***
Моргана с усилием разлепила тяжелые веки, приподнялась на локтях и огляделась вокруг. Убранство комнаты, в которой она находилась, не отличалось большой изысканностью, но все же это была жилая комната: с кроватью, обеденным столом, стульями, камином и умывальником. Кожа на запястьях и щиколотках слегка саднила, новое платье испачкалось в дорожной пыли, а на шее на коротком шнурке висел холодный, как ледышка, медальон. Моргана с удивлением ощупала его кончиками пальцев, затем попыталась рассмотреть — завитки металла, заключенные в ровный круг, были похожи на магический амулет, что приводило ее в еще большее замешательство. Скрипнула небольшая арочная дверь, в комнату вошел Триклер с подносом, полным еды. — Доброго дня, госпожа! — воскликнул он приторным голосом. — Хорошо спали? Моргана села, свесила ноги с кровати и воззрилась на него с недоверием. — Может, в конце концов, объясните мне, что происходит? — Разумеется! Вы в гостях, леди Моргана. В вашем распоряжении эти скромные покои, — шут обвел рукой комнату, а затем осторожно поклонился, — и ваш покорный слуга. — Это не ответ. Где я? — Это замок Глостер, миледи. — Глостер?! Поднос с протяжным звоном вылетел у Триклера из рук, вино вылилось ему на кафтан, фрукты градом посыпались на пол — Моргана вскочила с постели и в бешенстве опрокинула свой обед. — Так это все обман! Не было никакого заговора! Триклер от ее натиска невольно попятился к стене. — Я… я могу все объяснить, миледи! — Объяснить что?! — из зеленых глаз Морганы полетели молнии. — Меня нагло обманули и похитили, приволокли сюда и продолжают издеваться! Кто приказал сделать это? Кто? Вортигерн? — Госпожа, не спешите казнить бедного шута, я и сам здесь невольник! — Триклер боязливо поднял руки, словно защищаясь от гнева венценосной колдуньи. — Разбойники подглядели за вами на прогулке в лесу и доложили лорду Вортигерну о вашем даре, тогда он придумал коварный план, как заманить вас в свое логово ради выкупа. Для этого ему нужен был другой маг, и он заставил меня, вынудил меня помочь ему! Вся моя семья томится у него в заточении! Шут картинно пустил слезу, но Моргана ему не верила. — А это что? — указала она на медальон на своей шее. — Это амулет, который обращает заклинания против заклинателя, госпожа. С ним ваша магия бесполезна. У Морганы на миг потемнело в глазах. Как она могла попасться так легко, так глупо, нелепо! Казалось, что сбывается один из худших ее кошмаров. — Вы блефуете, — судорожно сглотнув, выговорила она. — Я не советовал бы вам проверять это, миледи. — Сей же час отведите меня к Вортигерну, — холодно отчеканила Моргана. — Я буду говорить только с хозяином этого замка. Триклер мялся, мямлил, хитрил, но просьбу пленницы с одобрения своего господина выполнил. Стражники отвели Моргану в большой зал, где Вортигерн восседал во главе длинного стола и с вожделением вгрызался в зажаренную баранью ногу. Жир сочился у него по бороде и капал на туго подпоясанный камзол и на скатерть. — А-а, леди Моргана пожаловали! — оторвавшись от трапезы, воскликнул он, отложил баранью ногу и вальяжно вытер руки и рот салфеткой. — Милости прошу, садитесь. — Перед тюремщиком полагается стоять, сэр, — ответила Моргана, гордо подняв голову. Вортигерн окинул ее насмешливым, оценивающим и вместе с тем настороженным взглядом, словно диковинную птицу. В глубине души он побаивался ее, и Моргана это почувствовала. — А вот это вы напрасно, миледи. Я, может быть, к вам добрее, чем ваш опекун. Он-то ведь про вас наверняка ничего не знает, а я кое-что слышал и все-таки приютил вас у себя. На время. — Скажите прямо, что вам нужны деньги, принадлежащие Камелоту. Ведь своих у вас никогда не было. Вортигерн заскрежетал зубами от ярости. — Наглая девчонка! Я бы поучил тебя манерам, но ты мне нужна целая и невредимая, иначе за тебя не заплатят. — Надеетесь поживиться за счет страданий беззащитной девушки? — с глубоким презрением усмехнулась Моргана. — Ты испортила мне аппетит своими препирательствами. Эй! — крикнул Вортигерн страже. — Приведите-ка сюда кого-нибудь из тех бездельников, пускай отрабатывают свои долги. Пить за мой счет все горазды, а как платить, так все сразу нищие. Спустя пару минут в зал втолкнули за шкирку двоих мужчин, руки которых были закованы в цепи. Один из них, пониже ростом и покрепче сложением, выглядел понуро, другой, более молодой и поджарый, смотрел на Вортигерна свысока и даже как-то нахально. Длинные пряди темных волос небрежно падали ему на лоб, из-за чего мужчина время от времени встряхивал головой. Острым взглядом светлых глаз он моментально приметил Моргану, но не так, как это сделал бы разбойник или грубый неотесанный мужлан. В этом взгляде читались уважение и сочувствие. Вортигерн ухмыльнулся: — Ну, свиньи, берите мечи и деритесь. Развлеките благородную леди — у себя дома она привыкла к турнирам, а здесь, как я погляжу, успела заскучать. Кто победит, получит свободу. С невольников сняли цепи и бросили им под ноги по мечу. Тот, что с длинными волосами, наклонился и ловко подхватил меч в руку, проверил, насколько остро заточен клинок, а затем выпрямился и принял боевую стойку. Его соперник сделал то же самое, только более тяжело, грузно и неохотно. Ни один не спешил начинать атаку, и некоторое время противники выжидающе двигались по кругу, держась друг от друга на стратегически коротком расстоянии. — Давайте уже! — рявкнул на них Вортигерн. Молодой боец сделал смелый выпад. Моргана сразу поняла, что он превосходно владеет мечом и мог бы в два счета расправиться с соперником, но не делает этого по каким-то своим соображениям. Несколько его атак не увенчались успехом. — Что это такое? — возмущался хозяин замка, размахивая бараньей ногой. — Что за бабьи ужимки? Сражайтесь, как подобает мужчинам! — Господин желает хлеба и зрелищ, — вполголоса, но довольно разборчиво съязвил боец, играючи парируя размашистые удары. — Хлебом мы не богаты, да и зрелище сомнительное, но раз уж мы при даме… Он резко махнул мечом. Моргана вздрогнула. — …закончим побыстрее. Схватка стала более ожесточенной. Вортигерн пришел в неистовство: раскраснелся, выпучил налившиеся кровью глаза и почти рычал, когда чей-то клинок норовил вонзиться в живую плоть или разрубить ее. — Давай! Давай! Нападай! Сильнее! Прикончи его! Моргана морщилась помимо воли, наблюдая за поединком. В какой-то момент ей почудилось, что сейчас бойцы отбросят мечи и пойдут врукопашную — второй, казавшийся поначалу более слабым, не на шутку разозлился и всерьез решил прикончить самоуверенного противника. На пол с грохотом полетела посуда вместе с едой, смялась скатерть — первый боец отлетел спиной на стол и перекатился боком, увернувшись от очевидно смертельного удара. Следующим маневром он с силой пихнул второго ногами в живот. Тот от боли выронил меч и пошатнулся. В ход пошли кулаки. — Что за крестьянские потехи? Берите мечи, черт бы вас подрал! Дерущиеся, яростно сцепившись, уже просто катались по полу. Наконец молодому бойцу удалось локтем зажать шею противника со спины. — Я победил, — громко сказал он, с вызовом глядя на Вортигерна. — Это не победа, — Вортигерн скривил рот. — Если бы ты пригвоздил его мечом к полу, это была бы победа. Мужчина сильнее сдавил горло соперника. Тот жалобно прохрипел: — Я сдаюсь! — Он ведь так и умереть может, милорд. — Черт с вами, — разочарованно махнул рукой Вортигерн. — Никчемные пьяницы. Этого, — он указал на побежденного, который тер шею и надсадно кашлял, — обратно в темницу, а этот пусть проваливает на все четыре стороны. В следующий раз будет отдавать долги вовремя. Победитель поднялся на ноги, весь взмыленный и запыхавшийся. Он шаркнул сапогом и с издевкой поклонился «публике», еще раз бегло взглянув на Моргану. — Давай-давай, поживей! Тунеядец, — проворчал Вортигерн и хлебнул вина. Дождавшись, пока боец покинет зал, он снова обратился к пленнице: — Вот так, миледи. Ступайте к себе и не задирайте нос. Посмотрим, оценят ли вас в Камелоте так же высоко, как оценил вас я. — Мерзавец, — с ненавистью прошептала Моргана. Двое стражников схватили ее под руки и увели обратно. Дверь, окованная железом, захлопнулась. Моргана на ватных ногах прошла вглубь комнаты и опустилась на кровать. Посидев так минуту-другую, она взялась рукой за амулет и попыталась стянуть его, но шнурок оказался слишком коротким. Моргана старалась разорвать его, разрезать осколком стекла, перегрызть зубами — шнурок не поддавался. Проклятый амулет будто прикипел к ее шее. — Ту феарнан, — пробормотала она, и все ее тело вспышкой пронзила острая боль, а заклинание не возымело никакой силы. От неожиданности из глаз у Морганы брызнули слезы. Она подошла к окну и распахнула его настежь, надеясь разведать обстановку снаружи. В лицо ей подул свежий ветер, голова слегка закружилась — отвесная стена уходила вниз прямиком к крутому обрыву. О том, чтобы сбежать через окно, не могло быть и речи. — Какая я глупая, какая глупая! Моргана схватилась рукой за голову и заплакала. Факт оставался фактом: она заперта в незнакомом замке на огромной высоте, а опасный секрет, который она берегла как зеницу ока, попал в руки разбойнику и проходимцу. Последняя мысль вызвала у нее подлинное отвращение и отчаяние, как будто ей залезли грязной ручищей прямо в душу и покопались там, едва не вырвав сердце. Стерпеть такое было очень трудно. Трудно? Да почти невозможно! Моргану в жизни никто так не унижал — сидя в кандалах у Утера, она и то чувствовала себя более сносно. По спине у нее вдруг пробежал холодок. «Боже, а если Утеру все-таки рассказали? Тогда мне лучше вовсе не возвращаться в Камелот! — мелькали лихорадочные мысли в голове у принцессы. — Нет. Нет, нет, нет, этого не может быть. Это был просто трюк, уловка, чтобы поймать меня на живца. Утер ничего не знает. Не знает, не знает, не знает…» Так она повторяла про себя до тех пор, пока немного не успокоилась. Опускать руки было нельзя ни в коем случае, и Моргана занялась продумыванием плана побега.***
— Вон за тем перевалом начинаются земли Сенреда. Отряд придется отпустить, если не хотим быть замеченными. Мерлин, дальше мы идем вдвоем. Мерлин молчал и напряженно думал. Прежде на пути им попались два препятствия: запах тухлятины, чтобы помешать собакам-ищейкам, и целые залежи сушняка, чтобы лошадям было труднее пройти. Мерлина не покидало ощущение, что для создания препятствий применялась магия, и это не давало ему покоя. Сомнения одолевали и Артура, но действовал он настолько уверенно, что никто не смог бы заподозрить в нем неуверенности. Пожалуй, кроме Мерлина. — Артур, мы найдем ее. С Морганой все будет в порядке. — Найти — это только полдела, — невесело проговорил Артур, верхом на лошади оглядывая местность. — Возможно, даже очень вероятно, что нам будет противостоять не просто отряд разбойников, а целая дружина, у которой в распоряжении укрепленный замок. А что есть у нас? Мерлин улыбнулся: — Ты. Я. Немного храбрости, хитрости и сноровки. Артур посмотрел на него с таким кислым выражением, словно в зубах у него застряла косточка от винограда. — Да уж, не густо. Может, отец был прав, и безопаснее сначала заплатить выкуп. — Артур, кто бы за всем этим ни стоял, ему нужно указать его место, — посерьезнел Мерлин. — Никто не может так обращаться с принцессой Камелота. Разве Моргана не стоит того, чтобы биться за нее? Принц одобрительно покачал головой. — В этот раз я готов признать, что ты прав, Мерлин. Просто поразительно, что иногда такой идиот, как ты, способен рассуждать как рыцарь. Мерлин прыснул. — Я польщен, сир. — Моргана моя сестра, она значит для меня больше, чем ты можешь себе представить. Если с ней что-нибудь случится, я себя не прощу. Эти слова болезненным уколом отозвались у Мерлина где-то в области сердца. Он неосознанно коснулся медальона под одеждой. — И если бы кто-то попытался причинить ей вред, ты бы не простил этого человека? Артур нахмурился. — Что за нелепый вопрос? Любому, кто обидит Моргану, сильно не поздоровится от моих рук. — Я имел в виду… — от внезапно нахлынувшего волнения Мерлин слегка побледнел. — Я хотел сказать, если бы это был кто-то близкий? — Нет, — отрезал Артур. — Не простил бы, тут и думать нечего. Ладно, хватит разговоров, нам надо продолжать путь. Мерлин незаметно достал медальон Морганы и, поцеловав, снова спрятал. «Только дождись нас, — мысленно обратился он к возлюбленной. — Пожалуйста, только дождись».***
На Глостер опустилась ночь. Моргана, припав ухом к двери, долго слушала шаги и шорохи снаружи. Когда ей показалось, что движение в коридоре прекратилось, она выждала еще немного и принялась простукивать каблуком камни в кладке стены. В таких комнатах иногда оборудуют потайной ход, и Моргана надеялась его обнаружить. Она застыла, когда в замочной скважине у нее за спиной дважды повернулся ключ, а дверь тихонько скрипнула. Глухая ночь, посторонний человек в комнате, а она совершенно одна, без оружия, лишенная магии. Моргана резко повернулась, воинственно замахнувшись в сторону незваного посетителя туфелькой, и увидела перед собой того самого мужчину с длинными волосами. Он предупредительно прижал указательный палец к своим губам. — Что вам нужно? — удивленно прошептала Моргана. Мужчина подозвал ее рукой. — Идемте со мной, миледи. Ради всего святого поторопитесь! Моргана было ринулась к нему, но, наученная горьким опытом, вдруг засомневалась. — Я могу вам верить? — Решайтесь. Или… не решайтесь. Кстати, меня зовут Гвейн. — Моргана, — машинально представилась девушка, бросив на пол туфельку и сунув в нее босую ногу. — Сейчас в замке идет большая пирушка. Мы воспользуемся этим, чтобы сбежать. Если вы хотите выбраться отсюда, разумеется. — Я согласна, идемте. Выскользнув за Гвейном в коридор, Моргана заметила двух стражников, недвижимо валяющихся у стен. Гвейн, перехватив ее взгляд, шепотом пояснил: — Они живы, просто мертвецки пьяны. Сюда! Он взял ее за руку, и они вместе нырнули в длинный, узкий, неосвещенный переход. Где-то на середине пути из-за толстых стен начали слышаться смутные отголоски веселья: пьяные крики, нестройный вой музыкальных инструментов и грохот бьющейся посуды. — Почему вы вернулись за мной? — спросила Моргана. — Вас уже отпустили, а теперь вы снова рискуете. — Я все время рискую, — ответил Гвейн, осторожно ступая впереди. — То там, то здесь… Без этого жизнь не жизнь. — Как вы попали к Вортигерну? — Ну, это история долгая. И, прошу меня извинить, не предназначенная для ушей леди. Давно вас держат здесь? — Всего день. Моргана задумалась: чтобы добраться из Камелота в Глостер за ночь, лошадь должна была скакать во весь опор. Если Артур пойдет по следам, как быстро он прибудет? Следом возникла мысль о Мерлине, и сердце у Морганы заныло и затрепыхалось. — Да-а, скверное местечко, — Гвейн разговаривал то ли с ней, то ли сам с собой. — Осиное гнездо, вот что это такое. — Вы знаете путь наружу? — Ага. Надеюсь, дозорные на стене тоже крепко выпили. Луна нам нынче не друг. — А что с луной? — Она полная, — кисло ответил Гвейн. — И на небе ни облачка. Моргана поежилась, сожалея о том, что потеряла свой темный плащ. Наконец они добрались до крутой, узкой винтовой лестницы, которая привела их прямиком в темницу. Здесь было гораздо тише, чем наверху: заключенные уже спали, а на посту трое стражников, сложив оружие у стены, сидели за столом и резались в кости. Гвейн, оставив спутницу в надежном укрытии, вышел к ним и громко поприветствовал: — Господа! Должно быть, вам ужасно скучно просиживать тут штаны в одиночестве. Составить компанию? Я неплохо играю в кости. Стражники подняли на него тупые и свирепые взгляды. — Ты чего тут делаешь, оборванец? — сурово пробасил один из них. — А ну давай уматывай. Гвейн залихватским жестом схватил стоявшую на столе кружку и сделал оттуда глоток. — Ну и дрянь же вы пьете, друзья, — сморщился он. — Худшего эля я не пробовал во всех Пяти королевствах! Стражники поднялись из-за стола и угрожающе двинулись к нему. Гвейну лишь того и надо было — он изящно отпрянул на пару шагов назад, а затем неожиданно схватил двоих впереди идущих за шкирки и столкнул их лбами с такой силой, что их головы чудом не раскололись. Третьего он вырубил мощным ударом кулака снизу в челюсть. Закрепив результат еще несколькими ударами по лицу, Гвейн быстро обыскал каждого и нашел связку ключей. — Есть! Моргана, возьмите это, — он бросил выбежавшей из укрытия девушке рубище, которым были прикрыты рядом стоявшие бочки. — Не обессудьте, ваш наряд слишком яркий. Моргана послушно завернулась в вонючие тряпки. — Спасибо, Гвейн, я обязательно отблагодарю вас! — Оставьте благодарности на потом, миледи. Бежим! Он утянул ее за собой в подземный ход, закрытый снаружи решеткой. Оставалось только подобрать нужный ключ, и вот она — свобода. — Какой же из них? — нетерпеливо бормотал Гвейн, перебирая ключи и пробуя каждый. Моргана молилась про себя, чтобы ключ подобрался быстрее. Ах, если бы она могла колдовать, избавиться от оков было бы так просто! До их слуха донеслись голоса и возня — стражники очнулись. — Прошу вас, быстрее, быстрее! — лихорадочно шептала Моргана. Наконец замок поддался — ржавая решетка с жутким скрежетом распахнулась. — Бегите! — прошептал Гвейн, буквально выталкивая Моргану наружу. — Спрячьтесь в лесу! — А что будет с вами? — ужаснулась она. — Я их задержу. — Я вас не оставлю! — Моргана, уходите! Не делайте мои усилия напрасными. Гвейн достал меч из-за пояса и встал поперек выхода, широко расставив ноги. К ним уже бежали вооруженные люди Вортигерна. Моргана в страхе выскочила из темницы и бросилась куда глядят глаза, под покров ночного леса, подальше от этого жуткого места. Она старалась держаться зарослей, и до опушки оставалось всего ничего, но тут со стены кто-то крикнул: — Эй, вон она! Моргана ускорила бег, задыхаясь и сходя с ума от бешеного колотья в груди и стука в ушах. Лес был ее спасением, ее другом — ей бы только убежать подальше и спрятаться получше. В кромешной тьме под ноги подло подвернулась коряга. Лодыжку пронзила острая боль, и Моргана упала. Вскоре послышались крики, топот конских копыт и лай собак. За ней гнались как за пушным зверем и, что хуже всего, поймали в ловушку. Моргана лежала на земле, дрожа и всхлипывая от боли, холода и страха. К ней подъехал верзила на коне и с усмешкой процедил: — Говорил же, далеко не улетит птичка. — Ты с ней осторожнее! Про нее говорят, что она ведьма. — Брешут! Была бы она ведьмой, мы бы все тут уже полегли. Разбойники разразились мерзким хохотом, и Моргана пожалела о том, что до сих пор не умерла. — Давай, поднимайся. Живо! Моргана подняла голову и метнула на своих мучителей холодный и одновременно испепеляющий взгляд. Ее черты исказились, стали острыми, как режущая бритва, глаза сверкнули в свете факелов. На мгновение ее преследователями овладел суеверный страх. — Не могу, — глухо произнесла она. — Я сломала ногу. — Густав, — верзила кивнул одному из своих людей. Моргану грубо подняли с земли, перекинули через седло как мешок с зерном и повезли обратно. Во дворе замка собралась целая толпа, во главе которой бесновался и изрыгал проклятья Вортигерн. Приглядевшись, Моргана с ужасом увидела, что Гвейна поставили перед ним на колени и удерживают силой. — Ах ты падаль! — Вортигерн наотмашь ударил его по лицу рукоятью своего меча и рассек ему часть щеки и губу. — Ты кем себя возомнил, червь? — Кем ты себя возомнил, — гордо усмехнулся Гвейн, сплюнув кровь. — Собака! — прошипел Вортигерн. — Решил, что ты самый умный? В следующий раз, когда я тебя поймаю, я отрублю твою голову и подниму на башню, самую высокую, вон туда! Вороны будут клевать твои глаза, ты понял меня? Понял?! — Вы уже покойник, лорд Вортигерн! — не выдержав, выкрикнула Моргана. — Вы же не думаете, что Камелот пощадит вас после такого? Вортигерн изумленно уставился на встрепанную, заплаканную, обездвиженную Моргану, которая в таком жалком положении не только не утратила гордости, но и возгордилась еще больше. — Уведите этого идиота с глаз моих долой, — махнул он рукой в сторону Гвейна. — Всыпьте плетей десятка три, я после решу, что с ним делать. А вы, миледи, не умеете ценить хорошего обращения, так узнайте же, каким бывает плохое. В южную башню ее. Моргану стащили с лошади и поволокли в замок, совершенно не заботясь о ее распухающей ноге, которая невыносимо болела. Пленницу втолкнули в темное, сырое и холодное помещение, где из убранства была только грязная солома на полу, и заперли тяжелую дверь на засов. Моргана, дрожа, обхватила руками больную ногу и устало подняла глаза — единственным источником света в башне было маленькое решетчатое окошко наверху, в которое светила полная луна.