258 год от З.Э.
— Нет! Ни за что! — услышала Рейелла в коридоре. Она не хотела подслушивать, она шла попросить служанок согреть ей молока с медом — сразу же после ее дня рождения на следующую ночь разразилась гроза, а потом дождь лил, не переставая, и, пусть они хотели дождя, тот принес с собой не только долгожданную свежесть, но даже холода, и мейстеры начали говорить о вероятном приближении зимы. Как будто королевская семья, побывав в Винтерфелле, привезла оттуда обещание снега, по утрам виднеющееся в небе, туманном и белом, как молоко. Она замерла и прислушалась. Подслушивать не хотелось, но Рейелла не смогла заставить себя пойти дальше, а прерывать беседу не имела права: говорили Джейехерис и Эйерис, и ей нельзя было вмешиваться. Только почему-то Эйерис кричал на отца. Почему? Подслушивать принцессе не пришлось — Эйерис выбежал из зала, чуть не столкнувшись с ней. При виде сестры его лицо исказилось, и, крепко схватив ее за запястье, он потащил ее обратно в зал, к отцу, не слушая робкого протестующего вскрика. Брат почти толкнул ее к Джейехерису в руки. — А теперь повтори это ей! — потребовал он. — Своей любимице! Или она уже знает? Рейелла похолодела. Что она знает? Боги, что происходит? Как Эйерис мог так говорить с отцом — их добрым тихим отцом, который никогда не наказывал их за провинности и говорил с ними, как со взрослыми, даже когда они были детьми? — Рейелла, дорогая, — Джейехерис взял ее за плечи. — Тебе уже шестнадцать лет. Ты знаешь, что помолвки заключают и раньше, правда? Даже когда невесте восемь. Консумируют брак позже, а помолвки и даже свадьбы происходят раньше, когда девушка расцветет, а ты ведь уже расцвела? Рейелла кивнула. Ей стало страшно — если из-за ее помолвки так рассердился Эйерис, то за кого ее выдают? За старика? За кого-то жестокого? За бастарда? Нет, быть не может. И все-таки… бастард Эйегона Недостойного начинал мутить воду. До Рейеллы доносились смутные слухи о Мейлисе Блэкфайре, ужасном генерал-капитане Золотых Мечей, последнем потомке Блэкфайров, признанных ее предком на смертном одре. Что, если чтобы подавить его возможный бунт на корню, ее отдадут за него? Джейехерис вздохнул. Он надеялся, что с дочерью поговорит Шейра, как они с женой и планировали, но раз сложилось иначе… ему придется. Видят Семеро, он хотел смягчить эту новость. Видят Семеро, он не мог иначе. — Твоя помолвка решена. И Эйериса тоже, — проговорил старший принц. — Что ты тянешь? — закричал Эйерис. — Скажи наконец! Рейелла, они решили поженить нас друг с другом! Так вот в чем дело… Рейелла побледнела. Она выйдет замуж за Эйериса? Это не шокировало ее; поколения Таргариенов заключали родственные браки, хотя дедушка был против таких вещей и до него три поколения королей на Железном Троне, начиная с Дейерона Доброго, женились на девушках из других семей, их отец и мать были братом и сестрой, но… но они хотели пожениться. Рейелла же не любила Эйериса — не так, чтобы хотеть выйти за него, не так, чтобы позволить ему то, что принято делать с мужем, не так, чтобы рожать от него детей. И он тоже не любил ее так, поэтому и злился. — Я не хочу жениться на ней! — выпалил Эйерис. — Почему я должен трахать свою сестру, если ты трахаешь свою? Джейехерис побледнел и ударил сына по лицу. Рейелла вскрикнула — никогда она не видела отца таким. Никогда она не думала, что отец поступит с ними жестоко — а это было жестоко. — Следи за языком, — приказал Джейехерис. — Ты оскорбляешь свою мать. Эйерис прижал ладонь к щеке. Его глаза горели яростью. — Я не стану жениться на ней, — повторил он. — Рейелла, ты язык проглотила? Или ты хочешь за меня замуж? Может, все это твоя идея, а отец тебе потакает? — Нет! — испуганно ответила Рейелла. — Нет, нет, я не хочу! Папа, я не хочу! — она схватила отца за рукав, умоляюще глядя на него. — Папа, пожалуйста! Джейехерис не изменился в лице, только, как принцессе показалось, побледнел еще сильнее. — Это уже решено, — отчеканил он. — Вы поставлены в известность и вам придется смириться. Вы будете обвенчаны через три дня. Развернувшись, он ушел. Рейелла в ужасе посмотрела на Эйериса. Тот шагнул к стене и съехал по ней спиной, садясь на пол и зарываясь в серебряные волосы тонкими пальцами. — Не хочу, — повторил он. Рейелла села с ним рядом, не заботясь о чистоте платья. Ей стало почти жаль брата — таким отчаявшимся он выглядел. — Почему отец… — прошептала она. — Из-за этой проклятой Дженни! — Эйерис ударил кулаком о пол. — Из-за ее мейеги-карлицы! Помнишь ту уродку, которую привели как раз на твой день рождения? Она помнила. Только думала не о карлице, и даже не о своем дне рождения. — Отец вбил себе в голову, что у нас родится обещанный принц. Азор Ахай. Мама тоже его поддерживает, представляешь? — Эйерис застонал. — Рейелла, я передумал, убегай с Хасти. Он, по крайней мере, ленник, а не лесной дикарь. — Серьезно? — горько засмеялась Рейелла. — Убежать? — Не мне же убегать, — заметил Эйерис. — Я наследник трона. После отца, но тем не менее. И мне не с кем убегать, а одному — это глупо. А у тебя есть Хасти. Он за тобой в открытую ухаживал, никто даже не удивится. — Нет, ты что, — Рейелла обняла колени. — Я не могу так. Раз отец решил… — Так ты хочешь за меня замуж, значит? — оскалился Эйерис. — Предупреждаю, я буду плохим мужем. И рождаться у нас будут только девочки. Никакого им обещанного принца. Рейелла посмотрела на брата и подумала, хочет ли за него замуж. Когда ей было пять и мать рассказала о том, как они с отцом влюбились, принцесса некоторое время представляла, как они с Эйерисом так же убегают, чтобы повенчаться, но Эйерис быстро перестал видеться ей романтическим героем, хотя сама мысль о тайном венчании нравилась до сих пор. Может, правда убежать с Бонифером? Нет, нельзя. — Если отец хочет, мы поженимся, — сказала она. — И ты не станешь отказываться, а я не убегу. И… и больше никогда не говори с ним в таком тоне. — О, мышка мне указывает? — Эйерис больно сжал пальцами ее подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. У него были злые глаза, горящие лиловым пламенем. — Мышка диктует мне правила поведения? Может, если бы мы вдвоем убеждали отца, он бы сдался! Он достаточно слабоволен, чтобы сдаться, я не понимаю, почему мама не разубедила его… Разве что она тоже разделяет эту бредовую мысль. Но нас с тобой он мог бы послушать! — Нельзя его расстраивать, — упрямо проговорила Рейелла. — И злить нельзя. Он… он болен. Я слышала, как он кашляет. — Весь дворец слышал, как он кашляет! — досадливо скривился Эйерис. — Нет, это другое. Другой кашель. Пусти, — пискнула Рейелла, потому что хватка брата на ее подбородке стала по-настоящему сильной и болезненной. — А если не отпущу? — прошипел Эйерис. — Синяки останутся, — ответила Рейелла. — Все заметят. Отец, мать, слуги… Пусти. — Седьмое пекло, — Эйерис оттолкнул ее. — Убирайся отсюда. Не хочу тебя видеть. Ты глупая курица, в тебе нет ничего красивого и интересного, а мне придется взять тебя в жены. Может, ты в септы уйдешь? — с надеждой спросил он. — Тебе вроде нравится религия. — Сам уходи в септоны, — огрызнулась Рейелла. — Будешь вторым Бейелором Благословенным. Она встала — общество брата ей надоело. Эйерис раздражал ее не менее, чем она его, и у Рейеллы были дела поважнее, чем препираться с ним. Намного важнее.***
Убежав в свои покои, Рейелла принялась писать письмо Бониферу — после она передаст записку со своей служанкой, верной и держащей рот на замке, как передавала всегда. Бумагу покрывали строчки с самыми нежными признаниями в любви, обещаниями помнить и трогательными словами, так, что перечитав свое письмо, Рейелла чуть не расплакалась от жалости к себе — и это ей не понравилось. Она не мышь и не курица, что бы ни говорил Эйерис. Она дракон. Она ничем не обязана Бониферу, и то, что она одаривала его своим вниманием и была к нему благосклонна, не значит, что она должна чувствовать вину перед ним. Она в любом случае однажды вышла бы замуж за другого, не за Эйериса, так за благородного лорда, но не за рыцаря. Рейелла безжалостно сожгла письмо и написала другое, короткое и сухое:«Сир Бонифер,
я помолвлена. Это значит, что между нами все кончено. Надеюсь на ваше благоразумие»
Потом Рейелла все-таки расплакалась.