Стоило признать, что с годами методы... дознания только совершенствовались.       Одоевский сухим и деловитым тоном раздавал приказы, потом поправил рукава мундира и повернулся к Старковой, на мгновение в его глазах мелькнуло сочувствие. - Дарклинг, правда, разрешил вам убить его? - мотнул головой в сторону палатки, в которой оставался пока еще живой бывший духовник царицы. Его следовало прилюдно повесить как предателя и перебежчика, врага, поэтому пока его оставили в живых. Как предмет торга или какого-то обмена, на что, видимо, надеялся Станислав, Велимир не годился. - Правда, - сглатывая горькую желчь, ответила Алина. - Ваши странные отношения, - покачал головой Станислав. «Вы даже не представляете, насколько, князь», - подумала Алина, а вслух произнесла: - Просто он больше ему не нужен, а мне, наверное, должно было стать легче, - она пожала плечами, за что удостоилась еще одного внимательного взгляда.       Легче, конечно, не было. Старкова потянулась к нити связи, но Дарклинг закрылся так тщательно, что, казалось, будто его и вовсе нет.       Вновь нет.       По спине пробежал холодок. И можно было сколько угодно убеждать себя, что это было бы к лучшему, но стоило перестать лгать самой себе: смерти Заклинателя Теней Алина не желала. От этого вязкая горечь собиралась на языке. Можно было испытывать к себе презрение, но отрицать не было смысла. Не становилось легче, не становилось проще. Теперь все только усложнялось для Заклинательницы Солнца. ***       Несколько дней ушло на то, чтобы половине их армии переправиться через реку, ближе к тем высотам, что собирались занять их противники. Солдаты ворчали: как так - оставить хорошо оборудованный берег, возведенные укрепления, разделить и так небольшую армию? Все были прекрасно осведомлены о превосходящих силах противника, были готовы идти до конца, биться насмерть, но разделяться? Многие офицеры также считали это самоубийством. Тем более, что новые укрепления пришлось возводить в спешке. Но им не нужны были хорошо укрепленные позиции. Наоборот, прибывшей армии противника, которая заняла высоты, всячески демонстрировалось, что их мало, что позиция у них самая, что ни на есть невыгодная.       - Они могут что-то заподозрить, Алина, - хмурился князь, когда она излагала ему свой план, - я не склонен недооценивать генералов, которые нам противостоят, как и керчийцев. Пусть Вячеслав никогда толком ничего не смыслил в военном деле, но у него прекрасные советники. - Но решает он, - мягко произнесла Алина, - они и так знают, что нас меньше, знают, что подкрепление нам взять неоткуда - основные наши войска сосредоточены на южной границе, а резерв - на северной, потому что активизировалась Фьерда. Они полагают, что мы легкая добыча. Так пусть думают так. Наша задача запутать их и заманить на левый берег Сокола.       Их противники стали собираться на высотах рядом с Аденой спустя десять дней. Алина мрачно смотрела, как идут, и идут полки, как маршируют слаженно, а потом так же слаженно возводят укрепления, как тащатся обозы с провиантом, лекарствами и пушками, как с отвратительным визгом реют над всем этим волькры, которые больше не боятся солнечного света. Отличное оружие не только само по себе, но и с точки зрения устрашения.       К вечеру под звон колоколов храмов Адены, доносящийся издалека, в лагерь князя прибыл парламентарий с предложением капитуляции. В самых вежливых и изысканных выражениях, Одоевский отказал, намекнул, что, пусть их мало, но они собираются идти до конца и готовы дать сражение. А утром князь скомандовал наступать. У них не было цели разбить противника, не было даже цели потрепать его. Алина желала быть в первых рядах наступающих, но ей, конечно, никто не дал, что, впрочем, не помешало Старковой все же оказаться в рядах сражающихся, не применяя, однако, свой дар.       - Им не стоит до поры до времени знать, что вы с нами, - произнес Одоевский, когда они обсуждали нападение. Старкова была с ним согласна. Она понимала, что и Дарклинг сразу не станет применять свой главный козырь - волькр. - Они постараются просто смять нас числом, - произнесла Алина, - зачем тратить ценный ресурс, который я могу уничтожить, если их больше, их победа и так у них в кармане. Они были безрассудно яростны, напирали на противника, не жалея сил и в какой-то момент почти дошли до лагеря Вячеслава. Алину не покидала мысль, что им позволили это сделать. Не стоило забыть, что их противник хитер и опасен. Впрочем, в их собственных планах не было штурма укреплений и высот, это было невозможно, хотя Старкова знала, что люди готовы идти до конца. Однако их задачей было даже не понять, насколько силен противник, а дать тому понять, что они слабы и запуганы. Запуганы превосходящим числом войск Вячеслава и волькрами, которые к концу сражения все же вступили в бой.       Одоевский скомандовал отступление. Алина видела, как бегут люди, слышала визг чудовищных созданий. Запах крови мешался с запахом осенней земли, а солнце припекало совсем по-летнему. Обрадованные победой войска Вячеслава преследовали их до самых укреплений.       - Наши потери, - потребовал от своих адъютантов отчета Одоевский, когда они оказались под защитой наспех возведенных редутов. Потери были небольшими: один к пяти. Князь был доволен. Рядом ударило ядро, осыпав их с Алиной землей. А потом атака стихла. И возобновилась ближе к ночи, но как-то вяло.       Под прикрытием собственных пушек и слаженной работы отказников и гришей, они начали готовить переправу обратно, на левый берег реки. Это был самый опасный момент их плана, на широкой глади Сокола они будут, как на ладони. Отступали они быстро, но без поспешности. Алина уходила последней. В ее задачу входило проследить за работой подрывников. Укрепления надлежало взорвать, уходя, тем самым обеспечивая им время, необходимое для переправы.       В какой-то момент Старкову чуть не задело шквальным огнем, едва успела укрыться. А потом прямо на нее спикировала волькра. Алина охнула, уворачиваясь от цепких когтей. Никак нельзя было обнаружить себя, тем самым подставляя людей, которые еще оставались с ней. Она могла бы применить свой дар или, наконец, попробовать воздействовать на волькру, чьи острые зубы и когти внушали ужас и отвращение, как и всегда. Схватив ружье, Старкова прицелилась, подпуская чудовища поближе, невольно вспоминая Каньон и свое первое не слишком удачное знакомство с порождением тьмы. Выстрелила прямо в раскрытую пасть, заставив волькру взвизгнуть, выстрелила снова, и снова.       - Госпожа Алина, пора уходить! - один из адъютантов Одоевского с ужасом, побледнев, рассматривал поверженную волькру, нервно сглотнул, перевел взгляд на Старкову, - госпожа Алина, - повторил и замолк.       Старкова отрывисто кивнула и под огнем поспешила к лодке. Они успели пересечь середину реки, когда их укрепления взлетели на воздух, давая им столь необходимую передышку. Волна жара дошла до Старковой, Алина смотрела, как правый берег Сокола превратился в сплошную стену пожара, а перед глазами все еще стояла морда чудовища. Заклинательница, столь много повидавшая, наверное, никогда не привыкнет к волькрам, к тому ощущению, которое возникало, когда она оказывалась рядом.       Стоило зацепиться за это ощущение, понять, что оно означает, понять, как управлять собственными эмоциями, тогда, пожалуй, она поймет, как управлять волькрами. Авдотья сказала, что Алине под силу подчинить себе чудовищ, но не сказала, как это сделать. Быть может, старая прочница и сама не знала. А, может, подобно Багре, желала, чтобы Старкова сама нашла ответ. Но только она сама и могла его найти, ведь никто, кроме самого гриша, не знает, как ощущается для него его дар. А возможность управлять волькрами тоже была своеобразным даром.       Сгорбившись, Алина молча сидела в лодке, а потом отвернулась. Их ждал самый важный этап их плана.       - Ваша Светлость! - к лично встретившему ее князю подбежал командующий артиллерией, - разрешите начать обстрел противника! Они сейчас наилучшая мишень. Разозленные бегством и последовавшим взрывом, люди Вячеслава налаживали переправу. - Не слишком усердствуйте, - отозвался князь, - наша задача не потопить их, а дать им высадиться. Командующий нахмурился, переводил взгляд с довольного Одоевского на чумазую Алину. Взгляд его стал неприязненным, острым, он открыл рот, но умолк под суровым взглядом князя. - Подумайте дважды, - негромко произнес Станислав, - прежде, чем начнете бросаться обвинениями в сторону госпожи Алины, тем самым оскорбляя и меня, полковник. Мужчина поджал губы, коротко поклонился и поспешил к артиллерийским расчетам. Князь же повернулся к Алине. - Ваше желание рисковать, госпожа Алина, однажды обернется против вас самой, - покачал головой. - Меня не так-то просто убить, - почти весело ответила Старкова и обернулась. Пожар на противоположной стороне реки постепенно стихал, проливные Вячеслава потрудились на совесть. Прищурившись, Алина смотрела, как противник собирается переправляться, уверенный в их слабости, уверенный, что загнал добычу в ловушку, из которой нет выхода. - Подозрительная предсказуемость, - задумчиво произнес Станислав. - С одной стороны, - кивнула Алина, - но с другой, кто бы не стал преследовать во много раз меньшие силы противника? Кто не соблазнился бы завершить битву молниеносной победой? Они шли сюда с намерением смять нас числом, единственным препятствием для них была река. Мы могли бы очень долго выматывать друг друга вылазками небольшими отрядами. Это был один из планов генералов Вячеслава, который не слишком-то понравился ему. Теперь же никаких вылазок. Они уверены, что у нас нет сил их обстрелять, они уверены, что мы слабы, мы лишний раз дали им это понять. Ваши артиллеристы, - Алина проследила взглядом за снарядом, который упал в воды Сокола, подняв фонтан брызг, - ограничат их передвижение, замедлят его. Скоро стемнеет, и часть войск Вячеслава останется на противоположном берегу. Они не станут рисковать переправляя всю армию. Во-первых, хотят прикрыть тыл, во-вторых, ночью Сокол - опасен. И рисковать они не станут. А это значит, что мы сможем осуществить свой план. - Уверены, что хотите пойти сами? - напряженно спросил Станислав, отдав короткие приказы адъютантам, которые поспешили передать их артиллерии: измотать противника, но не запугать настолько, чтобы тот остановил переправу раньше времени. Тщательно рассчитывать плотность огня. - Разумеется, - кивнула Алина, - это логично. Волькры. С ними не справится никто, кроме меня. Станислав отрывисто кивнул, соглашаясь. ***       Собираясь на ночную вылазку, Алина впервые за эти дни почувствовала, как Дарклинг потянул за нить их связи. Старкова знала, что Заклинатель в лагере противника. Она чувствовала его близкое присутствие, но он по-прежнему был закрыт от нее. Но не теперь. Сейчас Алина чувствовала его так остро, он был раздосадован. Мог ли разгадать их планы? Ведь был во много раз более опытным в военных делах. Вся его жизнь во многом состояла из войны. Тактика заманивания, изматывания превосходящего по силе противника была не нова. Но против Дарклинга играл сам Вячеслав, который, как заметила еще на совете Алина, не слишком-то прислушивался к Заклинателю Теней, предпочитая полагаться на мнение своих генералов и на мнение прибывших керчийцев. Керчия же, пусть и научилась за последний век воевать, хороша была в морских сражениях, но гораздо хуже управлялась со своими армиями на суше.       Алина закрылась молниеносно. Дарклингу не следует ни чувствовать ее, ни уж тем более приходить к ней. Это бы разрушило все. Встретятся на поле боя, раз уж ему так хочется. Заклинательница криво усмехнулась. Что будет происходить на поле боя, она не хотела думать.       На стороне ее противника выступали Алексей и Репин. Упрямые, глупые мальчишки! Алина так на них сердилась. Понимала, что они окажутся на линии огня, не станут сидеть за спинами солдат и офицеров. Сберечь им жизнь в суматохе боя будет очень непросто. Старкова даже не знала: переправились они на левый берег или остались на правом. Женщина напоминала себе, что это война, и каждый выбрал свою сторону. Но гибели принца и его верного телохранителя Старкова едва ли хотела.       - Госпожа Старкова, - в палатку вошел офицер, - отряд готов. Алина коротко кивнула и вышла в ночной холод ранней осени. Вокруг стояла необычная для военного лагеря тишина. Станислав давал последние инструкции своим людям.       Алина не была командующей в этой операции, но должна была прикрывать людей и взять на себя монстров, включая святых и самого принца Алексея Ланцова. Если, конечно, он остался на противоположном берегу. А если очень повезет, еще и прикрыть младшего принца и сердцебита от опасности, но об этом присутствующим здесь знать совсем не обязательно. Отряд в десять тысяч человек молча погрузился на лодки, в полной темноте, в тишине, создаваемой шквальными. Алина слышала, как плещется вода вокруг, как кричат вдали ночные птицы. Она прикрыла глаза, постаралась сосредоточиться.       Станислав отправил лучших, самых отчаянных и самых опытных, побывавших уже не в одной битве солдат и офицеров. Тех, кто не стал обсуждать приказ: отправиться на противоположный берег и перебить спящего противника. Тех, кто не стал бы сомневаться и колебаться, кто не вспомнил бы о моральных принципах. Это была война. И если они не убьют сами, то убьют их.       Старкова усмехнулась, открыла глаза, поймала на себе пристальный взгляд одного из офицеров. Тот разглядывал ее с интересом, вниманием пристальным, но не враждебным. - Это была ваша идея? - спросил негромко. На них стали оглядываться, к ним стали прислушиваться. Алина криво усмехнулась. - Нет, - произнесла ровным тоном, - Его Светлость князь Одоевский - талантливый полководец. Это была официальная версия, авторитет князя не стоило подрывать. Не стоило распускать слухи о том, что он идет на поводу у старой ведьмы. Да и возражений, таким образом, было гораздо меньше. Одно дело - следовать самоубийственному в чем-то плану старой святой, совсем другое, идти за своим командиром, которому доверяешь. А войска не просто доверяли Одоевскому, они его любили. - Это очень хороший план, - вдруг произнес офицер, словно не слышал ее, - я был во многих кампаниях с Его Светлостью князем, и могу сказать, что этот план может сработать. Алина хмыкнула. Похвалы она не ожидала. И вроде бы она и не была слишком-то важна, да и план был одобрен не только Одоевским, но и большинством тех, кто входил в его штаб, а все же было как-то совсем по-человечески приятно. - Этот план сработает, - спокойно ответила Алина, стараясь говорить твердо и решительно. По губам офицера скользнула мягкая улыбка. - С нами сама Заклинательница Солнца, Солнечная святая, - произнес он и осенил себя знаком разделенного надвое круга, заставив Алину замереть, - конечно, наш план сработает.       К лагерю противника они скрытно подошли перед самым рассветом, когда наиболее крепок сон и когда наиболее беспечны часовые. В тот час, когда солнце неохотно спешило на зов Заклинательницы. Это был самый ненадежный для Алины элемент их плана.       На мгновение она почувствовала почти забытое чувство неуверенности и страха, словно вновь была юной девочкой, которая не могла управлять своим даром. А потом заставила себя не думать об этом, растоптала все сомнения. Она не зря тренировалась так долго, никогда не забывала, что ее дар - упорный труд, что его всегда можно совершенствовать. Солнце не подведет свою Заклинательницу. Никогда.       С часовыми быстро расправились сердцебиты. Без единого вздоха, те осели на землю. Их отряд рассредоточился по лагерю. Свой небольшой отряд Алина скрыла, преломив те крохи света, что могла найти в этой серой, едва-едва светлеющей тьме. Вышло у Старковой не слишком хорошо, пространство вокруг них рябило и искажалось, но еще сохраняющаяся темнота была на их стороне. До той поры, пока они не повернули между палатками и не натолкнулись на целый вольер с волькрами. Чудовища тут же услышали их, а отшатнувшаяся Алина потеряла концентрацию, обнаруживая их. Шуметь было нельзя. Они не собирались вступать в открытый бой до последнего. Волькра дернулась в сторону Заклинательницы, и женщина ухватилась за то чувство, которое она всегда испытывала рядом с чудовищами, которое всегда сопровождало ее в Тенистом Каньоне. Это было сродство. Сродство со скверной и тьмой, ведь природа силы Заклинателей похожа, частицы тьмы и света, рассеянные в пространстве и спешащие на зов тех, кто умеет чувствовать.       Подняв руку, останавливая вскинувших ружья солдат, Алина подошла ближе к чудовищу, протягивая руку, давая волькре обнюхать ее пальцы, словно сторожевому псу. Во рту было сухо от ужаса и почти паники, хотелось инстинктивно отшатнуться, бежать, убить, уничтожить. Сжечь солнечным светом. Мысленно Алина приказывала волькрам успокоиться, не шевелиться, замереть. Не нападать. Судя по тому, что еще не лишилась руки, у нее получалось. Авдотья не солгала: у Алины был контроль. Дарклинг будет в ярости. На губах женщины заиграла самодовольная, мстительная и радостная улыбка. Она махнула рукой отряду, чтобы проходили дальше, а сама все стояла рядом с чудовищами, которые, словно дрессированные дикие звери, которых водят на поводках сулийцы, едва не склоняли ужасные морды перед Заклинательницей Солнца.       - Алина?! - раздалось вдруг изумленное. Потеряв контроль, Старкова едва успела отдернуть руку от клацнувших ужасных зубов. - Не стрелять! - отдала сухой приказ и развернулась к Репину, - вы здесь, - выдохнула и выругалась. - Ты здесь, - вторил ей Лев, увидел за ее спиной вооруженных людей и переменился в лице, - ты портишь нам весь план, - выдал. Старкова опешила. Понимала, что спорить им некогда. Она не могла убить Льва, но и в ее отряде, как назло, не было сердцебита, чтобы вырубить парня. - Тогда стоило им поделиться, - сухо произнесла Алина, делая шаг назад, - оставайся на месте, - велела, - и... - Так-так, - раздался откуда-то сбоку мелодичный голос, знакомый чуть-чуть истерический, чуть-чуть безумный смех прорезал тишину утра, - кто это тут у нас. Маленькая святая. Добро пожаловать. - Алина! - Репин дернулся вперед, словно собирался удержать женщину, словно хотел остановить. Не успел.       Развернувшись, Старкова резко ударила светом в Елизавету, оповещая всех и каждого, что они в лагере. И давая сигнал к началу битвы.