Волчья стая

После долгих выяснений отношений с психиатром и подписанием бумажек, Разумовского посадили под уколом с успокоительным в полицейскую машину, Элеонора же села в свою чёрную Мазду СХ-5 и поехала следом к особняку Разумовского за пределами города. Тот самый, в котором Гражданин убивал своих жертв в «Саду Грешников». Сам то гений обычно жил в офисе «Вместе», но сейчас ему туда вход воспрещён, и навряд ли когда-нибудь будет восстановлен. Девушка внимательно следила за рыжей макушкой на заднем кресле впереди едящей машины, мирно спавшей после чудотворного средства. Волкова вспомнила слова Рубинштейна о том, что Сергей опасен, что он может накинуться на неё дома в любой момент, но та уверяла, что этого не произойдёт. Однако сейчас в сердце скреблись кошки. Было одновременно страшно и спокойно на душе от осознания того, что они снова воссоединятся. По приезду в особняк на Разумовского, который всё ещё спал, переодели из оранжевой спец формы в то, что первым нашли в шкафу, одели на ногу датчик слежения, чтобы в случае побега за пределы территории поместья сработала сигнализация, обговорили ещё несколько нюансов, и все службы, включая негодующего Рубинштейна, решивший проконтролировать перевозку пациента, уехали. Эля осмотрела территорию «Сада грешников», по телу пробежались мурашки, толи от холодного ветра, толи от жути. Чуть позже ей предстоит здесь всё прибрать, желательно при этом остаться в живых, и выстроить дополнительных забор с проволокой. Это не сильно спасёт, но хоть немного подарит ей чувство безопасности. Отгоняя все негативные мысли, Волкова вернулась в особняк, села на край дивана, куда уложили парня, и та стала рассматривать старого друга. Почти не изменился. Волосы те же, глаза всё такие же голубые, рассыпанные на лице и плечах бледные веснушки так же остались на месте. Но тело исхудавшее, израненное, с синяками. Походу успел нахватать кулаков в тюрьме, пока она за ним не приехала. Волкова опустила взор на выглядывающий из-под свободной домашней майки крестообразный шрам на груди и тяжело вздохнула. Видела по новостям о том, как тот его заполучил. Возможно, именно из-за того репортажа красноволосой журналистки Элеонора и решила вернуться к Петербург… Чуть позже Разумовский наконец-то начал просыпаться. Голова сильно кружилась после снотворного, что помешало сесть с первого раза. Разлепив глаза, он осмотрелся, удивился, увидев своё поместье, на момент показалось, что вся поездка из психбольницы туда и обратно была просто сном, но опомнился и уставился на девушку, что стояла на кухне на одной ноге, вторую уперев ступнёй о колено, напевала что-то себе под нос и выкладывала со сковородки на тарелку пышные оладушки к основной кучке. Она переоделась из делового костюма в домашние штаны с масками Бэтмена и футболку с эмблемой летучей мыши, кудрявые волосы заплетены в халявный пучок, державшийся на одной резинке. На руке всё так же красовался браслет с волком. — Проснулся наконец? — обернувшись, девушка задала очевидный вопрос, отложила лопатку, выключила плиту и обошла столешницу, оперевшись о неё бедром и скрестив на груди руки. — Живой? На столе вода, если нужно, но таблетки обязательно. Парень смотрел на неё испуганными глазами, вжавшись в подушки дивана, словно перед ним витал призрак. Ну, для него она как раз таки была призраком прошлого, той, которая оставила его и уехала ради карьеры за океаном. Волкова наклонила голову в бок, разглядывая издалека Разумовского, и его реакцию. Расцепенев, гений посмотрел на стакан с водой, что стоял на журнальном столике, схватил и жадно выпил весь до дна, не забыв через нехотя заглотить несколько пилюль. Поставил его обратно, вытер ладонью рот и вновь посмотрел на давнюю подругу, но на этот раз толи безразлично, толи рассерженно: — Зачем ты вернулась? — холодно выдавил Разум, опустив глаза в пол. — Ха… — Волкова выдала нервный звук, отвела взгляд, качая головой и посмотрела в потолок, на выдохе продолжив — Надо же… Ни «привет», ни «спасибо за то, что вытащила из психушки»… — Незачем было рваться из США ради того, чтобы запереть меня в моём же доме. Ты ведь понимаешь, что я могу в любой момент взломать браслет на ноге и сбежать? — Ты бы больше предпочёл холодную маленькую сырую камеру, где воняет лекарствами и потными психами? — та брезгливо поморщила нос и оторвалась от столешницы, присаживаясь на кресло, стоящее напротив дивана. Разумовский же ничего не ответил, лишь смотрел на свои руки и сдирал сорванную кутикулу. Волкова понимала то, о чём он сказал но решила проигнорировать его фразу, потому скептически сузила взгляд, закинула ногу на ногу и склонился голову чуть в бок. — С каким из Серёж я сейчас разговариваю? Где тот милый парень, пусть и побитый жизнью, но не унывающий? — Он умер. — наконец Сергей поднял на неё взгляд. Такой тяжёлый и пугающий, заставляющий нервно сглотнуть ком в горле. — Ты и твой брат уничтожили его, когда бросили. Один в армию, и пропал, другая в Америку, юристом становится. — Мне тоже было больно от его ухода. — Эля опустила взгляд. Давно в принципе брата не вспоминала. Смирилась с тем, что как не получала от него ни одного письма, так и не получит. Да хотя бы открыточку, хоть что-то на намёк, что они ещё семья, что он вообще жив ещё. — Но при этом я не стала убивать людей, а начала помогать им. Пусть и не все этого заслуживали. — Я не хотел убивать. Но иначе бы мы ничего не добились. Богачи продолжили бы отравлять город, зараза бы разрасталась, и Петербург бы погряз в этой грязи с головою. — Мы? Это ты и твоё альтер эго? Или как оно по-другому зовётся? Ладно, я понимаю почему ты сейчас злишься. Я бы тоже злилась, приедь сейчас Олег сюда и просил что-то… честно, мне кажется, что я его убью, если он когда-нибудь вернётся. Но… — Вы мне оба больше никто. — Эля подняла брови от удивления, нервно сжала кулаки, от чего потом на ладони останутся следы от ногтей. — Причём уже давно, если ты не успела заметить. Просто призраки прошлого. Вы оба ушли, оставили меня одного. Но, как и ты, я взял себя в руки, построил свою карьеру, создал соцсеть… — Сошёл с ума и поубивал влиятельных людей. — Волкова перебила его, закатив глаза. — Но я и похуже тебя людей в суде оправдывала, однако от тебя… не ждала подобного. — Ах, как жаль, что не оправдал твои ожидания! — Мне тоже. Я до конца надеялась, что ты умница, смог выкарабкаться и стать влиятельным человеком в обществе. Но по итогу стал психом-поджигателем… — Идиотка! — Рыжеволосый гений вскочил с дивана, ударив руками по кофейному столику. Элеонора еле заметно дёрнулась от резкого вскока Сергея, но лицо осталось прежним, непоколебимым. Он же навис над ней, прожигая взглядом, бегая им с одного тёмного глаза на другой. — Эта сторона меня всегда была, просто вы, братцы волки, не давали ей вырваться. Не люби вас тряпка, разрезал бы вам глотки, испепелил до хрустящей корочки и не позволил бы ему становится таким слюнтяем! — Так интересно наблюдать за психами, обращающимися к себе в третьем лице. — на лице Эли появилась ухмылка. Она медленно поднялась с кресла, заставив Разумовского разогнуться и посмотреть на неё снизу вверх. — Даже если ты, Гражданин, был с ним всю его жизнь, это не означает, что от тебя невозможно избавиться. Я, конечно, не профессиональный психоаналитик, но на всякие манипуляции не попадусь, учти. Я успела поработать с многими криминалистами, и большая их часть пыталась либо утащить меня в постель, либо заставить чувствовать себя беспомощной овечкой. Так что, если ещё раз попробуешь вызвать у меня чувство вины за то, что я тебя оставила, или запугать — не выйдет. So, go to hell, ghoul. С милой, пусть и натянутой улыбкой на лице Элеонора отошла от застывшего в гневной гримасе Сергея, будто тот вот-вот прыгнет и расцарапает ей лицо, как дикий лис, и порвёт на кусочки, взяла тарелку с оладьями и поставила её на стол рядом с кружкой подостывшего чая с молоком. — Садись, есть будем.