Потанцуй с моими тенями

      Запах мускуса, пота и миндаля витал в воздухе. Стоны заполняли его ушную раковину и эхом отдавались о барабанные перепонки. Кудрявый мужчина едва был заметен между ног светловолосой дамы. На кончике его языка смешивался сладковато-солоноватый привкус. Он вкушал её, словно ел самое изысканное блюдо и все равно оставался голоден. Тонкие пальчики с острыми ноготками царапали кожу его головы, на что он одобрительно рычал, создавая дополнительную стимуляцию в виде вибрации от голоса. Нотт ощущал влагу на своем подбородке, его три пальца активно стимулировали небольшое уплотнение тканей на передней стенке влагалища Дафны Гринграсс. — Черт, Тео, — захныкала девушка, когда он углубил толчки и каждый раз проворачивал свои пальцы так, чтобы доставить ей больше удовольствия. — Я люблю тебя. Блять. Так хорошо.       Мужчина едва не оглох от её очередного признания на волнах начинающегося оргазма. Теодор Нотт относился со скепсисом к таким словам и едва воспринимал их всерьез. Но все же не мог отрицать того, что это сбивало его с настроя. Он воспринимал встречи с Дафной как возможность заняться хорошим сексом. Лишние сантименты явно не входили в этот список. Именно поэтому Нотт слегка прикусил зубами клитор девушки, а после интенсивно всосал его между губ, создавая тем самым вакуум. Что не сделаешь ради того, чтобы Гринграсс перестала думать. — Не останавливайся, пожалуйста.       Её шепот вызывал мурашки на его коже. Нотт наслаждался такими моментами полного подчинения и расслабления. Когда женщина в его руках напоминала больше бессвязное желе, чем человека с мышцами и костями. Наверное, из-за того, что он видел слишком много насилия над противоположным полом, его секс был всегда об удовольствии и доминировании. Он чередовал ласки и боль в постели, но лишь по согласию. Любое слово против, которое могло исходить из уст его партнерши, означало лишь одно — он останавливался в ту же секунду. Полный контроль своих действий и стремление подарить страсть и удовольствие, если не знал как даровать другие чувства.       Следующий щелчок языком по чувствительному пучку нервов. Последний толчок пальцами. И он видит и чувствует, как Дафна начинает сокращаться вокруг его пальцев. Его карие глаза с интересом наблюдают, как эта красивая женщина полностью отпускает себя и проникается наслаждением. Её пальцы на ногах сжаты, ноги и живот бьет мелкая дрожь, голова запрокинута, а светлые локоны хаотично разбросаны на его рабочем столе. Эта женщина никогда не была тихой. Впрочем, она даже и не старалась. Но даже этот фактор играл ему на руку, ведь делал его нормальным мужчиной со стандартными потребностями.       Его вечно крутящиеся шестеренки в голове прерывает лишь то, что брюки болезненно сдавливают его член. Нотт делает ещё один размашистый жест языком по всему её влагалищу и усмехается тому, как Гринграсс пытается сжать ноги. Слишком чувствительна для ещё одного оргазма. Но он не может дать ей пару минут передышки. Через двадцать минут его ждут на планерке у Поттера, а он не привык опаздывать. Поэтому мужчина наполняет её одним глубоким толчком.       Тугие, набухшие стенки обволакивают член настолько идеально, что его глаза закатываются, а с губ слетает хриплый стон. Нотт всегда дарил женщине оргазм первой, но не потому что был джентельменом. Отнюдь нет. Он просто знал, что после этого кровь приливает к влагалищу намного больше чем в начале прелюдии. От этого удовольствие становилось острее, горячее. Внутренние стенки будто соревновались с его тьмой за первенство в борьбе за его душу. — Черт, — единственное, что срывается с его рта за все время с начала процесса.       Мужская рука очерчивает мягкую загорелую кожу в районе пупка девушки, а после тянется выше, чтобы насладиться твердыми сосками и мягкой, податливой грудью. Гринграсс тянется к нему, чтобы украсть поцелуй, который Теодор дарует не часто. Но мужчина пресекает любую инициативу делая более интенсивный толчок, а рукой слегка сжимает шею Дафны, тем самым заставляя её вновь лечь на стол из красного дерева.       Теодор был будто элитной шлюхой, мой милый читатель. Хороший секс, море удовольствия, но никаких поцелуев. Скорее он просто считал этот процесс более интимным и значимым. Он вкладывал в поцелуй значение доверия, нежности, любви, признания. Все это он не испытывал ни с одной девушкой, а поэтому не готов был им пудрить мозги. Воздвигая стены между его темной душой и реальностью, он отгораживал себя от чувств. Ведь чувства — это ахиллесова пята, и Теодор Нотт прекрасно уяснил это для себя.       Гринграсс прогнулась в спине, меняя тем самым угол наклона, заставляя себя принять член Нотта глубже. Её нижняя пухлая губа была закушена, а брови слегка нахмурены. Толчки дарили ей смесь удовольствия и боли. Он чередовал грубый и рваный темп, с нежным и глубоким. Его вторая рука сжимала бедро девушки до красных отметен. На лбу Нотта выступило несколько капель пота, а его кудряшки закрывали почти черные от похоти глаза. — Я уже так близко, — прошептала Гринграсс в мольбе об ещё одной волне удовольствия.       Нотт перевел взгляд на наручные часы с кожаным ремешком и ускорил свои толчки, приближая и свой финал. Мужчина забросил ногу девушки себе на плечо, прекращая тем самым сжимать тонкую кожу. Поднеся большой палец к своим губам, он обильно смочил его слюной и опустил его на чувствительный клитор. Первые сокращения её влагалища, заставили его слишком громко простонать. Черт. Слишком долгое отсутствие регулярного секса сыграло роль в его излишней эмоциональности сегодня. Он надавил рукой на шею девушки, слегка перекрывая ей доступ к кислороду. И с триумфом в глазах стал наблюдать за тем, как она кончает на его члене. Нотт сжал челюсти, заставляя себя продержаться ещё немного и дать Дафне насладиться оргазмом сполна. — Вот так, хорошая девочка, — хриплым голосом произносит он. — А теперь, на колени, Дафна.       Гринграсс безмолвно кивает и на дрожащих ногах, с его поддержкой, спускается вниз. Она послушно берет его член в рот до конца, а языком проводит по головке, слегка надавливая на уретру. Нотту хватает лишь несколько движений головой, и он бурно кончает, слегка поглаживая девушку по горлу, тем самым стимулируя проглотить все. Девушка с блеском в голубых глазах смотрит на него сверху вниз. Её щеки алые, словно красная роза в заснеженном саду. Светлые локоны напоминают белые лилии. И это вынуждает Теодора на мгновение залюбоваться её красотой. Все же он был психопатом, а не имбецилом, поэтому по достоинству умел оценить женскую красоту.       Короткий, но громкий, стук в дверь освобождает его от неловкости. Девушка быстро встает с колен и начинает натягивать на себя черное облегающее платье. Нотт помогает ей справиться с молнией, когда за дверью слышится неловкое женское покашливание.       «Грейнджер, тебя не учили, что подслушивать не хорошо? — мысленно ухмыляется он, пока прячет полы своей белой рубашки в черные брюки.» — Нотт, ты идешь? Через пять минут Гарри начинает, — ему либо кажется, либо Гермиона действительно практически пищит за его дверью. Это ещё больше заставляет его улыбнуться, ведь эту строгую девушку едва проймешь чем-либо. — Минутку, — громко произносит Нотт.       Он поправляет светлые локоны Дафны и аккуратно целует её в лоб. Почти нежно. И почти с любовью, если бы не одно, но. Он не умеет любить. — Ты прекрасна. Я напишу тебе, дорогая, — тихо говорит он, а после провожает девушку до двери.       Гринграсс высоко поднимает свой аккуратный носик и проходит мимо Грейнджер, будто весь отдел не слышал, как она просила его не останавливаться. Теодор облокачивается об дверной косяк и поправляет кудрявые пряди, которые скрывали его похотливые глаза. — Подслушиваешь, Гермиона? — Словно кот, он растягивает её имя и щурится, когда видит едва заметный румянец среди россыпи веснушек. — Плохая девочка.       Ох, Тео, это был запрещенный прием. Милый читатель, простите за столь явную несдержанность, но Нотт явно иногда переигрывал. Ему нравилось использовать свои знания против своих противников. Даже против Грейнджер. Хоть он не относился к ней плохо и не имел ничего против её редкой компании, но он любил надавливать на нужные рычаги и демонстрировать свое влияние. Так и сейчас он подбросил ей ту фразу, которую она множество раз слышала от одного его напарника, который благородно изъявил желание помочь в его маленьком спектакле. — Я… Шедоу, черт возьми, не трахайся на рабочем месте, и всем от этого станет проще.       Кудрявая напоминала огромный спелый томат. Теодор широко улыбнулся, обнажая клыки и поправил растрепанные волосы. Он пожал плечами и молча ретировался, широким шагом стремясь к лифтам, чтобы подняться выше, в кабинет Поттера. Мужчина знал, что сегодня на их «празднике жизни» будет один гость, который был его ушами и глазами в постели у Грейнджер. Его тонкий слух улавливал быстрый стук небольших каблучков и тяжелое дыхание раздраженной коллеги. Она явно не ожидала, что её последнюю фразу так просто проигнорируют. Поэтому их короткая поездка на пятый этаж сопровождалась её злобным сопением, которое безумно веселило нашего маленького убийцу. — Дамы вперед, — галантно произнес Теодор и подмигнул Гермионе, на что та лишь закатила глаза.       Открыв нужный кабинет, который находился в углу этажа и занимал самое большое пространство во всем здании. Это было ещё одной явной демонстрацией нескрываемого величия Поттера. Ранее здесь находился целый отдел по борьбе с коррупцией, но его почему-то сократили и оставили лишь одно полу-подвальное помещение. Нотт понимал причины сокращения этой структуры, особенно теперь, когда знал, что Поттер не слепое звено во всей этой цепочке. — Шедоу, Грейнджер, вы как всегда вовремя, — произнес Поттер и махнул рукой в сторону пустующих кресел.       Легко кивнув, Тео быстро встретился глазами с парочкой серых. Едва заметная ухмылка проскочила на лице Нотта. Они вдвоем сейчас разделяли и смаковали одну и ту же мысль. Какого это находиться за одним столом с двумя хищниками, даже не зная об этом? Какого быть по уши в липкой паутине и даже не замечать этого? — Я пригласил мистера Малфоя на наше сегодняшнее собрание. Он работал в Национальном банке и имеет сведения о деятельности последней жертвы. Возможно, его содействие поможет продвинуться в нашем расследовании.       «О да, ещё как поможет, — мысленно рассмеялся Нотт. — Ещё позовите Лавгуд за этот стол, и мы вместе насладимся достойной партией начинающейся игры.»       Если бы кто-то в помещении мог читать мысли, то прикрытие этих двоих уже давным давно раскрыли бы, но к их огромному счастью, они прекрасно могли отыгрывать двоих незнакомцев, которые искренне боролись за правое дело. Драко Малфой, который сидел сейчас напротив Тео, был одним из его близких друзей. Нет, простите меня, милый читатель, Тео не использует таких предлогов, он был скорее близким товарищем. Он вместе с Луной, Блейзом и Драко учился на одном курсе в «Доме тьмы». Малфой отличался от них всех, его повадки и манеры были более аристократичными, знания более обширными, а его история не была похожа на другие.       Драко примкнул к деятельности «Дома тьмы» по велению собственного отца — Люциуса Малфоя. Родословная его семьи тянулась многие века, цифры на его счетах в банках были неприлично высокими, а их статус приравнивался к рангу «Шеи», не меньше. Его отец часто лоббировал законы, а так же финансировал многие проекты Короны. До тех пор пока это было выгодно Королю. Но немилость такое явление, которое может появляться внезапно. И именно так аристократичный род Малфоев перестал пользоваться своим фаворитизмом. Многие поговаривали, что это случилось из-за явной симпатии со стороны Короля к матери Драко — Нарциссы Малфой. Но никто никогда не называл настоящей причины. Просто в один момент несколько счетов Люциуса были заблокированы, его доступ к Верховному суду закрыли, а их лица стали нежелательными на балах и приемах. После этого глава семьи стал движем местью, но считал, что это будет более незаметно сделать с помощью собственного сына.       Именно таким образом Драко Малфой, который обучался всем известным наукам, цитировал Шекспира и разбирался в сортах вин, оказался в подземельях «Дома тьмы» среди подростков, которые привыкли к смерти перед своими глазами. Стоило уточнить, милый читатель, что это не помешало Малфою стать успешным в своих рядах. Его мозг дополнила развитая годами обучения — сила, ловкость и другие темные знания. Он никогда не жалел об эгоистичном желании своего отца, потому что это сделало его тем, кем он являлся сейчас — смертоносным убийцей в костюме от Диор. Его манеры были все так же отточены до идеала, и благодаря ему во многом Теодор стал другим. Драко расширил его мировоззрение. Открыл для него то, что ни Сириус, ни Том не могли дать. И за это Нотт был ему благодарен, поэтому совместил их желание мести в одно целое. — Благодарю, что нашли время выслушать меня, мистер Поттер, — вежливо произнес Драко и более нежно посмотрел на сидящую возле Грейнджер.       Этот взгляд заставил Теодора напрячься. Либо Малфой слишком хорошо играл, либо здесь было что-то не так. Совсем недавно Теодору понадобились дополнительные уши в его деле. Он не боялся малышки Гермионы, но все же заметил её небольшие изменения в поведении после некоторых его небольших промахов. Девушка видела больше, чем слепой, в двух смыслах, Поттер, из-за этого ему нужен был тот, кому она станет доверять и даст больше информации, чем за обедом с Теодором. Но сейчас это выглядело не совсем как игра. Нотт видел руку Драко на коленке у Гермионы, и это заставило его челюсти сжаться. — Это ведь в наших интересах, мистер Малфой. Вы предоставите нам все копии документов, которые были у вас? Нам ведь не понадобиться Ордер на допуск к этой информации?       Стальные нотки были слышны в интонации Гарри, что заставило Теодора увидеть неприязнь в его поведении. Видимо семейство Малфой было на слуху из-за близости Уизли к Короне. Точнее близости одного из их отпрысков с маниакальным желанием убивать и насиловать. Но Нотт отмечал, что ни один светлый волос на голове Драко не дрогнул. Он привык к этому. Привык сталкиваться с пренебрежением в высшем обществе, ведь из-за его фамилии и кричащего внешнего вида на нем будто было клеймо. И просьба Тео устроиться на работу в Национальный банк, чтобы следить за одной из жертв, а так же за операциями, которые исходили по приказу Короля, не упрощала жизнь Драко. Мужчина хоть и не был понижен по своему статусу, и его семью все так же относили к «Шеям», но здесь было то же, что из семьей Уизли, которые хоть и не относились к «Ступням», но все равно всегда были слишком нищими, чтобы их уважали чуточку больше. — Я объяснил управлению Банка всю важность этой информации в ходе вашего расследования. Мы все скорбим после смерти мистера Реналя. — Ну да, а как же, Малфой, — сквозь зубы произнес Лонгботтом, который сидел по правую руку от Поттера. — Особенно после того, как по его приказу были закрыты несколько счетов вашей семьи и переведены на счет Короны. Мы верим в твою искренность.       Поттер не смог подавить в себе ухмылку. Его глаза блестели из-под стекол очков. Атмосфера становилась все более напряженной, но это никак не отражалось на Драко. Даже в Теодоре моментально проснулось желание разбить эти наглые лица о стол. Хоть они и не были с Малфоем друзьями в классическом понимании, но они множество раз выручали друг друга, и он не привык находиться рядом, когда его пытались унизить. — Мистер Реналь закрыл счета моего отца. Это его деньги, Лонгботтом, — в той же неуважительной манере произнес Драко. — Я заработал собственные деньги и свою репутацию. Я был одним из лучших помощников покойного и поэтому готов помогать делу, если ваш отдел хотя бы умеет поднимать свои задницы с дивана и что-то делать.       Стук по столу, который исходил от одной маленькой женской ладони заставил всех мужчин умерить свои тестостероновые игры. Поттер закрыл свой рот прежде, чем успел озвучить ещё что-то, а кулак Невилла разжался. В такие моменты никто не готов был спорить с Грейнджер, которая была похожа на фурию. Даже Теодор Нотт немного её опасался в моменты особого гнева. — Закрыли рты и открыли все файлы, которые раздал Драко. Если мы не начнем работать, то уже через пару дней обнаружим новое тело. Ваша ругань не поможет нашему делу.       Гарри нахмурился и посмотрел на свою университетскую подругу. Сейчас она казалось ему странной, и Нотт даже подумал, что он заметил то, что было слишком очевидно. Она бы не обратила внимание, если бы Нотт пререкался с Невиллом, но сейчас обижали её Драко, и это её злило. Что ж, чтобы не делал Малфой, это было им на руку. Она верила ему и даже защищала перед своими друзьями. Это было одной маленькой победой. — Прекрасное предложение, — откашлялся Теодор и криво улыбнулся. — Думаю, что стоит потратить время с пользой. Особенно мне интересны цифры на двадцатой странице. Мистер Малфой, вы не могли бы пролить на них немного света.       Немой кивок со стороны Драко и скупой взгляд в сторону кудрявого. Они не должны были даже давать им возможность задуматься о том, что они были знакомы ранее. Сейчас Нотт был американцем, который едва смыслил что-либо в их местных разборках. Он хотел лишь заниматься расследованием. Ведь их двоих интересовала реакция Отдела на те цифры, что продемонстрирует им Драко. Они хотели подсветить для себя ещё больше крыс, которые немедленно подлежали уничтожению своим же мерзким ядом.       Данные, что пришел показать Малфой, были ярким показателем коррупционной деятельности Национального банка. Офшорные счета, огромные переводы на анонимные фонды от имени Короля и так же численные зачисления от его подданных. Это все могло быть хорошей основой для формирования мотива для убийства, ведь таким образом мистер Реналь становился преступником, а не благочестивым гражданином своей страны. Но Нотт и Малфой осознавали, что никто даже не пикнет, если дело будет касаться Его Величества. Люди его не уважали, отнюдь нет. Его боялись и потакали каждому его злодеянию.       Пока Малфой зачитывал заранее подготовленные цифры и объяснял всем собравшимся доступным языком, Нотт анализировал ситуацию. Он видел, что Гарри и Невилл несколько раз многозначительно обменялись взглядами. Видел насупленную и озадаченную Грейнджер, казалось, что лишь она озабочена информацией, которую открывал её глазам Драко. Все остальные собравшиеся нелепо моргали и нервно облизывали пересохшие губы. Им было не удобно на своем месте, в своих костюмах и узких штанах. Им было некомфортно в собственной шкуре, ведь сейчас Поттеру предстояло провернуть все так, будто он не слышал об офшорах и теневых переводах. — Это интересная информация, мистер Малфой, — откашлявшись, произнес Гарри после затянувшейся паузы.       Нотт изучал его, и едва заметная ухмылка появилась на его лице. Он выжидал, и Драко не мог не отметить этого. Теодор словно искал для себя причину, чтобы убить. В этом было их разительное отличие. Малфой был холоден, даже когда уже готов был напасть. Но Нотту нужна была лишь причина, и в его мозгу загоралась лампочка «Фас». Он мог долго готовиться, выжидать, но если идея загорелась в его голове, то он буквально горел ей. И сейчас Тео выглядел словно пиранья, которая вот-вот почувствует кровь. Это было пугающе и захватывающе одновременно.       «Давай, дай мне ещё одну причину, чтобы медленно тебя расчленить, — мысленно шептал себе Теодор.» — Но нам нужно ознакомиться с документами более детально. Не стоит делать скоропалительные решения, это задача следствия, поэтому мы возьмем с вас расписку об обязательстве хранить молчание, и все документы отныне будут доступны лишь нам.       «Бинго. Ты не подвел меня, очкарик, — воскликнул Нотт и прикусил кончик языка, дабы успокоить свой пыл.»       Светловолосый мужчина едва заметно качнул головой, но не из-за реакции Поттера. Нет, его позабавила реакция Теодора, который сидел напротив. Он едва не похлопал бедняжку Гарри по плечу и не пожелал ему наслаждаться последними деньками его скудной жизни. Этот паренек был обречен скоро встретиться с сырой землей, ведь эти горящее карие глаза уже было не остановить. Нотт получил нужные доказательства причастности своего начальства, и теперь его остановит лишь пуля высаженная ровно между прекрасных глаз. — Конечно же, я служу на благо нашей страны и сделаю так, как велит закон, — вежливо произнес Малфой.       Он встал и спрятал свои копии документов в черный кожаный портфель. Мужчина был на голову выше всех присутствующих. Рост Малфоев был отличительной чертой. Два метра ростом, и это если Драко слегка горбился. Гермиона рядом с ним выглядела совсем малышкой. Его черный пиджак был без единой складки, золотые запонки отплескивали на солнце, а швейцарские часы на левом запястье были кричаще дорогими. Хоть он и не ассоциировал себя с отцом, но так же любил выделяться своим внешнем видом, манерами, образованием. Если Нотт предпочитал быть знакомым соседским парнем, которого ты вроде бы всегда знал и где-то видел, но при этом никогда не заподозришь. Малфой любил выделяться из толпы, настолько сильно, что многие женщины сворачивали шеи, дабы словить ещё один взгляд его серых глаз. — Было приятно иметь с вами дело, мистер Малфой.       Стоп. Мой милый читатель, вам не послышалось. То с какой нежностью это сказала Грейнджер, было слышно даже секретарю Поттера за толстой бетонной стеной. Нотт поднял одну бровь, а за тем вторая присоединилась к этой компании. Он наблюдал за розовым румянцем на щеках кудрявой, который отчаянно норовил заползти и на открытое декольте. Невилл и Гарри так же нелепо наблюдали за разворачивающей картиной. Их рты приоткрывались, как у рыб, которые были выброшены на сушу, а глаза напоминали блюдца из дешевого сервиза.       Драко заметил реакцию этих двоих через пару мгновений, что тоже дало Теодору повод задуматься. Этот парень был не из тех, кто настолько теряет концентрацию. Его жест был непрофессиональным, и он сжимал руку Гермионы слишком долго. И хоть это не предоставляло угрозы для их планов, но это ставило под удар всю деятельность Малфоя. Нотту не нужен был в команде тот, кто сгорает от безумной и неоправданной любви. Он и так сделал исключение для Блейза и Луны, но поставил их на вторые позиции. Драко же был его правой рукой, и его нелепая влюбленность, если она все-таки была, усложняла данный процесс.       Приняв сухое рукопожатие от мужчины, которое он адресовал всем собравшимся, кроме уже упомянутой кудрявой бестии. Теперь Теодор точно начнет её так называть. Но ему все так же было интересно выяснить нечто другое. Узнать, насколько броня Малфоя стала тонкой или вовсе имела брешь. Поэтому Нотт, словно тень, последовал за своим коллегой на двух рабочих местах. Он успел подловить его в отъезжающем лифте. Скрыться от болванов из кабинета было слишком легко, ведь они начали читать нотации Грейнджер. Что, как он считал, было идиотской затеей. Во-первых, она была взрослой женщиной и сама могла принимать решение. А во-вторых, Драко Малфой даже без должного статуса был лучшим выбором, чем все мужчины в центральном Лондоне. Кстати, стоит вернуться к этим двум мужчинам. — Ничего не хочешь мне сообщить, Драко, — нараспев произнес Нотт, как только дверь лифта закрылась за ними с громким лязгом.       Малфой смерил его взглядом и сжал тонкие губы. Он знал эти нотки в голосе Теодора. Он терял контроль, и это редко можно было остановить, особенно сейчас, когда Драко не мог дать ему ту информацию, которую он хотел бы услышать. — Это не твое дело, Теодор, — рявкнул Драко. — Это не помешает нашему делу.       Он просчитался, милый читатель. Слишком эмоциональный Малфой в такие моменты забывал о внутреннем безумстве своего партнера. Нотт одной кнопкой остановил движущийся лифт. Потом медленно развернулся и начал аккуратно расстегивать рукава белой рубашки. Его не смущало то, что соперник напротив был на голову выше и намного шире его в плечах. — Я просил тебя об одном, Малфой, — ледяным тоном произнес Теодор.       Его карие глаза были скрыты за передними кудряшками, но казалось из-под тени можно было заметить взгляд самого дьявола. Драко ощутил, как по его спине начал ползти холодный пот, но он даже не думал отступать. — Трахать Грейнджер и получать информацию, но видимо твой мозг функционирует в паре с твоим членом, и ты забыл, что нам нельзя привязываться на работе, — его голос был похож на шепот змеи, и тогда он сделал резкий шаг, прижимая тонкое острое лезвие к горлу Малфоя. — Или её вагина настолько хороша, что ты решил забыть, как каждый среднестатистический житель Лондона поливает тебя дерьмом за то, что Король не смог просунуть твоей мамаше?       Рык Малфоя отбился от серых стен служебного лифта. Он дернулся, тем самым надавливая шеей еще больше на холодную сталь. Его глаза блестели той же злобой и яростью, что и глаза Нотта, но в них было одно различие. Вновь мы говорим об их различиях, милый читатель. Простите за это, но я хочу, чтобы вы понимали, насколько они похожи и нет одновременно. Глаза Нотта были похожи на глаза демона, ведь в них не было чувств. Никаких. Он спокойно мог бы перерезать глотку Малфоя и списать это все на его нетрудоспособность. — Не смей, Нотт! Остынь, — сквозь острую боль, произнес мужчина. — Я все также качественно выполняю свою работу. Это просто развлечение, она никогда не станет проблемой.       Он врал. И они оба это понимали, но отчего-то на этот раз этого было предостаточно для Теодора. Он медленно опустил лезвие, а после сделал шаг назад. Быстро поправив белые рукава своей рубашки, он нажал на аварийную кнопку лифта, тем самым вновь запуская его. Драко вздрогнул от той улыбки, что окрасило лицо кудрявого за секунду до открытия стальных дверей. — Если ты будешь выполнять свою работу не качественно, то я пришлю тебе на День всех влюбленных её кудрявую головушку. Мне будет жаль, — быстро произнес Нотт, а после его лицо вмиг перестало выражать любые эмоции. — Нет, мне будет плевать. Поэтому думай головой, Малфой.       Нотт вышел из лифта первым, бросая быстрый комплимент администраторше, которая ему улыбалась. Драко коснулся своей шеи в районе кадыка и достал белый носовой платок, быстро прикладывая его к порезу, дабы не вызывать никаких подозрений. Он был сдержан до тех пор, пока не сел за руль собственной машины с закодированными окнами. После с его губ сорвался несдержанный яростный крик, и ударом кулака он разбил к чертям дорогущую приборную панель нового Мерседеса. — Я по уши в дерьме, — произнес одними губами он, и достал телефон, чтобы позвонить своему мастеру по автомобилям, ему вновь требовался ремонт.