***
Сидя в машине, Антона вновь охватила паника. Пугала неизвестность, он не знал ни состояния родителей, ни того, что они о нём думают, ни их планов. — Антош, всë будет хорошо, обещаю, — видя состояние парня, поддерживал Арсений. — Ты же помнишь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью, что бы не случилось? — Да, спасибо вам большое, — скромно ответил Шастун. — Ой, ну не могу я больше это слушать. Во-первых, прекращай называть меня на «вы», хотя бы наедине, а во-вторых, мы уже приехали, поэтому пошли давай, — сказал старший, приятно улыбаясь. — Хорошо, — мило улыбнулся в ответ Антон и вышел из машины. Решив не брать сразу чемодан, потому что неизвестно чем закончится ещё одна попытка попасть домой, парни направились ко входу. И вновь входную дверь Шастун не решился открывать своим ключом. Ожидая выхода родителей после звука дверного звонка, сердце младшего билось с бешеной скоростью. И вот послышались звуки поворачивающегося ключа в двери, дверь открылась и из-за неё показалась мать. Майя выглядела достаточно опрятно, что удивило и Антона, и Арсения. По внешнему виду женщины было видно, что она трезвая. Синяки под глазами, конечно, никуда не делись, но заметно уменьшились. Лицо матери не выражало никаких эмоций, но спустя полминуты осмотра сына с ног до головы, слегка приподняла уголки губ. — Антон, заходи, вы приехали уже? А что даже не позвонили? — серьёзно, блять, — понеслось в голове у парней. Сколько же нужно было пить, чтобы не помнить двух приходов сына. — И вы, Арсений Сергеевич, заходите, чай будете? Андрей, поставь чайник! — А, ну сейчас, вещи заберу, — растерянно приговорил Антон и быстрым шагом направился к машине тренера. — Я помогу, — желая быстро поговорить с парнем, поспешил догнать парня старший. — Я в ахуе, — коротко и ясно, но зато честно. Других слов Антон подобрать не мог. — Антон, я, конечно, тоже, но по губам дать могу. А вообще, происходит что-то непонятное, но надеемся на лучшее, — доставая из багажника чемодан Шастуна, ответил Арсений. Зайдя на кухню, парни встретили отца Антона, ставящего на стол чашки с чаем. — Антон, Арсений, дорогая, присаживайтесь, — если тогда первые были в ахуе, то состояние сейчас не передать словами. Тут даже не подойдёт «втрихуе», настолько парни были удивлены обращению Андрея к жене. Что же могло так повлиять на поведение родителей? Узнать это и было целью Арсения. — Благодарю. Как у вас дела? Что нового может произошло, — м-да, совсем незаметно старался узнать мужчина. — Ой, да тут такое. Думаю, Тоша будет рад. — неуверенно начала Майя, а парни опять испугались, — в общем. Я три дня назад узнала, что беременна. Антон, у тебя будет сестра или брат. Рад Тоша будет? По его лицу не скажешь. — А-а-а какой срок? — поинтересовался Арсений, глядя на подростка, лицо которого отображало и панику, и растерянность, но только не радость. — Уж три недели, как оказалось, — а ребёнок точно жив после такого количества алкоголя? — возник вопрос в голове Арсения. — И как у него со здоровьем? — решил узнать ответ на свои вопросы в голове. — Я как-то очень плохо себя чувствовала последнюю неделю, обратилась к врачу, там узнала о беременности. Врач сказала, что нужно перестать. — замялась женщина, — перестать волноваться и так далее. — А, ну понятно, да. Тогда всего хорошего вам, удачи, здоровья, — с натянутой улыбкой проговорил Арсений, — а как дела с работой там? — Сначала бизнес потеряли, такой кошмар был, вот сейчас пытаемся восстановить, — ответил Андрей. Всë стало понятно.***
До лета Антон жил в своих переживаниях, от которых отвлекался лишь в школе. Друзья знали, что парень далеко был не рад новости о сестре, поэтому старались уделять ему много внимания, ведь его отсутствия и боялся Шастун. Дома он чувствовал себя неприятно, родители опять стали редко с ним разговаривать, проводя ещё больше времени на работе, а в свободное время ездили по магазинам и больницам, поэтому ни о каком отпуске, как у многих других спортсменов, Антон и не мечтал. Их перестала интересовать даже учёба сына, но парень смог закончить восьмой класс без троек. Наступило лето, а вместе с ним сборы в Новогорске. Тренировки проходили более-менее нормально. Колено у парня больше точно не болело, поэтому почти все элементы восстановить получилось. После тренировок Антон пару раз заходил к тренеру в номер, где они проводили время за просмотром и обсуждением очередного фильма. Арсений чувствовал себя комфортно с этим мальчишкой. Таким скромный, но весёлым и общительным. К нему можно было всегда найти подход, с ним всегда было о чём поговорить, а конфликтов не было ни разу. Однако в последнее время Шастун стал менее разговорчив, более погруженным в свои мысли, а по лицу было заметно постоянное некое волнение. Также это было видно на льду. Катание стало более тяжёлое, и нет, дело не в трудностях, а в том, что катание переставало быть «порханием», стали чувствоваться тяжёлые переживания. Арсений это замечал, но сваливал на восстановление после тяжёлых соревнований, хотя где-то в глубине души задумывался о втором ребёнке в семье спортсмена.***
Оставшуюся часть лета Антон старался проводить меньше времени дома, видя, как ему там не очень рады, нет, его не ругали, ничего, но совсем не интересовались и почти не обращали внимания. Парень пропадал на тренировках, даже задерживаясь там, а после отдыхал с друзьями. Он много гулял, оставался в гостях и ходил на ночёвки, лишь для того, чтобы не видеть родителей, суетящихся по подготовке к скорым родам. Часто Шастун скучал по будням, проведённым с Арсением. Фильмы без него казались слишком скучными, обсудить их было не с кем, ведь у друзей были другие вкусы. Наступила осень, девятый класс, подготовка к ОГЭ, множество контрольных и проверочных по знаниям, сохранившимися с прошлого года, из-за чего Антону было ещё тяжелее, но ведь и тренировки никто не отменял. Шла подготовка к гран-при, в котором Шастун должен был участвовать. Шла подготовка к родам. Мать часто срывалась на сыне из-за плохих отметок, грозилась забрать с фигурного катания, если так будет продолжаться. Ну беременная, сами понимаете, но отец то становился таким же, или он тоже залетел? От кого только… Первые этапы гран-при, в которых участвовал Антон, прошли для него более-менее нормально. Парню удалось забрать серебряную и бронзовую медаль.***
Третьего ноября родилась дочь Майи и Олега, сестра Антона — Вика. Девочка была красивая и очень похожая на брата. А главное, полностью заменила Антона. Шла вторая неделя после еë рождения. Родители возились возле дочери, не замечая сына от слова совсем. Приезжали родственники, друзья семьи, которые тоже игнорировали существование Антона. Парню было непривычно чувствовать на себе отсутствие внимания от близких людей. Он стал загоняться по поводу себя, думая, что проблема в нëм. Стал с позором вспоминать Олимпийские игры, помечая для себя, как он слабый. Шастун не хотел казаться слабым. В компании друзей он надевал маску весёлого и счастливого человека, а когда заходили разговоры про семью, он ловко менял тему. На тренировках он старался во всю силу, но прокаты тайно выдавали его эмоции. Оксана давно знала о состоянии парня от Арсения, поэтому на пару с ним старались понять всë происходящее, ища способы для помощи. Быть сильным тяжело. Быть сильным всегда невозможно. Каждый человек становится слабым морально в определённые моменты. Но многие считают чувства и эмоции слабостью. Но это не так. И то, и другое — абсолютно нормально. Нужно лишь это понять. Но понять дано не каждому. За день ношения позитивной маски накапливалось много эмоций. Их нужно уметь контролировать, но не надо бояться показывать в кругу близкий людей или друзей. А Антон боялся. Поэтому ночами плакал в подушку, надеясь, что это скоро закончится. Вместе с ним плакала сестра. Только громко. И на её плач прибегали родители. Антону казалось, нет, ему не казалось, это было правдой, что родители пару раз слышали и его, но проходили мимо. Да, они вновь придерживались глупым стереотипам о том, что «мальчики не плачут», но они хоть раз интересовались о его переживаниях? Нет. Даже Дима с Серëжей видели сквозь маску какие-то не такие чувства, которые он старался показывать, пытались разузнать, но пока безуспешно. Антон стал бояться им признаваться. Боялся, что эмоции и такие чувства как ревность, так ещë и родителей, покажутся друзьям глупыми. Но он не понимал, что они — настоящие друзья, а это такие, которые поймут всë и помогут тебе. Их не нужно стесняться, ведь если друг хороший, он всегда выслушает и поддержит тебя. На олимпиаде Шастун рассказывал друзьям всë происходящее, делился переживаниями. Но игнорирование его эмоций со стороны родителей привело к тому, что он стал считать все эти чувства глупыми и бояться с кем-либо делиться. Но он не понимал, как глубоко ошибался.