ночное

...я назвала её Радость. вот так, просто. Радость. моя Радость. моя любимая тряпичная кукла, единственная игрушка. грязно-рыжие шерстяные нити в качестве волос и серо-голубое платье, которое ещё тогда уже начинало выцветать. я даже не помню, как она попала в мои руки. многие эпизоды из того времени выпали из памяти. "эта, с дырявыми мозгами". так меня иногда называли нянечки. мозги и у меня правда были дырявыми... потому что учили нас очень, очень серьёзно! постоянно напоминали, как важно запоминать всё, что говорили нянечки, знать, как себя вести, что делать. быть послушными и вежливыми! делать всё-всё, что скажут другие. потому что мы должны были оправдывать свою цену и не разочаровывать наших будущих хозяев. а я - с дырявыми мозгами... я даже не знаю, как это описать. это как... как будто бы я и тело начинают существовать отдельно друг от друга. я даже не могла это контролировать. как будто тело работает само, плачет само, и кричу как будто бы не я, и трясусь уже тоже не я, а тело, и я как будто бы лунатик. а потом... я снова мало что помню. мне было очень стыдно, когда я после подобного чувствовала, как мои мозги снова вставали на место и к телу возвращалась чувствительность. и снова напоминание о том, что за такое моя цена будет слишком низкой. а главная наша цель - быть проданными. нянечки напоминали об этом каждый день, наша цель - принести счастье тем, кто нас продаст и тем, кому нас продадут. и мы все очень хотели быть самыми лучшими, самыми дорогими! мы хотели, чтобы нами гордились. позорище, Геффинн, маленькое позорище...

***

Радость была главной из тех немногих моих вещей, что я забрала с собой из приюта, когда меня купили. я была так рада, когда узнала, что даже такие как я, с дырявыми мозгами, кому-то нужны. высокий мужчина с ухмылкой, которую я запомнила на всю жизнь, подтолкнул меня в спину, заставляя шагать вперёд. я не смела смотреть ему в лицо. нельзя. меня учили, что нельзя. и я смотрела вниз, на потрёпанную тряпичную куклу в моих руках и шагала. моя Радость.

***

"...давай, милая. раскрой глазки пошире. во-о-от так, молодец...", — ласково шептал мой новый хозяин, наклонившись к моему уху из-за спины. — "и не отводи взгляд, хорошо? я знаю, что ты умная девочка. смотри вперёд, внимательно." у хозяина было очень много своих дел. он был очень важным человеком, и многие его очень боялись. мне было так странно видеть страх в глазах в округлённых глазах горничных с дрожащими голосами, потому что он был так добр ко мне. и сначала я была рада, что он делился со мной некоторыми своими делами. и я даже была немного воодушевлена, хоть и не понимала, зачем тогда мой хозяин привёл меня сюда, заставляя смотреть на другого мужчину, привязанного к стулу с тряпкой во рту. странно... но я верю своему хозяину. он захотел меня купить, хотя у меня дырявые мозги! я была ему нужна, хоть иногда я и не помнила многих вещей или просто их не понимала. "смотри, я хочу чтобы ты всё хорошо видела, ладно?" хозяин садится на корточки рядом с незнакомцем. хозяин улыбается. я тоже пытаюсь улыбаться, хоть и не очень получается. хозяин рад, значит я тоже должна быть рада! щелчок - и в руках у хозяина заблестело лезвие складного ножа. я помню как чуть вскинула брови, моргая, не понимая. а потом - чужие надрывные крики, приглушённые тканью. и я вновь чувствую, как теряю связь с телом.

***

"...я хочу, чтобы ты смотрела, не отрываясь, моя маленькая Геффинн," — прозвучал голос хозяина откуда-то извне, пока уже не совсем мои глаза безотрывно смотрели на лужу крови, которая растекалась, пачкала носки обуви. пахло странно. — "...ты уже не здесь, да? да, моя хорошая?.. отлично..." а потом я поняла, что ему очень нравилось, когда я переставала существовать. очень нравилось. ему нравилось, как обмякает моё тело и как мой взгляд пустеет. из обрывков воспоминаний тех моментов - лишь тихий, сбивчивый шёпот хозяина, его горячее дыхание у моей щеки и странные ощущения.

***

я гладила волосы моей Радости, думая, как её заплести в этот раз. я тоже была тряпичной куклой. и, надеюсь, я тоже была хоть чьей-то Радостью.