ночное

горло саднило просто ужасно. кашель короткими, когтистыми толчками рвался из горла, выбивая слёзы из глаз. ещё и голова болела. боль тупая, тягучая. нет, Врачу нельзя расслабляться. таблетки в рот, и всё будет хорошо. ну или по крайней мере чуть лучше, чем было. Врачу нельзя расслабляться. чёрно-серая дымка медленно расползается, вьётся у ног. дома, грязные и обшарпанные, давят с боков, прижимают к земле. этот городок - уже давно пропащий. а теперь, с этой чёртовой лихорадкой, точно обречён. извне помощи ждать точно не стоит - никому не дела до маленького северного городка. помощи внутри тоже нет - единственный Врач и сам терял надежду. а хуже этого не будет ничего. и гнило всё. трупы на улице, каменистая земля, остатки человечьих душ, деревья, птицы, вода. всё это гнило, превращаясь в единую больную, встревоженную массу. еле дышащую. еле живущую. Врач не знал, что это за лихорадка. да уж, непрофессионально всё это. но Врач пытался лечить горожан. клятве Гиппократа следовал, бог ему свидетель. а потом - смерти, смерти, смерти. эта плесень на домах, этот затхлый воздух, который, казалось, тоже хочет тебя убить. стаи крыс. недавно она со ним поздоровалась. ну, лихорадка. Чума. Врач этого даже не испугался, будто знал, что такое продолжение вполне закономерно. её голос был сиплым, скрипучим, шершавым, но вместе с тем будто бы вкрадчивым и нежным. Чума словно пела молитвы, причитала на свой лад, а Врач не мог ей ответить, даже если бы хотел. саднящее горло в какой-то момент перестало делать то, что ему положено, и Врач потерял голос. потом Врач перестал понимать сигналы своего организма. под завывания Чумы Врач пытался вливать в себя воду, хотя не хотел пить и ложился спать, чтобы ещё три часа ворочаться под тонким одеялом. еда перестала давать вкус, а из запахов остались только десятки оттенков сладковатой, мерзкой гнили. температуру Врач тоже перестал понимать и ощущать так, как раньше. а Чума пела и пела ему в ухо. сегодня Врач вышел из дома на еле двигающихся, слабых ногах, потому что знал, что совсем скоро это всё закончится. с каждым днём на улице всё реже и реже слышались измученные стоны. сегодня, возможно, они прекратятся на совсем - Чума обо всём позаботится. по крайней мере, она так говорит. и Врачу казалось, что Чума не будет врать. Чума говорила Врачу, что он держался достойно. что он даже смог вытащить парочку счастливчиков из её цепких лап. Врачу это не льстило. — из-за тебя я забыл... как выглядит солнце, — из последних сил выдавил из себя Врач, терпя жутчайшую боль, будто кто-то наждачкой натирал его горло. и Чума ему вторила таким же сухим, скрипучим голосом. это она забрала его голос. теперь Врач всё понял. возможно, Чума не была злодейкой в этой истории. но, кажется, этого теперь не узнает никто.