Потерянные чувства

      Кадзуха бежал домой, подгоняемый собственными чувствами, а причиной того стал внезапный звонок Сайно. От него парень не ждал абсолютно ничего хорошего, ведь, сколько бы он ни звонил, всегда появлялись проблемы. За прошедшие два года Кадзуха успел и затесаться на светский раут, и быть чуть не раскрытым одним парнем, который решил проверить, что у их психиатра под юбкой, и даже убегать от полиции. Хотя последнее к делу не относилось. Те перепутали его с вором, который не так давно ограбил магазин, и пытались поймать. Это было страшно и весело одновременно. Но сейчас был не тот момент. Следователь наконец-то дал разрешение на звонки.       Скинув с себя в коридоре квартиры кроссовки и не обращая внимания на приветливый «мяу» Ичи, Каэдэхара быстро включил монитор компьютера, садясь перед ним и набирая Скарамуччу. У того уже должны были закончиться занятия.       Сердце в груди вырывалось ни то от безумной спешки, ни то от чувства волнения и предвкушения. Он так долго не видел лица своего парня, что казалось, будто прошло гораздо больше времени, чем четыре года. В голове лишь вертелось: «Ответь, ответь, ответь». И он ответил: — Кадзуха?! — в мониторе показалось чужое лицо, и Каэдэхаре казалось, что он тоже безумно сильно обрадуется, но парень застыл, хлопая глазами. — Аэ… Ты кто? — Ч… — хотел было спросить парень, но тут все понял. — Черт!       За все прошедшее время он слишком вжился в свою роль и привык к образу настолько, что сейчас в добавок ко всему волнению просто забыл переодеться, прибегая домой прямо с работы.       Он тяжело застонал, пряча до нельзя покрасневшее лицо в ладони и стягивая с себя парик. Можно было просто сбросить трубку и соврать, что к нему пришла подруга. Но Скаре врать он не мог, все это время просто недоговаривая все до конца. Он рассказывал и о смене работы, и о ее сложности, но не о том, что был там в образе девушки. — Какого черта?! — воскликнул Скарамучча по ту сторону экрана. — Зачем ты оделся в девушку?! Я чуть не подумал, что это кто-то из шпионов «той женщины»!       Каэдэхара вздохнул, все еще чувствуя себя донельзя смущенным, и даже говорить было сложно. — Подожди минутку, — выдавил он из себя, отходя от монитора, чтобы стереть с себя косметику и переодеться в домашнюю одежду.       Парень по ту сторону экрана сидел молча, явно переваривая увиденное, и его недоуменный взгляд, когда Кадзуха все же вернулся на свое место, то подтверждал. — Прости… Я просто… — Рассказывай, — четко и серьезно сказал тот. — Мы не могли созвониться целых три года, я вернусь через две недели, если ты не расскажешь, я тебя прибью, как приеду.       Не понятно почему, но Каэдэхара чуть посмеялся. Было ли это нервное, или ему просто нравилось представлять, как парень будет на него ругаться, но стало даже легче.       Кадзуха рассказал все, что с ним происходило. И о своем шпионаже, и о внезапной работе на пару с секретарем Сегун, и о нахождении рецепта, которым отравили Эи. Скарамучча слушал молча, не прерывая, а после только тяжело вздохнул и ушел в разнос. — Почему ты раньше не сказал? Потому что я бы волновался? Но я, блять, и так волновался, когда ты мне все это недоговаривал! — возмутился тот, ударяя по столу кулаком.       Сзади гитариста открылась дверь, в которую хотел было зайти уже знакомый парень, но Скара резко обернулся. — Тарталья, иди погуляй! У меня важный разговор, — бросил тот достаточно грубо и жестко, чтобы дверь вновь закрылась. — А ты, я тебя с потрохами сожру! Какого хера, Кадзуха! — Ну прости меня, — румянец так и не спадал с щек старшего. Тот сидел как на иголках, словно его отчитывает родная мать, а не парень. — Прости? Прости, говоришь?! Даже не мог найти пути связаться?! Я себе уже столько надумал, а он бегал девчонкой прямо перед носом «той женщины». Ты хоть представляешь, как я волновался? Мог бы просто отправить письмо в консерваторию, они бы передали! Мог бы купить другой телефон! Мог бы сделать хоть что-то!       Скарамучча явно сильно злился. Хотя Каэдэхара и понимал почему. Но он и правда не мог никаким образом связаться с ним. Учитывая, что он был принят на работу в главный офис сразу после того, как Скара уехал учиться, за ним следили пристальнее всего. Кеико помогала отводить от него взгляд Райден, но от него самого требовалось не вылезать и никаким образом не подавать вида. Письмо ли в другую страну, покупка ли нового телефона, встреча с кем-то, кто уезжал в Мондштадт, — все это могло бы вызвать сильное подозрение. — Ну прости меня, — он сложил ладони, выставляя их перед собой, и согнул голову. — Я очень тебя люблю, но правда просто не мог никак выкрутиться из этой ситуации.       Скарамучча устало отклонился на стул и поднял голову к потолку, о чем-то думая. — Я уже взял билеты. Прилечу в пятницу вечером через две недели. И только попробуй меня не встретить! — все же сказал тот, возвращаясь взглядом к Каэдэхаре. А тот улыбался, вызывая новый приступ злости в парне, но просто не мог перестать это делать. — Наконец-то, наконец-то это почти закончилось, — выдохнул он, опираясь лбом о край стола. Внутри разливалось тепло ожидания. — Я так скучал, я думал, что еще немного, и не выдержу этого. Я так сильно люблю тебя.       Эти слова вызвали на лице Скарамуччи улыбку. Он успокоился и теперь сам устало вздохнул. — Я думал, что ты меня уже не ждешь, — проговорил парень, прикрывая ладонью глаза. — Думал, что делать, если это так. — Я тебя жду. Очень жду. Пожалуйста, возвращайся скорее, — в ответ проговорил Кадзуха, поднимая взгляд к своему парню. Тот вырос, очень сильно вырос. Он уже не казался подростком, но оставался самим собой, словно и почти не меняясь. Но внутри растекалось понимание того, что Каэдэхара больше мог не сдерживать своих чувств рядом с ним и не бояться, что сломает. Раньше он пытался быть просто поддержкой для Скарамуччи, но теперь точно станет лучшим парнем для него. Сможет целовать, сколько захочет, обнимать, сколько захочет, не думая, что делает что-то неправильное.       Они проболтали несколько часов, прежде чем в комнату гитариста зашел недовольный сосед. Пришлось попрощаться. Внутри самого Скарамуччи оставалось разрастающееся чувство любви, которое до этого он старался прятать от самого себя и не ждать чего-то. Но теперь он точно понимал, что возвращается не в пустоту. — Что у вас произошло? Почему ты меня выгнал? — спросил Тарталья, сидя на краю кровати и крайне пристально рассматривая не спадающую улыбку с лица вечно хмурого соседа. — Ничего не случилось, — все так же ответил Скарамучча, прикрывая рот рукой, когда все же заметил, что на него смотрят. — Ага, да из тебя счастье прет как из ключа, — посмеялся тот. — Давай, рассказывай, что тебя так обрадовало. — Да не твое дело! — возмутился парень, но на ругань не было сил, а поделиться с кем-то своим счастьем хотелось. — Он меня встретит в аэропорту, когда я вернусь.       Почему-то проговаривая это вслух, студент почувствовал себя еще более счастливым, чем был. Он резко подскочил с места, взял свой инструмент и побежал на выход. — Эй, ты куда?! — воскликнул Тарталья. — Учебный корпус уже закрыт! Не забыл про комендантский час?!       Скарамучча не обращал на крики никакого внимания. Просто знал, что, кроме как через музыку, он не мог никак выплеснуть свои эмоции. Он пробежал мимо вахтерши, вновь слыша вскрики, а после и выскочил на улицу, вдыхая свежий летний воздух.       Через пару дней должен был быть выпускной экзамен, затем сам выпускной, а после останется пару дней до самолета. Гитарист просто не мог поверить в то, что это наконец закончилось. И пусть студенческие годы оказались полны всего нового и интересного, хороших людей и веселых историй, но он все еще больше всего желал именно вернуться к Кадзухе, а дальше уже с ним обсуждать планы на будущее.