Потерянные чувства

      Дни летели быстро, словно порыв ветра, который исчезает сразу, стоит его коснуться. Это оставляло после себя странное ощущение ожидания, страха и тревоги. За несколько ушедших дней Скарамучча практически не выходил из своей комнаты, уходя с головой в учебу и видео, откуда брал информацию о предстоящих вступительных экзаменах. Они должны были пройти за неделю до начала учебы, а это значило, что времени оставалось совсем мало. Его не хотелось тратить на зубрежку, но это была вынужденная мера. Однако все еще оставалось одно дело, которое Скарамучча должен был выполнить. Постоянно откладывая в долгий ящик, он старался обходить одну из комнат своей квартиры стороной, вовсе не желая погружаться в воспоминания, но больше тянуть было нельзя. Он уезжал через две недели, и лучше было покончить со всем раньше.       Оторвавшись наконец от купленных учебников, парень выдохнул. Может быть, решением все же открыть дверь комнаты, в которой были сложены все бабушкины вещи, он хотел найти причины для встречи с Кадзухой, который так же зарывался в работе, как и он в учебе.       Скара встал со стула и вышел в коридор, осматриваясь в поисках котенка. Не хотелось бы, чтобы он последовал следом и надышался пыли или залез бы в какую-то щель, откуда пришлось бы его доставать. Но тот спокойно спал на спинке дивана, даже не обращая внимания на своего хозяина.       Еще раз глубоко вздохнув, парень вошел в соседнюю комнату.       Тут царил беспорядок: коробки, рамки, одежда, старая мебель и очень много пыли. Пришлось пробраться до окна, завешенного шторами, чтобы в конце концов дать хотя бы себе возможность дышать легче.       Осматриваясь вокруг, Скарамучча не знал, с чего ему начать. Он точно знал, что у бабушки были фотоальбомы, но где и в какой коробке?       Погрузившись в мысли, он сел на пол, поставив перед собой первую коробку. Без труда открыв ее, парень нервно выдохнул. В ней лежали его старые игрушки. Пара детских пластиковых машинок, мягкие игрушки: котик, мишка, уже потрепанная жизнью мышь… Он помнил, о чем бабушка рассказывала: еще его мама играла с ней, когда была в его возрасте.       По телу разлилось чувство ностальгии, а на глаза навернулись слезы. Вероятно, время, проведенное с бабушкой, оставалось самым счастливым периодом в его жизни. Она была строгой и принципиальной, но вместе с тем очень заботливой. Она учила его многим вещам, многие из которых, к сожалению, Скара успел забыть. Как готовить фирменные блюда? Как правильно стирать одежду вручную? Как делать оригами? Он уже не помнил, но помнил, как было весело учиться всему этому.       Стараясь поскорее закончить с этой коробкой, парень сложил все обратно и отставил ее в сторону, беря следующую.       В ней лежала старая бабушкина одежда. Казалось, на ней все еще оставался ее запах. Старая шаль, уже поеденная молью, пару неброских платьев и юкат, которых было гораздо больше. Его бабушка была той, кто крайне ценил все наследие их страны. И, когда парень спрашивал, почему она выбрала именно гитару, как свой инструмент, а не что-то народное, она с улыбкой отвечала: «Разве я не круто выгляжу в традиционной одежде, военных ботинках и гитарой в руках?» Во многом ее сложно было понять, но, наверное, только сейчас Скарамучча начал понимать, что выглядела она в таком образе действительно очень эффектно.       Отложив в сторону и эту коробку, он поднялся на ноги, понимая, что если будет открывать все без разбора, то не только не доведет дело до конца, но и доведет самого себя до еще одного нервного срыва.       Вздохнув поглубже и проглотив тяжелый ком в горле, он еще раз осмотрелся. Нужная коробка, должно быть, была где-то далеко, где бы ее не смогли найти. Переставляя мебель и откидывая в сторону предметы обихода, он наткнулся на какой-то плотный конверт, запечатанный воском. Это было странно. Он не помнил, чтобы бабушка что-то о нем говорила, хотя и имела привычку рассказывать об истории каждой вещи в своем доме, чем иногда изрядно бесила и вовсе иногда заставляя убегать на улицу, лишь бы не слушать в очередной раз о том, откуда взялась, например, одна из тарелок на небольшой кухне.       Взяв его в руки, парень вновь сел на пол, ломая печать с их фамильным знаком.       Внутри лежало несколько стопок фотографий. Некоторые из них были совсем старые, возможно, даже конца девятнадцатого — начала двадцатого века. Люди на них были разные, но всегда фотографировались в одной и той же позе: мужчина, сидящий посередине и остальные люди, стоящие вокруг.       «Наверное, это семейные фотографии», — пронеслось в голове. На обороте была подписана дата снимка и люди, запечатленные на ней.       Устав перебирать все по очереди, Скарамучча высыпал все содержимое конверта на пол. К удивлению, из него вывалились не только фото. В этой же папке оказался еще один конверт. Он выглядел относительно новым. Фиолетовая бумага с цветами на ней, достаточно плотная и крепко запечатанная. Оставив его на потом, он начал перебирать все, что казалось ему более свежим. И нашел.       На последней фотографии, уже цветной, по центру, как глава семьи, сидела его бабушка, сзади нее стоял мужчина, отец подростка и две сестры-близнецы. Скара знал, что его тетю убили еще в возрасте двадцати трех лет, а значит фото было сделано незадолго до этого. И все же, невозможно было понять, кто из девушек была его матерью. Они были слишком похожи.       Вздохнув от облегчения, что он все же нашел хоть какое-то фото Райден Эи, парень отложил его в сторону, беря в руки тот самый конверт. Думая, стоит ли вообще открывать его, Скарамучча медлил. Но мысль о том, что это, возможно, предсмертное письмо его бабушки, заставило подростка отклеить край и достать из него белую бумагу.       Ее запах заставил парня задрожать. Он знал эти духи, как никто другой, они заставляли грустить, ностальгировать, чувствовать присутствие матери прямо рядом с собой. Не «той женщины», что в итоге оказалась фальшивкой, а той матери, первым воспоминанием о которой была лишь нежная улыбка. Скарамучче казалось, что он уже давно похоронил в себе желание материнской любви и родительской поддержки, но это было не так.       Дрожащими руками развернув бумагу, он начал вчитываться в то, что было там написано:       Любимый сынок, я надеюсь, что бабушка передала тебе его, когда ты уже повзрослел. Я причинила тебе много боли тем, что отправила жить в другой город к своей матери, но я знаю, что рано или поздно умру. Я не хочу, чтобы ты оказался в этот момент рядом. Политика — это тяжелая и сложная вещь, которой я никогда не хотела заниматься, но ради сохранения статуса нашей семьи и твоей защиты я пошла на этот шаг. Теперь понимаю, что лучше бы не делала этого. Если ты читаешь это раньше своего совершеннолетия, вероятно, меня уже точно нет в живых. И также вероятно, что меня убьет та, что сейчас выполняет мою роль. Сегун не должна найти это письмо. Она пообещала, что, если со мной что-то случится, она позаботится о тебе вместо меня. Остается надеяться, что это так. Но я уже ничего не могу сделать. Я бы хотела вновь увидеть тебя и обнять так же, как при нашем расставании, так же, как при твоем рождении, но это слишком эгоистичное желание. Мне лишь остается писать тебе в этом письме. Я люблю тебя, сынок. Ты должен вырасти сильным и умным. Для тебя все пути открыты, еще столько людей станут для тебя родными. Не закрывай свое сердце и люби всей душой, как я любила твоего отца. Живи счастливой жизнью и не обращай ни на кого внимания. Будь счастлив. Даже если меня не станет, твоя жизнь не закончится. Она продолжится и продолжается сейчас. Прости, что меня не было рядом, когда ты поступил в школу, когда выпустился из нее, когда закончил университет. Я больше не смогу увидеть твоей улыбки. Прости меня.       По щекам начали катиться слезы. Скарамучча не мог понять ничего из написанного. Внутри все болело, хотелось прямо сейчас бежать, но куда и к кому? Ее больше не было. Вместо нее «та женщина». В голове крутилось лишь то, что это именно она отобрала у него все, она украла его счастье и детство, она, все она. — Сука… — прошептал подросток, пытаясь остановить поток слез, льющихся из глаз, руками.       Дотянувшись до телефона, который лежал рядом, он мог позвонить в этот момент лишь одному человеку. — Ало? Что-то случилось? Почему ты звонишь? — раздалось на том конце. Голос Кадзухи был встревожен. — Моя мама… Письмо… Ты можешь приехать вечером? — запинаясь и вздыхая через слово, спросил парень, надеясь, что хотя бы сегодня сможет пережить новый виток судьбы не в одиночку. — Я скоро буду, — резко бросил тот, кладя трубку.       Внутри появилось облегчение. Хотя Скарамучча и знал, что рабочий день еще не закончился, Каэдэхара так просто решил ради него вырваться с работы. Это стало еще одним толчком внутри, и он согнулся к полу, не в силах больше держать в себе вырывавшиеся эмоции и слезы.