***
Спустя какое-то время все внезапно стихло и в поле зрения Джуниора появился МакКой. Все еще не отваживаясь посмотреть на то место, где находился Мастейн, Джуниор поднял глаза на призрака. Что-то в нем изменилось, сложно было сказать, что именно, но он, хоть и не стал выглядеть менее мрачным и зловещим, перестал казаться таким угрожающим. — Не очень своевременно я прибег к этой мере, — сказал МакКой, кивая на Элдрича. — На самом деле, сейчас в этом уже не было никакой необходимости, но я просто обязан был преподать этому парню урок. Джуниор устало улыбнулся в ответ. Жизнь его друга и его самого, по всей видимости, теперь была вне опасности. — Прости, что доставил тебе столько хлопот, — ухмыльнулся МакКой и направился к выходу. — Если мы когда-нибудь снова встретимся, то при обстоятельствах уже далеко не столь печальных. Когда мрачная фигура скрылась за дверью, Джуниор наконец посмотрел на то, что осталось от Мастейна. Зрелище было на редкость жуткое и мерзкое. Элдрича, который так же не мог удержаться от «соблазна» полюбоваться на него, тут же вырвало прямо на пол. — И все же, как тебе не противно, ты просто обязан помочь мне с уборкой, — Джуниор пытался шутить, но голос его звучал сухо и бесцветно. — Предлагаю тебе начать с того, чтобы убрать за собой рвоту. Элдрич не нашел в себе сил, чтобы ответить. В глубине Джуниор души даже порадовался этому — и без пропитанных ядом ответов этого парня было тошно. Они вышли на улицу, укрывшись от проливного дождя под навесом. Какое-то время они, в ужасе и отупении переваривая недавно произошедшее, стояли молча, вдыхая свежий сырой воздух дождливой ночи, слушая шум ливня и глядя в густую темноту, в которой в кой то веки им мерещилось что-то успокаивающее, резко контрастирующее с тем, что находилось в доме. Немного овладев собой, они решили, что первым делом нужно поставить в известность шерифа и Эндрю, несмотря на адскую погоду и свежую рану на плече, с которой попадать под дождь было не очень желательно, взял на себя обязанность это незамедлительно сделать. Пришедший по той же отвратной погоде, промокший до нитки, Хэтфилд решил, что наиболее разумным в данной ситуации было сделать вид, что ничего, произошедшего в доме Джуниора, не было, что Мастейн благополучно скрылся из города, дальнейшая судьба его, как и судьба призрака, туманна. Шериф помог с тем, чтобы избавиться от тела, похоронив его в безымянной могиле, и Джуниор и Элдрич были ему безмерно за это благодарны. Для того чтобы привести свой дом в порядок после той злополучной ночи, у Джуниора ушло много времени и сил. Эндрю в этом ему, как мог, помогал, не то чувствуя за собой какую-то вину, не то осознавая, что являлся непосредственным участником событий и уходить от ответственности было с его стороны низко. Когда же все было закончено, британец покинул злополучный городок, оставив Джуниора одного в его доме, размышляющего над тем, что очень неплохо было бы всерьез подумать о переезде. Призрачного всадника в тех краях больше никто не видел. Непосвященные в большинстве своем склонны были считать, что тот последовал за скрывшимся из города Мастейном и теперь, когда в городе не осталось ничего, что могло бы привлекать его внимание, он больше туда никогда не вернется. Поговаривали так же, что столь изворотливого человека, вроде Мастейна поймать оказалось очень нелегко даже зловещему призраку и преследования его продолжаются по сей день. Хэтфилд и Джуниор делали вид, что известно им не больше, чем всем прочим и втайне радовались, что все наконец закончилось. Но ни один из них не мог без содрогания пройти мимо кладбища, на котором покоились МакКои и Мастейн. Джуниор, не то испытывая что-то вроде чувства долга перед своими старыми знакомыми, не то боясь проявить неуважение к семье МакКоев и персонально к Карлу, который недвусмысленно дал понять, что из мира этого он окончательно не ушел, продолжал время от времени посещать могилы МакКоев, заходя при этом и на могилу к Дэйву. Но больше он не слышал на кладбище ни пения сестер МакКой, и не видел Карла. Впрочем, эти обстоятельства не мешали ему продолжать навещать могилы каждый раз, со смесью разочарования и облегчения, обнаруживая лишь ничем не примечательное старое кладбище, навевающее мрачные мысли, так далекие от чего-то потустороннего и зловещего.XXIII
15 июля 2023 г. в 16:02
Эндрю сильно не спалось в ту ночь. Уже ближе к утру он едва смог уснуть, но очень скоро проснулся и с тех пор больше не спал. Вдоволь наворочившись в постели и в какой-то момент решив, что возможно так же он может мешать спать своему товарищу, он вышел на воздух и устало уселся прямо возле входной двери, опершись спиной о косяк, раскурив дешевую сигару. Он чувствовал себя значительно лучше в последнее время, однако мерзостное послевкусие от того, в какую историю он вляпался и какую незначительную, отчасти постыдную, роль в ней сыграл, вызывали почти физическую дурноту.
В предрассветных сумерках, докуривая сигару, он вдруг увидел приближающуюся фигуру всадника. При виде этой фигуры он сразу почувствовал в этом что-то недоброе. Когда же всадник приблизился достаточно близко, чтобы Эндрю смог различить в нем Мастейна, его охватили весьма противоречивые чувства. С одной стороны, появление этого человека, скооперироваться с которым он хотел, давало ему возможность снова попытаться проявить себя в истории призрачного всадника, с другой… люди вроде Мастейна, как правило, приносили большие неприятности.
—Ты мне, естественно, не поверишь, но я очень рад тебя видеть, — недобро произнес Эндрю.
— Мне совершенно безразлично, рад ты меня видеть, или нет, — зло бросил Мастейн, без приглашения проходя в дом. — Учитывая то, что нас теперь здесь, по всей видимости, будет, как минимум, трое Джуниору придется потесниться.
Эндрю ухмыльнулся, проходя в дом вслед за Мастейном, предвкушая скорое соприкосновение со сверхъестественным, которому он вновь собирался противостоять и в этом ему должен был знатно помочь этот неприятный парень.
Эндрю начертил над дверью и окнами символы, которые должны были помешать МакКою проникнуть внутрь. Затем он занялся оружием, немного поработав над ним и изготовив пули, создавая которые учел все свои прошлые ошибки. Так же не обошел он вниманием и холодное оружие, на всякий случай не побрезговав даже кухонным ножом Джуниора. Особое внимание было уделено реликвийному стилету, на который были возложены большие надежды.
За весь последующий день призрак никак не проявил себя. Хозяин дома и двое его гостей редко перебрасывались словечком, старались себя занять чем-то и каждый раз тщетно. Джуниору было бы стыдно в этом признаться даже самому себе, но он меньше всего хотел продления нахождения в его доме Дэйва, даже если бы это и продлило жизнь его старого товарища. Гнетущая атмосфера, сильно действовала на нервы, как и то, что непосредственная цель зловещего призрака расположилась в его доме.
К вечеру начали сгущаться тяжелые тучи, что так же не способствовало снятию напряжения, царящего в доме. Джуниор, весь день время от времени находивший себе утешение в возможности заниматься той или иной необходимой работой по ранчо, теперь был вынужден присоединиться к своим товарищам, и в полном бездействии уселся на один из стульев очень грубой работы. Он адски боялся надвигающейся развязки, предстоящей очевидно в очень скором времени, и одновременно с тем жаждал ее, ибо всякий, даже самый плохой, финал был лучше бесконечно долгого страха и напряжения.
Мастейну казалось, что он постепенно сходит с ума. В каждом дуновении холодного ветра за окном ему мерещилось присутствие призрака. Каждый звук, доносившийся с улицы, ему казалось, мог быть произведен призраком. Британец говорил, что достаточно хорошо защитил все возможные пути проникновения в дом, но, даже если он ни с чем не слажал (а его прежний опыт противостояния сверхъестественному, о котором просто не мог не знать Мастейн, доказывал, что этот вариант вполне вероятен), где была гарантия, что МакКой не найдет путь внутрь? Мастейну ежесекундно казалось, что призрак, незримый для глаза, постепенно просачивается в помещение через незаметные щели и что нужно как-то немедленно воспрепятствовать его проникновению. В каждом движении воздуха мерещилось начало предстоящей развязки, которой он уже так давно ждал.
Как всегда бывает в непогоду, темнеть начало довольно рано и Джуниор очень скоро зажег лампу. В неровно движении пламени за стеклом трем обитателям дома Джуниора временами мерещилось что-то недоброе.
Мастейн же невольно вспомнил другую ненастную ночь, с которой все когда-то началось, и в которой он тогда не видел ровным счетом ничего зловещего. Такой же неспокойной холодный ветер, надвигающийся дождь, такие же тяжелые тучи, блеклый свет лампы…
По крыше начали ударять первые крупные тяжелые капли дождя. Эндрю посмотрел на Мастейна тем взглядом, каким обычно смотрят на лошадь, на которую поставили слишком много, но которая при этом внушает сильные сомнения. От Мастейна этот взгляд скрылся, он наблюдал, как налетевший в одно мгновение ливень хлещет в оконное стекло.
Джуниор достал из портсигара одну из сигар и, подняв стекло лампы, попытался прикурить, но легкий поток холодного ветра далеко не сразу позволил ему это сделать. Когда же, наконец прикурив, он сделав первую затяжку, то, переведя взгляд с лампы в темный угол комнаты, увидел то, что он сначала показалось ему запечатлевшемся в его глазах отражением пламени. Темная тень безмолвно находилась в углу, словно предвещая что-то недоброе. Джуниор сперва невольно испугался, но спасительное осознание того, что он видит не более чем запечатлевшийся в его глазах свет, не дающий полноценно разглядеть обычную тень, пришло ему на помощь. Но, чем дольше он смотрел на темное пятно, чем больше рассеивался образ пламени в его глазах, тем больше он видел в нем очертания очень знакомой человеческой фигуры.
Заметив, что Эллефсон, тупо держа во рту зажженную сигару, как завороженный в ужасе смотрит на что-то в углу комнаты, Мастейн устремил свой взгляд туда же. Узрев МакКоя, он в считанные секунды выхолостил в него барабан своего револьвера.
Привлеченный действиями Мастейна Эндрю сделал выстрел из ружья, чем невольно привлек внимание призрака. К великому удивлению Эндрю, МакКой тут же всецело обратил свое внимание на него, словно Мастейна и в помине рядом не было. Не доставая оружия, мрачная фигура направилась к парню, пока Мастейн не слушающимися руками спешно перезаряжал оружие.
Джуниор же в ужасе наблюдал происходящее, словно не решавшийся принять непосредственное участие в заварушке не то по причине того, что не мог выбрать сторону, к которой присоединиться, не то вследствие самого обычного страха перед силой явно превосходившей силы его и обоих его друзей вместе взятых.
Подойдя вплотную, МакКой посмотрел на Эндрю и, несмотря на то, что глаза его были скрыты темными линзами, сквозь которые просачивался зловещий красный свет, Эндрю почувствовал на себе тяжёлый, не обещающий ничего хорошего, взгляд. Понимая, что он загнан в угол, он взял стилет, над которым недавно так хорошо поработал и предпринял попытку атаковать противника первым. Легко увернувшись от неумелого выпада, МакКой ловко отнял оружие и, грубо прижав парня к стене, по самую рукоятку вонзил в его левое плечо клинок только что отобранного стилета, пригвоздив Эндрю к деревянной стене дома. Взвыв от ужаса и боли, Эндрю какой-то частью своего сознания понимал, что плечо его лишь едва задето, и повреждения, им полученные, не слишком опасны и сознание это приносило еще больший ужас — если подобное ранение ощущается столь болезненно, то какую же боль могут причинить повреждения куда более существенные, а так просто призрак его теперь вряд ли отпустит. И, к великому удивлению Эндрю, в следующее мгновение МакКой отпустил рукоятку оружия, словно решив, что опасности его противник больше не представляет, развернулся и не торопясь направился к Мастейну.
— Займись им, — не глядя на раненого бросил Джуниору призрак.
Ничего не говоря, Эллефсон послушно пришел на помощь своему старому другу. Он осторожно извлек из его плеча стилет и принес все, что необходимо для перевязки. Совершая все это он, словно завороженный наблюдаемым им зрелищем, почти не отрывал взгляда от темной фигуры, неумолимо двигающейся к Мастейну, который уже перезарядил револьвер и тщетно выпускал пулю за пулей.
В какой-то момент одна из пуль будто бы нанесла какой-то незначительный урон призраку, и это заставило Дэйва издать довольный смешок, за которым последовал зловещий смех призрака, заставляющий кровь застыть в жилах.
Джуниор, время от времени мельком бросая взгляд на Эндрю, перевязывал его рану, и почти не отрываясь смотрел, как призрак, подошедший достаточно близко, резко вырвав из рук Мастейна оружие, начинает зверски измываться над ним. Джуниору казалось, что что бы ни сделал в этой жизни этот парень, такой кары он не заслужил.
В какой-то момент, не выдержав жуткого зрелища, Джуниор всецело переключил внимание на оказание помощи раненому. Только в тот момент, когда жуткая картина скрылась из поля его зрения, он внезапно осознал, что после того смешка, что издал Мастейн, обманчиво поверив в перспективу собственного успеха, он больше не произвел ни звука. Что бы ни было тому причиной, это безмолвие сильно пугало Джуниора.
Закончив перевязку, он в отупении уставился на прислонившегося к стене тяжело дышащего друга, который запрокинув голову, в ужасе невидящим взглядом смотрел в потолок. По всей видимости, он тоже не отваживался посмотреть на призрака.
Если бы только можно было бы еще, как в детстве заткнуть уши и не слышать доносившихся до слуха жутких звуков… И если бы можно было каким-то образом на время отключить обоняние…