***
Прошло несколько часов, и жара, к счастью Ромео, так и не спала. Снял он марлю с котелка, и сразу ему в нутро проник тот самый аромат, только ещё свежее и наваристее! Ядрёный вышел квасок, ух ядрёный! Запах солода сделал паренька своим заложником; красоту этого напитка нос мог впитывать в себя часами, если не веками! Ну что же, пора попробовать, что получилось. Зная себя, Ромео опасался, что недоварил или вместо сахара насыпал соли. Но, как говорится, была не была. Он с осторожностью открыл рот. Капелька нектара ниспала на его язык. Он сглотнул её и...ФАНТАСТИКА! ЭТО НЕВЕРОЯТНО!
Что за дивный вкус! Сладковатый, игристый, и в то же время так смачно отдающий тем самым колоритом русской деревни! И хотя Ромео и был простым деревенским парубком, даже его напиток перенёс в сказочные и волшебные дали. Вот он в степи, над ним светит янтарное солнце, вокруг чирикают лесные птахи, и он один здесь, на приволье! Эгегей, будь бы здесь ещё конь, он бы галопом бросился по этой благоухающей степи! Золотистый напиток стал разливаться по всем телесам Ромео. Руки, ноги, спина - по всем членикам пробежала эта искра, этот заряд бодрости и позитива. Наконец и сердце ёкнуло, поддавшись этой неудержимой магии кваса. Оно словно наполнилось подчистую этим золотом, этой жизнью. Одним словом, УХ! Долго бы ещё Ромео пребывал бы в экстазе от своего творения, но где-то вдали крикнул петух, отчего и очнулся романтик. "Пора," - понял он. Взял парниша свой котелок, разлил квас по баночкам, запряг в телегу Бурёнку за неимением кобылы, да и поехал на ярмарку. Там, решил он, будет больше народу и больше девушек. Да и местные девчата прикипели ему; захотел ему вдруг чего-то новенького, неизведанного, свеженького!***
Ах, ярмарка! Святая святых сельского быта. Никакой новомодной в городах конкуренции, никаких финансовых махинаций и прочей неразберихи. У каждого здесь всё своё, домашненькое, с пылу да с жару, а если у кого похожие товары, то зачем же враждовать? Всяк кулик на своём болоте велик, как говорится, так к чему же распри? На рынке было жарче, чем где-либо ещё. За километр чувствовались запахи свежего хлеба, солонины и полевых цветов вперемешку с благовониями самих лавочников. - Подходи, налетай, каравай покупай! - Рыба, рыба, раки, раки! - Пряники печатные, лучше, чем в Туле! - Подковы, оводы, хомуты... Под такую стройную вакханалию Ромео и приехал на рыночную площадь. В центре, конечно, места уже расхватали, поэтому он пристроился ближе к выезду с ярмарки. Так его непременно заметят, думал он, ведь кто-то рано или поздно отсюда уедет. Когда на лавку были поставлены баночки, в хоре продавцов послышался ещё один звонкий голос: - Квас! Домашний квас! Свежий квас, только для вас! Ждать покупателя долго не пришлось. Здоровый такой детина, в кафтане, с бородою. Ну прям чистый боярин! Подходит, значит боярин к лавке и просит: - Квас, говоришь, у тебя тут? А ну, налей-ка мне, парень, кваску своего, да поживее. - Большой, маленький? - Средний. - Секунду, - из баночки в гранёный стакан стало переливаться шипучее золото, - Пожалуйста, с Вас 30 рублей. - Всего-то? Да пожалуйста, - боярин лихо кинул на стойку денежку и также лихо отпил квасок... - Уф... Ммм... Не... Необычно... Кхм... Спасибо парень... - и уехал боярин. По лицу бородача Ромео увидел, что его первому покупателю квас явно был не по душе. Но это нисколько не задело парня. Во-первых, первый блин всегда комом (но, как мы помним, у Ромео все блины выходили комом). Во-вторых, сам покупатель явно был сам по себе очень привередлив. И в-третьих, квас предназначался, в первую очередь, для прекрасного пола, и то, что какому-то мужику он не понравился, ещё ничего не значит. Долго он звал, долго зазывал новых покупателей, но девицы всё никак не шли. Те, кто шли, были уже с мужьями или были одни, но уже купили в соседней лавке лимонад или газировку. Закручинился парниша и хотел уже было сворачивать лавочку, как вдруг мимо него прошла дама неописуемой красоты. В голове Ромео сразу всплыли пушкинские строки:"А сама-то величава, выступает, будто пава..." Она шла кокетливо, не спеша, будто хотела, чтобы каждый мужчина на этой ярмарке засмотрелся на неё. Платье цвета смоли только подчёркивало выразительные формы девушки. Не менее чёрные локоны распущенных волос придавали огненно-красной радужке глаз ещё больше блеска. Такая фантастическая девушка, и пройдёт мимо него? Нет, этого не может быть! Она направляется прямо к нему! Ой, да она, наверное просто идёт на выход... Нет! Она подходит всё ближе. Теперь сомнений нет: она хочет кваса. Его кваса. - Здравствуйте, типа ... - начала девушка кокетливо, но через секунду она изменила поведение, - Ромео, ты что ли? - Я... Да... А откуда?.. - Да это ж я, Эмма! Не узнал, да? Ну признайся, не узнал же. И правда, как он мог не узнать чуть ли не самую свою любимую девушку во всей слободе! Столько лет жили чуть ли не бок о бок, он в седьмом доме, она в десятом. Полгода назад Эмма решила изменить свою жизнь кардинально и поехала в большой город. Как же поменял её городской образ жизни! Даже трудно представить, что не так давно эта кокетка в облегающем платье была жницей в мешковатом сарафане. - Ух ты, Эмма! Какой сюрприз! Как ты похорошела! Прямо "царица-роза, благоуханна и пышна", как писал Фет. Для такой прекрасной дамы мне не жалко этого чудесного напитка. Попробуйте же скорее этот нектар Богов, - и Ромео уже протянул своей любимой стаканчик золотой магии. - О-хо-хо, ну что ж, раз вы так настаиваете, - вернулся Эмме её кокетливый тон. Она взяла грубый гранёный стакан так филигранно, словно он был сделан из фарфора. С такой же грацией сосуд прильнул к её сладострастным губкам. Капля за каплей чарующий квас проникал в нутро девушки. Напиток наполнял её телеса, и... - Пфу! Ромео, чё это за дрянь?! Это же невозможно пить! - Что?! - парень хотел крикнуть это, но в горле стал ком. - И ты вот это продаёшь?! Знаешь, мальчик, у нас в городе такие фокусы называются называются махинациями, - слова включилась кокетка, - Так что радуйся, что это была лишь дегустация. Она резко развернулась, взмахнула волосами и элегантно бросила стакан. Произошло удивительное: стакан хрущёвской огранки из двойного бемского стекла разбился вдребезги. Весь квас, что там остался, растёкся грязно-рыжей лужицей по земле. Это был удар ниже пояса. Парень не окликнул ему, не выругался на неё, нет. Он просто не находил слов. Несколько минут он сидел в шоке. Наконец, он собрал себя в кучу с целью собрать в кучу осколки. Таких стаканов уже не делают. Пришлось пареньку выбрасывать разбитый сосуд. Ромео посидел ещё немного, пока не начались первые затемки. Бурёнка, мирно пасшаяся на лугу, вскоре снова была запряжена в телегу. Корова вместе со своим понурым хозяин и банкой жёлтого питья отправилась домой. Дома, на кухне, Ромео вновь понял, что у нет ничего, что можно поесть. Он налил себе своего кваска, и, господи, как он раньше не замечал этого? "Какая же дрянь!" Неясно, о чём мыслил Ромео, об Эмме или о квасе, но он больше не задержался на кухне и прошёл в спальню. Парень плашмя упал на кровать, так и заснул. Не заметил Ромео, как прошло 3 дня с того, как он прилёг спать. Ну ничего, чем меньше бодрствуешь, тем меньше хочется есть. Но деваться некуда, жить-то надо. Парень погрыз с утра каких-то овощей и пошёл работать по хозяйству. Сегодня было довольно пасмурно, так что солнце ничуть не жарило. На душе у парнишки тоже сгустились тучи. Сел он доить Бурёнку, так пару раз так неаккуратно надавил, что любящая корова по рефлексу лягнула его в глаз. Стал яйца собирать, так из 10 собранных чудом не разбилось 3. Даже дрова наколоть никак не выходило. Тут уж Ромео не вытерпел и стал метать гром и молнии. Парень начал срывать свои боль и печаль на ни в чём не повинные поленья. Пинал их в разные стороны, ругал их самыми пошлыми литературными словами, которые только знал. В конце концов, на одно бревно, с длинным сучком, он так разозлился, что со всей силы бросил в него топор. Инструмент отсёк от бревна значительную часть. Накопившаяся обида вышла вся наружу, и Ромео уже со спокойной душой посмотрел на бревно. "Хм... Немного похоже на голову... А это нос...А что, если..." Парень подобрал инструмент и стал аккуратно водить им по дереву. Получалась кривенькая, но всё же женская голова. Она была максимально не похожей на Эмму: добрые глаза, лёгкая улыбка, чёлочка, аккуратно закрывающая лобик. Чудесно. Просто чудесно. И на Ромео снизошла новая идея. В его голове поселилась новая муза.***
- С тех пор Ромео выходить на улицу стал всё реже и реже. Когда я его навещал, он всегда был увлечён своим новым хобби. С каждым разом его фигурки становились всё лучше и лучше, но вот сам он херел на глазах. Да, бедняга, совсем его вымотала та история... Эх... - И... И что? Он... У... Умер? - К счастью, пока что нет. Где-то неделю-две назад он вконец расклеился. Лежит на своей кроватке, еле дышит. Пульс - 51 удар в минуту. Пришлось отправлять парня в город, в амбулаторную клинику. Всей деревней на лечение скинулись. - Хм... Вот как... Клео допила чай. "Ещё не всё потеряно." Она поблагодарила дедушку и спросила, где находится эта клиника. Дед также ласково, но на языке цифр объяснил девушке, на какую ей сесть электричку и докуда доехать. Ещё раз поблагодарив рачительного хозяина, муза во весь опор поспешила на встречу к своему пииту.