***
В ту ночь Картеру не спалось. Мучимый бессонницей и не имевший других тем для размышления, он обдумывал план побега. На начальной стадии построения стратегии задача казалась невыполнимой. Но, если хорошо все обдумать, возможно, удалось бы что-нибудь придумать. В какой-то момент снаружи донесся стук копыт. Кто-то не торопясь ехал по улице, постепенно приближаясь к тюрьме. Желания от скуки выглянуть и посмотреть, кто это, не было. Вряд ли этот «кто-то», кем бы он ни был, мог помочь с побегом. Вскоре внимание Картера привлекло то, что лошадь остановилась рядом с его окном. А вот это уже все же заслуживало внимания и заставляло поднять задницу и пойти посмотреть, кто приехал к зданию тюрьмы ночью и что этот кто-то собирается делать. Так как сам он не мог рассчитывать на чью-либо помощь в этом городке, Картер надеялся на созерцание чьего-то побега и, скорее всего, сделал бы попытку к этому побегу как-то присоседиться. Тихо подойдя к окну и осторожно выглянув наружу, он почувствовал, как внутри все мгновенно похолодело. Казалось, сам дьявол не мог его так напугать, как тот, кто стоял по ту сторону окна. Увидев такое знакомое лицо, с, несмотря на поздний час, закрытыми темными очками глазами, Картер вдруг ощутил, что его внезапно начала бить неприятная, непреодолимая нервная дрожь, как от озноба. Однако отходить от окна он не стал — бежать ему было некуда, а звать на помощь было глупо. Ничего не говоря, МакКой извлек закрывающую окно решётку, будто ту ничто не держало. Картер мог поклясться, что сам не раз в течение всего его относительно долгого нахождения в камере, проверял решетку на прочность, и каждый раз приходил к выводу, что она не так хлипка, как кажется на первый взгляд. От этого становилось очень не по себе. Однако, несмотря на переполнявший его ужас и неутихающую сильную дрожь во всем теле, Картер, стараясь не шуметь, осторожно выбрался в окно. Сделав одно неверное движение, он, спускаясь на землю, едва не упал, но был подхвачен МакКоем, который мгновенно почувствовал его дрожь. Словно напуганный ребенок, встретившийся с бутафорским чудовищем. Открытие, что его старый товарищ, никогда не отличавшийся трусостью его так сильно боится, было довольно неприятным для Карла. Он быстро помог Картеру твердо встать на ноги и отстранил от себя. — Твоя лошадь привязана у входа в тюрьму. Если будешь достаточно быстр и осторожен, тебе не составит труда вернуть ее, — без каких-либо эмоций в голосе произнёс Карл, протягивая своему старому другу револьверы и нож. На то, что он не привел лошадь с собой, явно повлиял один или несколько вполне очевидных факторов: либо добыть отнятое у Картера оружие было менее проблематично, чем находящуюся на всеобщем обозрении лошадь, либо тратить время на то, чтобы привести ее у него не было, либо действие это привлекло бы к себе слишком много внимания. Картер принял оружие и хотел было попытаться обсудить со старым знакомым дальнейший план действий, но был грубо перебит: — Убирайся из города, — холодно произнес МакКой. От звука его голоса, как ни странно, было немного спокойнее — гнева и угрозы в нем не было. Однако, предостережение МакКоя так же было не очень похоже на приветствие старого друга и от этого становилось немного обидно и холодно на душе, а еще самую малость страшно — нейтральное отношение подобного существа давало некоторый повод для беспокойства. — Я не могу, — пересилив себя, сказал Картер. Врать Карлу он не отважился. Как мог он покинуть город, не отомстив и оставить всю эту историю неразрешенной. Как мог остаться в неведении того, что произойдет и в чем возможно потребуется его участие. Это был один из тех редких случаев, когда любопытство берет верх не только над страхом, но и над здравым смыслом. — Решать тебе, но за твою безопасность в этом городке я не уже ручаюсь, — недовольно произнес МакКой, седлая лошадь. Картер промолчал в ответ. Обернувшись, всадник бросил взгляд на Картера, словно призывая его все еще раз хорошенько обдумать, и поехал прочь.VIII
2 декабря 2022 г. в 16:56
На следующее утро внезапно обнаружилось, что посаженный в тюрьму «до выяснения обстоятельств» Картер сбежал. Это портило планы Хэтфилда, который не намерен был долго держать парня, скорее он просто хотел показать ему, кто в городе хозяин и что слишком самовольствовать без его ведома было нельзя.
— Что значит «сбежал»? — шериф гневно задал вопрос Ларсу, узнавшему новость первым и ждавшим его в здании тюрьмы.
— Я давно уже говорил, что решётки на окнах старые и кто-нибудь когда-нибудь может бежать, — с напускной серьезностью шутливо произнес Ларс, с одной стороны ощущая, что действительно был прав в этом вопросе и слова его, наконец, нашли подтверждение, с другой прекрасно сознавая, что никакие плохие решетки не могли так хорошо помочь Картеру, или кому-либо еще, в побеге. Для этого нужно было что-то гораздо большее — одному человеку, какой бы физической мощью тот ни обладал, не под силу было вырвать даже самую хлипкую из решеток, закрывающих окна их тюрьмы.
— Но почему этого никто не слышал, почему его никто не остановил?
— А вот это уже меня и самого интересует, — мрачно произнёс Ульрих. — Возможно, там была самая плохая решетка из всех в нашей захудалой тюрьме, — высказывая это абсурдное предположение, внезапно вновь переходя от серьезности к шутливому настроению, хохотнул собственной шутке Ларс.
Выйдя на улицу, Хэтфилд сплюнул. На глаза ему вдруг попалась вдова Криса Томпсона — старушка, жившая по соседству в доме, окна которого с одной из сторон выходили на здание тюрьмы. Вдова бросила на Хэтфилда странный, как будто пугливый взгляд и тут же поспешила прочь.
— Вы же должны были что-нибудь видеть, — остановил ее шериф.
— В ночи, когда меня не мучает бессонница, я сплю, как убитая, — невозмутимо заверила его старуха. — К тому же слух в моем возрасте, сам знаешь…
Джеймс с теплой улыбкой кивнул старой вдове, давая понять, что вполне верит ее словам. В глубине души он при этом чувствовал, что она что-то недоговаривает, но так же знал, что выведать что-либо у него не выйдет. Вдова же устало, будто бы с пониманием, улыбнулась в ответ и спешно отправилась по своим делам.
Она не стала говорить Джеймсу то, за что он наверняка счел бы ее старой маразматичкой, не придав ни малейшего значения ее словам. Эта ночь была для нее бессонной и, утомленная своей бессонницей, она проводила ее у открытого окна.
Ближе к полуночи старуха видела, как довольно странный человек пришел, и без каких-либо усилий бесшумно вытащив решетку, помог Джону Картеру сбежать. Это была возможно самая странная вещь из всех, что вдова видела в своей жизни, и она заставляла ее задуматься о состоянии собственного психического здоровья.
Не дожидаясь окончания происходящего побега, она отошла от окна и поклялась себе, что не скажет об увиденном ни одной живой души.