Травма

      Марк вполне предсказуемо практически не спал. Слишком много мыслей, одна ярче другой. Самая простая из них — Лина, девушка, которая заставляет его сердце биться сильнее, а разум затуманиваться, спокойно дрыхнет на его кровати, громко посапывая во сне. Вторая мысль чуть сложнее. Беспокойство, когда танцовщицу выворачивало в унитаз, и прилив нежности, когда это пьяное чудо с боем удалось уложить в постель — никак не вязались с дружескими отношениями. Но признаться в глубоком интересе и симпатии оказалось совсем несложно. Самое сложное было то, что скорей всего Лина проснётся утром с больной головой и трезвым разумом, что грозит очередной волной неловкости, отстранённости и холодности. Доктор не был уверен, что переживёт повтор. Точнее, что хочет переживать подобное снова. А значит надо просто создать такие условия, чтобы ей было минимум стыдно и максимум комфортно. Её эмоциональный срыв говорил о том, что терпение достигло высшей планки и надо было спустить пар, а то, что она пришла именно к нему, для Марка кое-что значило. Даже если это произошло случайно, как пыталась убедить его Лина. Обдумывая всё это на бесконечном повторе, мужчина всё-таки провалился в поверхностную дрёму.       Проснулся доктор тогда, когда беспощадные лучи солнца прорвались сквозь неплотно закрытые шторы гостиной. А это значило, что сейчас уже позднее утро. Марк дотянулся до телефона и с удивлением отметил, что уже начало одиннадцатого. Ого. Следующие несколько секунд он провёл в тишине, прислушиваясь к звукам из-за приоткрытой двери спальни. Тишина. Паническая мысль о том, что Лина могла тихо уйти, была подавлена на корню, а тело уже само поднялось с дивана и направилось во вторую комнату. Сдержать смешок не получилось. Девушка всё ещё крепко спала, развалившись на спине у самого края и чуть свесив голову с кровати. И, судя по всему, эта странная поза была вынужденной мерой, так как на тёмном постельном белье посередине гуляли солнечные зайчики. Тихо хохотнув, Марк прошёл к окну, задёрнул шторы поплотнее, а затем осторожно переложил голову Лины на подушку. Ещё не хватало, чтобы у неё болела шея, и так утро будет не из приятных. Девушка что-то замычала и перевернулась на бок, не желая просыпаться. Собственно, это сейчас даже на руку. Решив начать день с принятия душа, доктор включил воду погорячее и встал под ласкающие сонное тело струи воды. Хотелось подумать одновременно обо всём и не думать ни о чём. Как сделать болезненное утро Лины приятнее? Марк задумался, что делал, когда напивался. Кажется, это было два раза в его жизни… В любом случае завтрак сгладит неприятное состояние. Закончив с водными процедурами, доктор уже более уверенный в себе прошествовал на кухню, доставая из холодильника всё необходимое. Омлет же подойдёт? Параллельно поставив турку на плиту, он принялся готовить.       Ангелина появилась на кухне ровно тогда, когда уже всё было готово. Она просто остановилась возле барной стойки, вся такая помятая, хмурая и взлохмаченная, а потом, не говоря ни слова, развернулась и поплелась в ванную комнату. Марк даже не успел пожелать ей доброго утра, слова так и застряли где-то в горле. Что ж, может будет не так легко, как хотелось бы. После того, как доктор накрыл на стол и уселся на один из барных стульев, время потянулось непозволительно медленно. Марк просто слушал звук капающей воды, напряжённо пытаясь разобрать хоть какие-то другие шевеления. Сколько можно умываться? Сколько прошло времени? Полчаса? Час? Он резко поднял взгляд на настенные часы, понимая, что минутная стрелка передвинулась всего лишь на две цифры.       — Невроз — это уже опасный диагноз, — напомнил себе Марк, снова поднимаясь и переливая кофе из турки в небольшие чашки. А потом снова уселся на своё место, пропуская тот момент, когда шум воды стих. Дверь в ванную комнату громко хлопнула, а доктор с тихим «Блять!» вздрогнул.       — Утра, — всё так же хмуро заявила Лина, усаживаясь напротив. Пока сложно было понять, в каком она настроении, но тот факт, что девушка ещё не сбежала, обнадёживал.       — Доброе утро, — ответил Марк, зачем-то пододвигая к танцовщице тарелку ближе. Та принюхалась, но на её лице разобрать эмоции не получилось. Доктор, как завороженный, проследил за тем, как Лина медленно подняла вилку, осторожно отрезала кусочек омлета и положила себе в рот, мерно пережёвывая. Чёрт, неужели так сложно сказать или изобразить на лице хоть что-нибудь?!       — Почему ты не ешь? — вопрос прозвучал нейтрально, но всё равно неожиданно.       — Я… я… да. Ем, — Марк почувствовал себя каким-то дураком. Чтобы не усугублять ситуацию, он просто наклонился над своей тарелкой, тоже принимаясь за завтрак. Но длилось это недолго. Рецепторы отказывались работать правильно, пока в голове крутился один главный вопрос. — Как ты себя чувствуешь?       — Нормально, — Лина пожала плечами, продолжая всё так же равнодушно жевать омлет. Как же это бесило. Вилка выскользнула из дрогнувших пальцев и с грохотом ударилась о тарелку. Девушка вздрогнула.       — Если тебе нехорошо, ты можешь мне сказать.       — Мне правда неплохо. Я, конечно, перебрала, но сейчас мой разум ясен и спокоен, — танцовщица неожиданно как-то хитро улыбнулась и сделала шумный глоток кофе. — Рада, что мы снова можем общаться, как замечательно я перепутала дороги.       — О… — когда-нибудь наступит день, когда Марк сможет понимать Лину и не выглядеть идиотом каждый раз, когда та его удивляет. Пока он надумывал, как начать разговор и сделать так, чтобы девушка не сбежала — та всё прекрасно помнила, не жалела и радовалась сближению. Бинго.       — Очень вкусно, спасибо, — Лина поднялась и понесла пустую тарелку к раковине, тщательно моя за собой посуду. — Ты очень хорошо готовишь для одинокого мужчины.       — С чего ты взяла, что я одинок?       — Ну, ты подобрал меня, как бродячего котёнка на улице, привёл к себе домой, позволил высказаться и заблевать весь туалет, который кстати сейчас выглядит идеально, а значит ты ещё и тщательно убрался. Потом уложил меня на свою кровать, накормил вкуснейшим завтраком и явно переживаешь о моём самочувствии. Ты не похож на счастливчика в крепких отношениях, — уголки губ девушки дрогнули.       — Это называется дружба.       — Ладно, — Лина снова уселась напротив и подпёрла ладонями подбородок, задумчиво наблюдая за тем, как Марк маленькими глотками цедит свой кофе. — Если ты сегодня не занят, давай сходим в кино?       — В кино? — да, доктор всё-таки поперхнулся. Иногда в фильмах показывают правду жизни.       — Ага. Сто лет не была в кинотеатре, а одной идти как-то неловко и скучно. Только не на ужастик, я их побаиваюсь. Мы же перешли на новый уровень дружеских отношений, ты не должен отказывать мне без особо важных причин, доктор.       — Может, тогда начнёшь называть меня уже по имени? — Марк наконец-то прикончил свой завтрак и поспешил ретироваться к раковине, как это сделала девушка несколько минут назад.       — Неа, мне нравится. Ну так что?       — Я свободен, — сдался доктор.       — Я же сказала, что ты одинок, — Лина победно вскинула кулак вверх, издавая победный клич. Непонятно, что именно так развеселило танцовщицу, но её хорошее настроение начало передаваться и Марку. — Тогда зайдём сначала в торговый центр, я куплю новую футболку. А то мне кажется, что от меня разит.       — Мы можем заехать в общежитие, и ты переоденешься.       — Не хочу. Хочу новую футболку, доктор.       Иногда глупые мудрости всё-таки имеют вес. Говорят, как день начнёшь, так его и проведёшь. Так вот теперь Марк уже перестал удивляться этому дню. После того, как Лина перемерила половину футболок из десятка бутиков в торговом центре, заставляя доктора неловко оценивать каждую, она всё же потащил мужчину в кинозал, зависая перед афишей на добрых пятнадцать минут.       — Показывают всякую хрень, — продолжала возмущаться танцовщица, задумчиво кусая губу. — Может всё-таки этот?       — Давай этот, — даже не посмотрев на выбор, Марк устало кивнул. Какая разница, если она сейчас снова начнёт причитать о нелепом периоде кинематографа.       — Наверняка зал будет пустой, кто захочет тратить деньги на подобное.       — Давай тогда просто уйдём, Лина, нам необязательно идти в кино именно сегодня. Или давай я куплю билеты, чтобы ты не думала, что потратила деньги на какую-то хрень.       — Ну уж нет! Я пригласила тебя в кино. Идём, — Лина упрямо направилась к кассе, что-то высказывая кассиру, но вернулась достаточно быстро и помахала перед лицом мужчины билетами. А потом просто взяла и начала выпрашивать попкорн. Марк окончательно перестал понимать что-либо и просто отдался воле судьбы.

***

      Фильм оказался вполне себе ничего. Лёгкая комедия, временами даже смешная. Пока Марк от души веселился, Ангелина рядом периодически фыркала, иногда ворчала, комментируя тот или иной жизненный глупый момент, и исподтишка воровала провизию доктора.       — Хороший фильм, — сказал Марк, когда они в общем потоке толпы выбрались в просторный холл.       — На троечку, — пожала плечами девушка, осматриваясь по сторонам. Было непонятно, что делать дальше — распрощаться здесь или продлить странную вылазку выходного дня. Благо, сегодня все судьбоносные решения принимала именно Лина. — Как насчёт перекусить?       — Во мне ведро попкорна и банка колы, не думаю, что влезет что-то существенное, — Марк демонстративно погладил свой живот, удивляясь, куда делась гастрономическая избирательность танцовщицы.       — Место для одного небольшого десерта точно должно хватить. Сто лет не ела шоколадный фондан.       Марк сегодня избрал тактику послушного мальчика, поэтому не стал возражать, когда его повели по длинным коридорам торгового центра, даже не стал влезать в короткую перепалку Лины с официантом одного из ресторанов, когда тот заявил, что свободных мест нет и надо подождать, пока освободится столик. В конце концов, всё закончилось благополучно, ведь спустя несколько минут они комфортно устроились в углу помещения, Ангелина сделала заказ на своё усмотрение, не спрашивая пожеланий доктора, а потом начала уже более активно комментировать недавно просмотренный фильм. Всё бы ничего, если бы лёгкость и хорошее настроение девушки не казались напускными. Но подумать об этом не дали, так как перед ними поставили потрясающей красоты десерт и по бокалу согревающих напитков.       — Бананановый мальчик, — сказала Лина, беря в руки коктейль Марка и принюхиваясь к нему.       — Банановый, — на автомате поправил доктор.       — Неа. Бананановый, — танцовщица упрямо подвинула к мужчине карту бара, указывая на нужную строчку. О, так он ещё и алкогольный. Сама же Лина выбрала для себя кофе с виски, что удивило не меньше. Но больше всего вызывал восхищения сам десерт — шоколадный кекс внешне выглядел непримечательно, но как только девушка проткнула свой десерт вилкой, и воздух наполнился восхитительным запахом горячего шоколада, доктор несдержанно принялся пробовать блюдо. Отломить кусочек основы, зачерпнуть немного мороженого… Мм, горячий шоколад вперемешку с холодным пломбиром приятно осели на языке, вызывая фейерверк вкусовых ощущений.       — Очень вкусно, — поделился впечатлением Марк.       — Ага. Первый раз попробовала этот десерт года три назад. Это второй раз.       — У тебя хороший вкус.       — Мгм. Попробуй своего мальчика.       Марк не сразу сообразил, о чём говорит Лина, но всё-таки почувствовал, как уши предательски вспыхнули. Дабы не дать девушке тему для насмешек, он быстро подхватил длинными пальцами бокал и пригубил свой коктейль, точно так же восхищённо смакуя действительно согревающий напиток. В общем они провели в ресторане около часа. Гастрономический оргазм тесно переплетался с физическим возбуждением, когда танцовщица то ли умышленно, то ли действительно случайно измазывалась мороженым и тщательно слизывала с губ шоколад. Напоследок пришлось даже завести какой-то незамысловатый короткий разговор, несмотря на то, что тарелки и бокалы опустели. Просто в таком состоянии было совершенно невозможным просто встать и пойти куда-либо. Благо, Лина, кажется, подвоха не заметила, и вскоре они благополучно отправились дальше. Девушка всё ещё не хотела прощаться и повела доктора по проспекту, в большей степени молча и задумчиво покусывая губы.       — Всё в порядке? — в какой-то момент не выдержал Марк.       — Ага.       — Тебе не пора возвращаться в общежитие?       — Думаю, что пора, — Лина вмиг начала выглядеть так, будто в ней села батарейка. Тревога за странное поведение вновь всколыхнулась где-то в груди.       — Слушай, если что-то не так, ты можешь сказать мне. У тебя какие-то проблемы?       — Проблема в том, что мне нравится с тобой гулять и совсем не хочется обратно в тюрьму для студентов, — грубо ответила девушка, будто доктор одним вопросом поднял в ней цунами раздражения. — Но ты прав, доктор, пора возвращаться. Спасибо за этот день.