Пленников притащили в большой зал и поставили на колени перед Вортигерном. Артур даже с опущенной головой выглядел гордо — в этой его позе не было ни малейшей покорности, только брезгливость и нежелание удостаивать врагов даже взглядом. Моргана, напротив, смотрела прямо перед собой и испепеляла Вортигерна глазами. Мерлин, заметив, как резко выделилась линия ее челюсти, начал опасаться, что холодная ярость неопытной волшебницы выльется во что-нибудь нехорошее. Гвейн держался еле-еле, но при этом сохранял удивительную ясность взгляда и сознания — даже в таком квелом состоянии он всем внешним видом выражал презрение к своему истязателю.
— Так-так, — Вортигерн, раздуваясь от важности, расхаживал взад и вперед, — теперь я сомневаюсь, что мои требования дошли до Камелота. Неужели вместо того чтобы честно заплатить выкуп, Утер послал ко мне в замок одного рыцаря и его доходягу-слугу?
— Вы вымогатель и жалкий трус! — Артур пришел в бешенство и дернулся вперед. Грубым толчком в плечо его вернули на место.
— Молчи, — шепотом сказала ему Моргана, — он не должен знать, кто ты такой.
— Что мне делать с вашими друзьями, миледи? — весь багровый, Вортигерн сощурил черные глаза, в которых от напряжения полопались сосуды. — Двоих я мог бы убить прямо сейчас.
— Вы не тронете никого из них, — смело, уверенно отвечала Моргана, — и вы знаете, почему.
Она нарочно подняла голову повыше, чтобы Вортигерн мог видеть ее шею, свободную от сдерживающего магию амулета.
— Ты указываешь, что мне делать?! Ты! Кто ты такая? Глупая девчонка, мне достаточно одного слова, чтобы уничтожить тебя!
Артур сжал кулаки до побелевших костяшек пальцев, готовый вскочить на ноги и разметать всю стражу врукопашную, а затем придушить Вортигерна. Моргана, сохраняя достоинство, спокойно, но весьма грозно сказала в ответ:
— А мне достаточно одного взгляда, чтобы уничтожить
вас.
Мерлин с большой тревогой следил за обоими. Он единственный из узников понимал тайный смысл слов Морганы и всего этого разговора.
— Да что ты можешь? Кем ты себя возомнила? С чего ты вообще взяла, что я тебя боюсь?!
— Тогда вы бы не надевали на меня цепи, но теперь, как видите, я не в цепях. Подумайте, лорд Вортигерн, что станет с вами и с вашим замком, если вы попытаетесь причинить вред хотя бы одному из подданных Камелота.
Вортигерн затрясся всем своим тучным телом в приступе истерического хохота.
— Ты не посмеешь!
— Леди говорит правду, — твердо заявил Артур. — От Глостера не останется камня на камне, если вы сейчас же не отпустите ее с миром и честью, а вместе с ней остальных пленников. Ни граница, ни Белые горы не смогут сдержать армию Камелота на пути сюда.
Вортигерн перестал хохотать и скривил рот в злобную усмешку. Затем на его свирепом лице промелькнуло нечто вроде сомнения и испуга. Он отошел в дальнюю часть зала, где возле большой колонны переминался с ноги на ногу побитый Триклер, и снова взял его за грудки.
— Ну, говори, пес, может эта ведьма натворить мне дел или нет? Только правду! Если опять набрешешь, я кину тебя в кипящую смолу, понял?!
— Н-на вашем месте я бы остерегался ее, милорд, — проблеял шут, впечатанный в колонну.
— Свинья! Ты у меня попляшешь, ты мне за все ответишь!
— Милорд! — Триклер испуганно взвизгнул. — Ваша добыча гораздо ценнее, чем вы думаете! Ведь у вас в руках сам наследный принц Камелота!
Вортигерн настолько опешил, что его глаза чуть не вылезли из орбит. Он ослабил хватку и коварно ухмыльнулся, мгновенно придумав новый блестящий план.
— А-ах ты плу-ут! — довольно прорычал он Триклеру в лицо и почти по-дружески, от всей души хлопнул его тяжелой ручищей по плечу. У шута подогнулись коленки, и он подобострастно захихикал, потерев ушибленное плечо. — Теперь мне не нужны ни ведьма, ни Утер с его выкупом: Один давным-давно гоняется за этим щенком, он озолотит меня за его голову!
— А еще больше Один расщедрится, если вы отдадите ему принца Артура живьем! — подсказал Триклер.
— Ха-ха-ха! Ловили зайца, а поймали оленя! Тысяча чертей! — Вортигерн потер руки и подозвал арбалетчиков: — Когда я дам приказ, стреляйте ведьме в спину. У нее не должно быть ни единого шанса выжить, поняли меня?
Арбалетчики покорно закивали. Вортигерн вернулся к пленникам, ожидавшим решения своей участи.
— Леди Моргана, я приношу вам свои извинения, — нехотя, будто перемалывая муку во рту, проговорил он. — Вы свободны.
Моргана переглянулась с Артуром, а затем с Мерлином.
— И вместе со мной вы освободите моих друзей? — недоверчиво спросила она.
— Да.
— Всех?
— Всех. Даю слово лорда.
— Это как-то странно, — растерянно прошептал Мерлин.
— Согласен, — также шепотом подтвердил Гвейн. — Этому типу не стоит доверять.
— В таком случае, верните оружие, которое вы забрали, — настойчиво потребовала Моргана.
Вортигерн кисло кивнул стражникам, и Артуру возвратили его меч. Гвейн во всеуслышание напомнил:
— Мой меч тоже было бы неплохо вернуть. Свой залог я уже сполна отработал.
Под ноги ему бросили первый попавшийся клинок, чем Гвейн вполне удовлетворился. Дрожащей от недомогания рукой он оперся на него и поднялся на ноги.
— Благодарить не стану, — уничижительно улыбнулся молодой мужчина.
— Ступайте, я вас отпускаю с миром, — с постной миной сказал Вортигерн.
— Это был последний раз, когда вы покушались на Камелот и его людей, — мрачно предупредил его Артур и убрал меч за пояс. — Больше пощады не будет, даю слово рыцаря. А слово рыцаря Камелота тверже, чем скала, на которой стоит ваш замок.
Четверо бывших пленных развернулись и направились к услужливо открытым дверям зала. Шли они медленно, в полной тишине, с недоверием вглядываясь в злые и неприветливые лица окружающих, прислушиваясь к малейшим шорохам.
Вдруг сзади раздался треск арбалетов. Мерлин резко обернулся и увидел, как с другого конца зала летят несколько стрел, сходясь траекториями в одной точке, и эта точка — Моргана. Весь мир вокруг застыл, как восковой, а глаза чародея засветились золотом. Стрелы изменили направление полета и ушли вверх, просвистев над головой у принцессы. Она громко закричала. Артур и Гвейн выхватили мечи, поняв, что были обмануты.
— Убейте ее! — взревел с досады Вортигерн. — Убейте ведьму, убейте их всех!
Пленников окружила стража и разбойники, набежавшие в зал. Артур принял боевую стойку и воинственно выставил меч, спиной загораживая Мерлина и прижавшуюся к нему в страхе Моргану. С противоположной стороны их прикрыл Гвейн, собравший в себе последние силы.
— Если мы умрем, то умрем, сражаясь, — храбро произнес Артур.
— Согласен, — отозвался Гвейн. — Умирать, так с честью.
На них двоих ринулись в атаку по полдесятка противников — на каждого, чтобы растерзать живьем всех четверых.
— Мерлин! — придушенно всхлипнула Моргана.
Сквозь адский лязг клинков, окружавший их, Мерлин вскинул голову к потолку и неслышно пробормотал заклинание. Огромная зажженная люстра, висевшая на цепях, с грохотом рухнула вниз, придавив одну часть разбойников и воспламенив одежду других. Разбойники вскричали от боли и начали выплясывать какие-то дикие танцы, словно умалишенные, пытаясь потушить на себе пламя.
Воспользовавшись замешательством врагов, Артур с Гвейном прикончили троих нападавших и через открытые двери ринулись в коридор, по-прежнему закрывая собой, как живым щитом, безоружных Моргану и Мерлина.
— Поджигайте все, только так мы можем спастись! — воскликнула Моргана, опрокидывая треножники с горящими угольями.
— Пиэлум беэрнан! — обернувшись, прошептал Мерлин, и огонь в зале перекинулся на скатерть. Длинный обеденный стол вспыхнул, как щепка, а за ним и стулья.
Стараниями Морганы в коридоре пылали уже два гобелена, и огонь забирался выше, к потолку с досками и соломой. Среди обитателей замка поднялась паника, больше никто не обращал внимания на гневные призывы Вортигерна — все бросились спасаться, и только горстка преданных слуг пыталась потушить стремительно разгорающийся пожар.
Пленники слились с толпой бегущих. Гвейн побелел и покрылся крупными каплями пота. Ему пришлось снова опереться на Артура, чтобы не сбавлять шагу.
— В темнице сидят люди под замком, — сказал он, превозмогая боль от потревоженных ран на спине. — Я не дам им сгореть.
— Сначала нужно выбраться самим, — пропыхтел Артур.
С избитым плетьми Гвейном и хромой Морганой они рисковали быть затоптанными обезумевшей толпой, но тут, на счастье, из недр замка вынырнул Джейми. Он тревожно вытягивал тонкую мальчишечью шею, пытаясь высмотреть в этой адской круговерти знакомые лица, и наконец увидел Артура, Мерлина, Моргану и неизвестного мужчину с ними.
— Сюда! Сюда! — громко закричал им Джейми и призывно махнул рукой. — Я проведу вас!
Четверо беглецов, заметив его, продрались сквозь несущихся к выходу разбойников, стражников, прихлебателей и слуг. Джейми пропустил их в узкий боковой проход одного за другим. Мерлин внезапно задержался.
— Ты идешь? — удивился Джейми. — Ждать нельзя!
— Да, иду. Только проверю кое-что.
— Ты безумец!
— Передай моим друзьям, что я уже иду. Давай, Джейми, скорее!
Паренек в недоумении и страхе покачал головой и скрылся. Мерлин остался стоять и ждать, повинуясь чутью, которое подсказывало ему, что противник не сдастся без боя. И это оказалось правдой: весь взмокший, лохматый, Вортигерн бежал по коридору и неистово размахивал мечом, как палицей.
— Трусы! Предатели! — его зычный голос сотрясал стены замка. — Куда вы бежите? Несите воду, тушите огонь! Я приказываю вам! Я ваш господин! Я могу миловать вас и вешать, только я!!!
В приступе бессильной злобы он едва не переломил свой клинок о колено, но тут взгляд Вортигерна упал на Мерлина, и его бычьи ноздри угрожающе раздулись.
— Проклятый ведьмин прихвостень, я тебя уничтожу, раздавлю, сотру в золу! Никто из вас живым отсюда не выйдет!
Он двинулся на юношу, как разъяренный медведь. Мерлин стоял прямо, не шелохнувшись, и смело смотрел ему в лицо. Вортигерн озадаченно приостановил наступление и выпучил покрасневшие глаза, а в его гортани все еще что-то злобно клокотало.
— Да как ты смеешь… Как смеешь ты задирать передо мной нос?! Червь, падаль!
Вортигерн замахнулся на Мерлина мечом, чтобы разрубить напополам, но, не успев ничего понять, всей своей массой отлетел в стену, сильно ударился головой и потерял сознание. Вместе с ним мощной воздушной волной зацепило и разбросало в разные стороны еще нескольких человек, а остальные принялись удирать вдвое быстрее, напуганные не только пожаром, но и колдовством. Мерлин опустил руки, успокаивая свою магию. Теперь ему было уже все равно.
Когда компания беглецов, включая Джейми, выбралась на волю и освободила всех запертых за решетками узников, дальнее крыло замка было уже полностью объято огнем. Стража, слуги и наемники разбежались, кто куда, не предприняв ни одной серьезной попытки спасти Глостер.
Джейми растерянно поднял голову и смотрел на густо валивший сверху дым. На небе уже показались звезды, и черные клубы от пожара заволакивали их, как какая-то чума. Артур, заметив скорбный взгляд юноши, предложил:
— Джейми, ты можешь поехать вместе с нами в Камелот.
Джейми взглянул на него глазами загнанного зверька.
— Благодарю, милорд, но в Камелоте у меня никого нет. Мне негде будет жить, да и король вряд ли обрадуется, когда узнает, откуда я прибыл.
— Обо всем этом я позабочусь, не переживай.
— Вы? Но вы…
— Артур Пендрагон, наследный принц, — без ложной скромности представился Артур.
Мерлин улыбнулся в кулак, наблюдая за реакцией новых друзей: у Джейми отвисла челюсть, а сидящий от усталости на траве Гвейн чуть не присвистнул и окинул ошалелым взглядом Артура, а после — Моргану.
— А вы, миледи, значит… — догадался он.
— Его сестра, принцесса Моргана, — подтвердила девушка.
Гвейн, несмотря на свою бравурную манеру, пришел в великое смущение. Неловкую паузу прервал Джейми:
— Простите, сир, но я не могу пойти с вами. Лучше я уйду в ближайшую деревню и попробую начать новую жизнь.
— Как знаешь, — пожал плечами Артур. — Спасибо тебе за помощь.
— С радостью пошел бы с тобой, приятель, — хмыкнул Гвейн и вновь откинул слипшиеся волосы со лба, — но я сейчас совсем не ходок. И даже не ездок.
— В Камелоте вас быстро поставят на ноги, — заверила его Моргана.
— Лучше отправиться в Камелот прямо сейчас, а ночлег устроить где-нибудь подальше, чтобы не попасться в лесу разбойникам, — сказал Артур. — Надо торопиться, пока огонь не пришел сюда и не охватил весь замок.
Разбойники, убегая, увели с собой почти всех лошадей из конюшен, но пара до смерти перепуганных жеребцов все еще бесновалась во дворе. Мерлин дважды увернулся от удара копыт и один раз чуть не угодил под них целиком, прежде чем отвязал и немного успокоил несчастных животных. Пригодилась и повозка с соломой — ее удобно было использовать как носилки. От густеющего дыма дышать становилось все труднее, из-за жара пот струился по телу ручьями.
Сомлевшего Гвейна уложили в запряженную повозку, Мерлин уселся на козлы, Артур посадил Моргану на лошади впереди себя, и они двинулись в путь, оставляя позади рушащиеся постройки с пылающими соломенными крышами и дымящиеся башни, из окон которых вырывались острые языки пламени. Джейми долго стоял возле опушки леса и смотрел им вслед, пока темные силуэты окончательно не растворились в ночи.
По дороге Мерлин то и дело чувствовал на своем затылке пытливый взгляд. Гвейн немного пришел в себя, и ему явно хотелось поболтать.
— А ты никогда не теряешься, — заметил он тоном бывалого знатока приключений. — Часто бываешь в переделках?
— Как и ты, — обернувшись, улыбнулся Мерлин.
— Это что-то вроде призвания, если угодно.
— Призвание — подходящее слово.
— Ради чего ты рискуешь головой? — не унимался Гвейн.
— А ради чего это делаешь ты?
— Видишь ли, у меня в жизни есть принцип: никогда не вступаться за тех, кто носит венец или корону. И ни за что, ни при каких обстоятельствах не жертвовать ради них жизнью.
— Почему? — удивился Мерлин.
— Потому что они всегда посылают людей в пекло, а сами сидят во дворцах. Но эти двое, — Гвейн слабым кивком указал на ехавших впереди Артура и Моргану, — стоят того, чтобы за них умирать.
Мерлин растянул губы в улыбку, полную понимания и одобрения.
— Согласен.
Они уже спустились с горы и отъехали примерно на милю, когда позади них послышался чудовищный грохот, по силе сравнимый с двумя горными обвалами. Моргана вздрогнула и невольно посмотрела брату через плечо, хотя в темном лесу и с такого расстояния увидеть что-либо было невозможно.
— Что это?.. — спросила она.
Страшный грохот, перемежающийся с треском, все не стихал.
— Замок не выдержал пожара, — без какого-либо торжества в голосе ответил Артур. — Не смотри туда и не слушай. Мерлин, ты тоже не зевай! — добавил он громче.
Моргана нервно поежилась, но, уловив на себе взгляд Мерлина и почувствовав его тепло и поддержку, расслабилась и размякла. После всех испытаний минувших дней по телу растеклось тягучее изнеможение, ужасно захотелось спать. Моргана удобнее прислонилась к Артуру и закрыла глаза, не боясь во сне свалиться с лошади. Она знала, что Артур обязательно ее удержит.
***
Темная фигура Утера на крепостной стене, с которой открывался обзор на главную дорогу, была видна очень далеко. Он не стоял на месте, а ходил то в одну, то в другую сторону, с тревогой ожидая вестей. Невыразимое облегчение король испытал, когда вдали верхом на одной лошади показались два всадника, в которых он без труда узнал своих детей. За ними тащилась еще какая-то повозка, но это уже совсем не занимало его внимания — Утер поспешил вниз встречать вызволенную из плена дочь.
Он страшно боялся увидеть ее измученной, больной или увечной, но Моргана, к счастью, была весьма свежа и даже улыбалась, несмотря на спутанные волосы и испачканное платье с растрепанным подолом. Утер помог ей спуститься на землю и сразу же заключил в крепкие отцовские объятья.
— Дитя мое, Моргана! — зажмурившись, воскликнул он, будто не верил, что Моргана — не видение воспаленного бессонницей мозга.
— Со мной все в порядке, милорд, — мягко отозвалась Моргана. — Я жива и здорова. Я снова здесь.
Следом с лошади спрыгнул Артур. Утер с гордостью похлопал его по плечу.
— Ты справился, Артур. Кто был похитителем?
— Это был Вортигерн, сир, и его люди.
Губы Утера сжались и побелели от тихой, холодной ярости.
— Собирай войско. Мы преподадим ему урок на всю оставшуюся жизнь.
— Нет нужды, отец, — прочистив горло, сказал Артур. — В замке случился пожар, он сгорел и обрушился в пропасть.
Король многозначительно покачал головой.
— Провидение наказало мерзавца. Забудем о нем. Гаюс, — он обратился к подошедшему лекарю, — ты должен незамедлительно осмотреть Моргану.
— С нами есть человек, который больше нуждается в осмотре, чем я, — возразила Моргана. — Его зовут Гвейн, он рисковал ради моего спасения и сильно пострадал.
Тут взгляд Утера наконец устремился к повозке, где спал больной, опекаемый Морганой.
— Хорошо, — он рассеянно махнул рукой. — Осмотри его, Гаюс. Артур, проследи, чтобы он был хорошо устроен. Когда он придет в себя, я его вознагражу. Моргана, идем, тебе надо поесть и отдохнуть.
Покровительственно обняв дочь за плечи, Утер вместе с ней поднялся по ступеням высокого дворцового крыльца.
***
На пожарище все еще воняло гарью и смрадом. Красавец-замок потерял часть внешней стены, две башни и все внутренние постройки, включая загоны для свиней и овец, конюшни и курятник. Хозяин замка бродил посреди его развалин, выл, рычал, сыпал проклятьями в пустые небеса и рвал волосы из бороды.
— Тысяча чертей! — выкрикнул Вортигерн и со всей силы пнул валяющийся среди золы камень. — Проклятые щенки Утера, я с вами еще поквитаюсь! Я сдеру с вас шкуру живьем, я брошу вас собакам, вас растопчут дикие лошади! Вы узнаете, кто такой Вортигерн, я вас уничтожу! У-нич-то-жу!!!
Вортигерн торжественно зачерпнул горсть выжженной земли у себя из-под ног и высоко поднял ее, как бы принося клятву.
— Вот что останется от Камелота! Смотрите, чертовы щенки! Я вам отплачу той же платой! Я еще вернусь, вы еще услышите мое имя! Вернусь!!!
***
Был уже вечер, когда Моргана сидела возле зеркала в своих покоях и тщательно расчесывала вымытые волосы гребнем. Все вокруг пахло… домом, уютом, чего прежде она не замечала. Чистые простыни, деревянный гребень, надушенная сорочка, даже копоть от свечи — все было до боли родным и любимым. Но лишь когда к ней постучался Мерлин, чтобы проведать перед сном, Моргана поняла, что уют исходит не от простыней и даже не от стен, в которых она выросла, а от него. Они обнялись и стояли так минуты две, не желая отлепляться друг от друга.
— Мерлин! — блаженно вздохнула Моргана, уткнувшись в его плечо, так знакомо пахнущее травами Гаюса.
— Как ты? — заботливо поинтересовался Мерлин, взяв ее за локти.
— Все хорошо, а с тобой мне еще лучше. Как Гвейн?
— Уже расспрашивал меня о местных тавернах. Гаюс сказал, что он быстро поправится.
— Я рада, что он в порядке, — Моргана улыбнулась и посмотрела Мерлину в глаза. — Спасибо. Спасибо тебе за все.
Мерлин улыбнулся в ответ и любовно заправил прядь волос ей за ухо, а затем легонько «щелкнул» по носу указательным пальцем.
— Почему ты сразу ничего мне не сказала, Моргана?
— Не знаю, Мерлин. Сама не знаю. Я была слишком напугана, чтобы мыслить здраво.
Он снова нежно обнял ее и прошептал:
— Прости меня.
— За что?..
— За то, что с тобой случилось все это.
— В чем твоя вина? — удивилась Моргана. — Это я сделала глупость, а не ты. Ты не мог знать, что я получу эту записку, не мог знать, что я пойду на эту встречу. Не мог знать, что меня похитят, в конце концов. Почему ты винишь себя?
— Я должен был знать. Я должен знать обо всем, что с тобой происходит, чтобы защищать тебя.
Моргана рассмеялась.
— А ты становишься собственником! Но мне это нравится. Очень нравится, — она вцепилась рукой в узел его шейного платка и с напором поцеловала.
Мерлина, казалось, ее напористость временами пугала, но только до того момента, пока он сам не входил во вкус. Вероятно, этим вечером настрой Мерлина был слишком серьезным, чтобы предаваться обычному для влюбленных озорству, потому что он мягко отстранил Моргану и вполголоса сказал, убедительно глядя ей в глаза:
— Не делай так больше, хорошо?
Моргана сглотнула и виновато дернула уголками губ.
— Я знаю, я всех заставила поволноваться, но я хотела как лучше. Правда, Мерлин. А больше всего я испугалась, — она неосознанно отряхнула его плечо, которое в этом совершенно не нуждалось, — за тебя. Представляешь, я решила, что к Утеру подойдут заговорщики, и, если нас увидят вместе хотя бы на миг, то тебя тоже посчитают… причастным. Это сложно объяснить, мне кажется, от страха я начинаю бредить.
К ее глазам подступили слезы. Мерлин прижал ее к груди и накрыл ее голову своей ладонью — так спокойно, так бережно, так тепло.
— Зачем ты позволяешь страху управлять собой?..
— Потому что я люблю. Не боится только тот, кто не любит. Разве ты не знаешь?
— Знаю, — улыбнулся Мерлин, целуя ее в висок. — Я чуть не умер от страха за тебя, честно.
— Прости.
— Я так рад, что ты снова с нами! Что ты снова со мной.
— Я тоже, Мерлин. Быть в заточении ужасно.
— Этого не повторится, я не позволю.
Моргана ласково очертила пальцем его скулы и подбородок, думая, что в мире не хватит нежности, чтобы она смогла выразить свои чувства.
— Ко мне приходил Утер. Спрашивал, как я себя чувствую, чего бы мне хотелось, предложил устроить пир в мою честь.
— И что ты ему ответила?
— Ничего не ответила. Просто поблагодарила за заботу.
— Ты не допускаешь мысли, что он тебя любит? Действительно любит.
Моргана задумчиво пожала плечами.
— Допускаю. Но его любовь быстро закончится, если он узнает обо мне правду.
— Мы не можем знать, Моргана.
Она вздохнула и обхватила его за плечи. Этим вечером она была слишком счастлива и умиротворена, чтобы снова рассуждать об Утере и мучиться страхами.
— Давай сегодня больше не будем говорить об этом?
Мерлин весело заулыбался и из строгого наставника опять превратился в забавного мальчишку, которого Моргана так любила. Наставника она, конечно, любила тоже, но наставник никогда не осыпал ее губы десятками поцелуев, не запутывался пальцами в ее длинных волосах, не называл своей милой феей.
— По-моему, тебе пора идти, — кокетливо напомнила Моргана, когда стало понятно, что их тайная встреча несколько затянулась. — Что ты скажешь Гаюсу?
— Скажу Гаюсу, что бегал по лесу в поисках редких трав, которые цветут ровно в полночь.
— В полночь?! И не мечтай, — Моргана схватила подушку с кровати и в шутку отлупила ею Мерлина.
— Эй, ты не можешь меня бить! — Мерлин поднял руки, защищаясь от пуховой атаки.
— Могу! Никакой полночи, слышишь? Или я позову Артура!
Она гонялась за ним по всем покоям, но Мерлин был неуловим. Каждый раз, когда ей казалось, что она вот-вот его настигнет, он ускользал прямо у нее из-под носа. И явно не без помощи магии. Тогда Моргана решила, что она тоже применит запрещенные приемы, но Мерлин опередил ее даже тут: только она успела об этом подумать, как он наскочил со спины и сгреб ее в объятья, намереваясь зацеловать до смерти. Моргана зажала себе рот ладонью, чтобы не взвизгнуть.
В самый разгар веселья раздался скрип. Влюбленные замерли, глядя друг на друга круглыми от ужаса глазами, в которых застыло всего одно слово. Дверь. Они ее не заперли. Теперь их невинные игры мог увидеть кто угодно, от Артура до Утера.
— К-хм.
Вздох облегчения одновременно вырвался у обоих — это всего лишь…
— Гвен! — прозвучало дуэтом.
— Извините, я правда не хотела вам мешать, — извинилась Гвиневра. — Но дверь…
Перья в волосах Мерлина явно ее смущали.
— Это просто… Мы просто… — пытался оправдаться тот.
— Миледи, простите, я должна была постучаться!
— Все в порядке, Гвен, — улыбнулась Моргана, про себя гадая, не слишком ли двусмысленно она сейчас выглядит.
Служанка улыбнулась.
— Конечно, я не вправе вам советовать, это касается только вас двоих, но вы никогда не думали о том, чтобы пойти куда-нибудь на свидание?
