«Легко быть милым с теми, кого любишь, а вот быть милым с теми, кого ненавидишь, — это наука» Доктор Джеймс Уилсон (персонаж) т/с «Доктор Хаус» («House M.D.» TV Series 2004–2012) «Танцы — перпендикулярное выражение горизонтальных желаний» Джордж Бернард Шоу
Ван Ибо не привык долго думать, когда вопрос касался танцев — они его страсть, умение и жизнь. «Танцевать не целовать, долго примеряться и стесняться не надо» — усмехается парень, окидывая оценивающим взглядом широкое пространство гостиной, гладкий деревянный пол и примеряясь, в какой именно части комнаты они устроят танцпол для своих… хм-мм… занятий… БАЧАТОЙ! «Он хочет бачату… Бачату блядь!!! Где тела партнёров просто срастаются вместе, а проходы, наклоны и повороты больше напоминают позиции в сексе, чем танцевальные па. Подло! Этот гад думает, что если потрётся своим недвусмысленно выпирающим стояком о мои бёдра, то я тут же развалюсь на барной стойке и эти самые бёдра призывно раздвину?.. Хрен тебе, чёрт с деньгами, а не Ван Ибо! Я сам твою прекрасную тушку разложу на этом дорогущем кожаном диване, сорвав эти брендовые шмотки и выебав без смазки так, что ты не только бачату, а обычный хоровод станцевать не сможешь… Блядь!» Довольно ухмыляясь своим вполне ничего себе мыслям, Ибо обращается к Сяо Чжаню, всё ещё сидящему за столом и потягивающему виски из хрустального хайболла, который к тому же уже успел принести из встроенного над стойкой навесного бара целую вычурно-замысловатую бутылку дорогущего алкоголя с тиснённой амальгамированной надписью и золотыми вензелями «Chivas Regal Royal Salute 50-years-old»*, и спрашивает кивая на зажатый в руке мужчины стакан: — Вкусно? — Неплохо… — тянет Чжань, прихлёбывая янтарную жидкость маленькими глотками и перекатывая её на языке для того, чтобы лучше почувствовать вкус напитка. «Дегустатор хренов» — думает Ван Ибо, а вслух произносит довольно нахально: — А мне нальёшь, гэгэ? — Так ты же сказал, что это сомнительное удовольствие? — вздергивает бровь в насмешливом жесте молодой мужчина и тянется за стаканом Ибо, видимо чтобы плеснуть туда этого пойла. — Хм-мм… принеси чистый хайболл, там в шкафчике над стойкой есть… А то лить этот потрясающий виски в стакан после Блю Лейбла** просто преступление… — Хорошо сейчас принесу, — и Ван Ибо шлёпает босыми ногами в сторону барной стойки продолжая на ходу весело болтать: — А какая разница из какого стакана пить? Это же мой стакан… и я из него пил… Так почему нельзя в него налить тот же алкоголь, но из другой бутылки? Какие-то глупые заморочки… У вас богатых странные привычки. — Потому, что это совершенно разные сорта виски, с разными нотками и вообще… — начинает объяснять Сяо Чжань почти менторским тоном. — Это коллекционная бутылка, которую я купил ещё в штатах за 10 штук баксов и хотел выпить по случаю… Ты и есть этот уникальный случай… — И ржёт аки конь, а потом вскидывается от звука битого стекла в предостерегающем крике и непроизвольно выбрасывая руку в сторону замершего у стойки парня, как будто стараясь не то защитить, не то обнять и защитить…: — Ибо, осторожнее! Не наступи, а то порежешься. Ну, как же ты так неосторожно… Растяпа… Стой на месте я сказал! Я сейчас… Ибо стоит тихо охреневший от всего услышанного, оглушенный и напуганный. Оборачивается, устремляя на Сяо Чжаня непонимающий взгляд удивлённо-растерянных глаз и дрожащим голосом не то спрашивая, не то извиняясь произносит: — Гэ… Я не нарочно… Он просто выскользнул, гэ… Этот стакан дорогой? Можешь вычесть его стоимость из моего… гонорара… — Краснеет и тупится взглядом — тушуется, но продолжает мучимый любопытством: — Чжнь-гэ, а ты правда купил бутылку этого самогона, ой прости виски за ДЕСЯТЬ ШТУК?! И теперь ЕГО просто сидишь и пьёшь… со МНОЙ?!.. Охуеть, не встать! Этих денег хватило бы на… — Ибо тут же осекается на полуслове и замолкает, отводя взгляд. — На что? — Это не важно гэ… Не суть! Просто я удивился, что алкоголь может быть таким дорогим. Иностранцы странные и совершенно не понятные… Он хоть вкусный? — Хороший, — усмехается Сяо Чжань, подходя к Ибо внимательно и осторожно, а потом присаживается на корточки у его ног, смотрит снизу вверх в красивое, юное и совершенно обалдевшее лицо парня, — «Малыша… Моего мальчика… Скоро это ЧУДО станет моим» — а затем очень аккуратно начинает складывать в расстеленную на полу тканевую салфетку, расшитую дорогой вышивкой с эмблемой отеля, осколки хрустального стакана, так неудачно выскользнувшего из рук Ван Ибо. Собирает долго, не разрешая юноше шевелится. Ползает вокруг его ног, выискивая даже мелкие осколки и хмыкает удовлетворённо, когда убеждается в том, что с пола убрано всё и больше ничего не сможет навредить этим милым розовым пяточкам. «Блядь, у меня кажется кинк*** на ступни… Никогда раньше не замечал… Но теперь вдруг захотелось коснуться языком этих тонких и длинных пальчиков, пройтись по стопе до середины и поцеловать чудесные пяточки… Такие нежные несмотря на обувь не самого высокого качества. Красивый, какой же он красивый!» — думает Сяо Чжань слегка ухмыляясь одними губами в ответ на эти пошловатые, но приятно будоражащие воображение мысли. А Ван Ибо смотрит во все глаза и просто обалдевает от того, насколько ему… Нравится? Возбуждает? Беспокоит? Злит?.. Или всё же возбуждает?.. На сколько его волнует вид сидящего у его ног красивого молодого человека в дорогущем костюме и шёлковой рубашке с расстёгнутым воротом. «Я и не заметил, как он снял галстук… Так увлёкся едой и… беседой?! Он очень… классный и сексуальный… Естественно, если бы я был девушкой… Конечно, для девушек засранец Чжань однозначно очень привлекательный парень! А я просто привык вращаться в танцевальной тусовке и привык видеть красивых людей, поэтому и оцениваю его внешность как эксперт… Эстетически! Ничего личного и гейского… Абсолютно! Просто факты…» Странные мысли тревожат и всё крутятся, и крутятся вокруг этой занимательной сцены, а глаза Ибо перебегают то на лицо парня на полу, — когда этот невозможный ублюдок не видит; то на его спину — красивую крепкую спину, выгодно обтянутую модным узким пиджаком. «А так и не скажешь, судя по его высокой худощавой фигуре, что спина бугрится мускулами… Он не как качок, а скорее, как легкоатлет — сильный и грациозный, лёгкий как пёрышко, но жалящий, как оса… Даже опасный! Если присмотреться… За этой мягкой интеллигентностью скрывается хищник… А я, похоже, его жертва … Вон как ухмыляется, ощупывая взглядом голые ноги… Того и гляди набросится и примется грызть мои бедные кости… Бр-р-р! Зомби, блядь…» Ибо нервно передергивает плечами от апокалиптической картины зомбилэнда, услужливо нарисованной его богатым воображением и это не укрывается от глаз Сяо Чжаня: — Что? Что случилось? Ты порезался? — нервно спрашивает мужчина, хватая юношу за щиколотку своей узкой, холёной и тёплой ладонью, отрывая правую ногу от пола и осматривая ступню на предмет порезов осколками разбитого стакана. Внимательно. Ван Ибо так и не понял, что именно он хотел там увидеть. «Наверное подумал, что у меня нога распорота аж до кости… Заботливый? Или наоборот?.. Взгляд реально пугает — чёрный как ночь и зрачки словно у наркомана — расширенные… А руки гладят голеностоп и сжимают… Бережно… Он, что тащится от моих ног? Блядский извращенец!..» Парень резко брыкается, стараясь вырвать свою ступню из чужих рук, поскальзывается и… чуть не плюхается на задницу, но крепкие руки успевают его подхватить. Поза, конечно, нарочно не придумаешь. Ван Ибо не успев прийти в себя обалдевает повторно от того, что он сидит… Сидит?.. «Я, блядь сижу на его ладонях? Вернее, его грабли сжимают мои булки? Пиздец!!!» Оглянувшись вокруг, юноша не может удержаться от смеха, вызванного нелепостью, открывшейся взгляду картины: на полу на спине лежит Сяо Чжань, выставив перед собой руки раскрытыми ладонями вверх и на этих самых ладонях, как на стуле восседает он — Ван Ибо — собственной персоной. Удобно так себе расселся и сидит… В то время как лицо мужчины под ним покраснело от натуги. «Конечно ловить в протянутые ладони, а потом ещё и держать на вытянутых руках, мою хоть и щуплую, но весьма тяжелую тушку то ещё удовольствие… А он силён! Качается наверное… Хотя внешне вроде совсем худосочный. Этот гэгэ как уличный кот — худющий, но не сгибаемый… Мужик, блядь!» И юноша пытается встать, чтобы освободить Сяо Чжаня от тяжелой ноши и неловкого положения, в котором тот оказался, пытаясь спасти крепкую задницу Ибо от нескольких болезненных синяков. «Ага, от синяков и ушибов спас, но помацать и впиться своими когтями в мои девственные ягодицы не забыл! Хитрый зараза и сильный… Вон как вцепился, словно клещ… От такого прихвата на каждом полупопии наверное по его пятерне останется цвести сине-фиолетовыми разводами…» Юноша, умудрившийся не упасть, а наоборот подняться из такого сложного положения не переставая при этом заливисто смеяться, поворачивается лицом к лежащему на полу, но уже с благодарностью опустившему руки Сяо Чжаню, и произносит немного развязно, однако с некоей теплотой в голосе: — Спасибо гэ, что поймал меня и не дал шлёпнуться на зад… А то если бы ударился об пол и забил крестец мне было бы довольно трудно выступать на каблуках… Ты же видел наш номер в программе шоу господина Чу?.. Нет, я конечно при необходимости смог бы танцевать, но было бы реально больно… Так, что большое тебе спасибо Чжань-гэ за спасение моей спины и задницы от болезненного приземления на твёрдый… пол… На словосочетании «приземления на твёрдый» мужчина начинает весело хихикать, а потом и откровенно хохотать: не то впечатлившись комичностью ситуации и двусмысленностью фразы, не то от нервов или ещё по какой причине. Ван Ибо от такой реакции на его благодарность сначала обиженно надувает губы, но потом и сам заряжаясь чужим весельем, громко ржет немного пугая Чжаня своим странным гиенистым смехом. Так они и стоят или вернее один стоит, а другой лежит, смотря друг другу в глаза и дико хохоча как два дурачка в зоопарке перед клеткой с корчащими забавные рожицы макаками., пока один из них — тот, кто сверху — не протягивает другому — тому, что снизу — руку и не предлагает подняться. — Вставай гэ, хватит валяться на полу! Ты же не пьяница какой… Да и костюмчик свой моднявый помнёшь. Хватайся за руку — я тебе помогу. — Спасибо Бо-ди, но я сам как-нибудь справлюсь, — произносит смеясь, пусть и слегка помятый, но явно весьма довольный собой Чжань и бодро встаёт на ноги. — Как хочешь гэгэ. — тянет обижено Ибо и отворачивается, чтобы потянуться за новым хайболлом. — Аккуратней, а то опять уронишь… — Не бойся, больше не уроню. И я же сказал гэ, чтобы ты вычел стоимость разбитого стакана из моего гонорара, — огрызается юноша. — Забей! Разбил и разбил… Ничего страшного. Главное, что сам не пострадал… — произносит равнодушно Чжань, полностью переключившись на свой смартфон и набирая номер администратора: — Пожалуйста пришлите кого-нибудь убрать со стола и… осколки разбитого стакана с пола. Побыстрее… Спасибо, жду. И опять залип в телефоне. Суровый Чжочэн: Босс, не хотел беспокоить вас… попусту!!! Всё, что вы просили принёс и оставил у охраны. В отеле двое ваших людей: Стив и Ли Бовэнь. Оба надёжные и не болтливые. Стив у нас из отдела кибер-безопасности. Ваш пакет и… его содержимое 🙄 у него. А я откланиваюсь Босс!!! 00.15. Суровый Чжочэн: 🖕 00.15. «Обижается» — сразу пришло в голову и неприятно закололо внутри. «Я чёртов эгоист, который думает только о себе… Нет даже не думает, разве со спермотоксикозом можно думать?.. Так только делать вид… Я забыл, какой сегодня день и подгадил лучшему другу… Я — КОЗЁЛ!» — сокрушается горестно Сяо Чжань спешно набирая ответное сообщение в диалоговом окне с Ван Чжочэном.Я: Прости бро 🙏 🙏 🙏 00.45. Я: Я редкостный засранец и мне очень стыдно 😖 00.46. Я: Я честно не подумал… хотя разве это оправдание? Ещё раз прости мой эгоизм. Я не только хочу искренне извиниться, но и обещаю всё компенсировать… ВСЁ!!! 00.47. Я: Чжочэн, я твой должник и ты можешь требовать любую компенсацию в любое время и в любом виде! Я всё исполню! Слово скаута 😁 00.48. Я: А-Чэн не молчи… Пожалуйста-пожалуйста 🥺 00.48. Я: 🙏 🙏 🙏 🙏 🙏 🙏 🙏 🙏 🙏 00.49.
Суровый Чжочэн: Ну всё хватит истерить… Ты же знаешь, что у меня доброе сердце, но очень хорошая память 😏 ТАК ЧТО ГОТОВЬСЯ… 😠😠😠 00.50.Я: Всегда готов 😂 00.51.
Суровый Чжочэн: Я приду за своим, и ты не отвертишься 😜 00.52.Я: Я не против — приходи 😏 00.52.
Суровый Чжочэн: Уверен? 00.52.Я: Ты во мне сомневаешься бро? 🤨 00.53.
Суровый Чжочэн: Ни в жизнь 😊 Скажи А-Чжань он того стоит?.. Или стоит? 😜 00.54.Я: Или стоит… 😝 😝 😝 00.54.
Суровый Чжочэн: Тогда удачи бро 😁 Я за тебя подержу кулачки или. подрочу в кулачки… 😞 00.55. — Гэгэ… Эй, Чжань-гэгэ! Ты же хотел танцевать и…? — тянет его за рукав Ван Ибо упорно пытаясь привлечь к себе внимание и тем самым отвлечь от телефона. — Гэ, ну ты чего опять залип в своем телефоне? Бесит знаешь ли… Я, что пустое место? — обижено тянет парень и надувает губы совсем по-детски. — Что за чел, что ты ему кучу смайликов шлёшь?.. Любовник? — Ревнуешь? — Вот ещё… Чего это мне тебя ревновать? Я же не девица… — Жаль конечно… — тянет Чжань усмехаясь, а потом добавляет: — А я бы тебя ревновал… — и кладёт свои руки Ибо на талию, слегка подтягивая к себе. Получает за это по рукам и в добавок возмущённое: — Эй, чего лапы распускаешь?.. — Я примеряюсь бачату танцевать… Или ты забыл? — Ни хренасе-здрасте, у нас урок танцев в час ночи… Мы что вампиры мля…? — Не хочешь, можем переиграть? — говорит мужчина, двусмысленно поигрывая бровями. — Нет-нет, всё норм… — поспешно возражает Ван Ибо и добавляет: — Для меня нет проблем… Хочешь танцевать сейчас — давай! — Давай! — весело соглашается Сяо Чжань. — А ты раньше танцевал? — Ну как танцевал… Так на вечеринках… Я профессионально танцами не занимался. Никогда! — Но хочешь бачату?.. Ок! Не вопрос, будем учиться до утра… — До утра так до утра — соглашается Чжань и опять тянет свои руки к талии Ибо, а тот не будь дураком ловко уворачивается, отбегает и кричит: — Гэгэ не распускай руки, а то получишь по заднице… — Чего я там получу в задницу? — тут же переспрашивает этот самый, слегка пьяный и весёлый, гэгэ. — Чего-чего… По пальцам говорю получишь… — опять кричит юноша, забравшись с ногами на кожаный диван. — Получу пальцем в задницу?.. О, Ван Ибо, ты такой смелый! — Гэгэ, ты глухой? Конечно, ты уже не молод и, наверное, есть определенные проблемы со слухом и со здоровьем… А-ааа!.. Гэ не лапай меня! Слезь сейчас же я говорю… А то в нос дам… — Дай! — хрипло шепчет Сяо Чжань, в два шага оказавшийся возле дивана и нависнув над парнем, крепко прижавший его к этому самому дивану. — Чжань-гэгэ, ты же хотел бачату? Давай я покажу движения… Слезь с меня говорю… Пойдём танцевать! — Ибо вырывается и старается сбросить с себя такого вроде бы хрупкого, но на поверку оказавшегося довольно сильным и цепким, молодого мужчину. — Может я передумал… танцевать? И хочу целовать… Можно я тебя поцелую Ибо?.. Целый вечер этого хочу! — А потом пойдём танцевать? — с надеждой спрашивает юноша, не оставляя попыток выбраться из-под чужого весьма тяжёлого тела. — Ок, целую разочек и идём танцевать. Согласен? — Согласен, — тихо шепчет вдруг вмиг ставший пунцовым Ибо. Сяо Чжань целует. Медленно. Мягко накрывает чужие жёсткие и неподатливые губы, слегка прижимается и обводит их языком. Надавливает… Ответа ноль! Останавливается и отстраняется. Смотрит в глаза и видит страх, а ещё… Брезгливость? Раздражение? Неприятие? Или презрение?.. Похоже ему не показалось: парень его… презирает! Становится больно. Очень… Но потом всё внутри сначала мертвеет, а затем его с ног до головы окатывает жаром раздражения и возникает сразу же множество вопросов, и в душе поднимается гигантская волна злости и… ненависти: «Что за чёрт! Он, что гомофоб? Да как этот гадёныш смеет смотреть на меня ТАК? Мальчишка! Красивый чёрт, но не единственный… Столько денег за один сраный вечер, а он ещё будет тут ломаться, как девица на первом свидании?.. Охренеть! Согласился взять деньги и теперь… Что? Это кидалово?!.. Маленький грязный ублюдок… Да ещё и гомофоб из гей-клуба… Ну, что же тебе не повезло МАЛЫШ… совсем!» Мужчина вдруг разом совершенно меняется, смотрит зло, сжимает руками больно. Наклоняется и не то целует, не то кусает губы Ван Ибо. Сильно. Юноша отворачивается и… отплёвывается. Не специально, просто так вышло… Но вышло! И ему прилетает. Сильно. По правой щеке открытой ладонью. Больно! В следующую минуту чужая рука сильно сжимает горло, до судорожных коротких и рванных вздохов. А чужие губы наклоняются к самому лицу и Сяо Чжань смотря прямо в распахнутые от ужаса и от этого ставшие ещё больше глаза Ибо, зло произносит, обдавая юношу лёгким запахом алкоголя и пугая до чёртиков своим бесстрастно-равнодушным выражением на красивом лице: — Малыш, я похож на лоха? Ты думаешь, что если ты красивый, юный и свежий, то сможешь выдоить меня срубив бабло, и свалить, не дав взамен НИЧЕГО? Я, по-твоему, дурак?.. Смотри в глаза, тварь! — шипит злобно и руку на горле сжимает крепко. Ибо задыхается. Ему страшно, больно и… почему-то очень обидно. Но мерзкий садист продолжает уже не злым, а исключительно ласковым тоном, при этом его вторая рука в это самое время ловко и по-хозяйски расстёгивает ремень на джинсах парня. Настойчиво. Нахально и властно. Как будто бы имеет на это полное право. — Я всегда, слышишь ВСЕГДА получаю то, что хочу! А я хочу тебя… Поэтому, милый малыш, либо мы сделаем это по-хорошему, либо по-плохому — выбирай сам. Но думаю, второй вариант тебе явно не понравиться! Ибо дрожит и кивает. Хрипит с надрывом и мотает головой не то соглашаясь, не то протестуя. Сяо Чжань слегка ослабляет хватку и даёт вздохнуть, а затем вопросительно изогнув бровь продолжает: — Ну, что решил?.. Я, если честно, сегодня готов был лишь поиграть… и потанцевать… Но ты стал вести себя мелочно, как дешёвая шлюха… А ты явно стоишь не дёшево. Думаешь, если я сделал вид, что не понял твоих манёвров с бутылкой шампанского, то можно и дальше паясничать? А? — на последней фразе Ван Ибо становится плохо и очень стыдно. «Как он догадался? Как понял про вино? Неловко то как…» — думает юноша и сипло хрипит, пытаясь оправдаться: — Гэгэ… ты меня не правильно понял… Я действительно хотел забрать вино домой и выпить с друзьями на праздник. Может на Рождество… Правда гэ! Ты всё понял не верно… Отпусти… пожалуйста, мне дышать тяжело… Сяо Чжань ослабляет железную хватку на многострадальной шее Ван Ибо, но полностью руку не убирает, готовый в любой момент сжать эту хрупкую длинную шейку и… «Он стал какой-то странный… Вроде как подменили… Явно не в себе. Надо быть очень осторожным… А то убьёт. Может убить и даже скорее всего ему за это ничего не будет — сядет в самолёт и улетит далеко, а моя мама… Я не сдамся так просто!» — думает юноша и прикрыв глаза сам тянется к чужим губам. Чжаневским губам… Сказать, что мужчина удивился — это не сказать ничего. Он просто тихо обалдел от такого поворота в настроении парня его мечты, но на поцелуй не ответил. Руку с шее не убрал, но и сдавливать ее перестал, просто жёстко зафиксировал, продолжая похабные манипуляции с джинсами Ибо… его бельём… его членом… «Пиздец!» — подумал парень и сделал ещё одну попытку вырваться, отталкивая от себя навалившегося Сяо Чжаня руками и с силой пихая его ногами… Даже попал туда, куда надо, судя по болезненному всхлипу, злому взгляду и вновь сжавшей горло чужой, узкой и на вид такой нежной и мягкой ладони, которая на поверку оказалась не хуже орудия пыток. Из последних сил Ван Ибо задыхаясь, пытается отбиться от чужой руки на своём члене, властно сжимающей и тискающей, но при этом… «Возбуждающей? Я возбудился от лап этого похотливого козла? Что за хрень?..» — мысли бессвязные, странные, стыдные… В голове красные сполохи, а перед глазами чёрные точки… «Я умираю?» — проносится пугающее и парень, не выдерживая и стараясь вдохнуть поглубже, на выдохе тихо шепчет: — Отпусти и я сделаю, что скажешь. Пожалуйста гэ… Вдруг всё резко прекращается: рука, сжимающая горло, исчезает, а тело Ван Ибо больше не бьётся и не задыхается под весом другого тела… Он абсолютно свободен, а на него смотрит ласковым взглядом слегка растрёпанный, но совершенно спокойный и адекватный Сяо Чжань. — Ну, что готов? Нас ждёт бачата, — произносит этот сумасшедший маньяк — по-другому Ибо его назвать не может потому, что кто в самом деле в здравом уме вытворит такое — и улыбается широко, открыто, красиво и искренне, как самый счастливый человек в мире. — Давай малыш, вставай и пойдём танцевать. Сейчас сдвинем немного кресло и завернём ковер, чтобы скользить по полу… было удобнее. Я весь в нетерпении… Затем Сяо Чжань, как ни в чём не бывало, быстро уходит в центр просторной гостиной, чтобы на самом деле освободить место под танцы. Ибо в ступоре наблюдает за этим и не может поверить собственным глазам. «Что. Это. Сейчас. Было.???» — проносится в голове и рвётся с пересохших мальчишеских губ: — Ты вообще нормальный, гэ? Я не понял, что это сейчас было? — А что было? — непонимающе смотрит на него и переспрашивает мужчина. — Ты чего? Действительно не помнишь, как только что чуть не задушил меня, лапал и угрожал? — удивлённо восклицает Ван Ибо, пытаясь на скорую руку привести себя в порядок и в первую очередь застегнуть штаны. — Помню, конечно, так как склерозом вроде не страдаю, — Чжань отвечает, слегка растягивая слова и как бы нехотя. А потом до дрожи шокирует Ибо, заявив совершенно спокойно и даже немного лениво: — Знаешь, малыш как дрессируют собак, натаскивая их выполнять команды хозяина? Кнутом и пряником… Пряник ты не воспринимаешь, поэтому явно понадобится кнут… — и улыбается уже по-другому, всё так же широко, но как-то более… жёстко что ли. А глаза при этом остаются холодными как лёд. — Я не шутил, когда сказал, что получаю ВСЕГДА и ВСЁ, что ХОЧУ! Значит и тебя заполучу так или иначе. Но, я буду хорошим хозяином для моей гончей, заботливым и дам ей возможность получить авансом три вещи или действия. Я три раза УСТУПЛЮ тебе Ван Ибо, но потом возьму всё с тебя причитающееся сполна. Запомни это и воспользуйся своим шансом умело… Понял малыш? — Опять подходит близко и спрашивает ласково, ведёт рукой по скуле замершего в шоке парня почти нежно, но вдруг резко вздёргивает Ибо за подбородок, поднимая лицо вверх так, чтобы тот посмотрел прямо на него, а затем негромко и пугающе чётко продолжает: — Я тебя не неволю и не обрекаю на рабство, просто пока мне это интересно ты будешь принадлежать мне, а когда надоест я тебя отпущу мальчик. Насчёт денег не беспокойся — все твои услуги будут оплачены сполна и тебе лично. Я уже понял, что твои боссы редкостные мудаки и за это они будут наказаны. Если постараешься вести себя хорошо и станешь послушным щенком, бить и обижать не буду. Более того в конце даже награжу. Так что не сцы и давай поднимай свою перепуганную тушку с дивана, потом неси её вон туда, а я пока найду подходящий для бачаты трек. Будем танцевать, как и собирались. Ван Ибо охуевает от этой ситуации знатно, но со всей выдержкой, на которую только способен, старается вести себя непринуждённо, чтобы усыпив бдительность этого ненормального и улучив удобный момент, ускользнуть из номера. Сяо Чжань, как будто прочитав его мысли, вдруг лихо подмигивает и почти тепло усмехаясь произносит промежду прочим: — За дверью стоят мои люди. Тебе не сбежать мальчик! Даже не пытайся, если не хочешь серьёзно пострадать. А ещё при необходимости моя охрана появиться и у тебя дома, и на твоей работе, и в твоей студии и даже в палате у твоей матери. Да милый, я всё о тебе знаю. Файл с твоей личной информацией я уже прочёл, ещё в офисе до того, как приехал сюда. Поэтому от меня многое зависит в твоей жизни и в жизни твоей мамы… — Ибо дрожит не в силах переварить услышанное и поверить в происходящее с ним здесь и сейчас, а мужчина продолжает спокойно, как ни в чём не бывало: — Так, что оставь ненужные попытки побега, потому что, вот честно, как-то не хочется портить ни такое прелестное лицо, ни это восхитительное тело — МОЁ ТЕЛО! От этих слов, от спокойного тона и по-змеиному холодных, равнодушных глаз красивого, но такого жестокого гэгэ, — внутри Ван Ибо разливается яд страха. Настоящего животного страха. Страха существа, оказавшегося в западне. Того липкого пугающего чувства, которое испытывает жертва, когда вдруг отчетливо понимает, что попала в ловушку и эта ловушка захлопнулась. Он мелко дрожит всем телом, но страстно желает взять себя в руки и не показать того, как до одури боится Сяо Чжаня, здраво рассудив, что его страх ещё больше распалит мужчину. Парень собирается с духом, встает и вежливо произносит в ответ на слова неприкрытой угрозы: — Я всё понял господин Сяо и… постараюсь… соответствовать… эм-мм… вашим ожиданиям. — А потом на почти негнущихся и каких-то деревянных ногах, идёт в объятия своего мучителя для разучивания романтического, такого невероятно сексуального и страстного танца. «Это грёбанная насмешка…» — констатирует горестно и отпускает сожаления, принимая безропотно новую и такую непростую реальность. «Я выживу и буду жить дальше хорошо… Он меня не сломает! Буду надеяться, что моя скромная и малопримечательная личность быстро наскучит господину Сяо Чжаню и он меня отпустит… Да и деньги вроде обещает платить… а они нужны для мамы… Буду воспринимать это как работу… Ведь именно об этом говорил управляющий, о том, что у бедных не может быть гордости, так как главное для них выжить. Вот и я выживу!.. И мама поправиться… Терпи Ибо, атаманом станешь…» — Почему опять слышу от тебя вот это вот: «господин Сяо»? Вроде же договорились, что теперь мы друг для друга «гэгэ» и «диди», или ты передумал?.. — Нет, нет конечно… Не передумал… Чжань-гэ мне как старший брат… Правда! — жарко убеждает Ван Ибо мужчину или самого себя. Он так до конца и не понял кого. — Ну вот и отлично! Хорошая гончая, послушная, — смеётся Чжань и ласково треплет парнишку по белобрысой лохматой макушке. «Сейчас ещё начнёт за ушами чесать и пузико гладить…» — всплывает совсем некстати в голове у Ибо неприятная ассоциация. Нет Ван Ибо очень любит собак и сам хотел бы завести себе добермана, но ему совершенно не нравится самому выступать в роли питомца — ручного зверька, на котором охуевший от денег и власти маньяк будет ставить свои псевдо педагогические эксперименты. — Ну всё, уже поздно, а завтра хоть и суббота, но у меня масса дел. Поэтому давай уже тащи сюда свой симпатичный зад и начнём наконец-то хоть что-то делать, а не только языками чесать. Ибо выходит на середину просторной комнаты, туда, где уже скручен ковёр, на гладкий тёплый деревянный паркет, замирает закрыв глаза и вслушивается в плавно-тягучую ритмичную музыку, а затем начинает двигаться… пока сам, чтобы прочувствовать и уловить ритм. Ван Ибо танцует легко, с наслаждением, и всё накопившееся внутри, будь то страх, ненависть или раздражение, покидают тело напрочь, полностью растворяясь в музыке и его плавных движениях — в БАЧАТЕ!***
Они, в паре тесно соединяясь телами, двигаются неспешно и аккуратно, изгибаясь под страстно-томные ритмы бачата-версии «Спокойствия» в исполнении Стефано Джерманотты. Прижаться животом, полушаг назад, плавные покачивания бёдер и прогиб, опять тесно сплестись и круговые движения уже вдвоём… Волнующе. Возбуждающе. Благоухание дорогого парфюма и легкие нотки аниса, оттеняемые ароматом сочного изюма и покрытые сверху едва различимым запахом дыма, — «Именно так пахнет элитарный виски и элитарный кобель» — тревожат и пьянят Ван Ибо похлеще нескольких банок пива. Он задыхается и не может надышаться, изгибается плавно, прижимается страстно к горячему телу рядом… ЕГО телу… Телу того, кто так беззастенчиво влез в его жизнь, чтобы растоптать, унизить, сделать больно и всё забрать… ОПЯТЬ! Опять этот урод портит ему кровь, разрушает его хрупкий мирок, лишая защиты и использует… как вещь… Просто потому, что так хочет! И может! «Ему, сука, захотелось… Ему видите ли так удобно… Он получает, что желает… А я? А что же я?.. Танцую на хрен, бачату, прижимаясь бедром к крепкому стояку мерзкого гэгэ… И у меня стоит тоже?! Блядь, блядь, блядь!.. Какое же это гадство, честное слово… Моё тело меня предало и продало… Это всё от недотраха! Сонджу мне много раз говорил, что воздержание вредно для здоровья и, что я мудак, если даже дрочить стесняюсь… Надо было слушать его, может тогда сейчас бы танцевал пластиковой куклой, а не лип и не обжимался с этим подонком» — мысли тяжелые, влажные угнетают, но их быстро стирает острым возбуждением от очередного проникновенного па. Глубокий прогиб назад, когда партнёр нависает сверху и прижимается бёдрами, круговой поворот этими самыми бёдрами и рука, плавно скользящая по чужой руке, а потом по бедру — музыка звучит сладко и томно, а голос из колонки выводит надрывно с хрипотцой: »…У меня есть все, что нужно Твоя рука, моя рука вместе И мы убегаем, когда солнце садится…» И… Ван Ибо прогибается и изгибается, крутится обнимая, плавно ведёт плечами и кружится… Разойтись на два шага, а потом сойтись плавно, развернуться и, вжавшись спиной в чужую спину, практически приклеиться ягодицами к ЕГО паху, — «Ах-ты-же-боже-мой, у него не просто стоит — у него просто вселенский стояк!» — а потом двойная волна и низкий наклон вперёд, ещё волна на согнутых коленях и вверх… Ибо чувствует, как задыхается его партнёр, насколько хриплое его дыхание и тихий, но болезненный стон словно музыка греет расхристанную душу юноши. «Не привык к таким кульбитам, гэ?» — спрашивает мысленно и сам же мысленно на свой вопрос отвечает: «Конечно в офисе сидишь и пьёшь много… Надо больше двигаться и на воздухе бывать… Да и старый ты гэгэ — старый козёл!» А вокруг комната буквально вся пропитана ритмами латины и красивым мужским голосом, который с надрывом и лёгкой иронией страстно выводит следующие строчки: »…Ты будешь молиться у моря Что это только ты и я Ты, единственный, кого я хочу, это ты ищешь любви Мне нравится Медленно и счастливо Лицом к ветру…» Они тоже сходятся лицом к лицу, красиво виляя бёдрами в расслабленном шаге на полусогнутых, скользя по паркету босыми ногами и сплетаясь коленями… Опять волна, но уже на встречу друг другу… Грудь к груди, пах к паху, бёдра как можно ближе к чужим бёдрам… На краткий миг, на долю секунды… Возбуждение просто искрится в воздухе, сексуальное напряжение обволакивает их плотным коконом, а из динамика колонки продолжают литься страстные признания, но уже в рэп-партии и другим, однако не менее красивым, голосом: «…Правильно, детка Только ты и я, леди Я уже знаю, что происходит Я сведу тебя с ума там, где ты не видишь…» И дальше почти грубо, с надрывом: «…Скажи мне, что тебе это нравится Скажи мне, что ты не можешь стоять и смотреть…» Ибо изгибается, практически роняя на себя напряженное тело, разомлевшего и опьяневшего от танца и скользящих прикосновений, Сяо Чжаня и задыхается не то от возмущения, не то от восторга, когда получает лёгкий шлепок по заднице. Но быстро переключается на весьма сложную танцевальную фигуру из череды восьмёрок и проходов с поворотами под руками партнёра с волной и прогибами. Вот они опять сходятся, страстно сплетаясь руками, дальше опять поворот спиной к Чжаневскому животу, наклон вперёд и прогиб назад… волна бёдрами… ещё волна… глаза в глаза… сошлись и… Губы сомкнулись, руки обвили и Ван Ибо поплыл… Натурально! «…Я хочу, чтобы ты был рядом со мной И само по себе это будет похоже на то, что вы находитесь в Пуэрто-Рико…» Донеслась из динамика последняя строфа песни и музыка резко оборвалась. А они продолжают стоять и целоваться… Жарко. Страстно. Грубо. Но так умопомрачительно хорошо… Ибо, разгорячённый танцем и умелыми движениями чужого языка, практически падает в объятия из крепких и тёплых рук. Он чувствует эти руки на себе. Везде. Коленки предательски подкашиваются, и последняя его связная мысль тонет в красном омуте желания: «Я его хочу! Этого стервеца Чжаня… Который мне угрожал… Я блядь грёбанная маленькая дрянь, шлюшка… Но я его хочу… И возьму!.. Он меня ударил, значит и я ему врежу… Сделаю больно… Потом… Но обязательно отомщу! Ненавижу, блядь… Как же я его ненавижу и… ХОЧУ!» Примечания от автора: *Chivas Regal Royal Salute 50-years-old — элитный и довольно дорогой виски — в среднем 10 000 $ за бутылку — выпущенный в честь золотого (50-летнего) юбилея королевы Елизаветы II в 2002 году. Его назвали Chivas Regal Royal Salute. Виски, был дистиллирован в год рождения королевы в 1952. Его разлили по бутылкам в момент празднования. Всего было запечатано порядка 255 бутылок. Редкая коллекционная вещь. ** Виски «Джонни Уокер Блю Лейбл» — средняя цена варьирует от 500-3 000$ — самый выдержанный и уникальный напиток из семейства легендарных шотландских скотчей. При производстве используются только лучшие сорта — в среднем берется одна бочка из десяти тысяч соответствует стандартам Джонни Уокер. В результате получается виски Johnnie Walker Blue Label с неповторимым ароматом хереса, сложным вкусом с нотками орехов и цитрусовых. Виски Blue Label является гордостью Johnnie Walker. Несмотря на высокую стоимость даже для своего сегмента, он пользуется неизменным спросом во всем мире. Любимый напиток Черчилля создан из 16 сортов виски, возраст самого молодого из них 25 лет. Уникальность Блю Лейбл и в том, что для этого виски используют молт Auchterool, созданный в 1923 году. Этой винокурни из Спейсайда уже нет, и дистиллят является эксклюзивом не только в силу своего возраста. Ряд молтов имеет возраст в 50-60 лет, а выдерживаются спирты в бочках, которые проходят строжайший отбор. В основе Blue Label лежит Roayl Lochnagar, созданный в Хайленде и отличающийся по-королевски мягким и нежным вкусом. Он отвечает за яркие фруктовые и цветочные нотки во вкусе Джонни Уокер, которые органично балансируют с морскими и дымно-торфяными аккордами Caol Ila из легендарной Айлы. На синей этикетке нет упоминания о возрасте использованных спиртов, но в этом нет необходимости — у поклонников Johnnie Walker Blue Label имеет безупречную репутацию лучшего купажированного виски в мире. Употреблять его необходимо только в чистом виде, впрочем, это правило распространяется практически на все виды Johnnie Walker, за исключением Red Label. ***Кинк — это «сексуальная метка» или некий возбуждающий элемент. Это может быть все, что угодно, от звука и запаха до конкретной ситуации или количества действующих лиц. Например, когда человек возбуждается от пристального взгляда на его обнаженное тело, или когда чувствует запах любимого (-мой). Можно смело утверждать, что кинк — это то, что заводит конкретно вас, но при этом не относится к классическому вагинальному или оральному сексу и в целом выходит или не полностью совпадает с общепринятыми понятиями о возбуждающем. Это нечто, на что другой человек может не среагировать, а у кого-то неминуемо пенится кровь. Кроме того, кинк — термин, используемый в физике (решение уравнений в некоторых теориях поля). Также, кинком или сквиком называют жанр фанфика, который содержит шокирующие для читателя сексуальные действия.