ярко-рыж

ганнибалу нравится. нравится, когда уилл рассказывает ему про своих собак — так увлеченно, не обращая внимания на свои же проблемы, на проблемы мира, которые пожирают всех и вся за считанные дни, а то и часы. ему нравится. нравится, когда уилл заинтересовано слушает его точку зрения на счёт нового корма для собак. ему нравится, когда у уилла на щеках появляется бледный румянец из-за долгих рассказов. во время таких бесед грэм... оживает. становится теплым, живым, домашним. забывает про то, что этой ночью он опять проснется от кошмара в своей кровати. может, и не в кровати. хотя бы рядом с домом. он забывает про все трупы, истерзанные убийцей. забывает про все, да рассказывает лектеру про то, что видел на улице пушистого милого пса, который точно боялся людей, ибо не подпустил даже уилла к себе. ганнибалу нравится, когда уилл нервно перебирает пальцами свою рубашку, рассказывая о своих переживаниях, о своих кошмарах. волнуется, бедный. волнуется, что в один момент потеряет единственного человека, который прекрасно понимает его. понимает каждую его мысль. боится, что в один момент потеряет все надежды на хотя бы единственную каплю счастья, которая высохнет на щеке солёной слезой. и доктор знает. знает, что даже если захочет, то не сможет покинуть этот кучерявый клубок нервозности и гениальности. он не сможет без него, но и с ним тяжело. а уилл не знает. не знает, что ганнибал пришит наживо к нему толстой ниткой в три шва, не давая даже дёргаться от боли. оба привыкли к ней. привыкли, что каждый вздох может оказаться болезненнее предыдущего, а может и нет. ганнибалу нравится. нравится, когда уилл хищно смотрит на женщин, пожирающих ганнибала на его вечерах. нравится наблюдать за уиллом, который хочет пустит несколько пуль в грудь женщин, которые раздевают лектера взглядом и не стесняются этого, не скрывают своих тайных и грязных желаний. не скрывают того, что без вопросов раздвинут свои ноги перед ганнибалом и даже не скажут ничего, лишь будут ждать. а уилл не хочет допускать этого. приходит на такие вечера к ганнибалу только для того, чтобы не допустить этого. как только видит, что очередная женщина распускает свои руки и чертит на широкой спине ганнибала замысловатые линии, заставляющие уилла утащить доктора, ссылаясь на личный вопрос. никакого вопроса нет. лишь неаккуратный поцелуй. поцелуй, при котором зубы стукаются, заставляя мужчин тихо посмеяться. поцелуй, при котором зубы кусают кончик языка, заставляя поморщиться. а после тонкая нить слюны будет тянуться от губы до губы, находясь под восторженным взглядом уилла. и после этого все понятно. понятно, что нужно этому молодому человеку внимание, которое может дать ему только доктор. понятно, что после этого поцелуя доктор должен держать всех на расстоянии вытянутой руки, дабы потом не останавливать уилла, который направит дуло в мягкую грудь женщины. он не захочет его останавливать, но придется, дабы уиллу не стало ещё хуже, а джек снова не начал бы давить на него. ганнибалу нравится. нравится, когда уилл неуклюже старается расстегнуть свою рубашку, а потом поднимает свои огромные глаза, пытаясь намекнуть ганнибалу о том, что он нуждается в помощи. нравится, когда уилл подрагивает под его прикосновениями, стряхивая свою рубашку с локтей, принимаясь за свои брюки. нравится, когда уилл тихо спрашивает его закрыл ли он дверь в спальню, ибо за ней все ещё слышатся голоса людей, стук посуды и смех. они ушли, ссылаясь на то, что уиллу снова стало плохо. да, уиллу стало плохо, очень плохо без внимания. плохо от ревности, которая подступает сгустком к горлу, а все, что капает с него, попадает в грудину, стекая ниже, по ребрам. ганнибал плывет от совсем тихого скулежа под ним, когда оба уже раздеты полностью, а грэм тонет в удовольствии, пытаясь поскорее дойти до дна. лектер же не позволяет ему, как будто намеренно тянет его на сушу, на противный песок, что попадает в глаза, застревает под ногтями и пропадает в темных кучеряшках, мило уложенных утром обычной водой. но потом же оба падают в воду, задыхаясь уже вместе. один от горячих больших ладоней, которые кажется везде. от прикосновений, совсем невесомых прикосновений в самых интимных местах, которых даже сам грэм не касался. плывет от пальцев, от таких длинных, юрких и ловких, знающих что и как делать, дабы доставить полное удовольствие нижнему. второй же млеет от чужой реакции. от подрагивающих ресниц, от ладоней, сжимающих и разжимающих темные простыни под собой. от груди, высоко поднимающейся и опускающейся так нервно, да кажется, что в один момент она треснет от скрипов. ганнибалу нравится. нравится тело уилла, его вкус. сам уилл является озером удовольствия для доктора, в котором последний с удовольствием утонет, не подумав ни о чем лишнем.