Araseta

Рядом с лакированной деревянной дверью висела табличка: «Турецкая сауна. Доступно для посещения Дам с 10 утра и до 1 часа дня. Доступно для посещения Джентльменами с 2 и до 7 вечера.» Уильям и Шерлок замерли, удивленно переглянувшись. Чуть ниже табличка продолжалась: «Бассейн открыт для: Джентльменов с 6 утра и до 9 Дам с 10 утра и до 11.» Увиденное заставило парней задуматься, встав, оказывается, перед новой проблемой — неужели посещение такого места было строго по часам? — И чего же ты не предупредил, что оно закрыто вечером? — Я и знать не знал о таком, — Уильям еще раз провел пальцем по тексту, сверяясь с только что полученной информацией, — все эти дни я принимал ванну в каюте и ни разу не был тут. На лице парня отразилась мимолетная обеспокоенность. Итак, они оказались у закрытых дверей, с ног до головы перепачканные в сладком десерте — что же теперь им стоило делать? Неужели не было другого выхода? «Как вариант — мы могли бы напроситься в гости к миссис Аде, — Уильям нахмурился, тут же отбросив эту идею, — нет-нет, она ведь сейчас не в каюте… Или к господину Бонду? На крайний случай к брату, но беспокоить посторонних очень не хотелось бы…» Шерлок, в отличии от своего партнера, не был подвержен долгим и тяжелым размышлениям — вероятно то, что он сделал, действительно было в его стиле. Он потянул ручку двери, сначала на себя, потом от и, на удивление, спустя несколько несильных толчков она поддалась. — Раз сейчас не время посещения — это значит, что нам точно никто не будет мешать, — Холмс довольно хлопнул руками, оглядывая проделанную им работу, — ну что, пойдем? Уильям не переставал удивляться тому, каким же был этот человек. Полной противоположностью сути своего любимого дела — разве можно было себе представить детектива, борющегося за справедливость, за очередным незаконным проникновением? — Четвертое, я полагаю, — Мориарти скрестил руки на груди. — Чего? — Это четвертый взлом, который ты устроил за столь короткий период, Шерли. Неужели мы не могли придумать что-то получше, чем опять лезть туда, куда не стоит? Холмс тут же недовольно хмыкнул, демонстративно оборачиваясь к парню спиной. — Начнем с того, что это никакой не взлом — она была плохо заперта. Ее даже не закрыли, а просто прикрыли, что же тут тогда незаконного? — А если кто-то застанет нас? — Скажем, что не знали о правилах посещения, — пробурчал Шерлок. — Повешенных прямо рядом со входом? — Уильям сделал шаг назад, заглядывая на табличку, — боюсь нам не особо поверят. — Слушай, ты к чему это все вообще болтаешь! — он тут же развернулся, тяжело вздохнув, — начнем с того, что идея твоя, это во-первых. Во-вторых, — Холмс стал загибать пальцы, — мы тут собрались не только отмываться, но и прятаться, пережидая неблагоприятный момент. Если так хочется меня отчитать, можешь топать в третий класс и умываться там. Не знаю, как ты, Лиам, а я пошел. Подобная реакция вновь вызвала улыбку на лице Уильяма. Какой же этот Шерлок все-таки дурак — взвинченный и беспокойный, так просто обижавшийся, если его малейшие заслуги не признавались Мориарти прямо. И как бы он ни пытался это отрицать, все было понятно и без лишних слов. Очевидно читать нотации и говорить о правильности тех или иных поступков Уильям и не собирался. Да и разве он мог? Точно не после того, как стал соучастником нескольких расследований и шалостей, в которые его втянул Шерлок. Эти замечания были простой шуткой — нет, четыре взлома и в самом деле казались чем-то абсурдным, но одновременно забавным. — Так просто я тебя теперь не оставлю, — игриво усмехнулся Уильям, скорее делая несколько шагов к парню, прикрывая за собой дверь, — да и как я могу — вдруг ты запутаешься тут без меня? Конец фразы он произнес спокойным тоном, хоть и с каплей иронии, прошептав это Шерлоку на ухо. Его лицо вмиг скривилось, вероятно, от смущения, а щеки едва заметно покраснели — подобный жест польстил Уильяму. Холмс закашлялся, поспешив как можно скорее невозмутимо засмеяться. — Еще чего! Думаешь, я не знаю, как повернуть кран? — Боюсь, дело не в этом… И вскоре слова Уильяма обрели смысл — парни оказались в длинном коридоре с кучей белых закрытых дверей. — И куда теперь? — спросил Холмс, толкая одну из дверей, заглядывая внутрь — за ней находилась небольшая комната с достаточно странным устройством, стоящим аккурат напротив входа. — Точно не туда, — ответил Мориарти, заглядывая за своим партнером вслед, — …у них и в самом деле тут есть даже электрическая ванна. Видел такое хоть раз? — Ты про эту огромную машину? — Про нее самую, Шерли. Холмс озадаченно покачал головой, всовывая руки в карманы своих брюк. — Видеть не видел, но слышал. Поговаривают, от нее ужасно чешется и краснеет кожа. — Кажется, она должна оказывать благоприятное действие на человеческий организм. Думаешь, это не так? — А мне откуда же знать? — парень встретился взглядом с Уильямом, пожав плечами, — но я бы в такую точно не полез. — Тебя никто и не заставляет. Пожалуй, — он улыбнулся, отстранившись, — мы обойдемся самым простым душем. — Только если найдем столь примитивные технологии здесь, — очевидно иронизируя, заключил Шерлок. Они оставили эту загадочную комнату с чудотворной электрической ванной и прошлись чуть дальше, продолжая заглядывать в другие помещения. С каждой минутой некомфортное ощущение сладости, стекавшей по телу, становилось все более невыносимым, и Уильям невольно скривился, вздрогнув. «Если мы сейчас помоемся и сменим одежду, то что же делать с этой, грязной? — в его голове внезапно появились беспокойные мысли, — может, попробовать застирать их? В противном случае я обречен ходить в одном и том же неопределенное время, как только мы прибудем в Нью-Йорк. Нет-нет, я не думаю, что испытываю брезгливость в этом плане, хоть мне и не хотелось бы ощущать себя и свое тело нечистым, но что поделать… — продолжал размышлять Мориарти, — просто мне нужно решение, к чему подобные трудности?» От размышлений его отвлек голос Шерлока. — Лиам, скорее сюда! — он махнул рукой, — это невероятно! Решив отложить решение возникшей перед ним проблемы, Уильям, несколько заинтригованный восхищением и энтузиазмом Холмса, поспешил подойти к открытой им двери. Парень тут же замер в проходе, полностью осознавая подобную реакцию — увиденное и в самом деле цепляло взгляд, очаровывая и поражая даже такого человека, как он — аристократа, повидавшего и не такую роскошь. Это было довольно просторное, свежее помещение — в воздухе стоял запах соленой воды. По крайней стене располагались иллюминаторы, скрывающие за собой вечер сурового, невероятно холодного океана. «Как же, наверное, неуютно и мерзло снаружи, но как же хорошо здесь, внутри, — подумал Уильям, переводя свой взгляд чуть дальше.» На потолке аккурат один за одним висели лампы, дающие хоть и не яркий, но довольно теплый свет. По второй стене стояли около десяти кабинок для переодевания, а у самого входа, слева от них — две душевые. Вместе с туалетным столиком и тумбой с полотенцами, так любезно сложенными персоналом. Но главным достоинством, так сильно поразившим что Шерлока, что Уильяма, был бассейн. Он занимал довольно приличную часть комнаты, был огражден по две стороны, на его перилах висело несколько спасательных кругов — достаточно нелепо, кому они бы могли понадобиться на такой маленькой глубине? Голубая водная гладь переливалась в свете тусклых ламп и лишь иногда тихие волны ударялись о борта из-за несильной качки всего корабля. Очаровывающе. Хоть Уильяма никогда не тянуло к подобному, отрицать волшебство момента было бы глупо — даже несмотря на свои давние страхи и опасения, вода манила к себе, зазывала, умоляла оказаться в ее объятиях. Забыться на хоть и небольшой глубине, спрятаться в теплом безвременном пространстве, чем-то напоминающем утробу любящей матери. Даже если о ней и нельзя было помнить — вероятно, это было очень близкое чувство. Даже если мать и не была любящей, а вода — теплой и нежной. — Около 6 футов, совсем неглубоко... верно, — Шерлок что-то считал вслух, — на 6 футов вглубь. Уильям встряхнул головой, поднимая взгляд с воды на Холмса, сидевшего теперь у края бассейна. Он очень опасно наклонился вперед, осматривая бортики. — Всего лишь шесть футов? — он посмотрел туда же, куда и Шерлок — на отметку воды в противоположной части бассейна. — Всего лишь. Довольно печально — на такой глубине абсолютно неинтересно плавать. То ли дело Бурже! Эй, Лиам, — парень обернулся, — бывал там хоть раз? — Не приходилось. — Многое упускаешь. Чистейшая вода, дна не видно, наслаждайся его размерами и тишиной! А главное, всем хватало места — разве в этом глупом бассейне есть где развернуться? Знаешь, — в его словах было слышно растущий азарт, — можешь верить, можешь нет, я даже переплывал его! Он хвастливо взмахнул руками, продолжая свой рассказ дальше. — А как же Констанцское озеро! Еще больше, глубже! Бывал там?! Уильям слушал эти истории без особого энтузиазма. Нет, не бывал, да и не особо хотел — что такого интересного было в этой воде? Но возмущаться вслух о подобном не хотелось. — А в родном селении, когда отец и мать еще были живы, каждое лето проводили на реках и озерах после работы в саду. Плавали даже на скорость с Майкрофтом, хоть он и выигрывал постоянно! — Холмс возмущенно выдохнул, прикрывая глаза, чуть покачиваясь из стороны в сторону, — не стоило мне ему поддаваться! Мориарти вздохнул, осознавая, что эти разговоры могут затянуться надолго. Но останавливать Шерлока совсем не хотелось. — Шерли, ты бы все-таки отошел от края, — попытался прервать его Уильям, подойдя чуть ближе. Но Холмс его совсем не слушал. — Шерли, эй! — он повторно окликнул парня, тут же срываясь с места. Еще чуть-чуть и спокойная водная гладь разошлась бы в волнах, поднявшихся от тела, упавшего в бассейн, но Уильям не дал этой глупости случиться — в последнее мгновение он крепко ухватил болтливого Шерлока за правую руку, скорее потянув на себя. — Доболтался! — Мориарти тяжело выдохнул, намертво вцепившись в его запястье пальцами — по телу пошло ощутимое напряжение, — еще немного и оказался бы к своей любимой глубине несколько ближе, чем можешь это себе представить! Шерлок отреагировал на всю ситуацию не сразу. Несколько секунд он растерянно водил глазами вверх-вниз, лишь как-то инстинктивно пытаясь нащупать второй рукой бортик, хватаясь и подтягиваясь за него к Уильяму. Пошатнувшись, парень сделал шаг, оказавшись довольно близко — чуть ли не в объятиях, падая на руки своего партнера. Уильям едва удержался на ногах, совсем не ожидая навалившейся на него тяжести чужого тела — он невольно схватился за спину Шерлока, с возмущением выдыхая: — Совсем дурак что ли? Холмс поднял на него свой взгляд — мгновениями ранее азартный, теперь он был чересчур расслабленный и спокойным. Собираясь немедленно сделать замечание, Уильям, не успев и слова сказать, тут же застыл, вглядываясь в его лицо. С взъерошенных темных волос на лоб стекали сладкие капли уже подтаявшего десерта, затекая и под одежду, а тонкая улыбка, выражавшая нескрываемое наслаждение столь нелепой ситуацией, заставила позабыть о вспыхнувшем чувстве сильнейшего недовольства. В его синих глазах отражалась беззаботность и глупость, а в движениях читалась непринужденность и нежность — руки Шерлока так вовлечено обвивали талию Уильяма. Ему совсем не было дела до липкой одежды, как и не было дела до чуть было не произошедшего инцидента. Щеки налились жаром, а в груди стало тесно — сердце забилось быстрее, но теперь не от разрывающего его чувства стеснения, а от перевозбуждения. Эти ощущения опустились ниже, вызывая приятный холодок внизу живота, заставляя все его мышцы тут же напрячься. Уильям громко рассмеялся. Рассмеялся, едва набирая воздух в легкие, сгибаясь и подаваясь вперед оттого, насколько затратным по силам был этот процесс. Дурные мысли и желание поругаться на безответственность Шерлока исчезли так же неожиданно, как и начался этот неконтролируемый приступ веселья. Все-таки смех действительно был заразительным — Холмс, едва держась за его плечи, рассмеялся вслед за ним. — Выглядишь просто ужасно! — переводя дыхание, едва смог пробормотать Уильям. — Да ты себя видел? Ничуть не лучше! — Может, мне все-таки не стоило тебя останавливать от падения в бассейн? Возможно, — парень указал пальцем на его грязную рубашку, — морская вода хорошо помогает справиться со сладкими пятнами? Шерлок выпрямился, тут же сменившись в лице — в его глазах промелькнула искра. Кажется, слова, сказанные абсолютно и точно в шутку, подали ему идею. Очень нехорошую и сомнительную идею. — Хочешь проверить? — Шерли… проклятие! Не успев даже вскрикнуть, парень ощутил, как земля уходит из-под ног — крепкие руки Шерлока, обхватив того за талию, приподняли его. Кровь прилила к ушам от перенапряжения, и Уильям тут же дернулся, взмахивая руками, крепко цепляясь ими за плечи Холмса. — Если ты сделаешь это, я убью тебя! — несколько светлых прядей растрепались, закрывая его не на шутку перепуганные, удивленные глаза — вероятно, столь смешанные чувства были вызваны настолько внезапным действием Шерлока. — Но мы же хотели с тобой помыться, чем нам бассейн не подходит? — он продолжал смеяться, делая шаг к чаше бассейна. — Нет, я правда убью тебя! Шерлок, — Уильям замер, замечая, насколько же сократилось расстояние между ними и водой, — поставь меня! Но Холмс воспринимал эти слова как продолжение их веселья, вероятно, потеряв ощущение границ шуточных угроз и реальных просьб. Животный, совсем необъяснимый страх наполнил все тело Мориарти, так же, как и много лет назад. Природой этой противоречивых чувств было довольно глупое событие и причина. И стоило о них обмолвиться, Шерлок бы тут же прекратил. Но Уильям не мог ничего сказать, не мог сознаться — как же это было абсурдно и нелепо! Он ведь совсем не умеет плавать. Еще чуть-чуть и они оба оказались бы в бассейне, в этот раз намеренно, если бы Уильям со всей силы не вцепился в край борта, чудом вырываясь и оказываясь на земле — он схватил Шерлока за плечо, останавливая его, чуть ли не задыхаясь от страха. В помещении повисла угнетающая тишина. Теперь сердце разрывалось не от нежных чувств или накрывавшего с головой веселья, теперь оно болело — ныло, пережив в моменте что-то по-настоящему ужасное. Дыхание было сбивчивым, Уильям наконец поднял свой мутный взгляд на виновника этой ситуации. Шерлок растерянно замер, не смея даже сдвинуться с места. — Что ты так на меня смотришь? — парень приложил ладонь к груди — в ней ощутимо быстро колотилось сердце, — …ты напугал меня до смерти своими этими шутками. — Напугал?.. Теперь выражение его лица отражало искренне раскаяние и разочарование — Уильям прекрасно понимал, что Шерлок сделал эту глупость не со зла. Разве он мог? Переведя дыхание, Мориарти постарался успокоить себя — в конце концов, разве случилось что-то страшное? Да и сам страх воды в его случае был до отвращения необъективным, чтобы пытаться придавать ему значение. Не желая обременять ни себя, ни и без того расстроившегося Холмса, он предпочел исказить действительность, уводя тему разговора. — Конечно напугал, Шерли, — теплая рука скользнула по испачканным волосам, совсем не брезгуя растрепать их, — …это и без того было отвратительно глупое решение. Сам посуди, во что бы мы оделись после, если бы прыгнули в воду в одежде? Шерлок недоверчиво скривил губы — вероятно, почувствовал фальшь. Но даже так не сказал ни слова об этом. — И что это с твоим лицом? — Уильям усмехнулся, опуская пальцы на порозовевшие щеки, медленно разглаживая их — с особой осторожностью касаясь оставленного им же днем ранее шрама, — …все в порядке, просто больше не делай так. Мало кому понравится, если его захотят сбросить в бассейн, знаешь ли. Меньше всего хотелось чувствовать неловкость рядом с тем, кто был так дорог его сердцу. Он с невероятной нежностью трепал Шерлока, желая поскорее вернуть ту безмятежную атмосферу свободы и влюбленности, веселья, так беспощадно сломившего их обоих. И Холмс, вероятно, осознавая эту потребность, недолго был охвачен виной — прошептав короткое «прости», он, сдвигая потрепанные волосы в сторону, коснулся губами его лба, оставляя на нем теплый поцелуй в качестве извинения. На душе вновь стало хорошо. Словно никаких размолвок между ними и не происходило. «На самом деле он так старается… — подумал Уильям, разглядывая смущенное лицо партнера, — двумя днями ранее даже не мог осознать, что творит, а тут…» С каждым мгновением он влюблялся в него все сильнее и сильнее — за каждую мелочь и что-то новое, что узнавал о своем дорогом Шерлоке Холмсе. Переполненные чувствами, они простояли в неловкой тишине еще около минуты. Уильям первым оборвал ее, вновь возвращаясь к неприятному ощущению сладости на теле. — Может, наконец пойдем и примем душ? — Пожалуй, ты прав. Я уже даже позабыл, зачем мы здесь, — ответил ему Шерлок. — Потому что тебе повезло куда больше, чем мне. Взгляни — твой костюм совсем не испачкался. Мне же придется переодеваться полностью. — Тебе есть во что? Везет. — Разве тебя это беспокоит? — Уильям удивленно поднял брови, — сменишь рубашку, что застирала Мэри, разве нужно что-то еще?.. Холмс сконфуженно скривил губы, пытаясь отвести взгляд куда-то в сторону. Кончики его ушей предательски покраснели. «Что же в этом вопросе такого смущающего? — подумал про себя уже ничего не понимающий Мориарти, — неужели он имеет в виду…» Под внимательным взором партнера Холмс не смог долго молчать, наконец поднимая руки и сдаваясь. — Костюм-то относительно чистый, за рубашку Мэри огромное «спасибо», но. — Но? — …что касается белья, в конце концов? Сказав это едва ли не полушепотом, обрывая фразу, Шерлок нелепо всунул руки в карманы брюк, упираясь взглядом в плитку у края борта. Было абсолютно непонятно, что таким образом он пытался показать — свою якобы внезапную заинтересованность укладкой бассейна или же полную непричастность к только что сказанным словам. Но теперь в голове у Уильяма все встало на свои места и, хоть подобная сцена вызывала в нем лишь улыбку и необъяснимую неловкость, парень предпочел воздержаться от шуток. — Какая глупость, это ведь совсем не проблема, Шерли, — он поспешил подойти к тумбе, — я взял достаточно вещей, подойди-ка сюда. Мориарти расстегнул застежки на дорожной сумке, оставленной здесь минутами ранее — когда они зашли в комнату, доставая из нее уже довольно мятую одежду. — Это я надену сам, взамен грязного… — парень, вздохнув, отложил в сторону целый комплект — рубашку, серый жилет и брюки, — ты же можешь взять мое белье, раз ты так остро нуждаешься в нем. — А разве тебе оно не надо?.. — Нет, я полностью менял одежду с утра. Я в целом не планировал переодеваться хотя бы до прибытия в Америку, но… — Уильям опустил взгляд на перепачканные мороженым брюки, — особо другого выхода у меня нет. Разве что своровать чьи-то вещи, — парень хмыкнул, пожав плечами. Холмс что-то возмущенно пробурчал себе под нос, вероятно, принимая эти слова на свой счет, но Мориарти не придал этому значения — сейчас его беспокоила абсолютно другая проблема. Он продолжал разбирать наспех сложенные в сумку вещи, выкладывая рядом с чистой одеждой свои книги, документы и прочие едва уместившиеся мелочи. «Когда все закончится, куда же девать грязную одежду? — Уильям озадаченно стучал пальцами по тумбе, — не складывать же ее вместе со всем остальным…» Шерлок стал спешно расстегивать пуговицы на рубашке, уже отложив в сторону пиджак, желая как можно скорее все-таки смыть с себя липкую противную сладость. Заметив, как Уильям замер в очередных размышлениях, он подошел ближе, заглядывая через его плечо на разложенные вещи. — О чем задумался? — спросил Холмс, щелкая застежкой ремня на брюках — характерный звук заставил Мориарти обернуться. — О нашей одежде, — парень вздохнул, — оставлять ее в таком виде очевидно не хочется. — Разве на «Титанике» нет прачечных? — Безусловно есть, проще сказать, чего же на этом корабле нет, но… Теперь он был озадачен еще больше — Уильям стал вспоминать чертежи на плане, сплетни, визуально вспоминать проходы и помещения, которые они видели днями ранее. И это помогло. Где-то в памяти появились обрывки смутных воспоминаний. — Но? Что за «но», Лиам? — Да-да, Мэри что-то говорила о прачечных, что госпожа Мориарти, то есть моя мама… запрещает ей пользоваться услугами прачек — мол, это стоит денег, для чего же тогда мы ее наняли? — Получается вопрос в том, что нам нечего платить за это? — Нет-нет, это не такая уж и проблема, — Уильям уперся рукой о край тумбы, — я не хочу лишний раз появляться там, где мы можем столкнуться с кем-то, с кем не должны. Шерлок, судя по выражению его лица, до конца не понимал, в чем же была проблема — парень, лишь пожав плечами, продолжил раздеваться. — Да сложим пока в мой чемодан, как спустимся. На берегу найдем недорогую прачку, глядишь, за «спасибо» все и постираем. Это все мелочи, ты бы лучше скорее в душ лез, — Холмс кивнул на бледно-бежевые подтеки на лице Уильяма, — мне вот лично уже неприятно, да и совсем невкусно быть перепачканным в чьем-то десерте. Мориарти коснулся пальцами лба, тут же ощутив на них остатки мороженого — холодного и липкого. Холмс все-таки был в чем-то прав — им стоило наконец отмыться от этого кошмара. — Здесь есть специальные кабинки для этого, — Уильям поспешил кивнуть в сторону, продолжая наблюдать за тем, как Шерлок медленно расстегивает свои брюки. — Чего? Эти что ли? — он удивленно обернулся, как-то безразлично пожимая плечами, — да ну, сколько лишних движений. Тут же никого кроме нас нет, неужели стесняешься? — Нет, так просто принято. К тому же, чего мне стесняться? — парень подошел к тумбе с полотенцами, складывая одно из них себе на руку, улыбаясь, — я ведь уже видел твое обнаженное тело. Сказанное заставило Шерлока замереть — его руки остановились на предпоследней пуговице рубашки, а на лице появилась неловкая, абсолютно обескураженная улыбка. Вопрошающий взгляд Уильяма и вовсе выбил из колеи — его лицо, хоть и едва заметно, покраснело. — Это не считается, — он помотал головой, пытаясь всем своим видом изобразить невозмутимость очевидно смутившим его замечанием, — ты просто помог мне тогда с ссадинами и кровью. — Как знаешь, — Уильям пожал плечами, — раз так и тебе нечего стесняться — меньше слов, больше дела, Шерли. Грязные вещи складывай сюда, на край, позже соберем их вместе… с краном разберешься? — Разберусь, не дурак. Шерлок, что-то еще пробурчав себе под нос, все же постарался избавиться от одежды как можно скорее — уже через полминуты на тумбе лежал и черный пиджак, и брюки с ремнем, а отдельно, в стороне, перепачканная рубашка и белье. Уильям поспешил отвернуться, занимаясь собой. «Стесняюсь? — в его голове до сих пор звучала ранее озвученная Шерлоком фраза, — еще чего. Безусловно, что-то неловкое в обнаженном мужском теле, вероятно, есть, особенно если это человек, волнующий твое сердце, но не до такой же степени, чтобы назвать это «стеснением», верно же? Или… — Мориарти потянул за шнур на корсете, пытаясь развязать его, всерьез задумываясь над этой ситуацией, — разве что слегка.» — Тебе помощь нужна? — раздался голос сзади. — Буду тебе невероятно признателен, этот корсет утянула с утра мать, так я теперь понятия не имею, как от него избавиться. — Пф-ф, вот дурость, тупое устройство — словно капкан для крыс, — Шерлок подошел ближе, осторожно придерживаясь одной рукой за его талию, — зачем ты вообще такое носишь? — По его прямому назначению — для сохранения ровной осанки и… это, вероятно, красиво, разве нет? Разве не ты разглядывал меня днем ранее с таким нескрываемым восторгом? — …допустим, — несколько повозившись, он, наконец, смог развязать эти запутанные шнуры, — это к тому, что зачем носить эту неудобную штуку, когда ты и без нее… достаточно красивый. После этих слов Мориарти почувствовал теплое касание его теперь уже обнаженной шеи — губы Холмса, дрогнув, оставили на ней свой трепетный поцелуй, заставив парня тяжело вздохнуть. Руки обвили освобожденную от корсета талию, прижимая еще ближе к себе. Через тонкую рубашку Уильям ощутил жар чужого тела — где-то внизу живота образовалась щекотливая тяжесть. Выгнувшись, он осторожно выбрался из объятий, оборачиваясь к партнеру полубоком. — Благодарю за комплимент, оставим это... на потом, м? — Уильям игриво улыбнулся, наклоняя голову, — ах да, и не забудь помыть голову, даже если она не испачкана в десерте. — Что это за указания, — а что, если не помою? — Заведутся вши и тогда я точно не буду с тобой обниматься. Перестань, — Мориарти хмыкнул, — это же дело пяти минут. Было очевидно, что Шерлок ответил так лишь из вредности — он растрепал свои уже и без того распущенные волосы рукой, осматривая Уильяма с ног до головы, продолжая стоять на месте, словно выжидая чего-то. Парень вопросительно поднял брови, стягивая с себя брюки. — И чего же ты ждешь? — он все еще старался смотреть выше пояса Холмса. — Тебя. — Меня нечего ждать, я не рейс на загородный поезд. Вода из крана может течь и без меня. Разочарованно и, возможно, смущенно выдохнув, тот все же послушался, отворачиваясь и проходя в левую кабинку, закрываясь голубой шторой. Сам же Уильям не медлил — освободившись от остальной одежды, чуть вздрогнув от ощущения наготы, он занял соседнюю, почувствовав, наконец, невероятное облегчение. «Кто бы знал, что так бывает, — подумал парень, поворачивая ручку крана, — …аж до мурашек.» По нежной коже разлилось долгожданное тепло, смывая с нее самую серьезную грязь — это уже успевшее опротиветь мороженое, пот и столь утомляющее напряжение, копившееся в Уильяме с самого утра. Он подставил под струю воды лицо, блаженно прикрывая глаза — ах, как же это расслабляло. Простояв так несколько минут в тишине, нарушаемой лишь звуками стекающих по телу капель, Уильям ощутил легкость, легкость абсолютно во всем — казалось, что вода избавила его от всевозможных тягот. Наблюдая за тем, как она медленно разбивается о скользкую плитку, парень мог думать лишь об одном: Как же ему было хорошо. Какое, в самом деле, безрассудство он творил — осознание подбиралось через всю эту гущу событий, заставая в момент единения с собой. Но это безрассудство не пугало и не отталкивало, больше не заставляло сомневаться. Уильяму было хорошо — он прекрасно осознавал это. И сейчас, прикрыв глаза, греясь под нежной струей воды, грезил о недалеком счастливом будущем. Размышлял о реакции матери на все эти события — интересно, как сильно ее разозлит оставленное им короткое письмо? А когда они прибудут в Америку, где же будут жить и чем займутся? В конце концов, будут ли его искать? Ах, вдруг придется менять имя? Неизвестность будоражила, заставляя мозг активнее работать над размышлениями о различных ожидаемых им сценариев. Уильям закинул голову назад, руками перебирая все еще грязные волосы — намочив их как можно лучше, разливая мыльный раствор. Несколько интенсивных движений и, наконец, остатки десерта были полностью вымыты. «Даже та сладкая вишня, — он улыбнулся, — … так, теперь все остальное…» По спине стекали остатки мыльного раствора, нанесенного им на волосы. Сам же Уильям опустил взгляд вниз, разглядывая свое обнаженное тело. Телосложением он обладал достаточно обыкновенным для аристократичного юноши своего возраста — утонченно-осторожным, без выраженных изъянов или, напротив, каких-либо особенностей. Корсет позволял сохранить ровную осанку, а регулярные прогулки и занятия спортом (к слову, Уильям был очень хорош в фехтовании и верховой езде) помогали поддерживать довольно неплохую физическую форму. Он опустил руки на талию, не спеша перебирая по ней пальцами в каком-то размышлении, по тем местам, где ранее его касались чужие, другие руки. «Это… совсем разные ощущения, — Мориарти выдохнул, смывая с тела остатки мыльного раствора, — отличное от того, что было на палубе, в каюте, — его лицо налилось жаром от воспоминаний, — …так хорошо, что аж голова кругом.» Молчаливые размышления о столь необыкновенных, будораживших всевозможные ощущения, прикосновениях, были прерваны громким шумом за соседней стенкой — Уильям приглушил воду, удивленно оборачиваясь. — У тебя там все хорошо? — Более чем, черт возьми! — в голосе Шерлока было отчетливо слышно недовольство, — хорош этот ваш хваленый корабль, тогда ж какого беса все разваливается?! — Ты что, что-то поломал? Шерли, погоди, ничего не трогай, я посмотрю. Уильям спешно осмотрел себя со всех сторон — не осталось ли не смытого мыла и, хватая полотенце, заранее повешенное рядом со шторой, обернул его вокруг бедер, прикрываясь. Парень вздрогнул, покидая кабинку — все-таки под струей приятной морской воды было куда теплее. — И что же ты натворил? — он отодвинул штору в сторону, встречаясь взглядом с Холмсом, — а говорил, что разберешься… — Я просто задел рукой и все покосилось, но это же глупость — если конструкция надежная, разве она должна была поломаться?! — Шерли, отойди в сторону, — Уильям кивнул, — если закончил, то иди одеваться, я посмотрю. В момент их короткого, буквально мимолетного разговора, Мориарти старался не терять самообладание и смотреть лишь выше пояса, все-таки наконец признаваясь себе в одной вещи. Вероятно, созерцание своего возлюбленного обнаженным и в самом деле может... смущать. В привычном понимании этого слова. И дело тут было даже не в развратных, каких-то пошлых мыслях, нет-нет. Это просто несколько неловко — в конце концов, как часто ему приходилось сталкиваться с нагими людьми? Уильям постарался отпустить возникшие в его голове мысли, сосредоточившись на проблеме, которую ему описал Шерлок. «Покосилось», — отметил тот. И в самом деле — одна из тонких труб в достаточно неустойчивой конструкции была слегка согнута. Мориарти попытался прикоснуться к ней, тут же одергивая руку. — А толку с того, что ты ее посмотришь? — спросил его Холмс, потягиваясь, — оставь, мы не виноваты в поломке. Пусть аристократы, что прибудут сюда утром, жалуются. А вообще, в конце концов, обойдутся — разве у них в каютах нет своих ванн? Уильям почувствовал неприятное жжение в ладони, все же, немо соглашаясь со словами своего партнера. Разбираться в деталях не хотелось, ругаться на беззаботность и неосторожность Холмса тоже, а потому, спокойно выдохнув, парень покинул кабинку, прикрывая штору — пряча место «преступления» так, словно никто из них не был к этому причастен. — Хорошо, оставим это, мы и без того нажили уже достаточно неприятностей на наши головы, — он сложил руки вместе, медленно оборачиваясь, — Шерли, ты уже сложил— Но Уильям не закончил мысль, услышав громкий всплеск где-то у себя за спиной. Парень тут же дернулся, спешно подойдя к краю бассейна. У его борта лежало наспех сброшенное белое полотенце. «Упал, что ли? — первое, что пришло в голову, — …или же…» К моменту, как из воды показалась голова Шерлока, Уильяму стало все понятно — этот невыносимый человек спрыгнул в бассейн самостоятельно. — Это ведь не Бурже и даже не Констанцское озеро, — усмехаясь, Мориарти наклонил голову, разглядывая того, — что это на тебя нашло? — Вода есть вода, эй! — Холмс фыркнул, убирая с лица сползшие пряди — мокрые и растрепанные, — вообще, вполне себе, пойдет. Чего еще ожидать от бассейна на всеми любимом «Титанике». — …еще и без специального плавательного костюма. — Ха? — он ударил рукой по воде, попытавшись обрызгать Уильяма, отплывая чуть дальше, — не нравится, не смотри. Между прочим, не только без костюма, так еще и в неположенное время. — И то верно. Твоя взяла, Шерли. Спонтанная шалость затягивала момент их пребывания в ваннах на неопределенное время, и Уильяму это было по душе — что же было плохого в отдыхе наедине с любимым человеком? Ну, почти отдыхе, все-таки прямо сейчас они еще и прятались от лишних глаз. «Интересно, мама уже позвала офицера, прислугу или отца? — подумал он, опускаясь к полу, — ах, а сколько еще дней нам предстоит плыть? По слухам, сутки, хоть и по плану все трое… надеюсь, что за это время мы не попадемся.» Уильям не видел смысла торопиться, а потому удобно устроился на краю борта, свесив ноги в теплый бассейн. Его внимание было полностью сосредоточено на плавающем, вечно исчезающем в этой сказочно голубой бездне Шерлоке, так ловко и одновременно с этим плавно рассекающим водное пространство. Темные волосы плотно прилегали к плечам, шее и спине, стоило тому вынырнуть для очередного глотка воздуха — сразу после он вновь погружался под воду, заставляя сердце Уильяма невольно замирать из раза в раз — от непроизвольного, абсолютно неконтролируемого беспокойства, смешанного с равным ему восторгом. «Он хорошо плавает, мне не о чем переживать… — Мориарти вздохнул, отводя взгляд куда-то в сторону, — интересно, он и в самом деле переплывал такие глубокие озера?..» Словно ответом на его вопрос стал сам Шерлок — парень всплыл совсем рядом, тут же упираясь об обнаженные ноги Уильяма. Одной рукой он схватил своего партнера за колено, а второй придержался за край борта, вглядываясь в задумчивое мгновением ранее, теперь же обескураженное лицо. Сердце от неожиданности пропустило пару быстрых ударов. — Ха-ах, — его грудь поднялась от глубокого вдоха, — …Шерли, чего это ты? — Лиам, — Холмс любовно наклонил голову — Уильям ощутил его влажные, несколько холодные волосы на своей коже, — а ты чего не идешь плавать? — Прости? — Ну же, спускайся — вода восхитительна. Да, места и в самом деле не так много, но тут достаточно тепло и даже как-то… уютно, что ли. Только не это предложение. Делая короткий вдох, чтобы не выдавать свое волнение, Уильям улыбнулся, мотая головой. — Не хочу. Я… не в том настроении. — Не в том настроении? — по лицу Холмсу стало понятно, что он ощутил некую неискренность в этих словах, тут же опуская взгляд вниз, вероятно, выстраивая догадки, — …стесняешься, что ли? — он усмехнулся, сложив свои руки поверх рук Уильяма, прошептав, — если переживаешь, что мы будем плавать обнаженные, так и скажи. Я обещаю вести себя хорошо и не подглядывать. — Нет-нет, — Мориарти отмахнулся, — дело совсем не в этом. Между ними повисла неловкая тишина. Было глупо полагать, что теперь Шерлок не догадается, но даже если и так, Уильям ведь мог придумать вразумительное объяснение — правда, какой же в этом смысл? К чему была эта абсолютно неуместная ложь? Выдыхая, опережая Холмса, готового вот-вот озвучить свое, очевидно точное, предположение, он сознался: — Я просто не умею плавать. Сознался, хоть и не до конца — все-таки, детали его иррациональных страхов были лишними. Шерлок не был удивлен. Усмехнувшись, парень ободряюще погладил Уильяма по ноге, задавая совсем неожиданный вопрос: — И это все? — Что ты имеешь в виду? — Мне кажется, что дело не только в твоем неумении плавать, — раздался тихий всплеск — Холмс приподнялся к нему на руках, заглядывая прямо в глаза, прошептав, — …боишься, да? То, что так хотелось утаить где-то глубоко внутри себя, такого запутанного и беспокойного, было сложно спрятать от проницательных глаз его возлюбленного детектива. Отрицать, бежать, прятаться — нет-нет, Уильям почувствовал себя загнанным в тупик. Сознаться в подобном, в самом деле, было не так уж и просто даже самому себе. Разве не глупость — юный аристократ, владея столькими способностями, имея исключительно невероятный ум, без капли страха ступает на борт «Титаника» … боясь при этом воды. За всю жизнь так и не научившийся не то что плавать, даже держаться на ней, полагая, что стоит ему лишь зайти в нее, он тут же пойдет ко дну. «Какой вздор, никому это не рассказывай, засмеют же», — сказал ему однажды отец, узнав, хоть и мельком (Уильям не любил делиться своими секретами), о подобном откровении. Но Шерлок не смеялся. Лишь терпеливо выжидал, влюбленно окидывая взглядом Уильяма — надеялся, что тот даст ему ответ. — Допустим, что так, — он выдохнул, сжимая свои руки вместе, — и что с того? Разве есть что-то неестественное в страхах? — Вовсе нет. Естественны — да. Логичны ли? — Холмс сощурился, — нет. — С чего ты это взял? Глупости говоришь, Шерли. У страхов есть причины, есть следствие — люди не могут бояться тех или иных вещей без оснований. — Значит, и у твоего страха есть основание? Если не секрет, — парень замер, — в чем он заключается? Очередной, как сам Уильям отметил, абсолютно беспардонный, хоть и смелый вопрос, застал врасплох — в чем же была причина его страха? В том же, что и у многих людей, живущих на этом свете. В искаженном восприятии воспоминаний, неприятных, необъяснимо опустошающих эмоциях, испытуемых лишь при одной мысли о том событии. С точки зрения здравого смысла это казалось бредом — да разве произошло что-то настолько травмирующее и жуткое, чтобы так влиять на дальнейшую жизнь? Вовсе нет. Но что же с точки зрения ощущений? Картина летнего мрачного парка всплывала в голове снова и снова, заставляя сердце неровно биться, руки — нервно потеть. Контакт с водой возрождал родившийся в бессознательном страх из раза в раз. Аккуратная лодочка, приятная прогулка в честь дня рождения его матушки — восхитительный день, поделивший его жизнь на «до» и «после». Несколько неосмотрительных движений и посреди озера тринадцатилетний Альберт падает за борт, оказываясь в коварных объятиях темной бездны.   Эта история закончилась довольно хорошо, она не напугала никого. По обрывкам воспоминаний, скорее расстроила и разозлила. Альберт даже не заболел — кажется, отделался легким испугом. Мать и отец же сетовали на испорченный наряд и раннее завершение семейной прогулки. Но Уильям запомнил это событие по-детски искаженно. В момент, когда Альберт «тонул» (на самом деле лишь барахтался, пытаясь забраться обратно), он ощущал всем своим нутром страх, пронизывающий до самого сердца. Вода — неприветливый неизученный враг людям, тонул не Альберт — тонул он. И разве можно было такое назвать чем-то «логичным», как ранее выразился сам Уильям? Нет-нет, у этого безусловно можно было отыскать более разумную причину, чтобы попытаться донести ее до Шерлока, но… если за всю свою жизнь в голову так и не пришел ответ на вопрос: «Отчего же я так боюсь?», разве может он появиться сейчас, в одно мгновение? В этот раз тишина продлилась дольше. Но Шерлок проявлял особое терпение — ждал, не отводя взгляда от задумчивого, несколько поникшего Уильяма. — В том же, что и у многих других людей — искаженное восприятие события, которое я даже не помню. Просто боюсь плавать, отчего и не умею. Боюсь воды, как маленькие дети грозы — необъяснимо. Как факт, — выдержав паузу, ответил ему Мориарти. Ответил не совсем честно, но пытаться сформулировать весь этот поток несвязного бреда, что крутился в голове, не было никакого желания, да и, в самом деле, смысла. Холмс долго рассматривал его лицо, что вызвало некоторое смущение. Неужели он так внимательно смотрит в глаза, пытаясь отыскать в них правду? Неужели хочет, чтобы с этих губ наконец сошли ответы на беспокоящие его вопросы и догадки? Уильям хотел было заговорить вновь, но Шерлок прервал его: — Значит, в твоей теории есть ошибка, — парень сощурился, наклоняя голову, — как страхи могут быть логичными, если ты сам говоришь, что их природу нельзя объяснить? — Верно подмечено, Шерли. Знаешь… — Уильям коснулся рукой его волос — осторожно разглаживая, расчесывая пальцами, улыбаясь, — наверное, их стоит разделить — кто-то боится обоснованно, помнит это, осознает, а кто-то… как я. Это ведь совсем разное, так что мы оба правы — пятьдесят на пятьдесят. Момент примирения мнениями успокаивал, заставлял медленно забывать о том, что пришлось вспомнить из-за любопытства Холмса. Продолжая переглядываться и любоваться друг другом, они молчали — вероятно, размышляя каждый о своем. Уильям перебирал мокрые, довольно длинные волосы в своих руках, а Шерлок неотрывно наблюдал. «Одному лишь дьяволу известно, что у него голове», — подумал Мориарти, тихо рассмеявшись. — Так в воду не полезешь? — спросил его Шерлок. — Нет. Зачем мне это? — Я могу научить тебя плавать. Возможно, твой подсознательный страх заключается в неумении. — Не думаю, что сейчас готов, — парень помотал головой, — благодарю тебя за предложение, но нет… хотя, возможно, я бы взял у тебя несколько уроков плавания — только когда-нибудь в будущем, хорошо? Шерлок фыркнул, выбираясь из его полуобъятий, вновь отплывая на середину бассейна. — Значит, как закончим в Америке, обязательно вернемся во Францию. Покажу тебе свои любимые места… — Бурже, Констанцское озеро… — щеки Уильяма заалели, он скрестил пальцы рук вместе, чувствуя, как грудь заполняет что-то теплое, — туда, куда только скажешь. Шерлок вновь принялся плавать — вероятно, каким бы ни были его слова об этом бассейне, процесс приносил ему невероятное удовольствие. И теперь следить за тем, как его тело то появляется над водой, то исчезает в ее голубом отражении, было совсем не тревожно. Уильям опустил все беспокойства, размышляя теперь о чем-то общем, предстоящем — все-таки каким будет их совместное будущее?   «Покажу свои любимые места, — он поджал подбородок рукой, прикрывая глаза, — надо же, подумать только. Неужели это и вправду может стать чем-то реальным — я и он, на озере Бурже, вдали от всех этих проблем? Ха-а…» От мыслей отвлек всплеск у бортика — Уильям поднял взгляд, обращая свое внимание на всплывшего на поверхность Шерлока. — Слушай, Лиам, по поводу сегодняшнего дня. Я ведь все хотел спросить тебя кое о чем. — Что такое, Шерли? — Как ты принял это решение? В том смысле… — Холмс сожмурился, подбирая слова, — хоть ты и отличаешь от остальных аристократов, кажешься более смелым и решительным человеком, но все же. Это ведь не так уж и просто, сорваться и в одночасье все поменять. По крайней мере для большинства. Первой реакцией на подобное было искреннее удивление, даже ступор — ах, какой же этот Шерлок был любопытный и неугомонный. Но эта тема, как ни странно, казалась Уильяму даже менее волнительной, чем история про страх воды — возможно, дело было в эйфории, накрывшей его с головой. Ответ был прост, исключительно честен и ожидаем: — Я просто понял, что так было нужно. К тому же разве не ты сказал, что я всегда могу положиться на тебя, — парень вздохнул, — моего дорогого и любимого друга? Такой ответ польстил, даже смутил Холмса — несмотря на расстояние между ними, Мориарти отчетливо видел, как его лицо становится алым. Вероятно, не желая демонстрировать это, он нырнул под воду, пытаясь освежиться и спрятаться от столь внимательно взора своего возлюбленного. Уильям рассмеялся, прикрывая рот ладонью. — Понятно… — пробурчал Шерлок, спустя время всплывая на поверхность, — довольно смело. Это не может не впечатлять, знаешь ли. — Ах? Благодарю, — он мечтательно вздохнул, вновь сжимая руки вместе, произнося это чуть тише, — …но я бы в жизни не решился на подобное, если бы не ты, — Уильям выдержал короткую паузу, — и Альберт. Пускай он никогда и не признается, что в этом есть его заслуга, назовет мое решение полностью самостоятельным и осознанным, но… — парень опустил взгляд на воду, — в чем-то он будет прав — конечно, это я шагнул в неизвестность, но без его помощи, вероятно, так бы и не смог быть уверен в правильности того, что я совершаю. — Ты разговаривал с Альбертом днем? — Да. Я больше не мог жить в неведении того, что творится в его жизни — наших отношениях, в конце концов… мне нужен был совет. Даже мне, оказывается, они иногда нужны, — он развел руками. — Мне стоило догадаться, хотя я почти так и думал… Майкрофт ничего не спрашивал? — Майкрофт? Я не видел его сегодня — мы разговаривали лишь вдвоем, в библиотеке… к чему спрашиваешь? Что-то случилось, Шерли? — Ничего, — Холмс фыркнул, недовольно сжимая брови, — …продолжай. Уильям почувствовал смену настроения, когда речь зашла о старшем брате — лицо Шерлока стало более мрачным и задумчивым. «Кажется, днем ранее он упоминал о произошедшей между ними ссоре, да и со слов Альберта эти двое плохо ладят…» — подумал парень. Так или иначе, вмешиваться он не стал, возвращаясь к своему рассказу. — Альберт поделился не самыми простыми подробностями некоторых семейных тайн, своего детства, того, что случилось в годы обучения… думаю, что часть этой истории ты знаешь. — О том выступлении? — Да. — Достаточно, хоть они и никогда не рассказывали мне о нем лишнего. Возможно не хотели втягивать в неприятную историю ребенка, — Шерлок усмехнулся, — их дело. — И вот… узнав правду, услышав об их отношениях с Майкрофтом, да вообще обо всем, голова буквально пошла кругом, — Мориарти выдохнул, пытаясь сосредоточиться, — еще и тот разговор с тобой… все это и подтолкнуло меня на столь отчаянный поступок. Я подумал: «Господи, Уильям, ты и твой дорогой брат были вечно лишены свободы, жили в угоду чужих интересов и теперь, когда ты обрел что-то действительно важное и дорогое, так просто дашь всему исчезнуть, остаться лишь в воспоминаниях?». Он выпалил это на эмоциях, чувствуя, как его всего буквально разрывает от невероятного прилива сил — в груди стало тесно, а дыхание сбилось. Это было что-то абсолютно новое — парень мог озвучивать беспокоящие его вещи, свои переживания, позволяя себе даже излишние откровения. Уильям постарался успокоиться, поднимая взгляд на замершего от удивления Шерлока. — В итоге вы смогли… примириться и объясниться друг перед другом, верно? — Да. Хоть и не во всем, но наше время на «Титанике» ограничено. Я пообещал, что как разберусь со всем, обязательно напишу ему письмо. — Это прекрасно. Теперь не заметить изменений в Шерлоке было просто невозможно — парень выглядел мрачнее самого хмурого дня в Лондоне. Он отплыл от края борта к середине бассейна, продолжая размышлять о чем-то в тишине, даже не поднимая взгляда в сторону Уильяма.   Причина его столь внезапно испортившегося настроения была более чем очевидна — у Холмсов были серьезные размолвки, которые, как бы младший ни пытался игнорировать, волновали его куда больше, чем он это показывал. Уильям подвинулся чуть ближе к воде. — Думаешь о Майкрофте? — осторожно поинтересовался он. — Тебе-то что? Не хочу я о нем думать, не задавай такие глупые вопросы. — Хоть я и не знаю, что у тебя в голове, но одно я знаю точно — все не так страшно, как ты можешь себе это представить. Поверь, примирение с близким человеком… важно и не так болезненно, как оно кажется. Вам стоит поговорить, хотя бы после нашего прибытия. Уильям не был уверен в том, насколько верные вещи он говорит. Был уверен в своей правоте и тактичности, но не в реакции Шерлока — она, как парень и предполагал, не заставила себя долго ждать. — Так смело говоришь о том, чего вообще не знаешь, — было видно, как недовольно хмурятся его брови, — может быть мой брат настоящий урод. — Тогда вряд ли бы Альберт полюбил его. К тому же во время нашего расследования он обратился ко мне — хотел оградить тебя от неприятностей. — Восхитительно. И для чего это было! — Осмелюсь предположить, что он так выражает свою заботу. Теми способами, которые ему доступны, желая сделать лишь лучше для тебя. — Откуда тебе знать, как мне будет лучше? — Шерлок ударил рукой по воде, раздраженно стискивая зубы, — да ты ведь ни черта обо мне и брате не знаешь! Повисла неловкая, разочаровывающая их обоих тишина. Лицо Холмса налилось алым — кажется, он буквально закипал от перенапряжения. Уильям же терпеливо сложил руки вместе, пытаясь не поддаваться столь не присущей ему импульсивности, оценивая состояние Шерлока. Тот, почувствовав на себе проницательный взгляд, тут же виновато опустил взгляд в воду, скривив губы. — Я ни черта не знаю лишь потому, что ты ничего не рассказываешь. Но я не вижу проблемы — кажется, мы знакомы не так давно, Шерли. Уильям держался спокойно. Его голос не менялся в интонации, был в меру ласковым и одновременно строгим — он знал, что нельзя позволить Холмсу распалиться. Однажды они уже поругались, найдя решение лишь спустя время — к чему же эти сложности сейчас? Его дорогому Шерлоку нужно было лишь две вещи: терпение, коим Мориарти обладал, кажется, еще с самого детства и, «быть услышанным». Осознавая, что никто не собирается с ним ругаться, парень стыдно поднял голову, едва пробурчав себе под нос: — Прости меня, Лиам. Эти слова действительно было настоящей победой — неужели знакомство с одним особенным человеком и в самом деле научило его их произносить? В знак того, что он не зол, Уильям лишь кратко улыбнулся, кивая. — На меня черт пойми, что находит, когда я только думаю о Майкрофте. Прости, я совсем не хотел… — Шерлок сглотнул, — орать, ругаться… — Я не держу на тебя зла, Шерли, мне приятно, что ты осознаешь такие вещи самостоятельно. Теперь, я надеюсь, ты понимаешь, что между нами есть нерешенный вопрос — пока я так мало знаю о тебе, как о человеке со своим прошлым, мы можем не всегда приходить к чему-то общему. — Хочешь, чтобы я, типа… — парень наклонил голову, — рассказал о себе? Семье, брате, еще чем-то? Разве у нас не будет достаточно времени чуть позже? — Что мешает сделать это сейчас? Хотя бы немного. К тому же, тебе не кажется это немного нечестным, — Уильям осмотрел его, — я для тебя как на ладони, а ты для меня… одна большая загадка, которую я до сих пор не могу разгадать. Немного подумав, Холмс, что-то пробурчав себе под нос, все же согласился — он подплыл ближе, рукой упираясь о край бассейна. Мориарти сосредоточил весь свой взгляд на парне. — Не так уж тут и много что есть рассказывать, на самом-то деле. Родился и вырос на севере — за ужином делился, да и по акценту, кажется, слышно. — У тебя уникальный акцент, Шерли. Возможно из-за того, что ты говоришь на нескольких языках, — отметил Уильям. — Вполне. Жили мы семьей неплохо. Хуже, чем когда мы с Майкрофтом были во Франции, но уж куда лучше, чем я сейчас. С точки зрения денег. Он что-то стал вспоминать, постукивая мокрыми пальцами по краю борта. — Возможно я и не знал бы, что было «хуже» или «лучше» и жил также мирно и спокойно дальше, если бы родители не умерли, — Шерлок прикусил губу, — верь я в судьбу или Бога, спросил бы: «Эй, кто там сверху или где, решил, что единовременно лишить десятилетнего и семнадцатилетнего ребенка семьи будет верным решением?!» — Единовременно? — хоть Мориарти и старался быть более тактичным, эти слова вызвали у него удивление. — Ты тоже в замешательстве? — Прости, я не хотел затрагивать эту тему, я все понимаю… — Ха-а, не о чем переживать, Лиам, абсолютно все интересуются у меня этим. Я никогда не обижался, это и в самом деле довольно необычно. Как же мы могли потерять родителей? — Шерлок приблизился, загибая пальцы, — люди начинают строить догадки. Может, болезнь? Чушь, как бы тогда выжили мы с Майкрофтом? Преступление? Нет-нет. Пожар, крушение корабля или поезда — любой другой несчастный случай? Близко, но догадаться до такого просто невозможно. Уильям молчал, пораженный тем, с какой легкостью и даже азартом Холмс рассказывал о столь тяжелых по сути вещах. Он лишь вопрошающе наклонил голову, ожидая услышать ответ. — В это даже сложно поверить, представить себе такое в наше время — люди гибнут от новейших технологий, болезней, в конце концов! А наши родители, Лиам, — парень хмыкнул, тоскливо улыбнувшись, — разбились. Ехали на повозке в непогоду вечером в соседний город. Ехали-ехали, возможно, не смогли сориентироваться, да и съехали с дороги в обрыв, — он выдержал непродолжительную паузу, — Майкрофт лишь спустя годы рассказал, что их тела было просто не узнать — у маменьки почти не было лица, а отца просто… — Холмс согнул пальцы, — пополам. Услышанное повергло в ужас, самый настоящий шок — Уильям замер, не зная, какие слова ему стоит подобрать. Запнувшись, он пробормотал: — Мне жаль, что так вышло. — Ничего страшного. Чем чаще встречаешься лицом к лицу со смертью, тем циничнее и спокойнее становишься. Теперь я воспринимаю это… — Шерлок выдохнул, — просто как часть своей истории. К тому же я предпочту хранить что-то приятное о своей семьи в памяти, а не бесконечно возвращаться к тому, какой несправедливой была их гибель. Потребовалось время, чтобы осознать то, чем поделился Холмс. Это порождало смешанные чувства — безусловное сочувствие, что выражал Мориарти, как невероятно эмпатичный человек. Про себя он задал себе вопрос: «А как бы я пережил кончину своей семьи?», но ответ был куда сложнее, чем он мог себе представить. Хоть он и не считал, что вправе распоряжаться чужой жизнью, желать свершиться чему-то ужасному, но будь возможность... вероятно, он бы не тосковал по тому созданию, что зовет себя его матерью. Уильям чувствовал и восхищение, безмолвное восхищение тем, каким же Шерлок Холмс был человеком. Его знаниям и опыту можно было позавидовать, хоть и характером он обладал довольно скверным. Но ведь за всем этим и стояло то, что сделало его таким — его собственная история, которая казалась настоящим испытанием, непосильной ношей, что Холмс так просто мог вынести. Сердце вздрогнуло. — Ну, я тебе уже рассказывал ведь про нашу жизнь в Англии, да и Альберт точно что-то наплел… — После окончания обучения вы с Майкрофтом уехали в Париж, это я помню. — Да-да, мне тогда было пятнадцать. Я ведь говорил, что именно тогда мы с ним стали ругаться в несколько раз чаще, чем обычно, — Холмс поводил рукой по воде, вспоминая подробности, — черт знает как я закончил лицей и, когда мне стукнуло девятнадцать, поступил в университет. Потом Майкрофт уехал и начался настоящий кошмар… — Что такое? — Это очень долгая история, возможно когда-нибудь я расскажу чуть подробнее, — он невольно нахмурил брови — Уильям понимающе кивнул, больше не расспрашивая его об этом, — если как-то кратко, то с головой вообще беда случилась — я и занятия не посещал, и жить стал так, что дошло до не самых хороших вещей, пока все не изменила одна… женщина. Женщина из Германии. Черт меня туда занес, конечно, но, если бы не та встреча, ха… кто же знает, что бы сейчас со мной было. — М? — парень подсел еще ближе. — Ее звали Мэри. Я как-нибудь обязательно о ней расскажу. В общем, так уж вышло, что и из университета я вылетел— — Постой-постой, Шерли, — Уильям резко прервал его, — ты же говорил мне вчера, что просто его едва закончил! — …ну да, немного приврал, — губы Холмса скривились в неловкой улыбке, — это так важно сейчас? — Нет, можешь продолжать. — И если возвращаться к нашим с братом отношениям, то долгие годы я не мог понять того, как он ко мне относится. Бывало, винил его в том, что он — отвратительный родитель. Хоть никогда потом и не признавался, но понял, что Майкрофт и не должен был им быть. Ха-а, — Шерлок уткнулся лицом о край бассейна, произнося чуть тише, — он ведь всегда принимал все мои глупости, по-своему защищал, наверное. Но до сих пор все не так просто. На какое-то время он неловко умолк, обдумывая, возможно, все то, что только что рассказал — кажется, не одному лишь Уильяму удалось излить душу в этот вечер. «Все очень просто, проще, чем ты можешь себе это представить, — Мориарти вспомнил себя — тогда, когда пропасть между ним и Альбертом казалась абсолютно непреодолимой, — …Шерли-Шерли.» Он занес руку над его головой, осторожно касаясь, делая несколько мягких движений. Уильям утешающе гладил своего возлюбленного, облегчая невидимую боль, что ощущалась лишь как-то интуитивно — то, что было глубоко внутри, то, о чем Холмс никому и никогда бы в жизни не смог сказать. И судя по тому, что Шерлок не отверг эти прикосновения, Уильям понимал — он делает все правильно. — Нас ждет еще очень много невероятных вещей и событий, Шерли, — он не переставал разглаживать его слегка волнистые, ставшие уже к тому моменту спутанными, волосы, — и если ты всегда так просто справляешься со своими любимыми загадками, делами… почему же считаешь, что не сможешь отыскать истину в своих отношениях с братом? — Это… — Холмс смущенно закашлялся, опуская взгляд на воду, — разные вещи. — Пусть так, но в обоих случаях ты способен найти верное решение. Просто… — парень прошептал, — поговори с ним, как только мы прибудем в Америку. Или же начни с письма, если личная встреча кажется тебе испытанием. Шерлок не спеша поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза — в них Уильям увидел то, отчего его сердце, наконец, могло быть спокойно. В этих словах, хоть и не ответив ничего в ответ, Холмс отыскал смысл. Его взгляд говорил сам за себя — кажется, этого было более чем достаточно. Они потеряли счет времени, забываясь за всеми этими разговорами. Уильям все так же продолжал поглаживать Шерлока по голове, размышляя во всей этой теперь уже умиротворяющей тишине лишь о своих чувствах — нежнейших и самых теплых, что ему доводилось испытывать. Все эти откровения, истории, да даже нелепые шутки лишь еще больше разжигали в нем желание. Желание остаться с его дорогим Шерлоком Холмсом навсегда. Неважно где и при каких обстоятельствах — неважно, какая их ждет судьба, неважно, какая была история «до». «Навеки и вместе», — подобно свадебной клятве, которую Уильям смог дать тому, в кого он был влюблен до беспамятства. Сознание слегка помутилось — если описывать это как-то просто, то Уильям «витал в облаках». Но даже этот момент безмолвия, как и почти всегда, первым нарушил Шерлок. Он, хоть и неохотно, освободился от нежных рук, подплывая к лестнице, собираясь, вероятно, покинуть бассейн. — Думаю, что нам пора сменить место пребывания и отдыха, — парень поднялся на несколько ступенек — его тело тут же покрылось мелкими мурашками, а сам он вздрогнул, ощутив разницу в температуре, — …верно, Лиам? Холмс вытянул руку, кивая — зазывал пойти за собой. Уильям поднял на него свой взгляд, замирая в какой-то нерешительности, касаясь протянутой ему руки. Хоть он и вернулся в реальность, осознание доходило не сразу — неужели им было и в самом деле пора? Нет-нет, его не охватила тоска от этой мысли, совсем наоборот. В голову пришла спонтанная идея, на принятие которой Мориарти не потратил и мгновения. — Нет, — его пальцы крепче вцепились в пальцы Шерлока, — я хочу, чтобы ты научил меня плавать. — Ха-а? — парень удивленно усмехнулся, чуть теряясь, — ну, безусловно научу, я ведь обещал… — Сейчас, — лицо Уильяма стало серьезным, а в голосе была слышна чрезвычайная решимость, — я хочу, чтобы ты научил меня этому прямо сейчас, Шерли. Холмс повел бровью в недоумении, наклоняя голову, словно уточняя, верно ли он все расслышал. Уильям кивнул: да, тот и в самом деле не ослышался — он хочет, чтобы Шерлок дал ему свой первый урок плавания. — Только ведь, Лиам, а как же… — Что такое? — У тебя ведь нет плавательного костюма, я… я, думаю, что можно попробовать поискать, — Холмс засуетился, поднимаясь по ступенькам, — возможно, где-нибудь в других комнатах кто-то оставил или забыл… — Это ни к чему. Уильям остановил его, перекрывая проход у лестницы, встречаясь с взбудораженным Шерлоком лицом к лицу. От одной лишь мысли о том, что он совершает, сердце колотилось, словно сумасшедшее — несколько движений руками и вот — полотенце, ранее прикрывающее бедра, упало на пол, обнажая теперь уже все его тело. — Но ведь… — взгляд Холмса забегал — он, заметно растерявшись, пытался не смотреть вниз, — как ты можешь, разве… — Разве что? — Мориарти улыбнулся, нервно выдыхая, — …ты тоже без одежды. — Ты же сам— — Тш-ш, — тонкие, мягкие пальцы коснулись губ Шерлока, заставляя того замереть. Упиваясь моментом чего-то воистину интимного, Уильям прошептал: — Под водой ничего не будет видно. Я, признаться честно, тоже… — вторая рука легла на прохладную грудь — парень почувствовал быстрое, неровное сердцебиение, — …слегка волнуюсь. Шерлок медленно коснулся его руки, выдыхая. — Разве тебе не страшно? — Нет, — Уильям сделал свой первый шаг в воду, — …если обещаешь быть рядом, то почему должно? Было слышно тяжелое, сбивчивое дыхание — хоть Шерлок и не признавался в этом вслух, он тоже нервничал и, судя по его покрасневшей шее и ушам, смущался. Парень переплел его пальцы со своими, поспешив отвести взгляд куда-то в сторону. — Тогда осторожнее, ступеньки довольно скользкие. Уильям послушно кивнул, сосредоточившись полностью на своих ощущениях. Он посмотрел на голубую водную гладь, касаясь ее своим телом — кажется, страх отступал. Крепкая рука, державшая его, стала проводником между бессознательно-иррациональным и чем-то реальным — «разве должно мне быть страшно с тобой?» В бассейне было гораздо теплее, чем на суше. Спустившись на достаточное количество, Уильям опустился в воду, оставляя на плаву лишь то, что было выше плеч. — Ты совсем-совсем не умеешь? — уточнил Шерлок, все еще не отпуская его руку. — Совсем. Даже примерно не представляю, как это делать. — Это… довольно просто, проще, чем тебе кажется. Позволь, — парень кивнул в сторону. Уильям придерживался за край борта, ни на миг, не отводя своего взгляда от партнера. Он внимал каждое движение, слово — желал не только преодолеть абсолютно нелепый страх, но и чему-то научиться. Шерлок оставил его, отплывая к середине бассейна. — Руками постарайся не махать — это приведет лишь к панике и потере контроля. Лучше, попробуй… — Холмс не спеша развел ими, вызвав всплеск, — вот так. И ноги — ими нужно просто двигать, как и на суше, стараться тянуться… попробуешь? — Да-а. — Тогда, проплыви в мою сторону. Если что — я подхвачу. Сделать первый шаг в то, что всю жизнь пугало, было до дрожи в теле волнительно и тревожно. Но для Уильяма это было не впервой. Если он и в самом деле оказался способен на прыжок в бездну неизвестности, то разве мог его остановить детский, совсем безосновательный страх? Закрывая глаза, парень, отталкиваясь от ступеньки, оказался в воде — без опоры и ощущения дна под собой. Низ живота похолодел от переполнивших в то мгновение чувств — в груди не хватало воздуха, чтобы даже вдохнуть, не то что восторженно закричать. «Это невероятно, я словно лечу!», — подобно тому, что он испытал раньше. Вода не была ему никаким врагом. Она приняла Уильяма в свои заботливые объятия, обволакивая тело чем-то невероятно родным и нежным. Но как бы он ни старался, тело отказывалось слушаться — проплыв совсем ничего, парень пошел ко дну. — Лиам, черт возьми!.. — Холмс среагировал довольно быстро, помогая всплыть — его рука держала Мориарти за живот, — все в порядке? Мы можем закончить, если тебе… — Нет-нет, со мной все хорошо. Лучше скажи, Шерли, — он улыбнулся, — что я делаю не так? — У тебя не получается держаться на воде. Смотри… — он скользнул пальцами чуть выше, поднимая его грудь, — теперь, протяни руки вперед. От подобных прикосновений по телу пошли мурашки — выдохнув, Уильям опустил свое разгоряченное лицо в воду. — Вытяни ноги, только не опускайся, вот… — парень дернулся, — нет-нет, голову чуть выше… еще ровно… да, вот так. Теперь попробуй еще раз. И Мориарти в самом деле попытался. Теперь ему удалось проскользить по воде ненамного дольше — спустя секунды две, он вновь пошел ко дну, невольно начав барахтаться на месте. Холмс заботливо приобнял парня, вздыхая. — Ты торопишься, но получается уже лучше. Давай… — он прижался, прижимая свои руки поверх его, — расправь их. Постарайся удержать на воде — не пытайся грести ими сильно глубоко. Над водой, Лиам. Над водой. Голова шла кругом от всего — от новых, абсолютно незабываемых впечатлений, от тепла его тела, находившегося теперь так близко, время от времени касавшегося его. Уильям вздрогнул, повернув голову вбок, встречаясь с ним взглядом. — А сам ты как учился? — Я? Почти не помню — отец учил меня еще когда я был совсем маленьким. Они пытались повторить то, что Холмс рассказал ранее. Но как бы Уильям не старался, дольше нескольких секунд он не проплывал — тело не слушалось, становясь в разы тяжелее, а руки не могли скоординироваться с ногами. Казалось, попытки были тщетными, хоть Мориарти и не хотел сдаваться — не сейчас, когда он, преодолев свои глупые страхи, был здесь. Шерлок был озадачен — он продолжал наблюдать за Уильямом, выискивая причину его неудач. Внезапно его словно осенило. — Точно! Лиам, ты просто гений. — Прости меня? — Ну конечно, отец ведь сначала научил меня самому важному! Он сказал мне: «Шерли, пока не научишься ходить, не побежишь», понимаешь? — Не совсем, честно говоря. — Он имел в виду, что перед тем, как пытаться учиться плавать, нужно уметь держаться на воде, не противиться ей и ее легкости, — Шерлок подплыл ближе, с азартом принимаясь объяснять то, до чего он только что смог догадаться, — …тебе стоит научиться плавать на спине. Держаться, чтобы потом ощущать себя смелее и проще на воде. Поспешив подкрепить свои доводы делом, Холмс тут же принял горизонтальное положение на поверхности воды — он расслабленно раскинул руки и ноги, поднимая взгляд на потолок. Теперь парень просто качался туда-сюда, лишь изредка вздрагивая от холода, все-таки, часть тела, что была обнажена из вод бассейна, быстро остывала. «Невероятно… — подумал Уильям, восторженно наблюдая за процессом, — кажется, что он парит — так плавно и просто…» За то время, что Шерлок находился в подобном состоянии, Уильям пытался уловить каждую деталь — до мелочей, чтобы повторить это точь-в-точь. Закончив, тот опустился обратно в воду, отряхивая взмокшие, спутанные волосы. — А тут гораздо теплее и приятнее, бр-р. Ну что, попробуешь? Это азы, Лиам. — Да. Попробую. Парень прикусил губу, делая глубокий вдох, сосредоточившись. Он отпустил край борта, вновь оказываясь посреди бассейна — подоспевший вовремя Шерлок заботливо коснулся его спины рукой, заранее придерживая. Уильям начал медленно наклоняться назад, несколько нелепо передвигая ногами. Это казалось странным — как можно было лежать на воде? Нет-нет, в теории он, как человек точных наук, безусловно, понимал все тонкости, но что же на деле?.. — Расслабься, — голос Холмса был совсем рядом — он помог выпрямить и расправить руки, — не бойся опустить голову — уши и щеки должны быть в воде. — Хорошо, — шепотом ответил Уильям. Когда ноги потеряли под собой ощущение хоть какого-либо дна, сердце тревожно забилось, но теперь эти эмоции были подвластны Мориарти. Прикрывая глаза, парень податливо развел руки и ноги — так, как этому учил его Холмс. Через несколько мгновений в теле появилось странное ощущение невесомости. — Расслабься и ни о чем не думай. Хорошо? — Хорошо. — Ты прекрасно справляешься. Я, — Шерлок вздрогнул, проводя пальцами по его бедру, отстраняясь, — отпускаю. «Отпускаешь, но ведь!..» Уильям открыл глаза. Это было похоже на самое настоящее чудо. Подобно полету, что он испытал ранее — теперь, словно юный птенец, только расправивший крылья, он научился тому, что еще совсем недавно казалось непостижимым. Абсолютно новое ощущение невесомости обволакивало все тело — никогда прежде Уильям не знал такой легкости. Руки и ноги послушно лежали на водной глади, больше не утягивая за собой на дно. Он мог размеренно вдыхать и выдыхать слегка соленый воздух полной грудью, наслаждаясь своей новой, столь значимой для него победой — победой над собственными страхами и предубеждениями, оказавшимися, в самом деле, столь незначительными. — Как тебе? — Шерлок подплыл поближе, убирая мокрую прядь с его лица, — скажи ведь, что здорово. — Плохо слышу, — парень восторженно, несколько волнительно улыбнулся, отвечая шепотом, — …но это невероятно. Боюсь даже пошевелиться. — Просто продолжай держать все тело также, как и держишь его сейчас — просто греби ногами. — Нет-нет. Пока что, я полагаю, этого хватит… Уильям лежал на воде, молча разглядывая лампы на потолке. Лишь изредка, парень осмеливался отвести руку в сторону или втянуть живот, чтобы хоть на мгновение согреть его в теплой воде. Где-то подсознательно до сих пор не верилось в то, что происходящее с ним — реальность, а не очередной сладкий, нежный сон. Но даже если, лишь бы он не заканчивался сейчас… Шерлок не помогал ему держаться, но все это время был рядом, поддерживая умиротворяющую тишину, нарушаемую лишь редкими всплесками воды о край борта. Он, вероятно, мог осознать важность момента — все-таки не каждый день человек учится плавать. In the air she goes! There she goes! Он повторял строки этой песни, едва шевеля губами — желая выучить то, что стало для него смыслом. Up, up, a little bit higher. Воспоминания о прошлой ночи заставили сердце встрепенуться. Ах, как же они быль пьяны и глупы, впервые осмелившись сознаться друг другу в том, о чем теперь не было нужды молчать. Хоть и не прямо. Oh! My! The moon is on fire… Первый поцелуй, до сих пор отзывающийся легким жаром в теле — сковывающий и раздирающий трепетное сердце, срывающий все запреты и страхи. Сколько хотелось сказать, сколько хочется… теперь, на пути к свободе, у них впереди будет вся жизнь. Время незаметно утекало, вновь заставляя забыться в особенности момента. Уильям пришел в себя лишь тогда, когда ощутил, как вода противно заполняет уши, а тело буквально дрожит от холода — тут же, парень резко дернулся, мотая ногами, вновь теряя равновесие. — Лиам! Крепкие руки обхватили его талию, тут же вытаскивая обратно на поверхность. Уильям сделал глубокий вдох, закашлявшись — он убрал волосы с лица, пальцами хватаясь за край борта. — Лиам, все в порядке?! — Шерлок беспокойно гладил его по плечам, заглядывая в помутневшие глаза, — напугал — я лежал и уже даже почти задремал, раздумывал о всяком… что случилось? Мориарти не выглядел напуганным — парень глупо улыбнулся, сдвигая спутанные волосы Холмса в сторону, вздыхая. — Все хорошо. Наверное, с непривычки. Так волнуешься за меня, Шерли? — Конечно. Обещал ведь тебя научить, а не… — его взгляд забегал, — топить, знаешь ли. Если так, то с тебя хватит. Как только потеплеет, обязательно попробуем в открытом водоеме. — Зачем же ждать, Шерли, — Уильям приблизился, прошептав, — …уедем после Америки куда-нибудь, где всегда тепло. — Лиам… Дрожь пробила и без того продрогшее тело. Оттягивая пальцем губу Холмса, Мориарти почувствовал, как его спину обвивает чужая рука. Оказываясь так близко — разгоряченное дыхание опаляло мокрую кожу, они встретились своими томными, хоть и очевидно смущенными взглядами. Но страсть, объявшая их с головой, была сильнее стыда — они слились в жарком поцелуе, забывая и об обнаженных телах друг друга. Влажные волосы прилипали к покрывшейся мелкой дрожью шее. Уильям глубоко и тяжело дышал, наклоняя голову в сторону — от ощущения языка на чувствительных губах он чуть было не сорвался на стон, тут же хватаясь за затылок партнера. Это казалось безумием, той самой похотью, вырывающейся из тела с огромным желанием в нужде чужих прикосновений — ах, от того, как эти пальцы скользили по бедрам, хотелось взвыть. Шерлок был не из стеснительных, на удивление, отличаясь в этом поцелуе своей пассивностью — вероятно, это должно остаться загадкой, своеобразным секретом, что он хранит: либо он сам по себе был таким, стесняясь настойчивости партнера, либо же его любимый Уильям имел очень страстное, пылкое сердце. Эротическое чувство вздымалось от низа живота к груди, заставляя гореть все тело — в местах, где они касались друг друга, прижимаясь в любовных объятиях, становилось необъяснимо хорошо. Дыхание сбилось. Уильям вцепился в его плечи, наклоняясь еще немного вперед, отчего вода заплескалась, расходясь в небольших волнах. Теперь уже не было мыслей о морали, о том, что «плохо» или «хорошо» по мнению его матушки или священной книги. Теперь было только «хорошо» — пусть даже если оно и было совсем бездуховным. Да черт возьми, кто вообще решил, что плотское удовольствие должно быть под запретом? «Глупость», — подумалось Мориарти, когда он коснулся шеи Холмса. Они не переставали целоваться, вжимаясь к краю борта, забывая обо всяком стыде. Где-то подсознательно Уильям понимал, что это переходит все то, что было раньше, но… разве он хочет, чтобы это прекращалось? Шерлок тяжело выдохнул, тут же вздрогнув — Уильям распалено обнимал его плечи, голову и щеки, стараясь ни на мгновение не отпускать. Эйфория опутывала все тело, замутнив и сознание. Не оставалось ничего, кроме ощущений партнера и легкой прохлады, шума плескавшейся воды и отдаленного гула работающего «Титаника». Казалось, они были совершенно одни, одни друг у друга, наслаждаясь моментом своей слабости — не лучший ли это момент для чего-то большего, более смелого и?.. Были одни. До лишь одного момента. Уильям испугался. Парень резко дернулся, отрываясь от поцелуя. Он также, как и Шерлок, беспокойно обернулся в сторону двери, ведущей в коридор — там, среди огромного разнообразия других комнат, раздавался непонятный шум. Шум, что заставил душу покинуть тело — вскоре он обрел отчетливые очертания. Постукивание неловкого каблука и женское, недовольное бормотание становилось все громче и громче, пока и вовсе не достигло их двери, замирая на несколько мгновений в какой-то странной нерешимости. Ручка дернулась, а дверь распахнулась, обнажая их перед человеком, разрушившим интимную, достаточно личную обстановку. А главное — отыскавшего их, несмотря на, как оказалось, тщетные попытки спрятаться и обрести покой.