Раздели со мной вечность

Когда Се Ляню больше не стоило бояться преследования ни одного из миров, он мог спокойно вернуться домой, не боясь использовать настоящую личность, не бояться начать учиться, и не бояться просто жить. Однако, несколько дней назад Хуа Чэн не только позволил ему прокатиться на Эмине, но и после отвёл в новые покои, которые выглядели не хуже, чем собственные покои правителя. Более того, словно видя заминку парня, демон заверил того, что будет бесконечно рад, если Се Лянь останется в его дворце как можно дольше. И Се Лянь был искренне благодарен принять это предложение. Правда, за эти дни, все его попытки быть полезным полностью отклонялись, списывая на необходимость полного покоя и отдыха, пока лекарь не заверит, что Се Лянь здоровее, чем мог бы когда-либо быть. Так решил и сказал ему Хуа Чэн, и никакие уговоры не действовали на этого демона, потому парню пришлось два дня смотреть в потолок да гулять в саду, позволяя посвятить все время дня себе. Воспоминания дня, когда Цзюнь У пытал его, практически не беспокоили парня с самого начала, но сейчас, когда прошло несколько дней, они и вовсе ощущались как обычный страшный сон. Не было никаких психологических травм, ни переживаний. Даже воспоминания о том дне более не вызывали боли или страха. Да, было отвращение и неприязнь, но это далеко не так страшно, что могло бы быть. Ши Цинсюань рассказал, что это эффект от бабочек. Хуа Чэн постарался по максимуму вливать каждый день в этих малюток свою духовную энергию, пока парень спал, потому они залечили самые тяжелые душевные раны. Демон лишь жалел, что не может заставить бабочек забрать воспоминания. Но Се Лянь уже был безмерно благодарен за все, что для него сделали. Сказать, что Се Лянь чувствовал себя странно, это ничего не сказать. Вот уже четыре года ему не удавалось даже встать с утра без будильника, не то, что бездельничать дни напролет. Однако, что греха таить, ему чертовски нравилось. Но все же, руки чесались заняться хоть чем-то, потому парень за эти дни проштудировал несколько книг из библиотеки, обсудил с Ши Цинсюанем последние новости мира демонов. Узнал у Бань Юэ о том, что у него совершенно нет потенциала к заклинательству. Играл и проводил время с Эмином. Все же сразился с Фэн Синем, который был искренне поражен, как Се Лянь использует приемы, позволяющие брать в расчет, что противник больше и сильнее его, и если бы генерал был человеком, никто не сомневался, парень определенно бы победил. А вечером, с этим и еще одним громким генералом, они напились местным вином, от которого парня хорошенько повело уже после третьей чарки, а демоны опустошили по три кувшина. Даже при этом, именно генералам пришлось тащить парня под руки в комнату, и все это под заливистый вой какой-то песни в исполнении двух пьяных демонов, которую Се Лянь явно не знал, и счастливый смех человека, который еле переставлял ноги. Сюрпризы того дня, а точнее вечера не закончились, ибо как только они добрались до кровати, оба генерала, стоящие на ногах чуть крепче, чем сам человек, плюхнулись вместе с парнем в том же положении, как и шли. Заставило ли их это заснуть? Нет. Се Лянь еще какое-то время, с одной стороны уха слушал пьяного Му Цина, который утверждал, что он стёкл как трезвышко, а с другого уха слушал, как Фэн Синь заверял, что он настолько трезвый, что пронзит из лука цель на расстоянии трёхсот метров. В качестве цели, естественно, он предлагал использовать голову генерала по другую сторону от парня. На что тот генерал с энтузиазмом соглашался, уверяя, что генерал по другую от него сторону парня, не попадет и с десяти метров. Заставило ли их это встать? Нет. Совершенно не шевелясь, говоря куда-то в простыни, так они и заснули на середине спора, в то время, как Се Лянь видел уже второй сон. Все закончилось бы более, чем мирно, если бы с утра пораньше, а точнее ближе к полудню, к парню не наведался Ши Цинсюань, который, завидев картину, нервно, но ехидно улыбнулся, тихо закрыв за собой дверь. Уже через пять минут дворец содрогался от гнева. Хуа Чэн тихонько вошел в комнату и, схватив за шкирки генералов, выволок их прочь, так же тихонько закрывая за собой дверь. Больше генералов никто не видел… до вечера. День отходняка Ши Цинсюань приписал, как очередной день для восстановления, потому еще один день Се Лянь бездельничал. Генералы, странным образом, пропали и никто их не видел, Ши Цинсюань лишь странно улыбался, а Хуа Чэн хмурился, но никто так и не сказал ему, что с ними случилось. Делать было нечего, потому Се Лянь напросился в помощники лекаря, чтобы хоть немного себя занять. Ши Цинсюань с радостью принял его предложение, ему как раз не помешали бы лишние руки, пока он собирался переливать лечебные зелья в колбочки. Пока они вдвоем были заняты лекарствами, к Ши Цинсюаню наведался муж. Генерал, казалось, немного нахмурился присутствию человека, что лекарь заметил и сказал, что демон все равно не останется без поцелуя. Се Лянь, с краснеющими щеками, отвел глаза рассматривая вид из окна, пока за его спиной слышались влажные звуки чужих сплетающихся губ. Когда лекарь вновь заговорил, парень смог повернуться обратно, и даже увидел на лице вечно хмурого генерала улыбку. Вот, что с людьми, точнее демонами, творит любовь. Уходя, генерал мимолетно бросил взгляд на Се Ляня, и снова парень увидел этот жест, скольжение глаз под его подбородок, прежде чем отвести глаза. Хэ Сюань ушел, а парень рванул к зеркалу, в очередной раз рассматривая шею. — Цинсюань, у меня что-то с шеей? — Се Лянь так ничего и не разглядел, потому сейчас краем глаза поглядывал на лекаря и его реакцию. — Нет? — то ли спросил, то ли сказал демон. — А что с твоей шеей? Тебя что-то беспокоит? Мне проверить? — Нет, просто на нее все так косятся с тех пор, как я очнулся. — Ох, это не удивительно, ведь ты человек, а канги нет, но в тоже время, тебя все знают. Вот и не понимают, как с тобой обращаться, ха-ха, — протараторил Ши Цинсюань, как-то нервно посмеиваясь. Се Лянь сделал вид, что поверил, и они продолжили брошенное дело. К вечеру работы не осталось, и парень с приятной тяжестью на душе, что смог помочь, а не сидеть без дела, направился к Хуа Чэну, который заверил парня, что он может найти его, когда угодно. По пути парень нашел утреннюю пропажу в лице двух генералов, которые выглядели странно уставшими. — Где пропадали весь день? — спросил парень, сияя бодрой улыбкой, чего не скажешь о двух демонах. — Даже не спрашивай, — ответил Фэн Синь, глядя на парня и вспоминая, как Хуа Чэн, из-за этого самого парня, заставил их отправиться доставать со дна моря жемчуг. Это была одна из самых мерзких и сложных задач, ибо морские обитатели так и норовили то прилипнуть, то укусить непрошеных гостей. Но генералы осознали свою ошибку, а главное, прекрасно поняли гнев правителя, потому не спорили. Му Цин даже не закатил глаза от усталости, а лишь хмыкнул, соглашаясь с другим генералом, что было действительно редкостью. — Раз так, тогда не буду, — смущенно усмехнулся парень. — Ох, у меня есть вопрос, не торопитесь? Это быстро. — Спрашивай, — отозвался Му Цин. Парень указал на свою шею и спросил: — Что тут? Генералы замерли, тупо хлопая глазами переводя взгляд то в глаза человека, то на его шею, то смотрели друг на друга. — Ничего? — толи спросил, толи ответил Фэн Синь. Се Лянь уже слышал этот ответ. Раз пять за эти дни, когда спрашивал. Одна реакция на всех. Неужели и впрямь ничего? — Правда? Тогда ладно. Хорошего отдыха, — улыбнулся Се Лянь и направился дальше по коридору, не слыша за спиной шагов генералов. Чуть обернувшись, он заметил, что те как стояли на месте, так и не сдвинулись, глазея друг на друга. Странные. Се Лянь остановился у кабинета Хуа Чэна, возле которого был ни раз, но внутрь его так и не пустили, ибо Му Цин хватался за сердце, уже предрекая крах кабинету, если туда сунется парень с уборкой. Он поднял руку и постучал в дверь, тут же услышав знакомый голос с разрешением войти. — Сань Лан, — Се Лянь приоткрыл дверь кабинета, заглядывая внутрь, сразу поймав глазами силуэт в красных одеждах. — Входи, гэгэ, — Хуа Чэн тут же поднял взгляд, когда услышал голос человека и обращение, а уголки губ сами по себе поползли вверх. — Надеюсь, я тебя не отвлекаю? — Се Лянь закрыл за собой дверь, садясь рядом с демоном, куда тот указывал рукой. — Гэгэ никогда не будет мешать. Кончики ушей Се Ляня чуть потеплели от этих слов, и он отвел глаза, не в силах выдержать на себе взгляд этих разных по цвету, но одинаково чувственных глаз. И его собственный взгляд упал на свитки, лежащие перед демоном, рядом с которыми также были кисти и растертые чернила. Но внимание парня привлек именно свиток, а точнее текст на свитке. — У демонов, разве, другая письменность или язык? — спросил Се Лянь, не сводя глаз со свитка. Хуа Чэн проследил за взглядом парня и застыл, смотря на свиток перед собой, который он только что заполнял. — Нет, гэгэ. Наши с тобой языки и письменность не отличается, — казалось, немного сконфуженно ответил Хуа Чэн. На несколько секунд кабинет погрузился в безмолвие, пока со стороны парня, не послышался приглушенный смешок. — Пф. — Гэгэ, — Хуа Чэн повернул голову на звук с напускным гневом, наблюдая, как плечи Се Ляня трусятся, а ладонь прикрывает рот. Се Лянь только отвёл ладонь ото рта, стирая ей слезу с уголка глаза, смеясь еще сильнее от этого выражения лица демона. В голове, почему-то, всплыл образ маленького Хуа Чэна, от чего захотелось вновь потаскать его на ручках и заснуть, прижимая демона к себе. Однако, эти мысли пришлось срочно отогнать, вдруг вспомнив, что у него более нет таких привилегий. — Прости, Сань Лан, ты просто сделал такое милое выражение лица, — Се Лянь перестал смеяться, вдруг осознав, что только что сказал. Кончики ушей снова покраснели, и он поспешил вновь спрятать глаза куда угодно, лишь бы не видеть округленных, от этого заявления, глаз демона. Хуа Чэн прочистил горло и поспешил сменить тему. — Зачем гэгэ искал меня? Неужели соскучился? — с хитрой улыбкой, спросил Хуа Чэн. — Конечно, я всегда скучаю по Сань Лану, — решил поддразнить в ответ Се Лянь, хотя в глубине души понимал, что это правда. — Тем не менее, я уже полностью здоров и готов вернуться к обязанностям. — Но гэгэ больше не раб. — Я могу быть слугой. — Не годится. Гэгэ спас весь демонический мир, я не позволю ему быть слугой. От этого заявление покраснели уже щеки, а сам парень тупо уставился на демона, который абсолютно серьезно это говорил. — Тогда… Что мне делать? — Все, что пожелаешь, — пожал плечами Хуа Чэн. — Чем бы ты хотел заниматься в жизни? Се Лянь об этом не задумывался. Не в последние годы, целью которых было только выжить, а потом еще и скрываться. — Я не знаю, — тихо ответил парень. — Что ж, у тебя будет вся жизнь, чтобы выяснить это, а пока, можешь помочь мне с документами, — Хуа Чэн часто видел за эти дни, что Се Ляню некомфортно сидеть абсолютно без дела, потому решил предложить первое, что пришло на ум. — Конечно, — Се Лянь заметно просиял и тут же принялся расспрашивать, что ему делать. Хуа Чэн объяснил парню, что от него требуется написать, попутно успев восхититься изумительной каллиграфией Се Ляня. Луна давно поднялась в небо, однако двое словно не хотели покидать кабинета, продолжая попутно тихо беседовать. — Кстати, Сань Лан, — дописывая последнюю на сегодня строчку, решил спросить Се Лянь. — Ты не вернешь мне проклятую кангу? Ведь, ты сам говорил, что без нее мне будет сложно. — Нет нужды, теперь тебя и пальцем не посмеют тронуть. Хуа Чэн посмотрел на Се Ляня и нежно улыбнулся, прежде чем снова опустить взгляд на свиток в руках, все же пройдясь глазами по чужой шее.

***

Прошедшую неделю Се Лянь помогал Ши Цинсюаню то поиском и сбором трав, то приготовлением лекарственных зелий. Его вполне увлекла работа, в качестве помощника лекаря, за которой он теперь был закреплен, и даже получал зарплату. Работа не пыльная и не требовала каких-либо навыков, ибо Ши Цинсюань четко объяснял, что ему делать, и что с чем смешивать. Несколько раз требовалось сходить в город за ингредиентами для лекарства, и парень отправлялся в одиночку, заверенный, что он может спокойно покидать стены дворца. Ши Цинсюань подробно расписал маршрут до нужного магазинчика, и Се Лянь благополучно принес все необходимое, даже не заблудившись и не попав в передрягу. Однако, вылазка в город так же подтвердила и его теорию, что с его шеей явно что-то не так. То, как косились на него демоны, опуская взгляд то под подбородок, то поднимая на лицо, было весьма красноречиво. Но расспрашивать об этом была заведомо провальная идея, ибо сколько парень не пытался узнать у демонов, все сводилось к одному. В любом случае, в этом были одни положительные стороны. Слуги более не ставили Се Ляню подножки, не толкали и даже не злословили. Иногда, даже кланялись, с чего парень вообще выпадал и не знал, как себя вести. Были еще изменения. Он более не мог спокойно находится возле Хуа Чэна. Вернее, мог, но каких усилий ему это стоило. Каждый раз, когда парень видел демона, сердце впадало в танец, а глаза не могли устоять в одной точке, досконально проходясь по всему чужому телу. Се Лянь сходил с ума от мысли, какими мягкими будут волосы демона в его руках, как будут чувствоваться чужие губы на его губах, как будут перекатываться чужие мышцы под его ладонями, и как будет чувствоваться в нем чужой чл… — Гэгэ? Все хорошо? — Хуа Чэн чуть забеспокоился, когда рука Се Ляня с кистью застыла над свитком на некоторое время, а сам парень, не моргая, пялился в пергамент с чуть розоватыми щеками. — Все отлично! — чуть громче, чем стоило бы, ответил парень, прежде, чем сглотнуть вязкую слюну, возвращая мысли в нужное русло. Хуа Чэн улыбнулся уголками губ, приподнимая одну бровь, но не стал расспрашивать дальше, когда Се Лянь снова продолжил помогать заполнять свитки. Плохо было дело. Се Лянь и раньше ловил себя на мысли, что засматривается на этого демона, но теперь, когда он осознает причину… Это немного выводило из строя. Да и сам Хуа Чэн легче ситуацию не делал. Случайные прикосновения, теплые улыбки, ласковое обращение. Чего только это его «гэгэ» стоило, от которого у Се Ляня сердце трепещет. Можно было даже решить, что Хуа Чэн тоже влюблен в него. Но, что в этом было бы хорошего? Се Лянь не мог сосредоточиться ни на чем, кроме как обдумывать – а возможны ли отношения с Хуа Чэном? Он бы и рад был признаться демону, как только осознал свои чувства, но… Хуа Чэн был демон, которому четыре сотни лет, а впереди, его ждали еще сотни и сотни лет. Ши Цинсюань рассказывал, что продолжительность жизни демона, зависит от его силы. Самые слабые демоны не могли протянуть и шести сотен, когда сильные миновали два тысячелетия. Хуа Чэн без сомнений был сильнейшим, и Се Ляню не составило труда посчитать, что демону отмерено еще как минимум полторы тысячи лет, в то время как ему самому полвека. Будь Се Лянь на месте демона, и Хуа Чэн, будучи человеком, признался бы ему в чувствах, приняв их, и всем сердцем полюбив его… Парень не представляет, как доживал бы свои тысячелетия без любимого, который максимум через век, покинул бы его. Реальность жестока. Се Ляню отмерен миг в жизни демона. Это даже меньше, чем живут домашние животные, в соотношении с годами людей. Это НИЧТО. Потому Се Лянь очень надеялся, что все теплые взгляды, все нежные прикосновения Хуа Чэна – это лишь его фантазии, и демон ни за что и никогда, не полюбит его. Даже если от этого разрывалось сердце, парень продолжит тихонько любить Хуа Чэна, пока не состарится, тело не остынет, а кости не превратятся в прах. А Хуа Чэн, тем временем, сидел и не мог сосредоточиться на своем свитке, то и дело, переводя глаза на человека, сидящего рядом. На его чуть нахмуренные брови, пока он пишет; на розоватые, в свете огоньков, щеки, на его шею, изящные кисти рук и очаровательный силуэт. Он был очарован, полностью и на века.