На пути к победе

Количество баллов по итогам короткой программы определило Антона на третье место. Третье место — это вроде не так плохо, ведь произвольной программой можно вытянуть и на Олимпийское золото, но парень переживал, что подвёл тренера. Он понимал, что Арсений Сергеевич выбрал его не для того, чтобы тот проиграл из-за своих личных переживаний. Сам Антон старался не показывать свои эмоции на награждении и при общении с тренерами и журналистами, но, оставаясь наедине с собой, переставал их контролировать. Вернувшись после награждения в номер, он завалился на кровать. Слёзы потекли сами по себе, а парень всë больше погружался в собственные мысли. Внутренний голос твердил, что он подвёл тренеров. Сердце переживало за происходящее с родителями и их реакцию больше, чем он думал раньше. Он даже пока что не знал, каковой эта реакция будет. Мысли путались с эмоциями, парень был уже не в силах сдерживать всхлипы, что напугало Арсения, лежащего за стенкой. Тот, конечно, понимал, что реакция будет таковой, да и на протяжении награждения видел переживания в глазах парня, но что бы из-за третьего места была истерика, он не ожидал. По началу, услышав всхлипы парня, он собирался сходить успокоить его, потом подумал, что тому лучше побыть одному, а когда в голову пришла мысль о том, что Антон поссорился с родителями, встал с кровати и отправился в соседний номер. Дверь оказалась незаперта. Арсений понимал, что входить без стука не прилично, но боялся, что парень не захочет открывать, хотя ему явно нужна помощь. Войдя в номер, он заметил Антона, сидящего на полу, прислонившись к кровати спиной. Тот уже тихо плакал, изредка всхлипывая. Увидев Арсения, младший пересел на кровать, стараясь стереть слёзы рукавами кофты. Мужчина присел рядом, обнимая одной рукой Антона за плечи. — Антош, что случилось? — шëпотом попробовал узнать Арсений, всё ещё находясь рядом с Антоном. — Ничего, — тихо ответил парень. Он понимал, что Арсений Сергеевич обо всём догадался, но всё равно не мог высказать свои мысли. Наступила недолгая пауза, — простите, что подвёл вас, — нарушил тишину Антон, всё-таки не в силах удерживать всё в себе. — Солнце, ты чего? Во-первых, даже не смей за это переживать, во-вторых, третье место — это очень даже хорошо, ведь здесь все самые сильные спортсмены, в-третьих, это ведь только начало и ничего не произошло, — голос Арсения звучал так мягко и по-доброму, что просто хотелось ему довериться, а такого обращения к себе Антон вообще не ожидал. В последний раз его так называли лет в шесть, когда родители не были так сильно заняты своим бизнесом. Когда ещё не поменялись в характере из-за получения большого бизнеса и потери времени на сына. Арсений же просто умел привлечь к себе людей, сумел сделать так, чтобы ему доверяли, чтобы в нём могли найти помощь или спасение. — У тебя же всë хорошо? Ты больше не из-за чего не переживаешь? — Нет, всë хорошо, — враньё, говорить вообще не хотелось, — спасибо вам большое. — Верю, — враньë. Тоже враньё. Не верит. Не единому слову. Знает, что что-то не так, но и парня не донимает. Понимает, что сейчас не стоит этого делать. — Ложись спать, а то и так переволновался. Всë будет хорошо. И Арсению хочется верить. Только вот он не может. Не получается переубедить себя. Хочется постоянно говорить себе о том, что всё нормально, что нет никаких проблем, да вот только… они есть. И никакое самовнушение не поможет.

***

Уснул Антон быстро, слишком уж вымотал его день. А вот Арсений в то время всë не мог выкинуть из головы мысли о парне. Мужчина понимал, что младший не договаривает о своих переживаниях из-за родителей, но не осуждал его за это, а наоборот, мысленно хвалил за то, что тот не распространяет личную информацию кому попало. Только вот Арсений не хочет быть кем попало. Он хочет, чтобы все спортсмены, обучающиеся у него, могли довериться ему в случае каких-либо переживаний. И Антон не исключение. Арсению не так важна медаль, как ему важны положительные эмоции. Он очень ценит людей, умеющих передавать все чувства через какое-то дело, как к примеру, выступления на льду, поэтому он и дорожит Антоном и хочет его уберечь от всех бед.

***

Проснулся Антон в девять утра и, стараясь не вспоминать о вчерашнем, пошёл в душ. Стоя под каплями воды, приятно стекающими по телу, Шастун вспоминал вчерашний день, пытался осмыслить происходящее и понять, что делать дальше. Простояв так минут пятнадцать, он решил бороться за медаль произвольной программой, ждать звонков от родителей, но не навязываться самому, стараться не подпускать к себе близко Арсения Сергеевича, потому что привык держать всë в себе и опасается раскрыться при нём. Выйдя из ванной, Антон стал проверять уведомления на телефоне, которых оказалось очень много. В первую очередь он нашёл чаты с родителями, в которых не было никаких новых сообщений, что опять заставило парня задуматься. Потом ответил друзьям, писавшим вчера в их группе всë, начиная от эмоций и поддержки, заканчивая поздравлениями, переживаниями и вопросами, всë ли у него нормально. Оставшиеся сообщения были от людей, следящими за спортсменами и спешащими поздравить и пожелать удачи.

***

Антон не встретил тренеров на завтраке, но так как не знал, что будет сегодня, через полтора часа попробовал найти Арсения Сергеевича в номере, где ему не открыли. Тогда парень попробовал постучаться к Оксане Александровне, которая оказалась в номере и быстро впустила Антона к себе. — Арсений уехал куда-то по делам, так что сегодня я должна последить за тобой на льду. Проведëм не очень большую тренировку по подготовке произвольной программы, отчитаемся Арсению и пойдём спать, — с улыбкой и на одном дыхании проговорила Оксана. Она вообще такой человек, от которого излучается оптимизм и доброта, с ней в компании чувствуешь себя комфортно. Она словно лучик света среди серых и скучных будней. — Может попьём чаю и пойдём на лёд? — Давайте. Девушка налила две кружки чая, достала печенье и села напротив Антона. Во время чаепития Шастун немного рассказал о своих переживаниях по поводу тренеров и вчерашнего дня, на что Оксана, как и Арсений, сказала не переживать, но сама задумалась, что тут не всë так просто.

***

Тренировка прошла вполне хорошо. Антон несколько раз чисто откатал программу и отдельно отработал некоторые элементы. Быстро сходив на ужин и в душ, парень немного пообщался с друзьями, которые волновались за завтрашний день не меньше первого и отправился спать.

***

Наступило утро самого важного дня. Быстро проснувшись по будильнику и сделав все утренние процедуры, Антон отправился на завтрак, где встретил тренеров, уже сидящих за столом. Взяв себе еду, парень присоединился к ним. — Доброе утро, — поздоровалась первой Оксана. — Здравствуйте, — негромко ответил парень. — Доброе утро, ты готов? — не очень уверенно поинтересовался Арсений. — Вроде да.

***

До последней тренировки оставался час, за который Антон должен был подготовить себя и собрать костюм. Быстро отписавшись друзьям, интересующимся о каждом шаге парня, он отправился на лёд, где провёл полтора часа. Шастун уже подготовился и морально, и физически. До его выхода оставалось меньше двадцати минут. Он заглянул в зал, ища тренеров, но невольно подслушал их разговор. — Ты заметил, что с ним что-то не так? — говорила Оксана. — Да, он какой-то слишком погруженный в свои мысли и это пугает, — ответил Арсений и уже более тихо добавил, — в аэропорту я слышал разговор его родителей, где отец сказал, что без золотой медали от него не будет смысла. Антону больше ничего не надо слышать. Одно предложение разрушило всë, отбило какое-либо желание бороться за медаль и перевернуло всë с ног на голову. Парень не понимал, что ему теперь делать, а что если он не сможет выиграть? Что будет? Как теперь относиться ко всему? Антон сам не понимал своих же чувств. Это была злость или обида? Желание доказать, что ты сможешь или опустить руки и сдаться? Единственное, что он мог сейчас контролировать — показ эмоций. Он просто надел маску безразличного лица на своё, хотя внутри был ураган из эмоций. И вот его выход. Что там говорил Арсений? Выступление на льду — это показ чувств? Чувств разбитости и полного непонимания? Чувств внутреннего опустошения? Антон выходит на лёд и чувствует, как уже сейчас ноги подкашиваются. Лезвия начинают плавно скользить по льду, а тело двигаться в такт музыки. Парню хочется выплеснуть наружу все эмоции этим прокатом. Он быстро передвигает ноги, выполняет чистое вращение, но в душе переизбыток грязных эмоций. Их слишком много, чтобы быть спокойным, хочется закатить истерику и ругаться, но вместо этого он просто катает программу. Лезвия продолжают скользить по льду, а парень ускоряется, не рассчитывая силу. Слишком большой разгон на прыжок. Он не успевает сделать и пол оборота, как летит на лëд и ужасно больно ударяется коленкой. Следующие движения даются парню с трудом. Колено начинает сильно болеть, но мозг отключается в процессе программы, поэтому Антон продолжает катать, стараясь не чувствовать боль. Ни физическую, ни моральную. В разгоне на четверной тулуп парень не повторяет свою ошибку. Он не очень быстро подъезжает, начинает отталкиваться, но боль в коленке даёт о себе знать. Не сумев ровно оттолкнуться, Антон приземляется криво и коньки едут вперёд, тем самым роняя Шастуна. И вновь боль, заглушающаяся лишь моральной. Сейчас Антон начинает понимать, что спортсмены другого тренера, но тоже из России, откатали без падений. Это добивает моральное состояние. Он осознаёт, что ни на какую олимпийскую медаль уже не может претендовать. Позже он понимает, что нужно постараться набрать больше баллов. Он решается вместо каскада четверной лутц+тройной риттбергер попробовать более сложный и дороже оценивающийся каскад из тройного акселя и не получившегося ранее четвёртого тулупа. Да, так нельзя делать. Но эмоции взяли выше, а здравый рассудок ушел. Разгон, не очень правильный заезд, отталкивание, ровное приземление, но чëрт! на больную ногу. Парню едва удаётся удержаться на ногах с помощью прикосновения рукой до льда, а это грубейшая ошибка. Четверной тулуп оказывается не более удачлив, ведь Антон вновь не может удержаться на ногах, переступая с одной на другую. Все члены жюри, тренера, группы поддержки и зрители у экранов телевизоров просто в шоке с происходящего. От каждого движения парня у всех замирает сердце, а от прыжка с падением делает резкое тройное сальто, грозясь остановиться. Сам же парень постепенно теряет чувства, его начинает заполнять ужасная пустота, из которой нет пути назад. Только вперёд, но нужно сделать правильный выбор. Права на ошибку ты больше не имеешь.