Раздели со мной вечность

Сон был настолько сладким, что Се Лянь уже и не помнил, когда так прекрасно чувствовал себя в последний раз, просыпаясь. Глаза не хотелось открывать до последнего момента, однако воспоминания нахлынули на него словно обухом по голове. И так, резко распахнув глаза и увидев незнакомый потолок, парень сначала напрягся уже ощущая, как внутри все сковывает зарождающийся страх. Однако, он снял оцепенение и, насколько возможно, не двигаясь осмотрел все вокруг, в облегчении выдохнув, отмечая знакомый стиль комнаты. Се Лянь явно находится во дворце Призрачного города, и воспоминания, как Хуа Чэн пришел за ним, заставили абсолютно спокойно выдохнуть, и одновременно заалеть щеками. Парень слегка мотнул головой, отгоняя те болезненные воспоминания издевательств и пыток, однако постарался как можно подробнее вспомнить сильные руки, которые держали его ослабшее тело так бережно и аккуратно, и казались самым надежным местом во всех мирах. Так, о сильных руках демона он подумает позже, и о том, как тот вообще оказался там в своем теле тоже, хотя парню было безумно интересно. Но прямо сейчас он должен подумать о другом. Что с ним? И что это за прелестные серебряные бабочки, облепившие все одеяло на нём? Се Лянь глубоко вздохнул, прежде, чем попытаться пошевелить хоть пальцем, уже предчувствуя боль от движения. Он аккуратно надавил подушечками пальцев матрас, и… совершенно не почувствовал боли. Все тело было скрыто под одеялом, потому раскрываться и смотреть на тот ужас, который наверняка теперь украшал его, совершенно не хотелось. Но, все же пересилив себя, парень медленно начал подниматься, аккуратно вылезая из-под одеяла, пытаясь не спугнуть прелестных созданий. Но Се Лянь понял, что даже сломанное ребро не потревожило его, а полностью сев отметил, что его переодели в нижние одежды ханьфу. Се Лянь аккуратно ослабил пояс и замер, сперва взглянув на свои пальцы, где, как он и помнил, не было ни одного ногтя. Однако, на них так же не было кровоточащих или каких-либо ран. Абсолютно здоровая, зажившая кожа, хоть и без ногтевой пластины. Парень продолжил развязывать пояс уже смелее, отмечая, что он совершенно не чувствует никакой боли или дискомфорта, и распахнув рубашку удивленно вздохнул. Никаких глубоких уродливых ран, никаких синяков, никакого больного ребра, и даже никаких уродливых шрамов, разве что... Единственные напоминания об ужасном дне, это тоненькие, словно ниточка паутины, белые шрамы там, где были, судя по всему, раны от удара кнутом. Се Лянь не мог поверить увиденному, потому поспешил подняться на ноги, чтобы только подтвердить, что тело абсолютно не болит, словно те несколько часов в лесу, были лишь страшным сном. — Боже… — тихонько выдохнул Се Лянь, про себя отметив, что спас и вылечил его вовсе не Бог, а демон, от чего широкая улыбка растянулась на его лице. Се Лянь получше осмотрел комнату, отмечая, что она самая изысканная из всех, что он видел во дворце, чему позволил восхититься еще какое-то время, осматривая пространство вокруг. Пол из темной породы дерева, бордовые стены с серебряными вкраплениями, с несколькими большими окнами и даже балконом, завешенные алой, прозрачной тканью. Небольшой низкий столик у окна с россыпью свитков и книг, с алыми подушками под ним. Широкая полка с книгами и, кажется, реликвиями и шкатулками. Несколько кушеток у другого окна и стены со стеллажом, большой тёмный комод и огромная кровать, укрытая алыми простынями, завешанная красным пологом, на которой Се Лянь только что проснулся. Парень нашел на кушетке у кровати верхние одежды, сложенные аккуратной стопкой, однако, он немного задумался, прежде, чем надеть их, ведь они были не того, тёмно-синего цвета, что он носил во дворце, а угольно-чёрные, которые не видел ни у одного демона здесь. Слуги носили серые ханьфу, генералы на свой вкус, но такие одежды парень видел впервые. Может, это не для него? Развернув ханьфу, Се Лянь отметил качество ткани и красивую, серебряную вышивку в виде бабочек на узких рукавах, словно наручи. Парень позволил себе восхититься прекрасной одеждой, прежде чем снова обратить внимание на живых малюток, которые все еще сидели и мягко махали крыльями на одеяле. Се Лянь приблизился к кровати, любуясь этими прекрасными существами, поняв, что в этой комнате живет тот, кто занимает высокий титул и любит бабочек. И мозг тут же подкинул картинку демона в красном, на груди которого висели серебряные цепочки с подвесками бабочек. У Се Ляня перехватило дыхание от осознания, что эта комната могла бы походить на покои Хуа Чэна. Но почему тогда, он оказался здесь? Дискуссию с самим собой прервал урчащий живот, который заставил парня застыть в смущении и осознании, что он очень голоден. Выйти из комнаты в одних лишь нижних одеждах было бы верхом неприличия, а рыться в чужих шкафах в поисках подходящей одежды было бы еще более невежественно. Потому, мысленно извинившись, Се Лянь взял черное ханьфу, пару сапог рядом, которые были идеально его размера, и завязал часть волос в высокий пучок, оставляя нижние пряди обрамлять шею. Судя по свету в окне и расположению солнца, только наступило утро. Парень вышел из комнаты, отмечая что он находится на третьем этаже и взял курс на кухню, идя чуть ли не в припрыжку, намереваясь после завтрака найти кого-то из хорошо знакомых демонов. Дворец, как обычно был немноголюден, потому путь до кухни парень прошел не наткнувшись ни на кого, но как только он вошел на кухню, все те же демоны повара и слуги вели себя странно, уставившись на парня в оцепенении, когда тот показался в пороге. — Добрый день, — сказал парень, войдя на кухню. Демоны, до этого, как обычно, громко хохоча и переговариваясь, вдруг резко замолчали, вперив свой неотрывный взгляд в человека. У некоторых даже челюсть отвисла и глаза на лоб полезли, пока они, не сводя глаз, смотрели на парня. Се Лянь не особо понял суть такого поведения, однако решил, что зря надел это ханьфу, из-за которого, скорее всего, все так странно на него уставились. — Есть что-нибудь съедобное? Умираю с голоду, — смущенно спросил парень. Тут то все демоны и оживились. — Конечно, конечно! — Присаживайтесь. Нет, не на эту старую тряпку! Сейчас найду подушку получше. — У нас как раз готовы прекрасные маньтоу с мясом, пожалуйста, попробуйте. Се Лянь очень удивился такому вежливому обращению к нему, учитывая, что раньше и повара, и слуги не упускали возможности бросить в человека острым словцом, даже смеялись над ним, когда думали, что парня сожрет Ци Жун. — Вот, пожалуйста, мясные маньтоу. Может Вы хотите чего-то особенного? Мы сейчас же приготовим. — Нет, нет. Спасибо за маньтоу… — ответил Се Лянь, когда один из слуг поставил перед ним тарелку с несколькими ароматными паровыми булочками. Парень, однако, заметил, что демоны странно косятся на его конкретную часть. Все пытаются смотреть в глаза, но взгляд так и норовит, хоть на секунду, но спуститься ниже, прежде чем резко одернуть себя, переводя глаза куда угодно, но исподтишка, все равно возвращаются к шее человека. Се Лянь взял одну из булочек, откусывая большой кусочек, наслаждаясь теплыми ощущениями внутри. Слуга так же принес чайник с чаем, тут же наливая в чашку, протягивая её Се Ляню, опять же, незаметно, опускаясь взглядом вниз. — У меня… что-то с шеей? — решил все же спросить парень. — Нет, нет! Ничего! Абсолютно ничего! Простите! — быстро ответил слуга, складываясь в поклоне, прежде, чем убежать. Се Лянь еще больше удивился такому отношению, но лишь тупо поморгал пару раз, доедая первую маньтоу, запивая ароматным чаем, который никогда еще тут не пробовал. Этот явно был лучше тех, что доводилось пить рабам и слугам. Парень надкусил вторую паровую булочку, когда дверь кухни резко распахнулась, а на пороге показался демон в красных одеждах. Все работники тут же склонились в вежливом приветствии, а Се Лянь, с огромным куском маньтоу во рту, махнул демону рукой, пытаясь улыбнуться. — Шань… Гошпонин Хуа, — пытаясь говорить с набитым ртом, Се Лянь вдруг осознал, что он более не сможет называть Хуа Чэна Сань Ланом, а сам он снова, является рабом. Хуа Чэн, переведя на парня взгляд, незаметно выдохнул с облегчением, улыбнулся уголками губ и направился к парню. Демону пришлось отлучиться с утра по делам, когда Фэн Синь сообщил об еще одном претенденте на место правителя. Потому пришлось оставить Се Ляня одного, но не более, чем на двадцать минут, за которые тот успел куда-то смыться, когда Хуа Чэн вернулся. Демон понимал, что с тем наверняка все хорошо, и он ушел сам, учитывая отсутствия приготовленного для парня ханьфу. Но червячок беспокойства все равно пробрался в сердце, и демон бегал по дворцу в поисках человека. Проверив первым делом Ши Цинсюаня и Бань Юэ, у которых парня не оказалось, Хуа Чэн направился в комнату рабов, которая теперь пустовала, ибо с исчезновением проклятых канг, все разбежались, пока представилась возможность. Не найдя никаких признаков жизни, он направился на кухню, в углу которой, в месте для обеда слуг, нашел свою пропажу. — Гэгэ, ты голодный? — спросил демон, усаживаясь на одну из подушек за столиком. Слуги и повара просто выпали от этого обращения. В тишине, что повисла при появлении правителя, можно было услышать только бурлящие котелки, чью-то выпавшую из рук лопатку, да кашель подавившегося человека. Се Лянь не ожидал, что Хуа Чэн продолжит так его называть, да еще и при своих подданных, потому так удивился, что случайно подавился маньтоу. — Гэгэ, ты в порядке? — немного обеспокоенно спросил демон, мягко похлопывая парня по спине. — Все хорошо, господин Хуа, — хриплым голосом ответил Се Лянь, все еще держа в руке надкусанную булочку. — Хм? — приподнял бровь Хуа Чэн. — Гэгэ, у тебя амнезия? Мне казалось, я говорил, как правильно ко мне обращаться, — по-лисьи улыбнувшись, сказал демон. Кончики ушей заметно загорелись и Се Лянь вынужденно отвел взгляд от этого обворожительного лица. Сердце пустилось в пляс, когда парень тихонько сказал: — С-сань Лан?.. — неуверенно, словно спрашивая, парень снова взглянул на демона, и потеплел еще и щеками в придачу. Хуа Чэн смотрел на парня так, словно был самым счастливым во всех мирах, положив голову на ладонь, облокотившись локтем о стол, и Се Лянь не мог не понять, как тому нравится это обращение, потому мягко улыбнулся демону. — Да, гэгэ. Тебе нужно лучше питаться, — с этими словами он посмотрел на поваров, которые тут же засуетились и на перебой заголосили, что уже готовят полезный и сытный обед. — Все в поря… — Се Лянь не смог договорить, ибо демон аккуратно схватил его за запястье, которым парень держал маньтоу, и откусил кусочек, прямо там, где ранее был укус парня. — Да, как я и думал. Для тебя эта еда сейчас тяжеловата, — проглотив булочку, Хуа Чэн забрал ее из рук парня. — Прости, но потерпи еще немного, гэгэ. Хуа Чэн встал на ноги и протянул парню руку, зовя того тоже подняться. Се Лянь немного смутился, но вложил свою ладонь, в прохладную руку демона, которую тот сжал, и не выпустил даже тогда, когда они покинули кухню. Хуа Чэн вел его на веранду, где парень часто обедал с Ши Цинсюанем, Бань Юэ или Фэн Синем и Му Цином. Они сели рядом за низкий стол, на подушки, которые с последнего раза, явно стали удобнее и новее. — Гэгэ, как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? — поинтересовался Хуа Чэн, так и не отпустив руку парня. — Ох, я чувствую себя прекрасно, Сань Лан. Как все так быстро зажило? — Не так уж и быстро, ты три дня проспал, пока Ши Цинсюань лечил тебя. Мы вынужденно поили тебя зельями, чтобы ты не проснулся, пока раны полностью не затянутся. Было бы плохо, если бы гэгэ пришлось чувствовать боль. Три дня для таких ран – это ничто. Се Лянь смотрел в эти демонические глаза и не мог отвести взгляда. Столько в них было тепла, столько заботы. Но с чего бы это? Парень пока решил не впадать в омут этих мыслей, ибо думая дальше в этом направлении, он может явно не так понять демона. Однако, думать в другом направлении сложно, когда Хуа Чэн так трепетно держит его руку, нежно поглаживая большим пальцем по тыльной стороне ладони и так беспокоится о нем. О боги, сердце Се Ляня не выдерживает. Парень срочно попытался найти, на что отвлечься, когда, словно услышав его мольбы, слуги начали накрывать на стол. Столь большое разнообразие блюд поразило парня. От мяса птицы, до морепродуктов, от корнеплодов, до экзотических фруктов. Блюда выглядели настолько аппетитно, что живот Се Ляня вновь напомнил о себе и его прерванной трапезе. Три дня, как никак, парень ничего не ел. От китовых звуков его живота, Хуа Чэн тихонько, беззлобно усмехнулся, что заставило кончики ушей парня снова заалеть. — Тебе нужно хорошо кушать, гэгэ, — с этими словами, демон все же отпустил чужую руку и принялся накладывать парню еду в тарелку. — Спасибо, Сань Лан. Всю трапезу они провели общаясь о незначительных мелочах, место которых заняли интересующие парня вопросы, уже во время чаепития. — Как ты вернул свое тело? — Се Лянь внимательно смотрел на демона, делая глоток ароматного чая, который ему уже полюбился. — Сложно объяснить, но когда ты запихал меня под кровать, я потерял сознание, а очнулся уже в своем теле, — смотря в чай в своей руке, ответил демон. — Ох, получается, Бань Юэ так и не удалось найти ничего, — скорее утвердил, нежели спросил парень, на что демон неопределенно хмыкнул. — Что с демоническим миром? Все будет хорошо? — Мы с генералами все уладили, беспокоиться не о чем, — демон поднял глаза на парня, мягко улыбаясь уголками губ. — Ты точно в порядке, Сань Лан? Все вернулось назад? — Если гэгэ не верит мне, то может проверить сам, — Хуа Чэн улыбнулся своей лисьей улыбкой, странно сверкнув глазами. От осознания слов демона и этой улыбки, сердце пропустило удар, а затем ускакало в пляс. Чёртов демон, у Се Ляня так и впрямь сложатся неправильные мысли. — Сань Лан, прекрати дразниться, — Се Лянь отвернулся, пряча алые щеки, пытаясь выглядеть обиженно. — Ха-ха прости, просто ты так очаровательно краснеешь, — Хуа Чэн подпер ладонью подбородок, уперевшись локтем в стол и чуть приблизился к отвернувшемуся парню. Се Лянь покраснел еще сильнее, явно неготовый прямо сейчас посмотреть на этого наглого демона. Потому решил поскорее перевести тему. — Кхм, как… ты меня нашел? — все еще отвернувшись, спросил парень. — Прядь Бань Юэ. Она открыла портал. — Вот как… — Гэгэ? — Да? — Ты расскажешь мне? — тихонько, словно не уверенно спросил Хуа Чэн, чуть отстраняясь обратно. Се Лянь тоже повернулся. Радостный тому, что щеки перестали так гореть и мягко улыбнулся демону. — Конечно.