Флирт с драконом

      Это было все, что я себе представляла.       Сверкающие золотой филигранью гобелены с изображением великой геральдики Таргариенов и подвигов моей семьи. Глубокие и насыщенные красные тона сочетались с самым темным черным, украшая все залы и комнаты Замка.       Платье цвета Таргариенов багрового цвета, расшитое золотым и черным бисером. Золотой плащ из драконьей чешуи, украшенный угольно-черными камнями в тон короне, которую они наденут мне на голову. Новая корона королевы Висеньи Таргариен. Диадема из черной валирийской стали с двуглавым драконом, которые встречались друг с другом в центре, а рты были обернуты вокруг большого темно-красного рубина, который соответствовал другому, разбросанному по внешнему краю. Корона, которая действительно подходила королеве.       Ряды знатных домов выстроились вдоль тронного зала, пока я молча ждала за большими железными дверями, ожидая, когда Королевская гвардия объявит обо мне всем. Объявит меня их законной королевой.       Когда в комнате прозвучал горн, мое сердце забилось быстрее — сильнее — в груди, и я с опаской посмотрела на сира Торна, который стоял у крайней правой двери.       — Я полагаю, сейчас неподходящее время для бегства на спине дракона? — пробормотала я, заставив рыцаря удивленно покачать головой. Его смех над моей шуткой заставил меня почувствовать себя немного лучше, когда двери открылись, и огромная толпа лордов и леди повернулась, чтобы посмотреть на меня. Сосредоточься на знаке… сосредоточься на кровавом знаке… Я постоянно думала об этом, не сводя глаз с витража за Железным троном, Верховного септона, десницы и короля-консорта. С каждым медленным и рассчитанным шагом мое дыхание становилось поверхностным, моя голова была высоко поднята, когда Бейла провозгласила перед толпой:       — Для вас большая удача и привилегия быть свидетелемя этого. Новый день для нашего города, новый день для нашего Королевства. Новая королева, которая поведет нас за собой, — она воскликнула, когда я достигла первой ступеньки восхождения на трон. Бейла улыбнулась мне, указывая туда, где стоял Верховный септон, все взгляды были устремлены на нас, когда я прошептала сквозь стиснутые зубы:       — Говорят, что прохождение — самая трудная часть.       Бейла держала себя в руках, сдерживая смех, когда Эймонд подошел ко мне и протянул руку. Я не могла остановиться. Я не могла колебаться, только не перед всеми теми, кто стоял позади меня и так пристально наблюдал за мной. Я взяла его за руку, позволяя ему вести меня вверх по последним ступеням перед Верховным септоном, и опустилась перед ним на колени.       В последний раз я преклонила колени перед любым мужчиной.       — Пусть Воин придаст ей мужества. Пусть Кузнец придаст силу ее мечу и щиту. Пусть Отец защитит ее в беде. Пусть Старица поднимет свой сияющий факел и осветит ей путь к мудрости. Пусть Дева защитит ее, когда она оказывает помощь невинным. Пусть Мать всегда наделяет ее способностью заботиться о своем народе, — с каждым прикосновением его большого пальца к моему лбу я чувствовала, как мой ужас и боязнь покидают меня, а на смену им приходит мужество. Джекейрис выступил вперед с короной в руках, обращаясь к толпе.       — Узрите корону Висеньи Таргариен, Первой ее Имени. Королева Эйгона Завоевателя и мать короля Мейгора, — я проглотила комок в горле, когда холодный металл коснулся моей головы. — Пусть Семеро засвидетельствуют: Висенья Таргариен — истинная наследница Железного трона. Все приветствуют Ее светлость, королеву Висенью Таргариен, Вторую ее Имени, королеву Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Леди Драконьего Камня, Невредимую, Возрожденную, Алмаз Королевства, Леди Семи Королевств и Защитницу Королевства.       Я взяла Джейса за руку и встала, повернувшись к лордам и леди, собравшимся, чтобы засвидетельствовать новые перемены, произошедшие в Семи Королевствах, когда голос Кригана прозвучал громче всех в совете:       — Да здравствует королева Висенья!       Как будто силы голосов позади меня, выкрикивающих мое имя небесам, было достаточно само по себе, все те, кто был до меня, начали по очереди, все в один голос взывали к своей Королеве.

      ______________________________

      Это было не принято, но Королевство уже несколько месяцев оставалось без официального правителя. Кому-то нужно было сесть и выслушать их претензии и сомнения, и поскольку все палаты собрались на такое знаменательное событие, Бейла настояла на том, что проведение аудиенции сразу после церемонии было лучшим вариантом действий.       Итак, я сидела там в своем роскошном наряде с короной Висеньи на голове, в то время как лорд за лордом, леди за леди подходили к подножию Железного трона со своими мольбами и пожеланиями видеть меня своей новой королевой.       — Сколько еще всего этого мне предстоит выслушать? — пожаловалась я, ерзая на троне. — Эта штука гораздо более неудобна, чем кажется, — прошипела я, заставив десницу засмеяться.       — Так или иначе, я почти не сомневаюсь в этом, — он замолчал, когда передо мной встала стройная женщина с сумкой в руке и вздернутым носом, когда она поклонилась в моем присутствии.       — Моя королева, — произнесла женщина с почтением, в ее голосе почти слышалась гордость. — Я принесла вам голову сира Кристона Коля, — воскликнула женщина, бросая то, что осталось от рыцаря, к моим ногам у подножия лестницы. В тронном зале раздались вздохи и несколько криков, когда одна женщина упала в обморок у передней части клада при виде оторванной ужасной головы Коля. Легкий смешок, сорвавшийся с губ десницы, не остался незамеченным мной.       — Я… Седьмое пекло, — выругалась я, частично впечатленная, а частично испытывая отвращение к этой вопиющей демонстрации. — Ваше имя, миледи?       — Леди Алисанна Блэквуд, Ваша светлость, — она скорее поклонилась в пояс, чем присела в реверансе.       — Я объявила, что тот, кто принесет мне голову сира Кристона Коля, получит от меня все, что пожелает, — вспоминала я, приближаясь к краю своего места и бросаясь к Королевской гвардии, чтобы забрать часть тела, пока кто-нибудь еще в толпе не упал в обморок. — Чего вы хотите от меня, леди Алисанна?       — Прошу прощения у перебежчиков из Блэквуда, Моя королева, — попросила она, склонив голову. — Во время первой войны я командовала лучниками Речных земель. Мой брат сражался в битве при Грачином приюте. Мой племянник убил зеленых в Штормовых землях там, где они стояли, чтобы продвинуть пехотинцев в Королевскую Гавань, Ваша светлость. Все, о чем я прошу, — это пощады. Милосердие к тем, кто действовал в страхе, а не смело смотрел в лицо опасности ради нашей новой королевы.       — Вы хотите, чтобы я не привела их в пример? — спросила я, подозрительно поглядывая на Кригана, когда шестеренки начали вращаться в моей голове. — Как я уже приводила в пример перебежчиков из всех других заявленных домов. Чем Блэквуд отличается от других?       — Если вам нужно подать пример, продемонстрировать силу, я умоляю вас, Моя королева, используйте меня, — по ее суровому поведению было ясно, что леди Алисанна не из тех, кто бросается на меч в случае опасности.       — Вы предлагаете себя к ногам короны, чтобы пощадить свою семью? — спросила я, слегка кивнув. — Кое-что, что я тоже сделала бы, если бы мне дали шанс… — Криган с опаской посмотрел на меня. Как будто он мог заглянуть в мои мысли.       — Ваша светлость… — Криган умолк, в его глазах на мгновение вспыхнуло беспокойство, прежде чем достопочтенный десница восстановил контроль.       — Она свирепа. По крайней мере, дерзка на язык, — усмехнулась я. — Я бы сказала, что все это желательные характеристики северянки, лорд Старк, — слегка поспорила я с ним, указывая на сходство леди Алисанны со мной и его покойной женой. Я услышала, как он пробормотал мое имя в тихой мольбе остановить то, что я собиралась сделать, но я не видела другого выхода. Я не могла продолжать это дело, поскольку именно таким оно, несомненно, и стало бы, если бы я не приложила усилий, чтобы избавиться от Кригана раз и навсегда. — Леди Алисанна Блэквуд, я прощу ваш Дом… но чтобы ответить за перебежчиков вашего Дома, я бы хотела, чтобы вы вышли замуж, за лорда Криган Старка, Хранителя Севера, — поражение и предательство, промелькнувшие в его глазах на мгновение, сказали мне все, что нужно было знать. Он был в ярости из-за моего предложения. Разозлившись на то, что я отправлю его обратно на Север, который он называл домом, без каких-либо объяснений или поводов. Но он знал. Он должен был знать причину. Он должен был…       — Что, если я спрошу у вас, о вашей непорочности, миледи?       Я чуть не поперхнулась, наполовину решив повалить его на землю за такой вопрос. Одно дело даже упомянуть о подобном при дворе, но сказать это в таких простых выражениях в присутствии королевы. Я открыла рот, чтобы сделать ему замечание. Отругать его, как ребенка, перед всеми этими лордами и леди за его неповиновение. Поскольку именно так все и было. Он пытался избавиться от нее через несколько мгновений после того, как я отдала ее ему. Чтобы наказать меня.       Алисанна выпрямилась во весь рост, на ее губах играла вызывающая ухмылка.       — Я не могу дать вам того, чего у меня нет, милорд. Я могла бы поджечь весь двор прямо тогда, когда с галереи донеслись вздохи, — потеряла свою девственность в седле, когда мне было три и десять, — я вздохнула с облегчением, надеясь, что ее признание успокоит старых лордов, которые смотрели на нее с отвращением.       Криган выглядел несколько удивленным, несмотря на то, что его бросили, поскольку его план был сорван у него на глазах.       — Некоторые сказали бы, что вы растратили на лошадь подарок, который по праву должен был принадлежать вашему будущему мужу, — я должна была поаплодировать его усилиям, но что-то в том, как леди Алисанна оценивала его, как оленя, готового к забою, говорило мне об обратном. — Некоторые глупцы, а она была хорошей лошадью, лучше большинства мужей, которых я видела, — сказала она почти злобно. Несмотря на раздражение, легкая ухмылка тронула уголки губ Кригана при ее смелых словах.       — О, она мне очень нравится, — я улыбнулась. — Тогда все улажено. Леди Алисанна выйдет замуж за лорда Десницу Кригана Старка в качестве компенсации за перебежчиков из дома Блэквудов, — я подобрала юбки, распуская двор, и быстро последовала за Рикардом из зала, уклоняясь от попыток Кригана получить ответы. Лорд за лордом умоляли меня выслушать их, остаться и выслушать больше дел о последствиях, больше извинений, но я не могла этого вынести, не из-за того, как Криган смотрел на меня — как будто я приговорила его к повешению.       Я глубоко вздохнула с облегчением, когда двери в мою комнату закрылись за мной, Рикард стоял по стойке смирно, чтобы меня не потревожили.       — Вы не единственная в этом замке, кто знает о тайных коридорах и лестницах, Ваша светлость.       Увидев его, стоящего посреди моих покоев, я чуть не выпрыгнула из собственной кожи. Как ему вообще это удалось…       Бородатый гигант печально ухмыльнулся, прислонившись к гобелену возле террасы. Он выглядел удрученным. Как будто я публично унизила его, а не подарила ему потрясающую красоту, которая родит ему сыновей. Я оттолкнулась от двери, приоткрыв ее, чтобы поймать взгляд Рикарда.       — Меня нельзя беспокоить. Ни при каких обстоятельствах, вы меня слышите? — Рикард выглядел обеспокоенным, но понимающе кивнул, поскольку знал, кто находится со мной за дверью. — А если король-консорт…       — Сир Торн, пока мои дети не окажутся в опасности, никто не должен входить. Ни при каких обстоятельствах. Я ясно выражаюсь? — его губы сжались в тонкую линию, и он кивнул, когда я закрыла дверь на задвижку.       — Могу я предложить вам выпить, лорд Старк? — я вздохнула, указывая на кубки и графин, стоявшие рядом с балконом.       Криган нахмурился.       — Здесь никаких формальностей. Это было твое правило, а не мое.       Будь все проклято, если он был не прав. Я прикусила нижнюю губу, заставляя себя оторваться от кубка, поскольку знала, что произойдет, если я позволю себе это, даже если это будет для храбрости. Мужество наверняка превратилось бы в мое платье, разбросанное по полу, и мои пальцы, вцепившиеся в его спину.              — Я не могу позволить тебе оставаться в столице в качестве моего любовника и приближенного. Я… я просто не могу, — прямо заявила я, обхватывая себя руками в защитной позе.       Северянин глубоко вздохнул, крепко сжимая в руке меч.       — А как насчет моего места?       — Оно твое, если ты все еще хочешь этого, — мягко предложила я. — Но тебе нужна жена, Криган. Тебе нужен кто-то сильный, чтобы удержать Север и направлять твоего сына. Алисанна — очевидный выбор… — я грустно усмехнулась, сдерживая слова, которые все равно сорвались с моих губ. — Тебе нужен кто-то вроде нее, чтобы произвести на свет побольше таких мускулистых, жестоких мальчиков.       — Я не хочу ее, — холодно заявил он, сделав два быстрых шага ко мне, зарываясь своей пятерней в мои волосы и прижимая к себе мою голову. — Я хочу тебя, я вожделею тебя, Висенья, — я могла бы раствориться в его глазах, в том, как они поглощали меня. Я могла бы отбросить все свои обещания, данные сегодня днем, на второй план только из-за того, что чувствовала в его объятиях. Просто из-за того, как он смотрел на меня.       В безопасности. Защищенной. Желанной.       — Я бы хотела, чтобы у меня была свобода отдаться тебе, Криган, — прошептала я, слезы защипали мои глаза, когда я прижала ладони к его твердой груди, создавая некоторую дистанцию. — Но это время возможностей давно прошло, — самое разумное, что можно было сказать, сорвалось с моих губ. То, что мое ноющее сердце кричало сказать, было совсем другим. Что я ничего так сильно не хотела, как подарить ему сыновей, которых он так желал. Воспитать волков, чтобы они стали всадниками на драконах. Я представила себе темные взъерошенные кудри и темно-фиолетовые глаза. Будущее, которого никогда не могло бы быть.       Благодарю Мать за то, что она сжалилась надо мной…       — Тогда ты бы покончила со мной? С такой легкостью? — пробормотал он, прижимаясь своим телом к моему. Он надежно положил руку мне на поясницу, чтобы я не убежала, крепко прижимая меня к себе, чтобы я почувствовала всю его твердую мужественность. Мужественность, которую я стала обожать. — Потому что ночи, которые я провел с тобой, извивающейся подо мной, — единственные, которые занимают мои мысли. Наблюдая за тем, как ты управляешь людьми с таким достоинством, мне хочется восхищаться тобой за столом Малого совета, несмотря на то, что ты не принадлежишь мне, на что я могу претендовать, — он взял мое лицо в ладони, нежно прижимая к себе, глядя на меня с нескрываемым желанием, и провел подушечкой большого пальца по моей нижней губе. — И я предпочел бы провести остаток своей жизни, будучи твоим любовником, а не ее мужем.       — Криган… — мои протесты остались неуслышанными, когда он заглушил мои слова своим ртом, горячими и нуждающимися губами, дающими те же самые тайные обещания, которые, как мы знали, должны были прекратиться. — Криган, пожалуйста, — я прижалась к нему, борясь с каждой плотской потребностью, которая угрожала разорвать меня изнутри, когда он легко просунул руку под меня и притянул к себе за талию. Мои мысли крутились вокруг последствий. Если бы кто-то, кроме моего поклявшегося меча, услышал… узнал. Абсолютные руины и пепел, которыми был бы Винтерфелл, если бы Эймонд пронюхал.       Как быстро Семь Королевств превратятся в Шесть…       — Висенья, я умоляю тебя, — пробормотал он мне в ключицу, его губы проложили привычную дорожку между моими грудями, когда он стянул с меня платье. — Позволь мне это единственное удовольствие. Чтобы еще раз почувствовать, как ты пульсируешь вокруг меня, когда я как следует уложу тебя в постель. Доставить тебе удовольствие, как следует доставлять удовольствие моей королеве… — я освободилась от всех запретов, от всего, что сдерживало меня от него. Ногти впивались в напряженные мышцы, а беспокойные руки рвали все, что прикрывало кожу под одеждой. Я зашипела, когда его зубы пробежались по моему заостренному соску, нежно прикусывая его, прежде чем переключить свое внимание на другой. Я подавила свои всхлипы рукой, когда он отстранился от меня и снял тунику, обнажив ту мускулистую грудь, на которой я провела две из своих одиноких, полных горя ночей, свернувшись калачиком за последние несколько лун. Я запустила пальцы в его темные локоны, слегка потянув, когда он провел кончиком по моему входу, дразня мое предвкушение. — Если бы боги сочли нужным забрать меня сейчас, я бы с радостью встретился с Неведомым, — он тяжело дышал, погружаясь в меня одним медленным толчком, наслаждаясь моментом. Я заскулила, двигая бедрами навстречу его мучительно медленному темпу. Его глубокие ласки отнимали у меня каждый вдох, который я пыталась сделать, когда мои ногти впивались в его бицепсы, умоляя его двигаться сильнее — двигаться быстрее. Бедра Кригана резко задвигались, каждое движение было более опьяняющим, чем предыдущее. Каждый толчок умолял меня передумать. Он проглотил мои крики своим ртом, когда горячие тяжелые дыхания и скользкие от пота тела заглушили некогда ревущий звук очага, когда я достигла своего конца, содрогаясь под его гигантским телом.       Я нарушила молчание, когда кончики его пальцев заплясали вдоль моей спины, пока я смаргивала непрошеные слезы и боролась с бурлящим во мне чувством вины.       — Это не должно повториться снова. Этого больше не повторится.       — Как пожелаете, Моя королева, — печально пробормотал Криган, целуя мои влажные волосы. Моя королева. Красноречивый признак того, что наш роман действительно закончился. Я прочистила горло и высвободилась из его нежных объятий, кутаясь в ткань своего сброшенного платья, пока шла за халатом. Я накинула на плечи черную ткань, подтянула ее и прошлепала со своей кровати туда, где перед камином лежала одежда Кригана, сваленная в кучу далеко от того места, где он все еще лежал. Я молча перебросила их через спинку дивана и схватила со стола графин с вином, отказавшись от кубка, когда мои губы обхватили прохладное стеклянное отверстие. Я пила до тех пор, пока ощущение жжения не стало невыносимым…       — Я…       Я прижала пальцы к его губам, качая головой. Я не хотела слышать то, что он хотел сказать. Неважно, утешит это или вызовет чувство вины за то, что я отправила его обратно на Север. Я приподнялась на цыпочки, оставив ему единственный благодарный поцелуй в щеку, прежде чем приоткрыть дверь и привлечь внимание Рикарда.       — Лорд-командующий, пожалуйста, проследите за возвращением десницы в его башню, — скомандовала я, обхватив себя руками, стараясь не обращать внимания на выражение широко раскрытых глаз на лице рыцаря. — Я полагаю, ему нужно многое подготовить на Севере, прежде чем он женится на леди Алисанне, — я прочистила горло, выпрямляясь настолько высоко, насколько это было возможно, несмотря на то, какой маленькой я себя чувствовала.       — Как пожелаете, Ваша светлость. Может, мне послать за сиром Муром, чтобы он стоял на страже?       Я покачала головой, прежде чем обратиться снова.       — Я верю, что до вашего возвращения со мной все будет в порядке, — заверила я, наблюдая, как мужчины идут бок о бок, не обменявшись ни единым словом, пока они не исчезли на ступенях коридора, наконец оставив меня наедине с моим утешением. Закрыв двери в свои покои, я посмотрела на бутылку вина и открытый балкон, который манил меня.       — Я знаю, ты не дал бы мне больше, чем я могла бы вынести сама… — я обращалась к небесам, ища какой-нибудь разговор, который можно было бы продолжить с Матерью. — Но, конечно, даже ты можешь найти недостатки в этом безумии нового века, которое я создала для себя, — я покачала головой, потягивая огненный напиток, который держала в руке, и обращаясь к богам, которые отказывались говорить со мной. — У меня должно быть какое-то снисхождение к тому, что я отбросила хорошего человека в сторону после того, как использовала его в своих корыстных целях… — я посмотрела на звезды, и тишина отозвалась во мне. — Полагаю, я узнаю о ваших причинах во время моего покаяния… Я буду любить его, — пообещала я. — Я буду любить его и относиться к нему как к своему собственному. Я клянусь в этом. Неважно, как сильно это сжигает меня изнутри, — я задохнулась, слезы начали градом катиться по моему лицу. — Он познает любовь. Он будет знать меня как свою мать. Ему будут даны цель и величие, как если бы он был из моего чрева, — я поклялась Семерым, вытирая слезы с глаз, когда раздался резкий стук сира Торна в дверь, чтобы дать знать о себе. Я смахнула остатки своих рыданий, когда подошла к двери и, прерывисто дыша, распахнула ее.       — Рикард, как я уже сказала, я… — я запнулась при виде Эймонда, руки которого были заложены за спину, а губы изогнуты в легкой мягкой улыбке.       — Не мешаю? — осторожно спросил он, осторожно ступая. Я покачала головой, прикусив внутреннюю сторону губы, и приняла сознательное решение впустить его, отойдя в сторону, чтобы дать ему пройти.       — Вовсе нет, — выдохнула я, моя грудь была такой тяжелой, что я думала, что упаду в обморок. — Я бы подумала, что для тебя уже слишком поздно вечером… — я неловко завела светскую беседу, чувствуя на себе его пристальный взгляд с каждым своим шагом.       — В последнее время я провожу ночи в библиотеке. Не то чтобы это должно было кого-то удивлять… — он замолчал, когда я протянула ему полный кубок, сохраняя дистанцию. Я кивнула в ответ, не отрывая губ от края кубка, когда воздух вокруг меня стал настолько плотным, что его можно было резать лезвием.       — Мне было интересно, куда ты направился после церемонии, — призналась я. Его глаза, казалось, засветились так, что я даже заметила его отсутствие. — Надеюсь, присутствовать на аудиенции было для тебя не слишком скучно, — произнесла я слегка раздраженно.       — Боги, нет, — он мягко заверил: — Видеть тебя там. Командуя своими людьми с таким изяществом и легкостью… — он сделал комплимент, взбалтывая вино в своем кубке, и в его глазах появился знакомый блеск. Тот, кого я не хотела принимать. Эймонд потянулся ко мне, и я скользнула к камину, отступив на шаг, чтобы оказаться вне досягаемости его руки. Каким бы незначительным это ни казалось мне, в его глазах при этом действии вспыхнул огонь.       С него было достаточно.       Эймонд сжал кубок в руке, разбив ее вдребезги о стену.       — Как долго ты собираешься меня наказывать? Хмм? — на мгновение он завладел моим вниманием. Мой взгляд переместился с его расстроенного лица на осколки возле двери. — Мне нужно умолять на коленях, Висенья? Это то, чего ты хочешь от меня?       Я сдержала фырканье.       — Эймонд, я хочу видеть тебя на коленях только в том случае, если твое лицо будет спрятано между моих бедер. Так что нет, я не хочу видеть, как ты умоляешь, — сказала я равнодушно. — На самом деле, сама мысль о тебе в моей постели в этот момент вызывает у меня отвращение, — тихо пробормотала я, прижимая бокал к губам.       — Теперь я вызываю у тебя отвращение? Как, пекло, поэтично, — он хмыкнул и повернулся к двери, без сомнения, чтобы выскочить из нее и убежать от меня. Я бы не стала его винить. — После всех этих убийств… убийств невинных, преступления против семьи, которые я совершил от твоего имени… и я вызываю у тебя отвращение? — его агрессивные шаги прекратились, и его голос стал мрачнее, когда он отвернулся от двери. — Большинство из тех ужасных поступков, которые я совершил в этой жизни, были сделаны для того, чтобы доставить тебе удовольствие. Чтобы завоевать твое расположение и…       — Так вот что это было?! — воскликнула я, грохнув кубком по столу и повернувшись к нему лицом. — Затащил ее в постель всего через несколько дней после того, как счел меня мертвой. Погружаешь в нее свой член и даешь ей ребенка. Все это было для того, чтобы завоевать мое расположение?! — ярость, которая почти дремала во мне, восстала из пепла и заплясала в моих глазах. — Ребенок, Эймонд. Ты знаешь, как сильно меня убивает то, что я его вижу? Наблюдать за тобой с ним и знать, что он мне не родной?! Видеть, что ты относишься к нему так же, как к Эймону?       Он усмехнулся, утомительно покачав головой.       — Должно быть, это пытка — видеть, как я люблю другого ребенка, который не из твоего чрева. Для двух других все сложилось не так хорошо…       — Как ты смеешь? — разозлилась я, поднимая кубок и швыряя его ему в голову. Эймонд почти увернулся от целого кубка, но все же слегка стукнул его по голове. — Я любила их. Ты можешь утверждать не так много, как ты это сделал, но я это так. Я наблюдала за ними, я читала им, и они мне нравились. Я вижу их лица, я вижу Хелейну каждый день своей жизни, и я молила о смерти, слыша ее агонию. Если бы я могла взять ее страдания и смятение на себя, я бы так и сделала. Вместо этого я сижу здесь, намереваясь вырастить из чужого мальчика принца, а не какого-нибудь риверранского ублюдка, обреченного до конца своих дней чистить прилавки или того хуже. Так что, если это будет моим наказанием за мои преступления против невинных, пусть будет так, — я вздохнула, когда измученные слезы защипали мои глаза. Я потянулась к подносу с чашками, вытерла щеку тыльной стороной ладони и налила еще щедрую порцию вина. — Но ты не можешь стоять там так, как будто ты праведник, а я одна грешница. Я буду любить этого мальчика и продолжу любить его так, как будто он мой сын. Несмотря на гребаную ведьму, у которой он был вырезан, Эйрис мой, — я быстро осушила кубок, не заботясь о том, что вино обожгло мне горло, когда потекло вниз. Я хотела повторить это пять, шесть раз, чтобы забыть этот ужасный разговор.       — Я оплакивал тебя… — голос Эймонда был низким и душераздирающим. — Не веди себя так, будто я не оплакиваю тебя. Как будто я не отправился на Драконий Камень, чтобы вернуть Эймона, и не потерялся в пустоте, когда не смог найти ни его, ни твое тело. Я каждую ночь до крови бил кулаками по стенам Харренхолла из-за потери жены и сына, — он парировал, сделав три гигантских шага в мою сторону, его стройная фигура доминировала над моей маленькой, когда он возвышался надо мной.       — И все, что у тебя есть для этого, — это мальчик, которого зачал кто-то другой, кроме твоей жены, — я злобно зашипела.       Он навис надо мной с хмурым выражением на красивом лице:       — Значит, мы продолжаем то, с чего начали? Ты этого хочешь, Висенья? Что мы продолжаем притворяться. С этим фарсом, что мы так отчаянно, безумно влюблены друг в друга…       — Да! — я закричала на него. — Мы делаем это, потому что ты был неверен мне. Ты затащил в свою постель другую женщину, и теперь из-за тебя я запятнана сыном этой женщины в моем доме, — горячие слезы защипали мне глаза. — И я скорее умру, чем допущу, чтобы этот позор распространялся при моем дворе. Так что да, Эймонд. Мы продолжаем фарс, каким бы ни был этот гребаный брак для Королевства.       — А что же о нас? Ты бы заставила меня содержать шлюху? — предложил он так, словно такая перспектива оскорбляла его. Как будто он не делал этого раньше.       — Это то, с чем тебе комфортно, не так ли? — я усмехнулась, допивая обжигающую жидкость и наливая еще один стакан. — Дом Таргариенов существует сотни лет, Эймонд. Я отказываюсь видеть, как он падает, просто потому, что моему мужу нужно было где-то согреть свой член, пока я лежала, едва дыша, под камнями и пеплом. Если ты хочешь держать накрашенных шлюх, держи своих накрашенных шлюх. Но они либо умирают, когда ты с ними заканчиваешь, либо ты водишь компанию с немыми и неграмотными, так что никто не знает, какой позор я несу.       — Какую чушь ты несешь?! — закричал он. — Как будто ты несешь все это в одиночку… Ты думаешь, что ваши разговоры конфиденциальны, Ваша светлость? — он мрачно рассмеялся. — Ты думаешь, я не знаю, что ты завела любовника? Что я не знаю твоих секретов за этими стенами? — выражение моего лица стало резким и бесстрастным. Роковая ошибка. Эймонд покачал головой в ответ на мое молчаливое упущение — сказав все, не произнеся ни единого слова, он шагнул ближе, прижимая меня к колонне камина, руками загораживая меня с обеих сторон, прижимая к себе, пока он злился. — Я задавался вопросом… Как он относится к моей жене? Относится ли он к тебе с той же жестокостью, которая поражает Винтерфелл? Твой северянин. Уложил тебя в постель, как гончая берет суку? — он сплюнул со злобой, его горячее дыхание коснулось моей шеи.       Мой голос был едва слышен:       — Прекрати это.       Он усмехнулся, когда гнев и предательство наполнили его глаза. Его дыхание овеяло мое лицо, когда он недоверчиво покачал головой:       — Ты даже не отрицаешь этого.       — Я сказала, остановись, Эймонд, — я сжала челюсти, наконец-то посмотрев ему в глаза, и по моей щеке скатилась непрошеная слеза. — Ты говоришь со злости.       — И ты говоришь только от гнева. От злости за то, чего я даже не совершал, и все же ты стоишь здесь, как изображение Валирии, и кричишь на меня о неверности, как лицемерка, которой ты и являешься! — воскликнул он, вытаскивая из-за пояса потрепанную книгу, которую держал в руке, прежде чем швырнуть ее на подушку. — Да, этот мальчик мой. Но он исходит от меня не естественным путем.       Я нахмурилась, глядя на потрепанную кожу дивана:       — Ты ожидаешь, что я поверю в это…       — Прочти это, — устало приказал Эймонд, наливая себе выпить. — Ты можешь судить обо мне так, как считаешь нужным, Висенья, но сначала ты должна это прочитать, — он сделал большой глоток, прежде чем налить еще одну чашку. — Тогда ты можешь решать сама. Только тогда, — кубок чуть не разлетелся вдребезги от силы, с которой он ударил по столу, прежде чем повернуться к двери. Он едва мог смотреть на меня: — Я буду в библиотеке, если понадоблюсь тебе… если я не решу забрать моего дракона и моих сыновей к тому времени, как ты закончишь… и тогда ты сможешь унижаться для разнообразия.