Araseta

В каюте семьи Мориарти было неспокойно. Из-за разговоров в коридоре с Мэри времени на сборы было совсем мало. Находясь в напряжении, в ожидании того, что мать вот-вот должна появиться на пороге и разоблачить весь их план, Уильям торопился — минуя коридор и небольшую комнату, он как можно скорее спешил в свою спальню. — А где тут у вас гостиная? — спросил Шерлок, — Мэри сказала, что я могу забрать свою рубашку, раз уж на то пошло… — Дверь справа, — парень кивнул в сторону, на миг оборачиваясь, удивленно сжимая брови, — ты что, не помнишь, как мы через нее проходили в ванную? — Прости, не привык к жизни в королевском дворце. В разнообразии этих комнат легко потеряться. — Не время драматизировать, Шерли, — Уильям с упреком посмотрел на парня, — только прошу — ничего не трогай. Забери свое и жди меня здесь, хорошо? — Постараюсь не поддаваться соблазну, — Шерлок лениво потянулся, — а ведь так хотелось что-нибудь стащить или разбить! — Оторвать бы тебе язык за твои шутки. В ответ на это Мориарти услышал лишь короткие смешки за своей спиной. Но выяснять и дальше отношения уже не было времени — часы на стене пробили ровно восемь, и, вновь возвращаясь к мыслям о матери, он поспешил потянуть ручку двери, тут же попадая в спальню. Шерлок же в свою очередь направился в гостиную. Комната была такой же, как и несколькими часами ранее, когда Уильям покидал ее перед своей длительной прогулкой. Ширма, небольшой стол с разложенными на нем записями и книгами, уютная и теплая постель, шкаф у самого входа. Аккуратные, идеально выглаженные занавески, скрывающие за собой наступившую над Атлантикой ночь. Разве что постельное белье было мятым — из-под нелепо сваленного одеяла выпирала подушка, которую предусмотрительная Мэри ранее сложила, имитируя фигуру спящего человека. «Десять баллов за сообразительность, ноль за реализацию, — подумал парень, разглядывая эту нелепую кучу, — …как же хорошо, что мать ни о чем не догадалась.» Он сделал несколько шагов по комнате, словно с сожалением осматривая вещи вокруг себя. Мысли о том поступке, на который Уильям был готов решиться, нет-нет, который он уже совершал, кружили голову. Происходящее походило на сон, и это пугало парня где-то в глубине души — что, если он с минуты на минуты проснется, очнется, придет в себя? Что, если столь привычная его разуму обстановка заставит изменить принятое им решение, вызвав нежные ностальгические чувства по былым временам? «…Господи, что я вообще творю, — пронеслось в мыслях, и Уильям еще раз оглянулся, медленно прохаживаясь туда-сюда, от волнения сжимая себя за руки, — может, Мэри права и я совсем не в своем уме?» Но сейчас за него говорил не разум, а сердце, задавая тому лишь один вопрос: неужели эти стены, давящие всю жизнь, эти люди, чья компания всегда была просто омерзительной, были твоим родным, дорогой мой Уильям? Непривлекательная роскошь, жизнь по чужому приказу — разве это могло быть дороже обретенной свободы? «Глупое наваждение, — парень помотал головой, тут же приходя в себя, — ах, где же моя дорожная сумка? Вероятно, в шкафу...» Сомнения были неотъемлемой частью любых решений. Но чем дальше все заходило, тем они становились слабее. Если еще с утра Уильям представить не мог себе такого, то теперь он спешно скидывал одежду в небольшую сумку, мысленно готовя себе к долгому, крайне продолжительному путешествию. «Белье, рубашка, брюки и жилет, крем для рук и швейный набор… — парень закрыл дверцу шкафа, про себя повторяя список того, что он взял, — в таком виде все, конечно, сомнется, но это неважно. Теперь непонятно, когда и на какие деньги я куплю себе что-то новое, жаловаться не придется.» Закончив с одеждой, он поспешил к столу, на ходу выворачивая из его ящиков самые ценные вещи. Учебник по математике, тайно припрятанный от надоедливой матери, любимое издание Шекспира — ах, но найдется ли ему место? «…это подарок Альберта на Рождество, — Уильям ласково провел пальцами по слегка потрепанной обложке, — …в таком случае, ответ однозначный.» Улыбнувшись, парень отправил книгу на дно сумки, накрывая ее наспех сложенной одеждой. В целом, Уильям больше ни в чем и не нуждался. Разнообразие письменных принадлежностей, незаконченные письма братьям, парфюмерия, газеты и прочая мелочь являлись вполне восполняемыми и не столь значимыми вещами. Еще раз все осмотрев, парень собирался уже было покидать комнату, как вдруг резко вспомнил о чем-то, что было действительно важным. Он наклонился к самому нижнему ящику и просунул руку к его задней стенке, пытаясь нащупать еще одну книгу. Но на этот раз его интересовало не ее непосредственное содержание, а то, что она скрывала в своих желтых, потрепанных временем страницах. «…Слава Богу, на месте», — Уильям облегченно выдохнул, когда эта вещь наконец вновь оказалась в его руках. Это была небольшая фотокарточка. На ней был изображен красивый юноша — он сидел, сложив руки на коленях, немного склонив голову набок. К сожалению, даже фотография не могла скрыть того факта, что он болен. Мелкие детали — утомленное и безрадостное лицо, впавшие щеки и общая худоба выдавали его недуг. Тем не менее, этот человек был Уильяму бесконечно дорог. «Льюис Дж. М., 1909 г. Швейцария.» Надпись на обратной стороне, аккуратно выведенная материнской рукой. «Последний раз они попытались, — на миг его накрыли воспоминания, а губы дрогнули, — …а после безнадежно вернулись в Дарем.» Эту фотографию, сделанную во время лечения Льюиса в санатории, Уильям брал с собой абсолютно во все путешествия, даже совсем непродолжительные поездки — будучи вдали от дома, от своего любимого брата, эта вещь грела сердце, являлась напоминанием о чем-то важном. Вот и в этот раз она была у него, запрятанная как можно дальше от лишних глаз. — Мы обязательно встретимся, слышишь? — Уильям бережно погладил ее, шепотом обращаясь к своему «брату», — хоть я теперь и не знаю, когда. Когда все наладится, разрешаю изругать меня за мою импульсивность как тебе вздумается. Но сейчас… прости, но я, вероятно, не могу иначе. Парень сложил фотографию в сумку, поднимаясь. Больше времени на сентиментальную болтовню у него не было — одному только Богу известно, сколько он провел у ящиков, собираясь. Пора было покидать эту комнату. Как, впрочем, и каюту. Напоследок оглянув ее всю, Уильям кинул прощальный взгляд и поторопился выйти в комнату, в которой он встретился с Шерлоком. Тот лениво развалился на диване, как и днем ранее — между прочим на том самом месте, на которое миссис Мориарти разлила вино. — Все-таки аристократы действительно не могут путешествовать без багажа, — Холмс обратил внимание на сумку в его руках, усмехнувшись. — Не все такие, как ты, Шерли. — Что это ты имеешь в виду? — Не все готовы скитаться по миру с пустыми карманами, не меняя одну и ту же одежду неделями, — губы Уильяма сошлись в насмешливой улыбке, — предпочту ощущать небольшую тяжесть на плече, чем не иметь пару сменного белья. — Вот черт! Шерлок сжал свои брови, не особо удовлетворенный отпущенной в его адрес шутке — как и ранее в коридоре, он недовольно сжал руки вместе, что-то проворчав себе под нос. — …какой острый язык. — Не меньше твоего. Полагаю, это считать за комплимент? — Лучше посчитай, хватит ли у тебя места, чтобы прибрать это, — Холмс неспеша поднялся с дивана, протягивая парню свою рубашку. — А как же путешествие налегке? Или мистер детектив все же... — Уильям продолжал, сделав шаг ближе, — заинтересован и в своем багаже? — Лиам, черт возьми! Издеваешься надо мной? — Просто безобидно шучу, — едва сдержав смех, парень пожал плечами. Теперь Шерлок выглядел сконфуженно — его щеки покраснели, а само лицо скривилось: то ли от недовольства, то ли от необъяснимого смущения. Но Уильям знал, был наверняка уверен — этот человек не мог быть на него зол всерьез. Он всего-навсего задел его самолюбие. — Невыносимая личность, — прошептал Холмс. — Думаю, ты знал, кого целуешь. Ах… — Мориарти беззаботно прикрыл глаза, погружаясь в размышления, как вдруг, его словно осенило, — …Боже, Шерли, ты — гений! — Что? — Личность… как я мог забыть о такой важной вещи! Не тратя время на объяснения, Уильям кинулся в коридор, из него в спальню отца, что была чуть поодаль от материнской. Эта комната была одной из самых больших во всей каюте, уступая по размерам разве что гостиной. Двухместная постель, огромный рабочий стол, занимающий почти половину стены, рядом с ним — шкаф и туалетный столик. И главное — выход на их личный балкон. Уильям не понимал, для чего его отцу была нужна такая комната. Все свободное время мужчина проводил в курительном салоне, играя в азартные игры с другими джентльменами или же часами отсиживаясь вместе с матерью на банкетах. Он не ученый и не писатель, не политический деятель — интересно, к чему ему тогда такой удобный и большой стол? А свой собственный балкон, если они побывали там лишь раз, выпив по бокалу вина в первый вечер плавания? Но сейчас парню было совершенно не до этих мыслей. Он скорее подошел к столу, открывая одну из дверец ящика. «Семьдесят вправо… после пятьдесят влево…» Спустя мгновение замок небольшого серого сейфа был открыт. — Погляжу, вы неплохо тут устроились… — Шерлок присвистнул, появившись на пороге комнаты, — и куда это ты от меня убежал, загадочно вспомнив о какой-то «личности»? — Ты же великий детектив. Сложи два плюс два и получишь свой ответ, — не отвлекаясь от дела, ответил Уильям. Холмс тяжело вздохнул, сжимая руки в карманах. Он подошел ближе, заглядывая парню через плечо. В руках Мориарти было несколько бумаг, которые он бегло перебирал, пытаясь отыскать среди них свое имя. — Удостоверение личности? — Пять баллов за наблюдательность, мистер Холмс. — Для чего тебе эти бумажки, если ты хочешь начать новую жизнь? — он удивился. — Никогда не знаешь, с чем можешь столкнуться. Формальность, хоть какое-то имя — вдруг что-то случится, а у меня даже не будет документов, — Уильям вновь потянулся к сейфу, задумчиво осматривая его содержимое, — …Шерли, ты можешь это подержать? — М? Парень вытащил тонкую коробку, не глядя передавая ее в руки стоявшего рядом Холмса. Теперь он мог достать еще несколько важных для него документов, хранящихся у самой стенки сейфа. — А что это? — Это? — поспешив сложить все на место, Уильям тут же прошелся к столу, — свадебный подарок. Не урони, эта вещь стоит целое состояние. Когда все нужные ему бумаги были найдены, парень сложил их в сумку, пряча между страниц книги. Теперь, склонившись над пустым, скомканным листом бумаги, он решился на прощальную дерзость. Так или иначе, позже мать и отец обнаружат пропажу — не только их дорогого сына, но и его документов, спрятанных в сейфе. И что же в таком случае они там увидят? Короткую, саркастическую записку, в спешке выведенную перьевой ручкой: «Дорогая мама, отныне и навсегда я принадлежу только себе. Уильям». Он улыбнулся, перечитав написанное — ах, неужели он и в самом деле был способен на подобные слова? — …ничего себе. Его отвлек голос Шерлока — парень удивленно рассматривал содержимое доверенной ему коробки. — Любопытство взяло верх? — он усмехнулся, подойдя ближе, на ходу прибирая записку обратно в сейф. — Что это? — Холмс осторожно прикоснулся к нему, — сапфир? На бархатистой алой подкладке лежало роскошное украшение, кажется, таких он не видел никогда в своей жизни. Колье с цепочкой, усеянной бриллиантами, с тяжелым кулоном — драгоценным синим камнем в его основании, напоминающим по форме сердце. Когда его крутили в руках, он переливался всеми своими многочисленными гранями, демонстрируя зрителю невероятную глубину цвета и роскоши, вложенную в эту, воистину, ювелирную и хрупкую работу. — Бриллиант, — Уильям подошел ближе, укладывая руку на плечо Шерлока, вздыхая, — свадебный подарок. По слухам, несколько столетий назад он принадлежал одной из королевских семей, а после «бесследно» исчез. Видишь его необычную форму, — он кивнул, — за это его прозвали «Сердцем океана». Отец отдал за него невероятные деньги. — И это при вашем-то состоянии? — Меня тоже это удивило. Но отец был непреклонен — сказал, что для дочери господина Скотта это вполне достойно. Как жаль, — он поднял свой взгляд, встречаясь им с Холмсом, — что эта прекрасная девушка так и не получит его. Не в первый раз Уильям был покорен глазами Шерлока, так влюбленно и вовлечено наблюдавшими за своим партнером. Но теперь сердце забилось быстрее от одной мысли — ах, они напоминали ему не только ночное звездное небо, глубокий океан, но и этот драгоценный камень, несмотря на его достаточно тоскливую историю. Как в них что-то также переливается, мерцает и отражается, под каким углом в них не загляни. Что-то даже более ценное, чем Сердце океана. Уильям сжал руки за спиной, вдыхая полной грудью, продолжая молча наблюдать за тем, что делает Шерлок. Вероятно, принимая это как намек, он аккуратно вытащил колье, перебирая его цепочку между пальцев. — …мне кажется, что оно бы куда лучше смотрелось на тебе. Парень непонимающе и даже как-то глупо улыбнулся. — Шерли? Ха, что ты имеешь в виду? Он без слов взял Мориарти за руку, неспеша подводя к зеркалу у туалетного столика, вставая позади. Через мгновение в отражении вместе с прекрасным юношей появилось и Сердце океана, занимая положенное место — украшение обвило его шею. — Боже мой… От увиденного у Уильяма даже перехватило дыхание. Словно не поверив в то, что это все было реальностью, он осторожно прикоснулся к бриллианту, поглаживая пальцами его идеально высеченные грани. В вечернем свете он выглядел особенно волшебным — каждую секунду менял цвет, казавшись невероятно ярким на фоне аристократично бледной кожи. — Шерли, у меня нет слов… — Хоть я и не художник или женщина, но мне кажется, что синий тебе к лицу, — прошептал Холмс, разглядывая его в отражении. Сознание Уильяма трудно было поразить какой-либо роскошью по и без того изведанным причинам, но даже для него бриллиант, цена которого превышала десятки миллионов долларов, казался чем-то невероятным. Разве могло оказаться на его шее украшение, стоящее, по сути, больше чьей-то жизни? — Это необъяснимо, — он тут же резко вдохнул, чувствуя, как теплые руки Шерлока обвивают его бедра, — …кто-то ведь работает без единого выходного, и ему не хватит даже сотни собственных жизней, чтобы не то что получить, а даже увидеть что-то подобное… — Общеизвестная несправедливость в нашем неравном обществе, — Холмс усмехнулся, прижимаясь к своему возлюбленному, заглядывая ему в глаза, — получается, что мне сказочно повезло? — О чем это ты? — В моих руках сейчас самые дорогие вещи. И если у этой, — он кивнул на украшение, — есть назначенная цена, то есть что-то, прошу прощения, кто-то, — парень приблизился, — …кто для меня ценнее любого бриллианта. От услышанного щеки Уильяма непроизвольно заалели. Он смущенно рассмеялся, хватая Шерлока за голову, прижимая как можно ближе к себе. — И где это ты научился такой красноречивости? — прошептал парень, выдыхая в его губы. — Возможно, время, проведенное с тобой, идет на пользу. Глядишь, еще немного и заговорю, как аристократ. — Ах, Шерли… В следующее же мгновение они позабыли о том, что ранее разглядывали — теперь только ощущение тяжести на шее служило напоминанием о драгоценном бриллианте. Шерлок нежно обнял талию парня, прижимая его еще ближе, отчего где-то внизу живота приятно защекотало. Забываясь в этих трепетных руках, делая вдох, Уильям потянулся к его губам, вскоре оказываясь вовлеченным в жаркий, томный поцелуй. Комнату наполнили тихие вздохи. Было тяжело не терять самообладание наедине с человеком, чьи руки так нагло гладили бедра, опускаясь чуть ниже — от этого, едва сдержав полустон, Уильям подался всем телом назад. В порыве страсти — страсти, столь внезапно охватившей их обоих, парень потянул Шерлока за волосы, заставляя его невольно содрогнуться. В поцелуе время ощущалось абсолютно по-другому. С каждым движением, новым возбужденным прикосновением сознание затуманивалось, а сердце… пожалуй, было готово вот-вот разорваться на части. Хотелось забрать от этого поцелуя все, что только было возможно. Насладиться каждым его моментом, еще бесчисленное количество раз соприкоснуться с этими горячими губами, ощутить его рядом с собой. Упереться об этот проклятый стол, забыть все установленные нормы и поддаться тому самому желанию, так томно тянувшему где-то внизу живота, разливаясь приятным теплом по всему телу. Уильям вздрогнул, ощутив, как медленно рука Шерлока скользнула вниз. «…неужели ты…» И лишь только его тонкие пальцы коснулись бедра, волнительное предвкушение чего-то нового было прервано — у двери в комнату раздался шум. — Лорд Мориарти, Бога ради, Вы здесь?! Это был голос Мэри. Судя по нему, женщина была ужасно взволнованна.   — Ваша матушка, миссис Мориарти… — она резко распахнула дверь, тут же замирая на пороге, на секунду теряя дар речи, — …уже идет сюда.   Щеки Мэри смущенно покраснели, и она поспешила отвести взгляд в сторону, вероятно, осознавая, насколько же неловкой вышла ситуация.   Хотя это еще мягко сказано — застать двух парней в столь интимной обстановке — куда больше, чем просто «неловко». Неловко — это когда ошибаешься и говоришь глупость, проливаешь на чистые брюки утренний чай или опаздываешь на банкет, а это… пожалуй, стыдно. Настолько, что отнимается дар речи.   Уильям был готов провалиться под землю или, как он ранее думал, под корабль, пойти вместе с ним и всеми на нем ко дну, лишь бы не оказываться в этом моменте. Парень тяжело выдохнул и резко отодвинул от себя руки обомлевшего Шерлока, так по-глупому разглядывающего помешавшую им слугу.   — Кажется, Вы говорили, что торопитесь… — пробурчала Мэри, поднимая свой взгляд в их сторону. — Конечно торопимся, Мэри, — пальцы Уильяма дрожали, не попадая по застежке на колье, отчего он зашептал, — …Шерлок, сними ее с меня, прошу, быстрее!   Женщина терпеливо наблюдала за тем, как, взволнованные и красные, они еще не меньше минуты пытались освободить его шею от этого тяжелого груза. Сразу после Мориарти кивнул на сейф, поручив Холмсу, вероятно, прибрать драгоценность на место.   — Прости меня, это немного… — Уильям погладил себя по волосам, пытаясь привести себя в порядок, — не то, о чем ты могла подумать.   — О, только не эти глупые отговорки, мой господин. Вы же понимаете, что я не дура.   — Что же… — он выдохнул, — ты права.   На мгновение в комнате повисла неловкая пауза.   — Но это далеко не моего ума дела, мистер Мориарти. Я искала Вас и Вашего… друга, — она сощурилась, посмотрев на Шерлока, — мистера Холмса, чтобы предупредить! Я увидела Вашу мать в конце коридора менее минуты назад — она вот-вот объявится!   Уильям вздрогнул, в панике выглядывая из комнаты.   — Вот проклятие, Мэри! — парень обернулся к женщине, — почему ты не предупредила раньше?   — Я хотела, я пыталась, но вас нигде не было! Я прошла всю каюту, от ванны до спальни госпожи Мориарти, разве в этом есть моя вина! Кто же просил забираться в покои отца?!   Теперь где-то в коридоре, совсем недалеко, стало слышно тяжелые шаги. Это были каблуки его матери. Перепутать этот отвратительный глухой звук было просто невозможно.   При сложившихся обстоятельствах приходилось думать очень быстро. Уильям осознавал, что теперь они не смогут пройти через главный вход — в таком случае встреча с миссис Мориарти была неизбежной. Но если спрятаться в одной из комнат, а после попытаться незаметно проскочить, когда она уже войдет в каюту?   «И куда тогда, черт возьми? — парень нахмурился, стараясь ни на мгновение ни отвлекаться, — в моей спальне, куда она направится в первую очередь? В ее, где она отдыхает? Нет, Уильям, это все полный бред… может, нам стоит остаться в комнате отца? — он бегло осмотрелся, тут же отметая и эту идею, — в таком случае мы все равно попадаем под прицел — если мать решит остаться в своей спальне, то наверняка заметит нас. А прятаться в дальних комнатах… бред полнейший!»   От подобного мыслительного процесса кровь буквально закипала — Уильям чувствовал, как его лицо нагревается, а от адреналина из-за стрессовой ситуации дрожат руки. Тогда, когда казалось, что у них нет выхода, его внезапно осенило.   — Мэри! — он зашептал, — …дверь для прислуги через гостиную открыта?   — Не знаю… я не пользовалась ей ни разу — госпожа Мориарти не особо и против того, что я хожу через наш главный вход.   — Совсем на нее не похоже. Значит, у нас особо и нет выбора, — Уильям выдохнул, тут же оборачиваясь к Шерлоку, резко обхватывая его запястье, — …возьми мою сумку и давай за мной.   — Лиам?!   — Лорд Мориарти! Теперь времени на лишние объяснения у него точно не было. За всей этой болтовней, сборами и столь внезапными приливами нежности они позабыли о самом главном — о госпоже Мориарти, что, словно злобное известие, с каждым шагом была все ближе и ближе, загоняя их в тупик. Буквально проскочив коридор и комнату, они оказались в гостиной, спешно захлопывая за собой дверь. — А мне что делать, господин! — полушепотом, едва поспевая за парнями, спросила Мэри. — Прошу, постарайся отвлечь мою мать и выиграть нам время… — от волнения голос Уильяма дрожал, — …Шерли, нам нужна твоя невероятная способность. — Не лучшее время для моей дедукции, не находишь? — Дурак, я о твоем умении взламывать замки! Видишь, — он подошел к белой двери, — сможешь с этим что-нибудь сделать? Холмс озадаченно сощурился. — Ну-ка, подержи тогда свои пожитки, — парень протянул ему его сумку обратно, наклоняясь к замку, — посмотрим, что тут у нас… Уильям терпеливо следил за тем, как тот стал копаться у двери. Между тем, из коридора донеслись те самые шаги, а вслед за ними и голос — миссис Мориарти наконец вернулась в каюту. — Как провели время, госпожа? — Также, как и всегда, Мэри. И прошу, не задавай мне эти глупые вопросы, а лучше налей выпить, от прогулки у меня пересохло в горле, — запах ее приторно-сладких духов был слышен даже отсюда, отчего парень скривился, — …надеюсь, что Уильям уже проснулся, — голос стал чуть тише. — Никак нет, он… кажется, еще отдыхает. — Ну сколько же можно? Как на таком корабле, как «Титаник», можно спать с обеда и до ужина? — Уильям отчетливо услышал нотки раздражения в этих словах, — …впрочем, лучше пусть так, чем с этим мистером Холмсом в непонятных местах. Сегодня я отпускаю его гулять, а после узнаю о каких-то сплетнях, преступлениях… одна головная боль от таких знакомств. — Да твоя мамаша и в самом деле меня на дух не переносит, — отшутился Шерлок. — Прошу, помолчи, нас не должны услышать, — он цыкнул, — …что там с замком? — Боюсь, что заклинило. Но я посмотрел, в целом, петли здесь достаточно хрупкие, — в доказательство этого Холмс постучал по косяку, — можно выбить дверь. — И наделать шуму? Может все же постараешься его открыть? — Только ради тебя, Лиам. Напряжение в комнате росло. Они с Шерлоком были как на ладони — в случае, если его мать решится зайти в гостиную, она увидит их буквально с порога, нелепо согнувшихся над замком этой глупой двери. Уильям пытался мысленно предугадать ее дальнейшие действия, чтобы понять, как много еще у них есть времени. «Если попросила Мэри налить ей выпить, вероятно, отправится к себе в спальню или, на крайний случай, на балкон? До того, как ей захочется лично проверить меня, у нас наверняка есть… — парень задумался, сощурившись, — минут пять, верно?» Ах, как же он ошибался. В момент, когда рука Шерлока соскочила с замка и он громко выругался, за дверью раздались громкие шаги. У Уильяма тут же перехватило дыхание — мать была совсем рядом. — Что за шум? — Наверняка Вам показалось, миссис, — поспешила заверить ее Мэри, — полагаю, мне стоит подготовить Ваше платье для банкета? — Пожалуй, — женщина недоверчиво усмехнулась, — к тому же я думаю, что сейчас самое время пойти и разбудить Уильяма. Ему еще нужно переодеться и привести себя в порядок. — Мне стоит?.. — Нет-нет, оставь. Я сама. — Но ведь Вам еще надо успеть… — Мэри, — голос госпожи Мориарти стал серьезнее, — не смей со мной спорить. Давай, ступай и займись своей работой. — Как прикажете, — тяжело выдохнув, слуга согласилась и, судя по звуку удаляющихся шагов, покинула комнату. Сердце Уильяма встало. Он тревожно обернулся на дверь, тут же хватая Шерлока за плечо. — Что там с замком? — Боюсь, что без изменений. Может, — парень сощурился, оценивая сложившуюся ситуацию, — пока эта ведьма будет в полном непонимании разбирать твою постель, за время осознания пропажи ее дорогого сына, мы успеем выскочить через главный вход? — Нет-нет, Шерли, мы точно попадемся, — Уильям сжал руки вместе, — а если задумает вернуться мой отец? — А он должен?! — Он может. — Оказывается, иметь полную семью не так уж и хорошо, — Холмс хмыкнул, поднимаясь с колен. Уильям возмущенно вздохнул, собираясь как-то ответить на эту шутку, как вдруг, послышался тихий скрип двери. К счастью, пока что той, что вела в его спальню. — Уильям, ты видел время? — было слышно, как стучат каблуки миссис Мориарти, — …ты ведь не хочешь опоздать на банкет? И даже не думай оправдываться как утром или вновь сбегать… Через считанные мгновения их обман будет раскрыт, а играть в прятки в гостиной больше не получится — действовать нужно было сейчас. Немедленно. Тогда Уильяму пришла в голову резкая, казавшаяся абсурдной еще несколькими минутами ранее, идея. — Выбивай дверь. — Прости, что? — переспросил его Шерлок. — Я сказал это недостаточно громко? Ломай эту чертову дверь. — Но ведь мы наделаем шуму, ты же сам мне говорил. — У тебя есть другие варианты, мистер детектив? — Уильям тяжело вздохнул, прижимаясь к ручке, — буду очень рад услышать. — Меня заводит, когда ты меня так называешь, — на его лице расползлась дурацкая ухмылка. — А когда это делают офицеры из Скотланд-Ярда, испытываешь такие же чувства? — в ответ на этот глупый флирт, парень отшутился, — …давай ты поделишься своими сексуальными предпочтениями несколько позже, когда мы выберемся отсюда? — Лиам, с тобой просто невыносимо! — Кажется, ранее ты говорил обратные вещи. Шерлок отвел взгляд, недовольно пробурчав что-то, все же, попытавшись надавить на дверь вместе с Уильямом. Парни несколько раз толкнули ее, уже через мгновение ощущая, как она им поддалась. Неожиданно, из соседней комнаты раздался разъяренный женский крик: — Мэри, куда он подевался?! — громкие каблуки послышались в коридоре, спешно выбегая из спальни, — какого же черта его нет на месте! Что еще за фокусы с подушками! Они встревоженно переглянулись. Теперь Уильям почувствовал невероятно странный прилив сил — от накрывшего с головой адреналина его сердце бешено забилось, а руки сильнее вцепились в дверь. — Шерли, толкай ее! — прошептал парень. — Я пытаюсь! — Ты говорил, что здесь слабые петли. — Похоже, я немного приврал, — Холмс уперся о нее плечом, делая резкий рывок, — я уверен, еще немного! Еще несколько ударов и с нее слетели петли, за ними и сам косяк — вслед, несколько деревянных щепок полетели на пол. Шерлок запнулся, чуть было не упав на пол, едва успев замереть, выставляя перед собой руки. Уильям ошарашенно уставился на результат их работы, словно, не веря своим глазам. Они и в самом деле выбили эту злосчастную дверь, тем самым только что испортив чужое имущество. — Никогда ничего намеренно не ломал, — он выдохнул, поправляя свою одежду. — Серьезно? — Шерлок выпрямился, сжимая руки на бедрах, — еще скажи, что никогда не крал. — Разве что конфеты из вазы. До появления тебя в моей жизни я бы даже не подумал о совершении чего-то противозаконного. — И это ты говоришь после всего, что натворил за эти дни? После того, как помог Аде стащить ключ? — парень покачал головой, рассмеявшись, — брось, Лиам, надо же с чего-то начинать. Уильям рассмеялся вслед за ним — вероятно, Шерлок и в самом деле был прав. Только вот сейчас было совсем не до этого. Нарушая их идиллию, из каюты раздался очередной вскрик: — Нет, Мэри, в этот раз я четко слышала шум, и даже не смей меня переубеждать! — миссис Мориарти злостно затопала, — он доносился оттуда — из гостиной! — Боюсь, твоя мамаша нас услышала. Лиам! — Холмс крепко схватил его за руку, — бежим! И они побежали. Совсем также, как и днем ранее, пробираясь через толпу к сцене, вцепившись друг в друга, чтобы не потеряться. До сознания Уильяма успел донестись разъяренный вопль матери, а на углу, когда они сворачивали, парень на мгновение обернулся назад. В дверном проходе, том самом, который они минутой ранее разнесли, стояла женская фигура. Он успел увидеть лишь ее очертания, но этого было достаточно — Уильям понимал, что его мать была в ярости. — Не гонится за нами?! — прокричал Шерлок, хватая ртом воздух. — Она не в той форме, чтобы гоняться за неугодными ей людьми! Но лучше не сбавлять темп! — И куда мы бежим? — Откуда же я знаю — ты ведешь! — тяжело выдохнул Уильям, на резком повороте едва не потеряв равновесие, пальцами крепче вцепившись в его руку. Они очень быстро миновали лестницу, буквально перескакивая несколько ступенек, запинаясь и расталкивая проходящих мимо людей. Сердце в груди не переставало колотиться в бешеном темпе ни на секунду. Теперь страх отступил — Мориарти чувствовал, что это больше походило на азарт или же детское озорство. От этого ощущения хотелось рассмеяться в голос. Они приостановились, чтобы на секунду перевести дух — Шерлок тяжело задышал, упираясь руками в колени. — Неужели уже устал? — Уильям сдул с лица прядь растрепавшихся волос, — нечасто бегаешь? — Как же! Курю много, — он нахмурился, ударяя себя кулаком по груди, — бегаю я постоянно. Знаешь, сколько в Лондоне любителей поиграть в догонялки… — Значит, сигаретами я с тобой точно больше не делюсь. — Будто я без тебя не найду, где их достать! Уильям покачал головой, укоризненно посмотрев на своего собеседника. Как же можно так безрассудно относиться к собственному здоровью? Но сил на чтение нотаций у него не было. Парень попытался заправить волосы назад, как вдруг его взгляд замер на силуэте, стоявшем в противоположном коридоре в компании других аристократов. Мориарти сглотнул, резко дернув парня за руку. — Что такое? — Шерли, теперь нам точно надо бежать, взгляни, — Уильям кивнул в сторону, — …там мой отец. — А он быстро бегает? — Еще хуже матери. — Полагаю, нам будет достаточно просто поспешить отсюда удалиться, — Шерлок вновь обхватил его запястье, продолжая оборачиваться назад на мужчину, — …причем как можно скорее! Возможно, они могли бы остаться незамеченными, если бы эта глупая компания старых сплетников не решила, как назло, разойтись именно сейчас — из-за этого лорд Мориарти, утеряв всякий интерес к ним, поднял свой взгляд на холл. Заметив это, Шерлок в панике толкнул Уильяма к противоположному коридору, где была лестница, стараясь закрыть его собой. — Мистер Холмс? — низкий голос окликнул их, — …что Вы тут делаете? Уильям не мог быть уверен в том, что его отец не заметил их — хоть они и постарались убежать как можно быстрее, буквально моментально исчезая в проходе, но раз лорд Мориарти узнал Шерлока, значит ли, что он заметил и его? Но эта мысль не пугала, напротив, очень даже забавляла. Ну кто сказал, что побег от своей ненормальной семьи — это не весело? Шерлок не останавливался, вновь затащив их на лестницу, очень быстро шагая по ней вверх. Вероятно, он даже не знал, куда она ведет — это было очень сумбурное, абсолютно сумасшедшее приключение, от которого захватывало дух. И Уильям не смел противиться, лишь крепче цепляясь в сумку на своем плече и в руку верного спутника, так тяжело выдыхающего на каждой ступеньке. Перед глазами все поплыло — Уильям уже не осознавал, как долго они продолжают бежать, как вдруг, завернув на резком повороте, они столкнулись с молодым человеком. Официант, в чьих руках был поднос, полностью заставленный вазами с мороженым, совсем не ожидав подобной встречи, замер, как вкопанный. В одно мгновение был тупой удар — Уильям стукнулся с юношей лбами, а еще через секунду стало понятно, что их с Шерлоком догонялки закончились настоящей катастрофой. На полу, стенах, подносе и самое главное — одежде были следы сладкого, разлетевшегося во все стороны, десерта. — Вот черт! — возмущенно вскрикнул Холмс, пытаясь отряхнуться, — неужели ты не можешь смотреть, куда идешь?! — Какая наглость! — официант очень быстро заговорил, произнося это с ярко-выраженным итальянским акцентом, — capre maleducate! — Сэр, я прошу прощения за то, что мы врезались в Вас, — Уильям постарался смягчить разговор, недовольно дернув Шерлока за плечо, взглядом призывая его замолчать, — могу ли я помочь прибрать это все? — Лучшее, что вы можете сделать — убраться с глаз моих и никогда больше не попадаться! Подумать только, — причитая, он наклонился к разлетевшимся из его рук вазам, — …il mio primo viaggio! Che idioti! Не желая нарываться на конфликт, Уильям поспешил увести надувшегося Шерлока как можно дальше, сжимая его за край пиджака, словно боясь, что он сорвется и вновь бросится бежать. Пройдя несколько вперед, парни завернули за угол, наконец облегченно выдыхая, оставаясь один на один в полной тишине. — Как думаешь, он назвал нас идиотами? — Не говорю по-итальянски, но предполагаю. И неужели нельзя быть немного вежливее? — Мориарти недовольно нахмурился. — Да с чего бы! Он сам виноват, кто же его просил ходить там, где мы бегаем! «Невыносимый, абсолютно в своем репертуаре», — подумал Уильям, упираясь спиной о стену. Теперь, когда они наверняка были в безопасности, разорвав достаточное расстояние и от матери, и от отца, и от других посторонних глаз, можно было разглядеть, во что они превратились за время их непродолжительного марафона по «Титанику». Сам Уильям чувствовал, как взмокло все тело, а по лицу стекали остатки десерта, попадая на губы. Шерлок выглядел еще хуже — его и без того непослушные волосы теперь походили на спутанный клубок шерсти, рубашка оказалась запачкана мороженым, а на щеке, расцарапанной ранее, стало выступать розовое пятно — похоже, парень очень неудачно затормозил. — Будет синяк, — Уильям протянул руку, чтобы осторожно погладить это место. — Зато теперь я знаю, что на банкете первого класса подают очень вкусные десерты. — Ты мог узнать это еще вчера, досидев до них. — Еще чего! Даже этот пломбир не стоит того, чтобы его ждали... Сколько? — Шерлок смахнул сладкую каплю с лица пальцем, пробуя ее на вкус, — три, пять часов? Ну уж нет! Они задержали взгляды друг на друге, тут же громко рассмеявшись — хоть столкновение и было не самой приятной и веселой ситуацией, в которую они могли попасть, но не признаться в том, что их запачканный и потрепанный вид был забавным, означало нагло солгать. — Возможно, в таком виде ты понравишься аристократам из банкетного зала чуть больше, чем вчера, когда ты сидел и умничал, — Уильям придержался рукой за стену, засмеявшись еще громче. — Да ты на себя посмотри! — Шерлок надул губы, ткнув в собеседника пальцем, — похож на вкусненький десерт, а что это у тебя в волосах? Вишня? — Правда? Ах, неловко вышло, — он постарался выпутать из пряди ягоду, вздыхая, — на самом деле это полбеды — что же теперь будет с тем бедным официантом? — Меня это совсем не волнует, знаешь ли. Вот скажи, Лиам, это какое-то проклятие? — парень уперся спиной о стену, отряхиваясь, — вчера на меня пролила вино твоя непутевая мамаша, а сегодня я стою с ног до головы испачканный чьим-то сладким! — Похоже, ты очень ей нравишься. — Кому? Твоей мамаше? — Еде, Шерли, — Уильям хмыкнул, — еде. Холмс отмахнулся, пропуская эту шутку мимо себя. Все-таки, какой бы эта ситуация не казалась забавной, оттого она не переставала быть одновременно и крайне неловкой. Следы от сладкого мороженого не пропадут сами по себе, как и волосы и одежда не станут чистыми — вероятно, теперь их планы на вечер несколько изменились. «…а они у нас вообще были?» — мельком подумал Уильям. Наконец Шерлок выпрямился, сжимая руки в карманах брюк — на удивление, достаточно незапачканных. Он кивнул в сторону, подзывая парня за собой. — Нам надо как-то отмыться от этого безобразия, пойдем. — И где ты предлагаешь это сделать? — Спустимся в мою каюту, там есть умывальник. Работает, — он пожал плечами, — хоть и с перебоями — иногда вода просто не идет. — Умывальник? Думаешь, что все это, — Уильям окинул их одежду взглядом, — можно вычистить в простом умывальнике? У вас там нет душевой? — Откуда в каютах третьего класса взяться душевым? Аристократы совсем не представляют, как выглядят эти маленькие комнатки? — Еще хоть одна шутка об аристократах, Шерли, и я тебя придушу, — парень улыбнулся, задумчиво сжав руки за спиной, — …я подразумеваю хотя бы общественные ванны — неужели вы там совсем не моетесь? Холмс сожмурился, отводя взгляд в сторону, понимая, что в очередной раз сказал глупость. — Pardonnez-moi, — Шерлок стал вспоминать подробности, жестикулируя в воздухе, — короче, с этими ваннами просто те еще проблемы. Начать хотя бы с того, что она одна на… плюс-минус семь сотен человек и черт знает, не занял ли ее кто-то. Да и как я слышал, чтобы воспользоваться ей, надо подходить заранее, чуть ли не записываться. В общем, обойдемся умывальником. — Слышал? — Уильям удивленно потянулся, посмотрев прямо на него, — ты за все эти дни ни разу не принимал душ? Судя по тому, как тот закашлялся, тут же краснея, этот вопрос заставил Шерлока смутиться. Спустя несколько секунд неловкого молчания, он пробурчал: — …нечего на меня так смотреть, искупаюсь, когда приеду в Америку, в каком-нибудь отеле. Не всем повезло иметь личную ванну. Услышанное несколько поразило сознание парня. Они продолжали свой путь, какое-то время не переговариваясь — вероятно, Холмсу было до сих пор как-то не по себе. Залезть в его голову было невозможно, но почему-то Мориарти догадывался, что предметом его хоть и скрытного, но очевидного беспокойства, внезапно стал вопрос чистоты. «Будь я на его месте, мне, наверное, тоже было бы стыдно перед человеком, к которому я испытываю симпатию, ходить в таком виде, но это же не его вина? — он выдохнул, — мне, в целом, вообще почти все равно — от него в любом случае несет только сигаретами. Не так уж и страшно.» К тому же, о какой теперь чистоте шла речь, когда они оба были перепачканы до такой степени, что почти не отличались друг от друга? «Не представляю, как это вообще можно отмыть в простом умывальнике… но не возвращаться же в каюту теперь! Тем более, — Уильям задумался, — мать наверняка попытается найти меня. Интересно, откуда решит начать?» Когда они приблизились к лестнице, ведущей на нижние палубы, до него неожиданно кое-что дошло. Парень остановил Шерлока, потянув его на себя за руку. — Лиам? — тот обернулся, поведя бровью, — что такое? — У меня есть идея получше, как нам привести себя в порядок. Уж прости, я ощущаю это липкое и откровенно говоря противное мороженое по всей своей коже слишком хорошо, чтобы обойтись простым умывальником. — И что же это за идея? Нет-нет, не говори, дай мне попробовать угадать, — на его лице вновь появилась азартная улыбка, — я наверняка уверен, что всю дорогу тебя не отпускали мысли о матери. Думаю, что более чем очевидно — она будет искать своего драгоценного сына, сбежавшего у нее из-под носа. — Тепло, мистер детектив, — Уильям почувствовал, как сердце забилось быстрее — ах, именно за эти бесконечные рассуждения вслух он и влюбился в Шерлока. Как одна из причин, разумеется. — Посмотрим на ситуацию со стороны твоей матери. Если бы я был миссис Мориарти, где бы я в первую очередь стал искать тебя и человека, у которого за душой ни гроша, проживающим в бедной каюте третьего класса? — Вообще, путей и вариантов много, если так подумать, мы могли оказаться где угодно. — Мы говорим о твоей матери, а она не выглядит как особо умная женщина, ближе к делу, Лиам! — Шерлок приблизился, крепче сжимая его руку, — …знаешь принцип — «хочешь хорошо что-то спрятать, спрячь это на самом видном месте»? — Как горячо, — он заинтересованно наклонил голову, — прошу, продолжай. — Наверняка, если нас будут искать, то начнут поиски с третьего класса — палуб, кают и в это время, хоть и рискованно, но вполне логично находиться совсем в другом месте. Полагаю, хочешь отвести нас в общественную ванну первого класса? — Холмс хмыкнул, — на прощание воспользоваться своими привилегиями на этом корабле? Уильям продолжал молчать, совсем не впечатлено разглядывая это победное выражение лица своего партнера — Шерлок буквально светился от радости, придя к подобным умозаключениям так быстро, словно только что раскрыл самую сложную загадку на свете. Но через мгновение уголки его губ опустились, а нос смущенно поморщился. — …я что, не прав? — парень удивленно поднял брови, замирая — разве он мог допустить ошибку в таких простых суждениях? Мориарти пытался сдерживаться, но тихий смешок сдал его. Прикрывая губы ладонью, парень помотал головой, едва не рассмеявшись в голос. — Тебе смешно! Лиам! — Шерлок возмущенно вдохнул полной грудью, пытаясь подобрать слова, — я все правильно сказал, а ты смеешься, еще и! — И? Не бросаюсь расхваливать тебя? — Дело не в этом! — Я задел твое эго, — прошептал Уильям, хитро сощурившись. — Еще чего выдумал! Какое к чертям эго, агх, да знаешь, что! — он топнул ногой, — пошли уже куда ты там хотел, к чему эта болтовня? Шерлок отошел от него на метр, замирая у лестницы, ожидая момента, когда Уильям примет решение. Хоть он и дулся — показательно, сжимая руки в карманах брюк, нервно постукивая ногой, Мориарти все равно чувствовал себя невероятно спокойно. Парень улыбнулся и подошел к нему, легонько толкнув в плечо своим, заставляя Холмса перевести на него взгляд. — Pardonnez-moi, — повторил Уильям за ним, но с менее выраженным акцентом, — не хотел тебя задевать. Может, ты понимаешь, как мне сегодня непросто — весь мир рухнул, все поменялось, — он замер, с особой нежностью посмотрев на Шерлока, — проще говоря, крышу сносит. Никогда себя так развязно не вел. И не веселился. Разве что, не считая вчерашних танцев. Уильяма крайне редко тянуло на откровения, но этот момент казался особенным, как и человек, которому он смог открыться — его дорогой Шерлок, понимавший его, кажется, как никто другой на этом свете. Вся обида, так ярко выраженная на лице, вмиг испарилась — от услышанного щеки Холмса заалели, а губы вновь сошлись в привычной, очень мягкой улыбке. Он никогда бы и не подумал обижаться всерьез на такие глупости, особенно зная, через что сейчас проходил Уильям. — Мог бы и похвалить меня, — неловко отшутился он. — Обойдешься. Я и без этих слов считаю тебя гением, способным разгадать различные загадки, ты ведь столько раз это доказывал… — А откуда мне знать, что ты там считаешь, Лиам! Может, после того, как я не смог разгадать этот проклятый дневник первее тебя, ты думаешь, что я дурак. — Ты дурак, но от этого не перестаешь быть гением. — И как это? — …точно дурак, — вздохнул Уильям. В этом моменте было что-то воистину очаровательное, хоть и по-своему — перепачканные в мороженом, они стояли рядом, с необъяснимой любовью смотря в глаза друг другу. И хоть Уильям не знал, что происходит в сознании Шерлока (он лишь смутно догадывался), но теперь он знал, отчего в груди было так тепло, а на душе — светло. Осознал, что же это был за «холод в животе». Это были приятные последствия обретенной им свободы, ради которой он так смело бросился в пропасть, абсолютно не зная, что его там ждет. Веселье от вещей, которые он наконец мог себе позволить — творить глупости, наконец не вести себя согласно «манерам», громко смеяться во весь голос от распирающих изнутри чувств. Совершать что-то бездумно, наслаждаясь радостным моментом. И это все вместе с тем, кому он вверил свое сердце — с человеком, готовым держать его за руку до самого последнего момента. Шерлоку стало неловко оттого, насколько долгим было молчание. Парень закашлялся, переводя взгляд в сторону лестницы. — …ну что же, значит, я был прав. Хочу сказать, что твоя идея, кстати, абсолютно безрассудна. — Как и все твои, Шерли. Кажется, что мы с тобой в этом оказались похожи. Холмс обернулся. По выражению его лица теперь стало понятно абсолютно все — не нужно было быть великим детективом, чтобы понять, о чем он думает. Уильям решил опередить его, резко опуская руку вниз, крепко обнимая своего партнера за запястье. — И еще раз мне стоит поблагодарить тебя — если бы не ты, я бы вряд ли стоял весь в мороженом посреди коридора вместо скучного банкета. Спасибо, mon amour. Люблю тебя. Об этих чувствах хотелось кричать. Восемь тысяч семьсот семьдесят шесть дней существования. И лишь четыре — настоящей жизни. Дни, которые определенно стоили того. Дни, которых обязательно станет больше. Шерлок не мог больше скрывать свое смущение, сжимая руку Уильяма в ответ. Никто не знал, что было у него на уме, но порой моменты не нуждаются в словах — его теплые пальцы провели по ладони, бегло цепляясь за пальцы Мориарти. Кажется, теперь было слышно его сердцебиение и тяжелое, хоть и очень тихое, дыхание. — …Je t'aime aussi, Liam. Пойдем, — парень выдержал короткую паузу, потянув его за собой, — опять мы заболтались, у меня это проклятое мороженое уже под рубашку затекло. — Конечно, Шерли. Только веду я, — Уильям перехватил инициативу, хмыкнув, — откуда бы тебе знать дорогу. — Безусловно. Они еще раз нежно улыбнулись друг другу, больше не задерживаясь в том месте, ведь Шерлок все-таки был прав насчет мороженого. Оно начало таять и доставлять неудобства, а это значило лишь одно — им стоит поторопиться. По лестнице вверх они вновь смогли вернуться к коридору, ведущему к холлу первого класса. И хоть парни были уверены в том, что сейчас их вряд ли кто-то заметит, Мориарти предпочел действовать осторожно, выбирая достаточно долгий путь до ванны. Хоть это решение и в самом деле было сомнительным, Уильям был почти уверен в нем. Но даже так — в крайнем случае, придется опять бежать. «Если хочешь хорошо что-то спрятать — спрячь это на видном месте.»