Пламя во плоти

Она залетает в свои покои рассерженно, шумно, стражник перед дверями даже не успевает их открыть, а Висенья абсолютно не заботится о порядках и правилах - не замедляя хода руками распахивает их сама. Массивные двери гулко ударяются о стены и захлопываются, оставляя ее наедине со своими мыслями. А, нет. Не наедине. Висенья замирает, прожигая обозленным взглядом одну из служанок, что выкладывает ее платья из дорожного сундука. Та робко делает реверанс, явно растерянная и испуганная внезапным и шумным появлением принцессы. Висенья громко выдыхает, мысленно приказывая себе успокоиться. Не хватало еще срывать злость на невинной служанке. Впрочем, эту девушку в небольшой свите, что приехала с ними в замок, она не помнит. Значит, дворцовая, местная. Подозрительность, что закрадывается в ее разгоряченный рассудок, заставляет ее говорить - Как твое имя? - Тиа, Ваше Высочество. Тиа. Точно незнакомка, присланная кем-то в ее покои. Может быть, матушкой, чтобы помочь снять платье и расплести волосы? - По чьему приказу ты здесь, Тиа? Девушка мнется, нервно сжимает пальцы. Не поднимая взгляда, тихо отвечает - Меня прислала Ее Величество королева Алисента. - Вот как... - растерянно шепчет себе под нос Висенья, меньше всего ожидая такого открытого вмешательства в ее жизнь. Сметая удивление, она вновь обращается к служанке, ее голос неосознанно становится тверже. - Для чего же? Насколько я помню, наша свита с Драконьего Камня уже добралась до замка и приступила к своим обязанностям. Служанка сутулится, будто пытается стать меньше под ее пристальным взглядом. - Все верно, Ваше Высочество, но... но королева выделила меня и еще нескольких девушек в помощь вашей семье... "Она боится" - понимает вдруг с удивлением Висенья - "Королеву или... меня?" Она ведь залетела в покои как ураган, злясь и ругаясь на себя за потерю осторожности и детскую наивность, явно не ожидая увидеть здесь кого-либо. Это колет ее замершую совесть, и она снова делает глубокий вдох, понемногу сбрасывая всю враждебную настороженность. - Чтож, ясно... Тогда, у меня к тебе поручение. Я должна пойти в матушкины покои к часу летучей мыши, можешь сейчас сходить к часовой башне и узнать, который час? - А... ваши вещи... Висенья легко взмахивает рукой. - Ты уже сделала основную работу, с остальным я справлюсь сама. Иди. Если, когда ты вернёшься, сир Эррик скажет тебе что я уже ушла, то можешь возвращаться к другим своим делам, Тиа. Висенья на мгновенье задумывается, стоит ли через служанку передать королеве, что помощь дворцовых слуг ей не требуется, но все же отбрасывает эту мысль. Она не знает, насколько Алисента милосердна к простым людям, и подставлять бедную девушку, трясущуюся перед ней как лист на ветру, не хочется. - Передай королеве мою благодарность за сию любезность с ее стороны. На этом все, можешь идти. Девушка, все еще не поднимая головы, делает реверанс и с тихим "Ваше Высочество" выскальзывает из покоев. Как только двери закрываются, она бросается к зеркалу, судорожно осматривая себя. Пальцами касается красных щек, разминает, рассматривает под светом свечи. И выдыхает. Ни царапин, ни синяков, к счастью, не осталось. Запястья так же чисты. Никаких компроментирующих следов, однако, сам факт того что служанка королевы не застала Висенью в покоях до самого вечера, уже ничем не радует. Висенья тихо шипит сквозь зубы. Дома она могла себе позволить быть беспечной - не следить за каждым взглядом в ее сторону, не опасаться нападений, не бояться вторжения в личную жизнь и спокойно смеяться, не ловя осуждающие взгляды. Но здесь... Горела бы в пекле эта столица. Настроение, и без того подпорченное, окончательно падает до отметки хуже некуда. Злость внутри никуда не девается, но сейчас это ей только в помощь - быстро переплетая волосы в тугую косу, она скидывает с тела жесткую ткань, на ходу облачаясь в полотняную, простецкую рубашку и бриджи. Надевает сверху свободное домашнее платье, пряча под ним облачение для выхода в город. После всего случившегося за сегодня ей стоило бы проявить благоразумие и остаться в покоях, постараться уснуть, но сейчас она не может. Не когда в груди бурлят жгучие эмоции. Тем более, братья уже наверняка ждут ее. Висенья выворачивает наизнанку накидку, комкает так, чтобы не было понятно, что это такое. Выходя из покоев, на всякий случай прижимает ее к тому боку, который не повернут в сторону стражника. - Сир Эррик? Мужчина тут же отзывается - Да, принцесса? Не треклятое "Ваше Высочество". Висенья улыбается. Сир Эррик хоть и является Белым Плащом, не покидающим Красный замок, но все же, он - один из немногих людей столицы, в чьей верности матушка не сомневается. - Впредь, пожалуйста, не впускайте никогда чужого в мои покои если меня там нет, хорошо? Он растерянно ведет рукой по бороде. - Мне понятна ваша просьба, принцесса... Но у той служанки был личный приказ королевы. Такое нельзя игнорировать. Висенья чуть слышно выдыхает. Паутина интриг плетется с самого первого ее дня здесь... - Понимаю, сир Эррик. Если кто-либо ко мне придет - скажите что я у матушки и братьев. - Хорошо, Ваше Высочество. - кланяется он. ××× Джейс открывает ей дверь сам, у его покоев почему-то нет стражника. Встречает ее с явным беспокойством на лице. - Ты задержалась, сестра. Что-то стряслось? Она отмахивается, протискиваясь в узкую щель раскрытых дверей. - Пустяки, просто возникли некоторые сложности со служанкой. Брат вопросительно переводит на нее взгляд, но девушка только кивает головой, обещая рассказать позже, пока Люцерис достает ей один из черных, объемных плащей ее брата. Сама она за ширмой секундно скидывает платье на запахе, прячет под ворот рубахи темную косу, завязывает сверху накидку. - Итак, - Джейс обводит их троих взглядом, когда она выходит - все помнят, как мы делали это раньше? Люцерис смешно кивает головой, сама Висенья только усмехается краешком губ. - Тогда... Он выглядывает в коридор, осматривая его, и отходит. Девушка, облаченная в мужской плащ и простого кроя вещи, выскальзывает в темноту коридора, на ходу надевая легкую тканевую шапку. Прежде чем окончательно скрыться, шепчет юноше у двери - Жду вас у выхода. Только не задерживайтесь сильно, братец. Ответом ей служит тихая усмешка. ××× Несмотря на некоторые ее опасения, связанные с тем, что они не были здесь семь лет и многое могло поменяться в устройстве замка и его жизни, они добираются к выходу в город без проблем. Узкие коридоры и проходы для слуг часто пустуют в это время, а даже если они и натыкаются на кого, то ловко, отработанными движениями прячутся в темных нишах и за тяжелыми гобеленами. Когда грязная калитка подземного тоннеля остается позади, выпуская их в пестрый, шумный город, она хватает братьев за руки, придерживает, опасаясь быть замеченными со стен замка. И только через несколько кварталов, когда помпезные виллы сменяются домами попроще, первая пускается в бег, громко смеясь, вливаясь в гудящий, несмотря на начинающуюся ночь, город. Крики бегущих следом братьев распыляют ее еще больше. Они спускаются вниз по Хлебной улице, к одному из примеченных в далеком детстве трактиров. "Слоновий рог", содержащийся купцом из Эссоса и в простонародье называемый просто "Рог", ничуть не изменился - типичное небогатое место отдыха крестьян среднего достатка. Единственная его особенность - в музыке и танцах, именно сюда стекаются любители повеселиться и приятно провести вечер, даже те, кто мог позволить себе отдых пороскошнее. Так и сегодня - помещение, хорошо освещенное свечами в лампах разве что по центру, заполнено мужчинами и женщинами самых разных возрастов и уровней благополучия. Девушки и парни помоложе, примерно их возраста и младше, размашисто танцуют в центре, утомленные работой мужики и бабы сидят за столами в уголках, шумно и со смехом что-либо обсуждая. Со всех сторон гремят деревянные кружки, сидр, хмель и дешевое вино брызгают во все стороны, гвалт голосов и криков окружает, вытесняет все прочие мысли из головы. Остается только поддаться этой всеобщей атмосфере простецкого веселья. Джейс со смехом тянет их с Люком в сторону деревянного помоста, где можно попросить что-либо поесть или выпить. Тут же стоит перевернутая бесколесная телега, на которой юноша с гуслями и дудочник играют народные песни и баллады. Этот трактир - их излюбленное место. Достаточно далекое от Красного замка, чтобы не беспокоиться о патрулях королевских стражников, но и достаточно близкое, чтобы быть относительно безопасным и удобным для побега из привычной жизни. Девятилетняя Висенья узнала о нем случайно, просто увязавшись ночью за крадущимся по коридору братом. Тот сначала долго препирался с ней, но в конце концов крепко схватил за руку и смирился как с неизбежным злом. Она никогда не спрашивала напрямую, откуда он сам прознал про это заведение, да и как вообще правильный и добропорядочный Джейкейрис, старший сын их матери, допустил мысль покинуть стены замка, хотя конечно некоторые догадки, спровоцированные его смущенным выражением лица, у нее были. Но впервые оказавшись в городе, на воле, она поняла, что еще не раз сюда придет. Люди здесь словно были проще - не такими лживыми, более искренними во всем, что делали. Тут не было сложных интриг и коварства, зло было злом, а добро добром. А еще за стенами дворца никто не показывал пальцем на них и не шептал оскорбительное "бастарды" в спины. В своей семье они выбивались внешним видом, единственное что было в них из валирийских черт - узоры на коже, но этого мало для того, чтобы быть Таргариеном в глазах некоторых. Здесь же они, темноволосые, напротив, легко вписывались в толпу, нужно было лишь одеться закрытым образом. Пока Джейс просит подать им три кружки слабого сидра, показательно-скрупулезно считая монеты будто он и правда бедняк, Висенья, не сдерживаясь более, сбрасывает стягивающую удавку плаща и смеется полной грудью, девушка в толпе рядом с ней вторит, даже не понимая, что это обращено не к ней. Просто она чувствует себя свободной. Путь не так, как в небе, на спине у Сереброкрылой, но свободной в толпе людей, которым сейчас абсолютно нет дела до нее. Для таких вылазок у нее, Джейса и Люка есть несколько оговоренных правил, и главные их них - не напиваться и не разделяться. Но ей не нужно вино или пиво чтобы опьянеть, свобода быть собой кружит голову ничуть не хуже хмеля. Поэтому, пока братья болтают за кружками сидра с городскими парнями, она касается плеча Джейса и поворачивает голову в сторону центра. Тот внимательно оглядывает ее взглядом и кивает, возвращается к разговору, и Висенья со спокойной совестью пробирается через ряды стульев к свободному пространству. Под низким соломенным потолком звучат первые аккорды Дорнийской Жены - песни слишком неприличной, чтобы услаждать слух титулованных особ, но любимой простым народом за веселый танцевальный мотив. Вся ее злость, накопившаяся до этого, выливается в танец - она двигается быстро, уверенно, в пестром шуме улавливая звучный ритм мелодии, подстраивая под него тело. Ярость сменяется весельем, Висенья дико хохочет, отдаваясь атмосфере и темпу, позволяет вести инстинктам, а не разуму - вскакивает на стоящий рядом стул, отбивает каблуком дерево в такт словам песни. Толпа радостно гогочет, свистит, подбадривает танцоров. На другой конец стола залезает светловолосый юноша примерно ее возраста, широким жестом рук крутится вокруг своей оси и внимательно смотрит на нее. Висенья не собирается пасовать, напротив, натянутое как струна тело идет дальше, мелодия зовет продолжить - и она с притопом ноги шагает на стол, складывает руки на поясе и следом разводит их в стороны. Парень с лучистой улыбкой подходит ближе, кружит вокруг нее, наклоняется чересчур близко, а она смеется ему в лицо, обнажает зубы и щелкает у самого носа на потеху публике, тут же отстраняется, перескакивает с одной ноги на другую. Он не отстает - и они двигаются под полухмельные, громкие возгласы толпы по столу, то он ее нагоняет, то она атакующе наступает на него. Музыка набирает темп, вытесняет все прочие звуки из ее головы. Их танец становится все более отрывистым, резким, диким. Ее коса выбилась из-под рубашки, растрепалась, пот струится по лицу и телу, но она абсолютно счастлива. Финальные аккорды звучат пока она ловко перекручивается под рукой незнакомого ей парня, что волей судьбы хохочет за ее спиной, и до ломоты в костях вскидывает вверх руки. Когда песня заканчивается, люди вокруг свистят и оглушающе громко хлопают, смеются, показывают на них пальцами. Висенья чувствует в этом миге пронизывающую энергию удовольствия, всеобщий восторг, ее дыхание сбито, душный воздух не дает телу остыть. Она каждой мыщцой тела ощущает покидающее ее напряжение, сменяющееся блаженной усталостью. Но помимо этого есть что-то еще, прожигающее ее тело. Ей чудятся покалывания кожи, будто знакомые, но никак не связанные с усталостью, и она вдруг замечает, что ее рубашка частично распахнулась у горла, открывая плечо с узорами. Машинально Висенья запахивает рубаху, на скорую руку завязывая вновь петли. Все ее мысли сейчас заняты не тем, да и люди не удивляются ее внешнему виду, то ли не замечая, то ли не веря. Срывающийся с девичьих губ смех искренен, а шаловливые поклоны толпе, обступившей стол, на котором она и ее партнер стоят, ничуть не похожи на выверенные реверансы при Дворе. Парень, с которым она неожиданно станцевала, стоит рядом, смущенно закидывает руку на голову и неловко кивает людям вокруг. Музыканты начинают играть что-то более спокойное, и большинство людей быстро расходится к стульям и лавкам, хватает кружки. Висенья идет к краю стола, намереваясь спуститься, но юноша обгоняет ее, спрыгивает и подает ей руку. Его раскрасневшееся от духоты и быстрого танца лицо смотрит на нее по-доброму, золотистые как пшено волосы взлохмочены, несколько неровных передних прядей падают на лоб. Она на секунду задумывается, но все же подает ему руку. К ее радости, он не позволяет себе вольностей, почти сразу же отпускает ее, но пока она ищет взглядом братьев, стоит близко и громко говорит, пытаясь перебить шум - Я Том, сын капитана "Торговой Марки". А ты? - Энья - неосознанно выпаливает она, даже не успевая обдумать ситуацию. Для принцессы, которой в таких местах вообще не должно быть, она бывала здесь достаточно часто, но еще ни разу ни с кем не знакомилась, в отличии от общительного Джейса. Впрочем, вряд ли в этом есть что-то плохое. Тем более, она не назвала своего полного имени. - Энья? - парень удивляется - Необычное имя. - Моя матушка родом из Вольных городов. - Тогда ты, должно быть, дочка знатного лорда и леди? - несколько раздосадованно спрашивает Том. "Ты даже не представляешь, насколько" - хочется ответить Висеньи, но она только усмехается, на ходу выдумывая ложь - Нет, она сбежала из дома господ в Вестерос и здесь начала новую жизнь в роли кухарки. Его брови опускаются, он явно сбит с толку мыслями о том, что она - якобы дочь бывшей рабыни. "Хотя бы рабство у нас запрещено" - с ноткой злой радости думает Висенья, все еще высматривая темные макушки братьев среди мельтешащей толпы. Беспокойство потихоньку закрадывается в ее голову. Том, все еще стоящий рядом с ней, замечает ее блуждающий взгляд - Ты кого-то ищешь? - Да, я пришла с двумя братьями... - Давай помогу. Я тут каждый закуток знаю, да и хозяин давний друг отца. - добродушным тоном начинает он. Она обдумывает это предложение и кивает. Том улыбается, и ямочки на его щеках кажутся Висенье по-детски очаровательными. ××× Следуя за несильно широкой спиной ее нового знакомого, она довольно быстро находит братьев в толпе у питьевого фонтанчика на улице. Джейс на удивление угрюм и молчалив, хоть и пытается сделать вид, что все в порядке. А вот Люк, напротив, взбудоражен и весел. Висенью он встречает восхищенным "Вот это танец, сестренка!" Явно хочет сказать что-то еще, но осекается, когда замечает парня рядом с ней. Том подходит, представляется и пожимает руки обоим ее братьям. Почти сразу они прощаются, Висенья, Люк и Джейс делают несколько кругов по широким, погруженным в ночную темень, улицам, запутывая следы просто на всякий случай, и наконец выходят к туннелю, ведущему в Красный замок. Прохлада ночи освежает, настраивает на размышления, и Висенья не может оставить без внимания испортившееся настроения старшего брата. - Эй, Джейс? - тихонько спрашивает она. Тот идет рядом, оборачивается в ее сторону, ожидая ее слов. Весенья продолжает - Ты так помрачнел... из-за моего танца? Она не верит, что ее старший братец, такой же свободолюбивый, как и она, мог обидеться на такую пустяковую вольность, но все же, не может не спросить. Он на секунду хмурится, обдумывая, а потом закатывает глаза и снисходительно улыбается - Нет конечно, я наоборот рад, что ты смогла расслабиться. Да и Том вроде бы неплохой парень. Висенья на это только фыркает, но брат не обращает внимание. Идет по темному коридору, пиная ногами мелкие камушки. - Тогда что не так? И почему вы с Люком вышли на улицу? - Мне кажется, мы там... - он растерянно смотрит вперед, где через пару метров от них идет радостный Люк, и продолжает тише - ...были не одни. Смысл фразы брата ей не особо понятен, а усталость стачивает терпение, и она требовательно тыкает Джейса под бок, намекая, что этим мутным объяснением он не отделается. Тот давит смешок, но в его глазах все та же задумчивость. Он кивает в сторону Люка, и она отстает, без слов понимая, что сейчас видимо не лучшее время. Хотя любопытство затаивается в ее голове как зверь на охоте. Возвращаются они без проблем - разве что, сир Эррик ворчливо советует ей меньше проводить времени с братьями, Висенья вежливо соглашается и сразу же зевает. Как только ее тяжелая голова касается ткани подушки, она засыпает.