Araseta

Это произошло за несколько дней до Рождества. С момента поступления в университет прошло уже полгода и вот, в первую же зиму в Лондоне Майкрофт очень неудачно заболел. Он отличался особенно хорошим здоровьем, но переутомление на учебе, непривычная погода и не самая теплая одежда привели к тому, что парень уже два дня лежал в общежитии с температурой.     — Шерли, тебе нужно одеваться, — он уставше приподнялся, присаживаясь, — пока я болею, я попросил мисс Хадсон присмотреть за тобой.    Мальчик удивленно поднял голову, посмотрев на брата. Услышав эти слова он вскочил и, махая руками, зажмурился.    — Я не хочу, я не поеду, не пойду к этой страшной женщине! — он топал ногами, возмущаясь, — только не к мисс Хадсон!    Тот, о ком шла речь — хозяйка квартиры на Бейкер стрит, где Шерлок и Майкрофт прожили полтора месяца летом. Хоть иногда между младшим ребенком и девушкой возникали конфликты, но она все равно успела привыкнуть к Холмсам, став с их семьей друзьями. Хадсон иногда соглашалась присмотреть за маленьким Шерлоком и, на этот раз, она очень спешно отреагировала на просьбу Майкрофта, прочитав его письмо.    — Шерли, прекрати... — он уставше выдохнул, смотря за тем, как его брат носится по комнате, — я заболел и не смогу приглядывать за тобой, а тем более праздновать Рождество... сейчас почти все студенты и преподаватели отправятся на каникулы и в общежитии станет пусто. Тебе будет ужасно скучно, понимаешь? — Майкрофт похлопал по своей постели, подзывая мальчика поближе, — мисс Хадсон как раз поедет проведать свою семью на праздниках, так что... она согласилась взять тебя с собой. Отпразднуешь Рождество, может, с кем-то познакомишься...    — Мне не нужно знакомиться ни с кем! — Шерлок топнул ногой, надувшись, упрямо повиснув на краю кровати, ухватившись за нее двумя руками, — все эти дети такие глупые, а без тебя мне станет скучно и грустно, еще и в компании мисс Хадсон! Она постоянно делает мне замечания!    — Это все из-за того, что ты бесишься, — Майкрофт улыбнулся, мотая головой, — веди себя прилично, меньше болтай всяких глупостей и тогда она, возможно, даже купит тебе что-нибудь.    Он ласково потрепал его по голове и лег обратно, накрываясь одеялом. Доктор уже приходил к нему и поставил диагноз — простуда, осложненная тем, что Майкрофт запустил ее. Хоть ситуация и не была критичной, но пролежать в кровати он должен был все праздники, принимая назначенные лекарства.    «Мистер Холмс, как же халатно Вы относитесь к своему здоровью, — заключил врач, — тот стиль жизни, который Вы описали, абсолютно не подходит даже для взрослого и крепкого человека, а Вы — еще недавно были мальчишкой. Старайтесь больше отдыхать.»   За эти два дня Майкрофт получал слишком много нежелательного внимания к своей персоне. Он считал, что обычная простуда — глупости, но около его постели в эти дни побывало достаточно много человек. Преподаватели заходили узнать, как он себя чувствует, а ребята с курса приносили задания, фрукты и сладости, желая ему скорейшего выздоровления. Это было удивительно для Холмса — разве на самом деле свойственно так переживать за едва знакомых людей? Может, у этого всего были какие-то иные цели? Единственный человек, чей визит не вызвал бы у него странных чувств, был Альберт, но парень ни разу не зашел в его комнату с того дня, как Майкрофт перестал ходить на занятия. Не сказать, что это как-то беспокоило Холмса, вероятно, у Мориарти были свои дела.    — Майки, мне будет без тебя ску-учно... — Шерлок ходил туда-сюда по комнате, продолжая канючить, — еще и остаешься в праздники совсем один!     — Ну-ну, у меня есть куча заданий за пропущенные дни и на каникулы, так что, как только почувствую себя немного лучше, сразу сяду за них, — Майкрофт развел руками, — так что остаться одному, наверное, будет даже к лучшему.    Шерлок обернулся и посмотрел на него, а после неожиданно запрыгнул на кровать, аж подпрыгнув. Майкрофт удивленно отодвинулся, выдыхая.    — Куда же ты полез в уличной одежде! — парень выставил перед собой руки, пытаясь спихнуть брата, — я разрешал тебе залезать только на край!    Но мальчик его не слушал и подползал все ближе, пока наконец не обнял брата, тепло прижавшись к нему. Майкрофт замер, удивленно посмотрев вниз.    — Ты только и в правду лечись нормально и не игнорируй то, что тебе выписал врач... — он прикрыл глаза, — я буду очень по тебе скучать.    Холмс мягко улыбнулся и погладил мальчика по голове, окончательно растрепав и без того непослушные волосы. Хоть проявление подобных нежностей и было для парня чем-то странным, но если его брату хотелось обниматься, значит, для него это был способ выразить так свою любовь. Он выдохнул, наклонив голову.    — Я постараюсь поправиться как можно скорее, — парень аккуратно щелкнул его по носу, — но обещай мне, Шерли, что будешь хорошо себя вести в гостях у мисс Хадсон, ладно? Она очень много сделала для нас и я не хочу краснеть за твои шалости.    — Хорошо, обещаю! — мальчик кивнул, протягивая брату мизинец, — договорились?!    — Договорились.    Они сжали друг друга пальцами, давая обещания. Несмотря на подобный прилив нежности, Шерлоку уже надоело валяться в кровати и он опять подскочил, увлеченно хватая со стола свой блокнот. Мальчик принялся что-то активно писать, постоянно дергая ногой и отгрызая у карандаша его конец, размышляя.     — Мисс Хадсон сама придет за мной? — спросил он, не отрываясь от своего дела.    — Нет, она сейчас занята покупками подарков, но... — Майкрофт выдохнул, сжимая руки, — я попросил кое-кого отвести тебя.    В этот момент в дверь их комнаты постучали. Братья подняли свой взгляд и в ту же минуту на пороге появился человек в темном плаще, отряхиваясь от снега. Это был Альберт. Он учтиво поклонился и, постучав ботинками друг о друга, вошел.    — Доброго вечера, — парень улыбнулся, — на улице такой сильный снегопад, что я думал, что уже не дойду до вас.    Майкрофт заметно оживился, встречаясь со своим другом взглядами. Он кивнул, приветствуя его.    — Спасибо, что пришел.    — Не за что, Майки, — парень снял свои перчатки, убирая их в карман пальто, наконец делая несколько шагов в комнату, — если твой брат готов, то мы пойдем.    — Не зови меня так, — Холмс недовольно выдохнул, чуть нахмурившись, — ужасная форма имени, которую я разрешаю использовать только Шерлоку из-за того, что он маленький.    — А мне кажется, что она тебе подходит, — эти слова прозвучали словно издевка от Альберта, — но раз ты против, то извини.    Майкрофт покачал головой, чувствуя, что эта ситуация совсем немного смутила его. Ему казалось странным и глупым, что взрослые люди зовут кого-то сокращенными формами имени, имея возможность вполне нормально выговаривать их полные. Исключением в его понимании были дети — в их случае ласковые формы могли как-то подчеркнуть более снисходительное отношение к ним. Но слышать подобное от своего ровесника... казалось чем-то неправильным и странным.     — Шерлок, ты готов идти со мной? — Мориарти обратился к младшему, наклонившись.    — Не готов! — неожиданно, мальчик подскочил с места, хватаясь за небольшой портфель, в которые он сложил все самые необходимые по его мнению вещи, — я забыл свою книгу у... у Филиппа с первого этажа! — Шерлок поднял свой взгляд на брата, — я знаю, что он еще не уехал, можно я быстро сбегаю за ней?!    — Можно, только бегом, я не хочу, чтобы Альберт долго тебя ждал, — Майкрофт кивнул, — и постарайся в следующий раз, если ходишь к студентам, ничего у них не забывать, ладно?    — Хорошо! — он послушно кивнул и, чуть ли не врезаясь в Мориарти, стоявшего у дверей, поспешил исчезнуть в коридоре, — дай мне пять минут! Шерлок поспешил на нижний этаж, оставляя парней одних. Альберт улыбнулся и, наклонившись, осторожно разулся, чтобы не испачкать чистые полы, заходя внутрь комнаты. Только сейчас Майкрофт заметил в его руке бумажный пакет.    — Прости, что не пришел к тебе в первый же день, — парень подошел к его постели, наклоняя голову, — был несколько занят письмами от своей семьи.    — Мне все равно, чем ты был занят, — ответил Майкрофт, сощурившись, — ...в том смысле, что... я не так уж и сильно ждал тебя, чтобы ты сейчас за что-то извинялся.    Альберт удивленно поднял брови, замолчав. Увидев, что его собеседник несколько смутился, пытаясь подобрать нужные слова, он рассмеялся, присаживаясь на край постели. Парень поставил пакет на небольшую тумбу, стоявшую у изголовья.    — И все же, мне жаль, что я не мог быть уверен в том, что ты в порядке в первый же день твоей болезни, — Мориарти придвинулся поближе, смотря ему прямо в лицо, — как ты себя сейчас чувствуешь?    От подобных вопросов вновь становилось неловко. Майкрофт невольно отодвинулся к стене, сжимая одеяло рукой и, выдыхая, опустил голову. Такое трепетное отношение к его здоровью все еще казалось странным, но эти чувства расходились с теми, что он испытывал, когда к нему приходили знакомые с курса и учителя — рядом с Альбертом он словно терял дар речи, а температура в теле, казалось, только поднималась. Под внимательным взглядом Мориарти он терялся, не зная, как ему отвечать на такой простой вопрос.    — Неплохо... — он тихо пробурчал, смотря в стену, чтобы не смотреть ему в глаза, — вполне себе неплохо.    Неожиданно, к его горячему лбу прикоснулась прохладная, мягкая рука, осторожно проводя пальцами, поглаживая. Альберт вздохнул, наклоняясь чуть ближе, внимательно разглядывая лицо парня. Майкрофт замер, ощущая, как в его груди быстро и беспокойно бьется сердце, но объяснить, почему это происходит с ним он никак не мог, лишь продолжая молча наблюдать за тем, что делает его друг.    — У тебя горячий лоб, Майкрофт... — прошептал парень, убирая волосы с его лица, осторожно их придерживая, — и красное лицо. Ты уже пил сегодня лекарства, что тебе прописал доктор?    Холмс продолжал молчать, лишь чувствуя, как у него начинает гореть лицо, кончики ушей, а тело неприятно потеть. Наверное, это была лихорадка из-за прохладных рук Альберта. Он скривился и, помотав головой приподнялся, хватая того за запястье, придерживая.    — Что ты делаешь? — парень сожмурился, выдыхая.    — Я лишь проверяю нет ли у тебя температуры... — Альберт удивился, замерев, продолжая растерянно смотреть в его глаза, — и судя по твоему виду могу сказать, что есть.    — Со мной все было в порядке, пока ты не коснулся меня, — Майкрофт посмотрел в сторону, невольно крепче сжимая пальцы вокруг его руки, — у тебя ледяные руки после улицы, конечно, меня потому и кинуло в жар.   Мориарти промолчал. Он осторожно опустил свою руку на постель, упираясь, от чего она скрипнула и, поднимая свой взгляд, придвинулся к парню. В этот раз он оказался куда ближе обычного — вот-вот и он бы смог обнять Майкрофта или уткнуться в его плечо, но тот лишь молча продолжал смотреть на собеседника, улыбаясь. От подобного действия Холмс нервно сглотнул, замерев на месте, растерявшись. — Точно?... — тихо спросил его Альберт, наклоняясь еще ближе, говоря это почти шепотом, — я просто переживаю, что это может быть что-то серьезнее обычной простуды, Майкрофт...    Его рука нечаянно легла поверх руки Холмса, сжимающего свое одеяло. Он поднял свой взгляд и, встретившись лицом к лицу с Альбертом, совсем потерял дар речи. Сколько бы возмущенных мыслей не было в его голове в этот момент и по поводу того, что Мориарти сидит на чистой постели в верхней одежде, и по поводу его чрезмерной озабоченности, но все они так и не были озвучены — в горле словно встал ком. Майкрофт попытался что-то сказать, но встретившись взглядом с Альбертом вдруг замолчал, словно зачарованный смотря на пару хитрых, изумрудных глаз. Кончики его губ чуть поднялись и, наклоняя голову, Мориарти придвинулся еще ближе, ожидая услышать ответ.    — Альберт... — он сжал его за плечо, выдыхая, — ты—    — Я вернулся! — громкий голос раздался за их спинами, — и я нашел свою книжку!    Это был Шерлок. Мальчик и в самом деле стоял в проходе, держа в руках огромный учебник, довольно улыбаясь. Увидев, как Мориарти сидит на кровати своего брата он удивленно наклонил голову, сощурившись.    — Майки, а почему ты не ругаешься на Альберта за то, что он сидит в грязной одежде на твоей постели, а меня ругаешь?! — он топнул ногой, подходя ближе, — это совсем нечестно, тебе не кажется?    Громкий голос младшего брата звенел в ушах, постепенно возвращая Майкрофта в реальность. Он все еще выглядел обескураженно, пытаясь прийти в себя и понять, что только что произошло. Не сказать, что подобный жест был чем-то странным или вызывающим, совсем нет, когда Холмс был маленьким, его мама также трогала его лоб, когда он болел и это совсем не вызывало подобных эмоций, а скорее принимало как что-то обыденное. Тогда почему поведение Альберта буквально выбило его из привычного состояния, лишая дара речи, обескуражив? Что в его действиях отличалось от того, что делают другие люди?     — Потому что Альберт всегда ведет себя достойно и никогда не балуется, в отличии от тебя, — Майкрофт покачал головой, отсаживаясь к стене, — и все же, вам уже пора. Шерли, веди себя хорошо и не доставляй мисс Хадсон хлопот, ладно?    — Ну хорошо! — мальчик принялся одеваться, все еще немного недовольно покачиваясь из стороны в сторону, — но мне кажется, что это все равно нечестно...    Альберт улыбнулся, слушая разговор братьев. Он медленно приподнялся с постели, надевая перчатки и, обернувшись, посмотрел прямо на своего друга.    — Раз у тебя жар, то оставайся в постели и прими лекарство, — парень указал пальцем на бумажный пакет, оставленный им там ранее, — если станет скучно, то съешь то, что я тебе принес. И не переживай — я скоро вернусь, — он хитро улыбнулся, поклонившись.    Майкрофт удивился, провожая его и Шерлока взглядом. Пока Мориарти обувался, он поинтересовался у него:    — О чем это ты? Разве ты не должен уехать в Дарем к своей семье на каникулы?    — Ах, Майкрофт, хотелось бы встречать праздник с любимыми братьями, но... — Альберт подправил свое пальто, выпрямившись, — мои родные уехали из Англии вчера — отправились отмечать Рождество, к тому же... посетить врача, который мог бы помочь в лечении моего дорогого брата, так что я остаюсь в Лондоне.    Холмс выдохнул, сжимая свои руки в замок. Он удобнее разлегся, упираясь спиной о спинку кровати, прикрывая глаза.    — Значит, будешь праздновать его со слугами у себя в особняке?    — По идее да, но... — парень сжал руки за спиной, улыбнувшись, — раз так совпало, что мы с тобой остаемся одни в это Рождество, то... не хотел бы отпраздновать его вместе?  Майкрофт удивленно посмотрел на парня, стоявшего в проходе. Альберт терпеливо ожидал ответа, вполне серьезно предлагая эту идею своему другу. Холмс сжал губы, задумавшись.    «С какой стати бы он хотел провести Рождество вместе со мной, в том смысле что... — он опустил взгляд, нахмурившись, — это же такой семейный праздник, разве он не хочет развлекаться, наряжать эту дурацкую елку, гулять на ярмарке, а не сидеть тут со мной, еще и рискуя подхватить мою простуду? Еще и его излишняя обеспокоенность мной, черт, Альберт... что ты хочешь от меня? Чтобы быть моим другом тебе не нужно так стараться...»   — Так что ты думаешь, Майкрофт? — он переспросил его.    — А что ты хочешь услышать? Я лежу в постели и болею, думаешь, что сидеть рядом в неукрашенной комнате и смотреть за тем, как я буду делать задания к парам — очень празднично?    Альберт посмотрел на него, удивленно хлопая глазами. Парень рассмеялся, прикрывая свой рот ладонью, от чего Майкрофт наклонил голову, не понимая, что же он сказал такого смешного.    — В моем особняке хоть и есть слуги, елка и украшения, но это не вызывает во мне чувства праздника, чего-то особенного, знаешь... — Мориарти пожал плечами, — важно не место, а человек или компания, в которой ты окажешься, разве нет? Что плохого в моем желании быть в Рождество со своим хорошим и дорогим другом?  ...хорошим и дорогим другом?    Эти слова звучали как-то по-особенному именно от Альберта. Возможно именно из-за того, что он был первым, кто назвал Майкрофта своим дорогим другом. Подобная речь разбудила в нем какие-то странные, необъяснимые чувства, похожие на те, что он испытал, находясь с ним в близком физическом контакте пару минут назад. Холмс пытался последовать своей логике и соотнести то, что с ним происходит, но... и в этот раз ему этого не удалось. Парень смущенно опустил голову, запутавшись, а в его голове крутилась лишь одна часть от всей фразы.    «Дорогой друг?... — подумал он, сжимая себя за руку, — почему же тогда он так старается, так хочет быть рядом? Разве того, что он и так делает, недостаточно для того, чтобы быть просто друзьями? Или же в его понятии «хороший» и «простой» — разные друзья? Он считает меня кем-то чуть больше, чем простым знакомым с курса, — Майкрофт поднял на него взгляд, разглядывая довольную улыбку Мориарти, — ...я ничего не понимаю, совсем ничего.»    — Так ты согласен или же нет? — Альберт развернулся, услышав, как из коридора его позвал Шерлок, измученный ожиданием того, — прости, но мы уже пойдем...    Решение надо было принимать мгновенно. Вот-вот Мориарти должен был покинуть комнату и если бы Майкрофт промолчал, не решившись тогда ему ответить, то вряд ли бы когда-то вновь смог бы это сделать. Он приподнялся на кровати и, окликнув того по имени, сказал:    — ...да, я согласен.    Услышав это Альберт обернулся, на ходу подправляя шарф и тут же улыбнулся, едва заметно покраснев. Он кивнул, помахав своему другу рукой.    — Раз так, Майкрофт, то до встречи, — сказал парень, прикрывая за собой дверь, — как только я буду свободен, то сразу приеду к тебе, хорошо? Постарайся не заскучать здесь.    Звуки его шагов в коридоре еще несколько секунд было слышно в комнате. Слышно было и недовольные возгласы Шерлока, доносившиеся чуть ли не с первого этажа — мальчику надоело ждать, пока Мориарти оденется и соизволит наконец выйти на улицу. И вот, спустя несколько мгновений, голоса утихли.     Майкрофт откинулся на кровати, устремив свой взгляд в потолок. Сейчас его на самом деле бросало в жар и в этот раз уже не из-за Альберта — парень забыл принять лекарство. Он лениво потянулся за ним к полке, стоявшей у изголовья, к той самой, где также стоял бумажный пакет со сладостями и фруктами, которые ему принес Мориарти. Посмотрев на него Майкрофт в очередной раз вспомнил произошедшее и коснулся своего лица, тяжело выдыхая. Все, что он чувствовал, казалось ему абсолютно нелогичным, странным и то же самое парень мог сказать об Альберте, даже если они и друзья, то с каких пор друзей настолько волнует состояние друг друга? Почему Мориарти вызвался помочь, а потом еще и предложил отпраздновать Рождество, ставя свои интересы ниже состояния Майкрофта? Ведь если Альберт останется с ним в этот праздник, то он рискует заразиться, так еще и скучно провести время, отказавшись от посещения ярмарок, елки и катка. И все это только ради того, чтобы Майкрофт не чувствовал себя «‎одиноко»?    «Он жертвует собой ради меня или что... — парень потянулся за лекарством, залпом принимая нужную дозу, скривившись, — я искренне не понимаю, что у него творится в голове. В любом случае, возможно, я буду действительно немного счастливее, если Альберт будет со мной.»    Подумав об этом он замер, уставившись в одну точку. С какой стати в его голову пришла такая мысль? Безусловно, дружба — дело замечательное, с какой-то стороны приятное и веселое, но разве... разве может быть такое, что от присутствия или отсутствия того или иного человек Майкрофту может быть не все равно? С каких пор какой-то парень может влиять на его настроение, лишать его дара речи и заставлять чувствовать того что-то необъяснимое, лишь прикасаясь его? Эти мысли заполнили его голову, заставляя невольно краснеть, думая теперь только о самых странных вещах, связанных с Альбертом.    «Это все только из-за моей горячей головы! — Холмс попытался отбросить все переживания, укладываясь обратно, накрываясь одеялом, — возможно, мне просто стоит вздремнуть и все забудется.»  Парень еще долго ворочался, пытаясь заснуть. Как бы он не старался, но из головы не выходила та сцена, когда Альберт оказался несколько ближе обычного, томно заглядывая в его глаза, ожидая услышать такой простой ответ на свой вопрос. Это воспоминание вновь заставляло кровь приливать к щекам, а сердце беспокойно биться — это раздражало Майкрофта и он перевернулся на спину, хватаясь за голову. Он все еще не мог найти ответ на свой вопрос о том, почему его тело так реагирует на происходящее.   — Альберт... — он сжал себя за лоб, хмурясь, — как же это все тяжело.    Все-таки, позже он, устав, заснул. Лекарство подействовало, сыграв свою роль в его сладком и крепком сне. Теперь он наконец мог отдохнуть, надеясь хотя бы во сне не думать и не вспоминать то, что произошло между ним и Альбертом, оставляя в голове так много не отвеченных, странных вопросов.

***

С того дня прошло время и вот, наступил долгожданный праздничный день. Сегодня Майкрофт чувствовал себя гораздо лучше, имея силы и возможность наконец встать с постели и заняться делами. С самого утра парень просидел в своей комнате за учебой, готовясь к тому, что ближайшие дня два он все равно будет бездельничать вместе с Альбертом, празднуя Рождество. Эта мысль вызывала у него странную обеспокоенность, заставляя отвлекаться от написания конспекта по высшей математике.    «Я все еще не понимаю, почему он решил, что ему будет весело со мной, — подумал он, откладывая ручку в сторону, — даже если и так, то комната совсем не украшена, нет никаких угощений, да и подарка... разве это можно назвать Рождеством? — Холмс отодвинулся от стола, задумавшись, — я могу и не праздновать его, мне, честно, как-то все равно, но Альберт... разве он не из тех, кто хотел бы праздника? Если он таким образом «жертвует» своим Рождеством, может, мне стоит хотя бы попытаться создать здесь праздничную атмосферу?»    Майкрофт бегло осмотрел свою комнату, пытаясь прикинуть, что он может успеть сделать. Очевидно, что отправляться в магазин за украшениями и подарками уже не было времени, да и к тому же его состояние могло ухудшиться после прогулки в метель. Парень тяжело выдохнул, упираясь руками о свои колени.    «С другой стороны, с какой бы стати мне это все устраивать? Он сам напросился ко мне, — Майкрофт нахмурился, — зная, что будет скучно, так что, наверное, это его проблемы, а не мои...»    И хоть его логические выводы были вполне себе обоснованными, но остановиться на них и посчитать такое решение правильным он, почему-то, не мог. Мысли все равно лезли в голову, отвлекая от занятий и Холмс сдался, откладывая свои записи и учебник в сторону.     «Возможно так я смогу показать, что мне не все равно на него в ответ? Все-таки, хоть я и не понимаю такой обеспокоенности мной, но раз оно так и есть... возможно, мне стоит попробовать сделать что-то, что сделает его счастливее?»    За этими размышлениями прошло несколько минут. Стрелка настенных часов плавно опустилась к девяти, напоминая о том, что уже наступил поздний вечер. Майкрофт приподнялся и начал ходить по комнате, разглядывая ее, словно пытаясь найти подсказку к тому, с чего ему стоило бы начать. Его взгляд зацепился за полку Шерлока, где у того стояли маленькие бумажные поделки — кораблики, разные животные и странные кубики. Парень подошел ближе, рассматривая их.    «Шерлок обожает делать всякую ерунду, что-то перебирать в руках, придавать этому такие странные, хоть и кривые, но очаровательные формы... — Майкрофт взял в руки небольшую фигурку, рассматривая ее с разных сторон, — может, мне стоит сделать несколько таких и украсить ими стол или подоконник? Думаю, что это не так уж и сложно...»    Он взял несколько листов бумаги на той же полке и, присаживаясь на кровать, принялся пытаться повторять незаурядные поделки своего младшего брата. Сам Майкрофт никогда таким не занимался и понятия не имел, как стоит сложить бумагу, чтобы получить подобный результат. Шерлок научился этому у студентов в университете, с которыми он проводил свободное время, а потом с огромным восторгом рассказывал об этом Майкрофту. Вспомнив, какой помятый и страшный кораблик он принес брату впервые, Холмс улыбнулся, понимая, что тогда ему стало немного смешно от такой неаккуратности, но сейчас он и сам находился в похожей ситуации — его поделка выглядела просто ужасно. Сложенный в несколько раз лист, перевернутый и согнутый в разные стороны, он должен был получиться в красивого лебедя, а по итогу больше походил на драную ворону. Потерпев поражение парень вздохнул, пытаясь еще и еще, твердо уверенный в том, что должен сделать что-то если не идеальное, то хотя бы достаточно приличное для того, чтобы это могло украшать стол или подоконник.    Когда он возился с очередной фигуркой, в дверь постучали. Майкрофт поднял голову, понимая, что ничего не успел сделать к приходу своего друга. Он растерянно скинул уродливых лебедей на кровать, прикрывая их раскрытой книгой, ответив человеку за дверью:     — Заходи!    На пороге стоял Альберт, отряхивая с одежды снег. В его руках был огромный бумажный пакет, наполненный разными украшениями и сладостями. Холмс поднялся с постели и подошел, чтобы помочь ему, забирая пакет. Он невольно улыбнулся, встречаясь с парнем взглядом.    — Доброго вечера, Альберт... ты не сильно замерз, пока добирался?    — Не стоит так переживать, я доехал сюда на карете, — Мориарти стал развязывать свой шарф, раздеваясь, — пожалуйста, возьми мое пальто.  Майкрофт быстро поставил пакет на стол, тут же возвращаясь и помогая своему гостю. Он бережно расправил верхнюю одежду Альберта, разглаживая, осторожно вешая к своей. Парень сжал руки за спиной, словно чего-то ожидая.    — Как твои дела? — Альберт чуть встряхнул своими волосами, растрепав их рукой, — вижу, что ты сегодня на ногах, значит, тебе уже лучше?    — Есть такое... температуры, вероятно, уже нет, — ответил Майкрофт, не отрывая свой взгляд от него.    — Раз так, то у тебя, наверное, хорошее настроение, м? — он прошелся по комнате, осматриваясь, — ох? — его взгляд остановился на постели Майкрофта, — это ты сделал?    Холмс удивленно посмотрел в ту сторону, не понимая, о чем тот его спрашивает, но увидев вылезающих из-под книги бумажных лебедей он покраснел, отводя взгляд в сторону. Эти нелепые попытки создать что-то красивое были замечены, от чего парень смутился, нахмурившись.    — Не обращай внимание, я пытался повторить поделки Шерлока из-за того, что мне просто... — он прикусил язык, придумывая отговорку, — стало скучно.    — Тебе было скучно? — Альберт обернулся к нему, держа в руках одного из лебедей, — значит я пришел как раз вовремя, не правда ли?  Он одарил Майкрофта дружелюбной улыбкой, разводя руками. Это заставило парня тяжело выдохнуть, неловко сглатывая. Альберт прошелся по комнате и поставил бумажные поделки на подоконник, выглядывая на улицу.    — Как же много снега выпало, ты себе не представляешь... а как много народу на катке, а на ярмарке!... — он хмыкнул, пальцем проводя по ледяному стеклу, словно рисуя что-то, — судя по тому, что ты решил сделать этих лебедей, ты пытался украсить комнату и создать атмосферу праздника?     — Я же сказал, что мне просто стало скучно! — Майкрофт помотал головой, подойдя ближе, — с какой бы стати мне—    Альберт обернулся к нему, наклоняя голову. Он медленно поднял свой палец вверх, касаясь его своих губ, чуть выпнув их.    — Тш-ш, тише, не кричи ты так, — прошептал парень, хитро сощурившись, — мне очень приятно понимать, что ты, как бы не ворчал на Рождество, но пытался удивить меня и сделать приятно.    Холмс замер, удивленно осматривая своего друга, стоявшего у подоконника. Он упирался рукой о его край, внимательно, но одновременно с необъяснимым теплом смотря ему в глаза. Казалось, что Альберт выглядит счастливо несмотря на то, что был обречен провести свое Рождество в унылой компании Майкрофта. По крайней мере, так ему казалось.   — Думаю, что так и есть, — прошептал Майкрофт. Было ужасно неловко. Парень откашлялся, притихнув и, пытаясь избавиться от этого странного чувства, обернулся в сторону бумажного пакета, показывая на него пальцем.  — Кстати, что ты принес?   — Всего понемногу, знаешь ли, — Альберт протянул ему руку, прикрывая глаза, — предлагаю достать все эти украшения и расставить по комнате, а также зажечь свечи, что думаешь?  Майкрофт не стал отказываться от этого предложения и, помогая разбирать пакет, стал рассматривать разнообразные украшения. В его руках оказались цветные свечи, конфеты разных видов в шуршащих упаковках, живые ветки можжевельника и куча других мелких предметов. Он несколько растерялся, смотря на такое обилие украшений и поднял голову, разглядывая комнату, пытаясь прикинуть, куда же это все можно поставить и повесить.    — Ты так удивлен словно никогда ранее не украшал дом, — Альберт подошел сзади, заглядывая через его плечо, выбирая из пакета небольшой шарик.    — У нас никогда особо не было денег на все вот это, к тому же... такое не продавалось на рынке, — он разглядывал свечи, сощурившись, — мы украшали дом бумажными салфетками, иногда конфетами, живыми ветками, да и все, в целом...  — Тогда это просто чудесная возможность попробовать что-то новое, как думаешь, Майкрофт? — парень сделал несколько шагов в сторону, вешая первое украшение, — думаю что твой брат будет в восторге, если увидит украшенную комнату по приезде домой. Так он будет уверен в том, что ты хорошо провел Рождество.    Холмс задумался над этим, посмотрев краем глаза на Альберта. Он следил за тем, как его друг украшает комнату и, осторожно подбирая в руки какую-то блестящую гирлянду, попытался повторить за ним. Парень неловко разложил ее на полке, оставляя концы свисать, делая шаг назад, разглядывая то, что он сделал. Хоть это и не вызывало в нем никаких праздничных чувств, но выглядело вполне себе неплохо.     — Красиво, не правда ли? — за его спиной раздался тихий голос, — она очень интересно переливается на свету, заметил? Альберт подошел сзади, посмотрев туда же, куда смотрел Майкрофт. Он улыбнулся, положив свою руку на его плечо, наклоняя голову.    — Но не стоит зацикливаться на каждом украшении так долго, — парень взглянул на него, — у нас в пакете еще куча всего.    Холмс опустил свой взгляд на руку друга, несколько секунд рассматривая, как тонкие пальцы сжимают его. Он выдохнул, посмотрев на лицо Альберта, замирая и не находя никаких объяснений тому, что он почувствовал, увидев спокойствие и умиротворение в его глазах. Майкрофт лишь тихо кивнул, следуя обратно к столу.    В течении получаса они украшали комнату, в основном молча, изредка обмениваясь любезностями и просьбами. Когда это кончилось Майкрофт отошел, чтобы оценить проделанную ими работу и от увиденной картины парень потерял дар речи — ранее унылая, самая простая комната в общежитии теперь превратилась во что-то яркое, подходящее под все понятия Рождественского настроения. Альберт собирал в пакет остатки мусора, который образовался за это время и, поставив его в угол, отряхнул руки. Он посмотрел на изумленное лицо Майкрофта, тепло и довольно улыбаясь.    — Правда здорово вышло? — спросил Мориарти, подходя ближе, — хоть украшения и были разные, но именно это и помогло создать такую разнообразную и интересную атмосферу, что думаешь, Майкрофт?    — Удивительно, но и в правду выглядит так, словно у нас тут будет праздник, — ответил тот, сжимая руки за спиной, сощурившись, — если тебя это радует, то я, пожалуй, счастлив.  Альберт удивленно повернулся к нему, наклонив голову.    — Хочешь сказать что ты можешь быть счастлив лишь только тогда, когда близкие тебе люди или друзья счастливы? — парень подошел ближе, неожиданно указывая пальцем в грудь Холмса, — а что по поводу твоих собственных чувств? Неужели ты не можешь быть счастлив сам по себе?    Подобный вопрос словно эхом прозвучал в голове Майкрофта. Он выпрямился, осматривая с ног до головы своего друга и, поджимая губы, нахмурился. Говорить о чем-то подобном ему было непривычно, потому что это подразумевало тратить время на размышления о собственных чувствах, но парень считал, что это достаточно глупое занятие и то, что он в последние несколько дней был озадачен тем, что происходит между ним и Альбертом, напрягало его.  И что самое интересное, напрягало не в плохом смысле. Скорее, Майкрофт был озадачен, пытаясь осознать то, что он чувствует. Парень вздохнул, промолчав.    — Что такое? Мой вопрос слишком сложный, или же, — он провел пальцем по его груди, заставляя невольно вздрогнуть, — что-то не так?    — Нет, — Холмс взял его за запястье, заглядывая тому прямо в глаза, — я не люблю отвечать на такие личные и странные вопросы, понимаешь? Почему тебя... почему тебе так важно знать, что радует меня, а что нет?   — Все достаточно просто, Майкрофт, — он улыбнулся, поджимая плечи, — потому что ты мой дорогой друг, разве это не очевидно?    ...дорогой друг.    Эти слова вновь прозвучали в этой комнате, заставив Холмса замереть, выпуская запястье Альберта из своих рук. Парень молча смотрел в одну точку, пытаясь понять, почему в очередной раз от этой фразы его сердце тревожно и беспокойно забилось, а к щекам приливала кровь, заставляя их непроизвольно гореть. Но как и несколькими днями ранее ответа в его голове не было, а под томным, выжидающим взглядом Мориарти становилось все тяжелее и тяжелее. Майкрофт задумчиво сжал брови, отодвигая его от себя и, делая несколько шагов в сторону постели, тяжело выдохнул.    — У всех свое понятие счастья, не думаешь? — ответил он, разглядывая небольшую статуэтку, стоявшую на его столе, — лучше не задавай мне такие вопросы, потому что я не понимаю, как мне стоит на них отвечать. Как и не понимаю того, почему ты так сильно беспокоишься за меня, что даже решил провести Рождество в этом унылом общежитии, а не с кем-то другим, на той же ярмарке, еще где-то...    Когда парень закончил говорить он досадно прикусил язык, понимая, что только что поделился всеми своими переживаниями, что терзали его некоторое время. Майкрофт вздохнул, оборачиваясь, чтобы в очередной раз оправдаться и найти объяснению тому, что он сказал.    — Послушай, Альберт, мне... вероятно, не стоило говорить об этом, прости, если я прозвучал грубо, — он подобрал из пакета небольшую плитку шоколада, разглядывая ее, — я очень ценю то, что ты сделал для меня, правда, это очень приятно... — Майкрофт невольно задумался и вновь сказал то, что было у него на уме, тут же помотав головой, пытаясь прийти в себя, — но давай лучше праздновать, съедим фруктов или— Но Мориарти не дал ему договорить. Точнее, Майкрофт просто изумленно замер, не отрывая взгляда от парня, вдыхая. Сейчас Альберт молча подошел, вновь оказавшись также близко, как и несколько дней назад — Холмс чувствовал его дыхание на своем лице. Парень поднял свои хитрые глаза на него и, сжимая руки за спиной, наклонился еще ближе, прошептав:    — Правда-правда? Я... польщен, мне так приятно знать это, — он сжал губы, прикрыв глаза, — Майкрофт... конечно я буду переживать за тебя, ведь ты... дорогой мне друг.    И снова он сказал ему это. В очередной раз стало тяжело дышать, только в этот раз Холмс даже не думал о том, что с ним происходит, казалось, что способность рационально размышлять покинула его, оставляя один на один со странными, неизвестными его эмоциями, что он испытывал, когда Альберт приближался и говорил о подобных вещах. Дорогой друг?... Что значило это его «дорогой»?...    — Альберт... — наконец его рука легла на плечо парня, чуть придерживая и, найдя в себе силы он заглянул в глаза Мориарти, сощурившись, — я ничего не понимаю.   — О чем это ты? Разве я не ответил тебе на вопрос? — он прижался еще ближе, касаясь его лба своим, не давая и шанса на то, чтобы тот отвел свой взгляд в сторону, — ты спросил меня — «Альберт, почему ты так беспокоишься, в чем же причина?», а я ответил «в том, что ты дорогой мне друг и я переживаю за тебя, я хочу проводить с тобой время, потому что мне с тобой хорошо, весело и приятно, потому что ты мне дорог», так в чем же проблема?    — ...нет, подожди, — Майкрофт замер, вздыхая, — ...ты не говорил мне о том, что хочешь проводить со мной время, что я тебе «дорог» и прочее—    — Потому что ты — придурок, Майки, — он покачал головой, усмехнувшись, вновь используя эту форму имени, — разве моих действий и слов о том, что я собираюсь провести с тобой Рождество было недостаточно, чтобы понять, что я действительно чувствую к тебе что-то чуть большее, чем все остальные? Неужели мне пришлось говорить это настолько прямо, чтобы до тебя наконец дошло, м? Майкрофт замолчал, некоторое время зачарованно смотря в глаза Альберта. Тот стал слегка нервничать, что было видно по его губам, которые он постоянно сжимал, ожидая услышать хоть какой-то ответ от своего собеседника. Парень выдохнул, опуская свой взгляд.    — Но чем тогда наша дружба отличается от дружбы с кем-то еще, Альберт? — спросил он шепотом, — если быть честным, то я чувствую, что что-то и в правду отличается, но я не могу понять, мне... не сформулировать и не объяснить, что именно...    — Неужели ты чувствуешь что-то похожее? — Мориарти взял его за руку, вздыхая, — еще в нашу первую встречу мне показалось, что ты какой-то особенный, понимаешь? А после того, как мы стали общаться в университете, я наконец понял, что это... почему-то ты для меня никогда не был «простым» другом, Майкрофт. С самого начала я считал тебя «дорогим» и мне казалось, что у тебя ко мне что-то похожее.    Холмс посмотрел на него, неловко и интуитивно сжимая его руку в своей, смутно догадываясь, о чем тот говорил. Альберт выдохнул, едва заметно покраснев. Он впервые за все время знакомства выглядел настолько смущенно и настолько неуверенно. Парень продолжил.    — Понимаешь ли... ты кажешься человеком, что не готов открыться кому-то так просто, — он сжал его за руку в ответ, проводя пальцем по ладони, — но мы проводили так много времени вместе и я, честно, немного беспокоился остаться без хороших знакомых здесь, в дали от дома, но еще летом я встретил тебя и моя жизнь словно... словно стала чуть более яркой, понимаешь? Мы провели так много времени вместе! — Альберт улыбнулся, произнося это, — разве не стали ли наши вечерние прогулки по Лондону, совместное выполнение заданий в библиотеке, бесконечные разговоры обо всем на свете поводом для того, чтобы называть друг друга дорогими друзьями?   Майкрофт задумался над тем, что тот сказал и вот, наконец, в его голове стал складывать пазл. Он стал вспоминать все, что произошло за эти полгода, все, что произошло между ними.     Все началось с их встречи, с того, как Альберт показал ему Лондон, поделился книгой в магазине и в целом помог хорошо провести день. Как после они встретились на учебе и постоянно садились рядом, стараясь помогать друг другу в случае чего. И когда кто-то из них заболевал или пропускал занятия, приносить потом конспекты и читать их, объясняя тему. Как они вместе гуляли допоздна, заглядывая во всевозможные лавки, как сидели однажды до рассвета в комнате Майкрофта, заканчивая их совместный проект, после заснув вместе за столом. Наверное почти не было бы дня, когда эти двое не были рядом.     Однажды Холмс высказал свои переживания по поводу гиперактивного и странного поведения своего младшего брата, Альберт пообещал помочь. Он достал научные труды одного профессора-медика и выдвинул предположение о том, что то, что происходит с Шерлоком — не смертельно и не страшно, дело не в его воспитании или вредности, а в том, что он просто особенный. Тогда эти слова успокоили Майкрофта. Он был безмерно благодарен за это.    Так получается, что Альберт все это время был постоянно рядом, очевидно помогая, переживая и делая все это из-за каких-то теплых чувств? Наконец, эта мысль появилась в голове Холмса и он, осознавая то, что, возможно, его непонятные эмоции, хоть и являются по своему особенными, но в общем схожи с тем, что чувствовал к нему Альберт. Он поднял взгляд на него, тяжело выдыхая.    — ...скажи, — парень неуверенно сжал его за руки, выпрямившись, — ты можешь как-то назвать то, что чувствуешь?    — Я же сказал, что это... это «особенная» дружба, — ответил ему Альберт, улыбнувшись, — разве это можно описать как-то иначе?    Это слово вертелось на языке, но оно было опасным и словно запретным. Майкрофт понимал, что если осмелится его сказать то, возможно, разрушит абсолютно все, что между ними было, неправильно понимая то, что хочет донести ему Мориарти. Он промолчал.    — Майкрофт?... — парень сжал губы, придвинувшись, — я вижу, что ты хочешь что-то сказать. Так вот, — он прошептал, прижимаясь чуть ли не к его губам, — если ты хочешь что-то сказать, то умоляю, скажи. Твое молчание не сделает ситуацию проще, правда же.  Он понимал, что ему никуда не деться от ответа. Холмс выдохнул, крепче сжимая его руки и, ощущая, как сердце буквально вырывается из груди от волнения поднял свой взгляд, посмотрев ему в глаза. Альберт выглядел также неуверенно, ведь подобное происходило с ним также впервые. Майкрофт выдохнул, придвинувшись.    — Я никогда не думал, что скажу кому-то это, кто не является моей семьей, тем более в таком смысле, особенно учитывая, что ты — парень, ведь так не принято... — он сглотнул, попытавшись улыбнуться, — Альберт, мне кажется что это не просто «особенная» дружба. Если книги и все, что я видел, не лгут, то то, что происходит — это... — Холмс запнулся, сжимая губы, — ...возможно ли, что это... любовь?    ...любовь.    Он никогда не думал, что однажды возьмет кого-то за руку, кого-то, кого посчитает и почувствует дорогим человеком, наконец хоть раз в жизни отбросив все свои логические доводы и доверится собственному сердцу. Никогда не догадывался что этим человеком станет его первый, самый близкий и дорогой друг — Альберт Джеймс Мориарти. От этих слов болезненно забило в висках, а где-то внутри стало жарко и на этот раз это точно не была лихорадка. Майкрофт был в порядке физически, но внутри него происходило что-то невероятное. Он почти впервые дал волю всем своим чувствам, так доверительно открываясь человеку.  — ...любовь? — прошептал Альберт, удивленно посмотрев на него, — ...ты считаешь, что это можно так называть?    — Не знаю, — после его слов он отвел взгляд, растерявшись, — как бы мы это не назвали, я... — Майкрофт сглотнул, выдыхая, — раз я оказался так честен с тобой, рассказав, что у меня на душе, то... то позволь мне просто всегда быть рядом с тобой и хорошо проводить время. Я хочу быть уверен, что с тобой все в порядке и что ты счастлив, — он взял его за руки, кивая, — этого мне будет достаточно, правда же.    Они смотрели друг на друга, не смея сказать и слова. Взгляд Альберта больше не был потерянным, напротив, сейчас он со всем теплом смотрел на Майкрофта, даже улыбаясь. Неловкость между ними до сих пор ощущалась, но ничего поделать с ней они не могли, продолжая молча стоять и переглядываться, словно пытаясь подобрать слова. Наконец, Мориарти кивнул, делая шаг вперед.    — Если это и в правду любовь, то это многое объясняет, не правда ли? — он выдохнул, — конечно я не ожидал от тебя услышать это слово совсем никак, все-таки ты кажешься человеком, что может и способен почувствовать подобное, но никак не озвучить...    — Ты слишком строгого обо мне мнения, — Майкрофт наклонил голову, чуть смелее прижимаясь к его лбу своим, приближаясь, — хоть и без тебя я, вероятно, не смог бы понять это так просто... раз мы оба хотим проводить друг с другом все свое время, общаться обо всем на свете и быть рядом, разделяя как хорошие, так и плохие моменты, значит ли, что это и в самом деле...   — Любовь? — несмело продолжил за него Мориарти, крепче сжимая его руку, переплетая с ним пальцы, — почему-то мне кажется, что это именно она и если я посмею предложить, не хотел бы ты... проводить еще больше времени, я имею в виду... встречаться? — шепотом спросил Альберт.   — Я хочу проводить с тобой все свое время и дальше, я... согласен на это, — он наконец прижался к парню, впервые обнимая кого-то, кто не приходился ему семьей, прикрывая глаза, — благодарю тебя за то, что не испугался поделиться этим со мной. Признаться, если бы не ты, я бы вряд ли смог осознать все так просто и быстро. — И тебе, Майкрофт, — Альберт выдохнул, прижимаясь к его плечу, счастливо улыбаясь, — получается, что все это — взаимно, представляешь?...    Они молча стояли так несколько минут. Холмс никогда не понимал, почему люди обнимают друг друга и даже когда это делал Шерлок, он несколько пренебрегал этим, не пытаясь понять, что не все можно объяснить какой-то логикой и здравым смыслом. Безусловно, объятия с ребенком означало какую-то поддержку, которую он мог оказать, но обниматься со взрослым человеком, да еще и просто так?... Смысла в этом действительно совсем нет, но его и не стоило никогда искать — греться в руках человека, что заставляет так беспокойно биться твое сердце, кажется, просто приятно. У этого не должно быть повода или практического применения, это просто что-то, что позволяет без слов описать чувства друг друга. В этом и вся любовь — она не имеет объяснения, она лишь существует, объединяя сердца дорогих людей, заставляя их быть всегда рядом, принимать и помогать своему партнеру.     — Майкрофт... — парень прервал их, наконец тихо позвав его, придерживая за плечи, — раз то, что мы чувствуем можно назвать любовью, то можем ли мы...    — Можем ли мы?...    — Можем ли мы с тобой поцеловаться?  Это предложение заставило его щеки покраснеть. Холмс неуверенно сжал губы, нервно улыбнувшись, наклоняя голову.    — Зачем нам это делать? — растерянно спросил он, сощурившись.    — Ты опять пытаешься искать этому логическое объяснение, да? — Альберт неловко выдохнул, качая головой, — понимаешь ли, это такой... скорее жест, наверное? Я просто знаю, что так делают все возлюбленные. Это просто что-то, что немного интимнее объятий. Такое же проявление внимания, но просто не для всех. Так что, — парень улыбнулся, — ты согласен? — Мориарти прикрыл глаза, прошептав, придвинувшись еще ближе, — поцелуешь меня? — ...да.    Майкрофт осторожно протянул свои ладони к его лицу, касаясь пальцами мягких щек. Он никогда не делал этого, никогда даже не задумывался о том, как это нужно делать. Не думал, что вообще когда-то будет держать кого-то так близко для заветного поцелуя. Безусловно мысли о какой-то далекой женитьбе, детях и прочем были в его голове, но это было так... что-то, что говорят всем парням, разве нет?     Он прижался к нему, готовый прильнуть к его тонким, аккуратным губам, но на мгновение замер, зачарованно разглядывая очаровательное лицо Мориарти. Парень ждал, когда же Майкрофт поцелует его и, прикрыв глаза чуть подался вперед, едва сжимая губы. Он обхватил Холмса за плечи, вжимаясь как можно ближе, еще ближе.    Этот момент показался чем-то, что никогда не сможет просто так исчезнуть из памяти, потеряться среди других воспоминаний. Это был их первый поцелуй, первый для них двоих, в их первой серьезной влюбленности. Майкрофт крепче сжал его за щеки, неловко наклоняя голову, несмело двигая своими губами, как бы пытаясь повторять движения, что делал его партнер. Альберт постоянно морщил нос из-за волос, что вылезали на лицо, выбиваясь из растрепавшейся прически. Он ухватился за затылок Майкрофта, ближе притягивая к себе, пальцами осторожно поглаживая его волосы. Их неопытность была очевидна и проявилась в нелепом, странном поцелуе, понятие о котором они оба имели лишь с каких-то слухов или наблюдения со стороны. Хоть эти странные соприкосновения губами мало походили на настоящий поцелуй, но эмоции, что разгорались внутри них, определенно были самыми искренними и настоящими.    Лицо горело и от горячего дыхания, и от стыда, и от волнения. Теперь Майкрофт точно мог понять, что чувствует — это была неловкость, смущение, обожание. Он был в восторге от того, что сейчас так близок с кем-то, кто стал для него особенным, одновременно чувствуя, как же ему было на самом деле неловко. То же чувство он испытывал и когда Альберт приблизился к нему тогда, на постели.    Смущение и желание. Желание оказаться на самом деле ближе, соприкоснуться с ним, никогда не отпускать. Всегда быть рядом и жить с осознанием того, что между ними происходит что-то, что наконец можно было хотя бы как-то объяснить.    Альберт медленно оторвался от него, тихо причмокивая. Их нелепый поцелуй закончился и теперь они оба пытались прийти в себя, вновь прижавшись лбами, заглядывая друг другу в глаза. Теперь все ощущалось совсем иначе и не вызывало больше того беспокойства — Майкрофт был уверен в том, что он чувствует, в том, что с ним происходит.     — А это не так уж и плохо, не думаешь? — спросил его Мориарти, едва улыбаясь.    — ...действительно неплохо, Альберт, — он осторожно заправил прядь его волос, что постоянно вылезала и мешала тому, хмыкнув, — ...не хочешь теперь отпраздновать вместе Рождество? Все-таки уже довольно поздно, только вот... — Холмс немного виновато откашлялся, — у меня нет для тебя никакого подарка, прости.    — Ничего страшного, ты же болеешь, куда бы ты вышел за подарком, к тому же... — парень прошептал, вновь хитро посмотрев на него, — то что сейчас произошло уже можно считать за самый сказочный подарок, что у меня когда-либо был.    После этого разговора они провели всю ночь вместе, празднуя Рождество. И хоть оно прошло вдали от всех этих ярмарок, веселых компаний и семей, но парни были счастливы провести его вдвоем. Унылая комната общежития превратилась в уютное место, где сегодня два молодых, влюбленных юношей стали чем-то одним целым, осознав важность в жизни друг друга.    Шерлок вернулся от мисс Хадсон только спустя неделю, как раз тогда, когда у Майкрофта вот-вот должна была начаться учеба. Он много болтал и делился тем, что успело произойти у ее семьи, но как бы его старший брат не переживал за него, в этот раз Шерлок, на удивление, вел себя вполне прилично, не давая поводов для замечаний. Это очень порадовало Майкрофта.    С того момента их отношения с Альбертом изменились и стали куда доверительнее и крепче, чем были раньше. Теперь никакие беспокойства по поводу «‎странных» чувств больше не тревожили Майкрофта, он мог спокойно проводить с ним время, уверенный в том, что они достаточно близки. Они доверяли друг другу всевозможные тайны (хоть чуть позже между ними и произошла еще одна крайне неприятная история, на самом деле, сблизившая их еще больше), делились переживаниями и радостями, подрастая и с каждым годом становясь лишь ближе и ближе. После окончания университета их история не окончилась, но на время поделила их по разные берега — Майкрофт был вынужден уехать во Францию из-за своей первой работы, забрав Шерлока с собой. Альберт понимал всю важность ситуации и, хоть и с огромной тоской в сердце, но отпустил любимого человека, обещая обязательно дождаться его дома.    С того момента прошло четыре года. Альберт неплохо устроился и работал в правительстве, однажды скучным вечером разбирая документы, которые поступили к ним только утром. Желая быстрее с ними расправиться он спешно подписал их, как вдруг, его взгляд зацепился за чье-то свежее резюме, попавшее сюда, возможно, по ошибке. Мужчина с удивлением взял его и ту же минуту на его лице засияла улыбка.    Альберт поднялся со стула, дойдя до окна. Он выглянул на улицу, разглядывая проходящих мимо людей. Его мысли сейчас были где-то далеко, мужчина что-то вспоминал, считая это в голове.    «Майкрофт Холмс... — он хмыкнул, прикрыв глаза, — ...любовь моя, ты наконец возвращаешься домой.»