***
Проливной дождь смывал последние надежды Артура на успех. Поначалу он думал, что главная проблема в том, как умертвить змея при его кажущейся неуязвимости, но помимо этого выяснилось, что аспид неуловим настолько же, насколько неуязвим. Днем в лесу и в окрестностях деревни следы чудища были заметны невооруженным глазом: разнообразные разрушения, сломанные деревья, уничтоженные кустарники, развороченные камни, длинные жирные полосы массивного тела на земле. И все бы ничего, но цепочки этих следов всегда внезапно обрывались, словно аспид взлетал и перемещался по воздуху. Это открытие стало по-настоящему неприятным сюрпризом — крылья были даны чудищу не для устрашения, оно действительно умело летать. Однако какими бы запутанными ни были следы, они давали возможность определить излюбленные места пребывания змея и устроить там засаду, но внезапный сильный ливень грубо нарушил все планы. Стремительно наступившая темнота и буря связали рыцарей по рукам и ногам, заставив боевой отряд весь вечер бесполезно простоять в деревне. Время шло, Артур терял терпение. Он старался не думать о том, жив ли еще Мерлин или уже отошел в мир иной, не дождавшись противоядия, и тем не менее каждый потраченный впустую час невероятно его угнетал. — Мы не можем ждать до рассвета, — мрачно наблюдая за непогодой из-под навеса, сказал он Леону. — При первой же возможности надо ехать к ущелью, у меня нет сомнений, что логово аспида там. Рано или поздно он вернется домой. — Но, милорд, — возражал тот, — ехать в чащу ночью при таком дожде — это самоубийство. Мы даже не сможем зажечь факелы. — Дождь не может идти всю ночь, а даже если так, я все равно поеду. — Милорд… Уловив на себе сочувствующий взгляд Леона, Артур добавил: — Один. Вы не обязаны рисковать жизнью вместе со мной. — Мы не оставим вас, — ответил Леон, переглянувшись с рыцарями. — Мы все клялись верно служить Камелоту до смерти и не отступим от своей клятвы. Артур сдержанно улыбнулся и похлопал его по плечу. — Спасибо. Подождем еще немного. Часть останется здесь охранять деревню, часть поедет со мной. Лес не самое удобное место для атаки, но у нас нет выбора. Вероятность того, что аспид вернется в деревню в ближайшее время, мала, но она есть. Мы должны быть готовы к сражению каждую минуту независимо от того, где находимся. — Артур обвел взглядом свой отряд. — Я рассчитываю на каждого из вас. Молчаливая солидарность была ему ответом. Так в напряженном ожидании прошло еще некоторое время. Артур не был набожен, но когда из-за туч показалась долгожданная луна, он от всей души возблагодарил небеса за это. Решение было принято моментально. — Пора, — коротко сказал он и пошел седлать своего коня. Раскисшая после ливня дорога к лесу пролегала через широкую, ровную поляну. Лошадиные ноги чавкали по грязи, вязли в ней, но упорно продолжали идти вперед. — Ну где же ты? — раздраженно бормотал Артур себе под нос по пути, оглядываясь по сторонам. — Что, струсил? Хватит прятаться, давай сразимся! Будто в ответ на его дерзкие слова, высоко над поляной захлопали огромные крылья. Не сговариваясь, все обратили взгляды к небу и дружно помянули про себя силы небесные: черное змеиное тело извивалось в воздухе, как лента или кнут, два обращенных вниз горящих глаза светились маленькими, но яркими точками. Аспид разглядывал сверху своих будущих жертв и готовился напасть. Рыцари построились клином, лошади под ними беспокойно фыркали и мотали головами. — Приготовить копья и арбалеты! — скомандовал Артур и надел на голову шлем, пристально следя за чудищем. Аспид не торопился. Он кружил и кружил над поляной в лунном свете, примериваясь, как лучше начать атаку, после чего наконец начал снижаться. — Стой! Сто-ой! Целься в глаза! — громко отдавал приказы молодой Пендрагон. — Сто-ой… Сейчас! По команде в змея полетели арбалетные стрелы. Одна из них угодила точно в глаз, отпугнув чудище и заставив его утробно взреветь от боли. Артур радостно воскликнул: — Есть! Есть! Аспид, тяжело плюхнувшись на землю, бешено раскачивался из стороны в сторону все с тем же громогласным ревом, словно пытаясь стряхнуть вонзившуюся в глаз стрелу. На помощь товарищам уже спешили оставшиеся защищать деревню рыцари. Вместе они окружили чудище, но к прямому нападению перейти пока не решались. Трава была мокрой, скользкой, земля — влажной и рыхлой, перемещаться на лошадях было неудобно, но все же это была открытая местность, а не лесная чаща, где нет почти никакого пространства для боевых маневров. Змей, чувствуя, что его взяли в кольцо, поднял в воздух хвост и замахнулся им на врагов. — Назад! — выкрикнул Леон, но не успел отпрянуть. Удар змеиного хвоста «подрубил» его коня, и тот с громким, отчаянным ржанием повалился на землю, а сам рыцарь вылетел из седла и сильно ударился затылком. Артур выступил вперед, оттягивая внимание аспида на себя. Аспид то ревел, то глухо шипел, широко разевал пасть и скалил клыки, тараща свой уже единственный красный глаз. Вся его ярость теперь была направлена на маленькую фигурку Артура. Змей сделал бросок, чтобы вонзить в него клыки, и тут его пасть повстречалась с острым наконечником копья. «А-а-а-а-х-ш-р-ш-ш-ш!» — вырвалось из его глотки. Артур с большим усилием воткнул копье глубже. Ему казалось, что он достал до самых мозгов, но вдруг случилось то, чего никто не ожидал — аспид дыхнул на врага жарким пламенем. Лошадь испуганно заржала и отскочила назад. Артура не опалило чудом — он едва не потерял равновесие, но удержался верхом на своем скакуне. — Держать стро-ой! — во весь голос закричал он, когда увидел, что пламя, окутавшее голову змея, магическим образом полностью исцелило все нанесенные ему раны и увечья. Это увидели и остальные, но на поле битвы панике не было места. Завязалась ожесточенная, кровавая схватка. Оружием аспида были клыки, шипы и яд, оружием рыцарей Камелота — мечи, копья и стрелы, и они были бессильны против древней магии. Неожиданный сокрушительный удар в правое плечо вышиб Артура из седла. Доспех сильно погнулся от шипа, но уцелел, а ключицу, верхнюю часть груди и плечо пронзила боль до того жгучая, что у Артура помутилось в глазах. «Кажется, мне раздробило кость», — пронеслось в его мыслях, пока он лежал на сырой траве лицом вверх. До его слуха доносились крики, лязг оружия, свист стрел, удары, рев и злобное шипение, но все это происходило как будто бы очень далеко, звуки глохли и словно пробивались сквозь толщу воды. Нет, нельзя терять сознание! Он не имеет на это права, он Артур Пендрагон, наследный принц, и от него сейчас зависит не только его собственная жизнь! Если он поддастся обмороку, то умрет, а вместе с ним умрет и Мерлин, и еще бог знает сколько народу, если вышедшую из преисподней тварь не остановить. Боль жгла ключицу огнем, невозможно было набрать в легкие воздуха, и бороться становилось все сложнее. Артур провалился в забытье, где не было боли и страха, однако довольно скоро затухший на время огонек сознания вновь затеплился в его голове. «Артур, вставай! — твердил странный голос, как будто знакомый, но вместе с тем совершенно чужой. — Артур, ты должен бороться! Очнись! Сражайся! Артур, открой глаза!» В обмякшее тело постепенно начали возвращаться силы. Артур разлепил веки и приподнялся на здоровом локте. Увиденное привело его в ужас: все до одного рыцари полегли, убитые или раненые, их алые плащи, мечи и доспехи усеяли собой всю поляну. Зловещее шипение и приглушенный стрекот не дали Артуру опомниться — аспид приближался к нему, веревкой извиваясь между неподвижных тел. Прямо по земле, сложив крылья, низко, по-змеиному, как лесная гадюка. Его глаза победно горели, раздвоенный язык высовывался наружу и трепетал в предвкушении полного триумфа. Артур невольно пополз назад, шаря рукой по траве в поисках какого-нибудь оружия. — Я тебе так просто не дамся, не жди, — бледное лицо принца исказила гримаса гнева и отвращения. Послышался приближающийся стук копыт. Артур встряхнул головой, не доверяя собственным ушам, но слух его не обманывал — кто-то на полном скаку несся ему на выручку. Змей тоже заметил появление чужака и решил не откладывать пиршество. От смерти Артура отделяли считанные мгновения — он запомнил лишь кровожадные огненные глаза, страшные белые клыки и громкий возглас: — Артур, лови! Как в каком-то замедленном сне, левая рука Артура поймала брошенный ему меч и сделала всего один точный мах. Острый клинок вошел в шею аспида, как в подтаявшее масло, и отсек ему голову. Черная голова размером с бочонок глухо стукнулась о землю и покатилась в сторону, так и застыв с широко раскрытой ядовитой пастью и выпученными глазами-блюдцами. Обезглавленное тело несколько раз испуганно дернулось и после предсмертных конвульсий неподвижно растянулось на траве. — Милорд! Милорд, вы в порядке? — Гвейн спрыгнул с лошади и подбежал к принцу. Артур сидел в совершеннейшем ступоре, разглядывая окровавленный меч в своей руке. Ощущение было такое, словно побывал в пылающем горниле и вышел оттуда невредимым. От потрясения на время притупилась боль в правой ключице. — Гвейн?.. Что ты тут делаешь? — Меня послала ваша сестра. Шум стоял такой, что за лигу было слышно. С вами все хорошо? Артур пришибленно огляделся кругом, пытаясь отыскать очень важную мысль, которая прямо-таки крутилась на кончике языка, но все никак не давалась ему в руки. — Яд! — наконец вспомнил он. — Нужно собрать яд, чтобы Гаюс сделал противоядие для Мерлина! — Есть крепкая фляга и пара толстых перчаток? — деловито осведомился Гвейн. С его помощью Артур встал на ноги и резко сморщился, схватившись за плечо. — А, черт! Я сломал ключицу. — Ладно, и большой кусок ткани для перевязки, — добавил Гвейн. Вдруг некоторые из лежавших ничком рыцарей зашевелились и начали подниматься с земли, охая и приходя в себя. Лишь в этот момент к Артуру в полной мере пришло будоражащее осознание победы над змеем. — Я убил его, — не то спрашивая, не то утверждая, сказал он Гвейну. — Я убил его! Я только что убил эту тварь! Мы победили! Наследный принц Камелота поднял меч высоко над головой и от счастья издал лихой, радостный клич. Уцелевшие рыцари присоединились к нему, и крики ликования разнеслись далеко за пределы поляны.***
Поздним вечером во дворце многим было не до сна. Моргана неусыпно находилась у постели Мерлина, не жалея собственных сил. Гаюс обреченно поглядывал на ее руку, сжимающую руку юноши, и задавал себе два невеселых вопроса: как далеко все зайдет и чем кончится? Впрочем, сейчас это было куда менее важно, чем то, что Мерлин парил между жизнью и смертью, а он, врач с многолетним опытом и огромным багажом знаний, мог только сидеть и ждать. — Моргана, тебе лучше пойти в свои покои и отдохнуть, — предложил он. — Гаюс прав, Моргана, — сострадательно подтвердила Гвен, дежурившая возле больного вместе с госпожой. — Вы в самом деле думаете, что я могу уйти к себе и лечь спать, когда происходит такое? — нахмурилась принцесса. — Я не могу, как Утер, ждать вестей в одиночестве. Я буду с Мерлином до тех пор, пока… — она осеклась. — Пока все не решится. Девушки понимающе переглянулись. Гвен опустила глаза — она старалась не показывать своих чувств, но Моргана знала, что она умирает из-за страха за Артура. — Дело твое, — вздохнул Гаюс. Внезапно тихое, еле заметное дыхание Мерлина сделалось шумным и неритмичным: он выталкивал через нос маленькие порции воздуха, между выдохами не делая вдохов. Его тело снова напряглось, голова чуть запрокинулась, грудь выпятилась колесом. — Гаюс! — заметив это, Моргана запаниковала. — Гаюс, что происходит?! Все втроем они склонились над Мерлином в величайшей тревоге. Он дергался туловищем и шевелил губами, сжимая правую руку в кулак. Гаюс быстрыми, отточенными движениями проверил его пульс и зрачки. — Он что-то шепчет, — сказала Гвен. — Только я не могу разобрать, что. — Не понимаю, его сердце не должно так колотиться, — удивился Гаюс. — Яд замедляет сердцебиение вплоть до полной остановки, а сердце Мерлина бьется так, как будто он пробежал десять миль. — Возможно, он выздоравливает? — с надеждой спросила Моргана. — Давай же, Мерлин, очнись! Возвращайся к нам! — Очнись! — в потоке собственного бреда бессознательно повторил Мерлин. — Он нас слышит! — радостно воскликнула Моргана. — Он услышал то, что я сказала! Мерлин, — она низко наклонилась к нему, — пожалуйста, борись! Не сдавайся, я умоляю. Борись! Очнись, приди в себя, Мерлин! Наконец он успокоился и затих. Последовали несколько волнительных мгновений, когда было неясно, к добру ли эта тишина или нет. Вдруг Моргана сдавленно проговорила: — Он не дышит! Гаюс припал ухом к груди Мерлина. Хмурое лицо старика сказало все за него. — Остановилось. Сердце у Морганы рухнуло тяжелым камнем. Ей показалось, что ее душа треснула и разлетелась на осколки. Кто угодно мог ее оставить, какие угодно беды и испытания могли свалиться на ее голову, но смерть Мерлина была равнозначна ее собственной смерти. — Нет! — из ее глаз фонтаном брызнули слезы. — Нет, этого не может быть! Я не верю, он не мог умереть, нет! Убитые горем, девушки крепко обнялись и заплакали на плече друг у друга. Гаюс скорбно покачал головой, глядя на спокойные застывшие черты юного мальчика, которого он полюбил как родного. Сколько надежд, сколько планов, какое будущее у него могло бы быть! Но вот он здесь, уснул вечным сном, и ничего уже нельзя исправить. Гаюс потянул за край простыни, чтобы накрыть ею лицо Мерлина, и тут юноша сделал резкий глубокий вдох через рот и открыл глаза. — Мерлин! — не поверив собственным глазам, воскликнул Гаюс. Моргана вздрогнула и резко обернулась. За пару минут она успела погибнуть и возродиться, но нахлынувшее счастье потопило всю горечь и заставило позабыть о только что пережитых ужасных мгновениях. Моргана все еще плакала, но теперь уже от радости. Она подошла к Мерлину и в порыве чувств прижала его руку к своей щеке: — Мерлин!.. Первое время его взгляд потерянно блуждал по потолку, а потом, когда мир начал приобретать четкие очертания, остановился на Моргане. Она напомнила Мерлину светлого ангела, которому он зачарованно улыбнулся, до конца пока не сознавая, что же все-таки происходит вокруг. Но вот в поле его зрения оказались радостные Гаюс и Гвен, и память потихоньку начала возвращаться к магу. — Добро пожаловать назад, Мерлин! — улыбнулся Гаюс. До Мерлина дошло, что он пролежал при смерти много часов, если не суток. — Я… я что, совсем был плох, да? — слабым голосом спросил он. — Все уже позади, — ласково сказала Моргана, не отводя от него глаз ни на миг. Наконец мозаика сложилась целиком. Картины сражения всплыли в его памяти одна за другой, и Мерлин не на шутку взволновался: — А что с Артуром? Мы были с патрулем в деревне, когда на нас напал змей. Где он сейчас? — С Артуром все в порядке, — неожиданно спокойно ответил Гаюс, вызвав искреннее изумление со стороны Гвен. — Утер еще днем послал его убить аспида, но, видишь ли, в чем дело: яд этого существа не простой яд. Он имеет магическую природу, поэтому не может быть разрушен обычными способами. Яд и аспид — суть одно, нет одного, нет и другого, поэтому мы можем смело утверждать, что отряд Артура одержал победу. Старенькая комната давно не видела столько радости. После всех улыбок, объятий и счастливых слез Гаюс ушел навестить короля и отнести ему успокоительную настойку — Утер весь вечер не находил себе места, ожидая вестей от сына. Мерлин все еще был слаб и нуждался в присмотре, но Гвен оставила влюбленных, чтобы они могли побыть вдвоем. — Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила Моргана. — Прекрасно, — улыбнулся Мерлин, любуясь ее блестящими глазами-изумрудами. — Ты похожа на ангела. Ты моя добрая фея. Он сел в постели, оказавшись с ней лицом к лицу. Моргана скользнула взглядом вниз, на его шею, где виднелась цепочка от медальона. — Ты носишь его, — с нежной улыбкой заметила она. — Чтобы всегда помнить о тебе. Моргана прильнула к нему и обхватила за шею. Мерлин обнял ее в ответ и трепетно прижал к груди. — Та минута, когда я думала, что тебя больше нет… — заговорила она немного хриплым, простуженным голосом. — Это была самая тяжелая минута в моей жизни. — Моргана… — Это правда. Никогда не оставляй меня, Мерлин. Пожалуйста. Мерлину стало очень больно от мысли, что когда-то он не доверял ей и подозревал в худшем. Она, такая теплая, любящая, искренняя, однажды чуть не погибла от его холода. Как он мог быть таким слепым и бесчувственным по отношению к ней? — Прости меня, — прошептал он ей на ухо. — За что? — спросила Моргана, удивленно заглянув ему в глаза. — Я с самого начала должен был сказать тебе правду о том, что тоже владею магией. Я сделал глупость, отправив тебя к друидам, из-за меня погибли люди, из-за меня могла пострадать ты. — Мерлин, послушай… — Это так! — со слезами на глазах продолжал обличать себя Мерлин. — Я думал, что сделал для тебя достаточно, я не видел того, что тебе по-прежнему плохо. Ты не представляешь, к какой страшной беде это могло привести, я мог потерять тебя! — Но я ни в чем тебя не виню! — с жаром заверила его Моргана. — Я знаю, что значит жить в постоянном страхе, когда не доверяешь даже собственной тени. Это все в прошлом. Мы все совершали ошибки, но теперь все иначе, так?.. Мерлин нежно провел рукой по ее волосам и обнаружил, что они немного влажные. — Моргана, ты… — Попала под дождь, — с улыбкой договорила за него Моргана, предугадав вопрос. — Не волнуйся, я в порядке. Он притянул ее к себе и поцеловал. Влюбленные были так поглощены друг другом, что не заметили Гаюса, который только что вернулся от короля и теперь не знал, что ему сделать — поймать Мерлина за ухо, как нашкодившего котенка, или просто порадоваться за него. Поразмыслив хорошенько, старик ностальгически хмыкнул за приоткрытой дверью и решил не встревать.***
— Мерлин! Мы думали, ты при смерти! Артур испытал смешанные чувства, увидев своего слугу закутанным в одеяло и попивающим горячий травяной отвар, но в целом живым и невредимым. — Так и было, — подтвердил Мерлин, хлебнув из кружки. — Но теперь я здоров, как вы видите. — Ладно, а яд куда?.. — Артур растерянно взглянул на флягу в своей руке. — Отдай мне, — Гаюс подошел к принцу и забрал у него флягу. — Обещаю, что твой трофей займет достойное место на полке с сильнодействующими ядами. Что с твоей рукой, Артур? — спросил он, взглянув на повязку, перекинутую через плечо. — Кажется, перелом, — лаконично поведал Артур. — Садись на кровать, я тебя осмотрю. Внимательно осмотрев и ощупав поврежденную ключицу, лекарь пришел к выводу, что ничего особо серьезного в травме нет — в кости от удара образовалась трещина, но сама кость уцелела и теперь требует покоя. Между тем Гвейн, вошедший вместе с Артуром, подсел к Мерлину и завел разговор. — Ну и переполох сегодня поднялся, да? — Не передать словами, — Мерлин содрогнулся. — Мне сказали, что я был мертв целую минуту. — Да ну?! — Но я этого не помню, в памяти сплошная пустота. Гвейн сочувствующе покачал головой и положил руку ему на плечо. — Ты молодец, что выкарабкался, Мерлин. Но знаешь, если бы за меня так переживали, я бы тоже выкарабкался всем чертям в аду назло. — О чем это ты?.. — Мерлин сам не заметил, как покраснел. Гвейн залихватски подмигнул и наклонился к его уху. — Я тут подумал… Пожалуй, я останусь жить в Камелоте. — Гвейн! — рассмеялся Мерлин. — Здесь вкусная еда, отличная выпивка, хорошие люди. Ну, в основном. И никогда не бывает скучно. — А я тебе что говорил? — И ты был совершенно прав. Отдыхай, поправляйся, — он встал и пошагал к двери. — Доброй ночи, господа. — Гвейн! — окликнул его Артур. — Спасибо, что спас мне жизнь. Гвейн соединил руки замком и символично потряс ими в воздухе, после чего покинул друзей. Гаюс закончил перевязку и помог Артуру с его плотно примотанной к туловищу рукой надеть рубаху. — Ну что, Мерлин, — поднявшись на ноги, нарочито строго проговорил Артур, — так и быть, ты выпросил себе выходной на завтра. — Выпросил? — целебный отвар чуть не пошел у Мерлина носом. — Да я чуть не умер! — Мерлин, тебе бы только от работы отлынивать! — Ну, знаете ли, сир, — обиженно фыркнул слуга. Артур с озорной улыбкой прогарцевал к нему через половину лекарской, пружиня ногами, и ткнул кулаком в грудь — не сильно, но чувствительно. Мерлин закашлялся. — Я рад, что ты жив, Мерлин. — А я-то как этому рад! — воскликнул Мерлин, откашлявшись, и добавил уже серьезно: — Спасибо, Артур. Ты рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою, хотя кто ты и кто я. Я в большом долгу перед тобой. — Не стоит того, — принц добродушно махнул здоровой рукой. — Я тоже рад видеть тебя живым. Артур, поджав губы, благодарно кивнул. После он повернулся к Гаюсу и, попрощавшись с обоими, ушел. Мерлин чувствовал себя одухотворенным и был в целом доволен собой и жизнью, пока вдруг не встретил суровый взгляд старого наставника. — Гаюс, что-то не так? — вмиг оробев, поинтересовался он. — Мерлин, нам нужно поговорить, но не сейчас, а утром, когда ты отдохнешь и выспишься. Полагаю, ты сам догадываешься, о чем пойдет речь. Мерлин растерянно пожал плечами. Выражение лица Гаюса не предвещало ничего хорошего, но ему не впервой было выслушивать нотации.***
Моргана вошла в покои брата и неслышно прикрыла за собой дверь. Артур задумчиво стоял у окна и держал в руке меч, наблюдая за тем, как лучи утреннего солнца играют на поверхности его клинка с выгравированными на золоте таинственными письменами. — Ты сказал, что хочешь видеть меня. — Да, сказал. Его грозный силуэт вызвал у Морганы странный и, в общем-то, противоестественный страх. Тем не менее, сглотнув, она произнесла спокойно и уверенно: — И вот я здесь. Артур повернулся к ней и пересек комнату преувеличенно размеренным шагом. Моргана догадывалась, что может означать этот тяжелый взгляд из-под век, но была готова держать оборону. Артур показал ей меч. — Моргана, скажи мне правду. Где ты его взяла? — Почему ты спрашиваешь? — Я сражался с аспидом дважды. Дважды наши мечи ломались об его чешую, его нельзя было поразить ни стрелой, ни копьем, он легко выжил даже после смертельного ранения. Но этим мечом я отсек ему голову как соломенному чучелу. — Артур… — А кроме того, — он перевел дух и продолжил, — я чувствовал нечто… внутри себя. Какой-то голос, который разговаривал со мной, не давал мне потерять сознание и погибнуть. Ничего более странного со мной никогда не происходило. И ты знаешь, что это было, ведь так? Моргана опустила глаза в пол и горько усмехнулась. — Я не знаю, о каком голосе ты говоришь, Артур, но меч… — глубокий вдох помог ей собраться с силами. — Да, он магический. Артур ждал такого ответа, но все же слова сестры поразили его в самое сердце. — Я… — он отвернул голову и растерянно захлопал ресницами, — я не ожидал, что ты вправду пойдешь на такое. — Почему не ожидал? — Моргана неожиданно вспылила и перешла в наступление. — Потому что нам с детства твердили, что магия зла и порочна? Ты сам признаешь, что у вас не было шансов! В чем ты меня обвиняешь, в чем? В нарушении законов Камелота? Я нарушила закон и достойна наказания, пусть так, а теперь посмотри мне в глаза и скажи, что ты отказался бы использовать этот меч, если бы знал правду с самого начала. Их взгляды — его, полный смятения, и ее, пламенный, — встретились. — Конечно, я использовал бы его. — Вот видишь! Артур, тебе не кажется, что пользоваться благами магии и при этом презирать ее — это лицемерие? — Моргана, ты все поняла не так! Я ни в чем тебя не обвиняю, я просто пытаюсь понять, что тобой двигало! — То же самое, что и тобой. Я знаю, — ее тон сделался мягче, — в глубине души ты тоже всегда чувствовал, что не все из того, что вкладывают нам в головы, верно. Что жизнь — это не шахматы, где есть только черный и белый цвета. Все гораздо сложнее, чем мы привыкли думать. Артур тяжело вздохнул, обдумывая все сказанное ему в лицо. Моргана была готова заплакать от напряжения и внутреннего разочарования, глядя на него. Если он с таким недоверием и неприязнью смотрит на меч, всего лишь на меч, то как посмотрит на нее или на Мерлина? — Я повел себя как идиот, — виновато пробормотал Артур. — Ты спасла мне жизнь, а я вместо того чтобы поблагодарить, накричал на тебя. Я… мне все равно, где и у кого ты взяла меч. Я закрою эту тему и больше никогда к ней не вернусь, обещаю, но… — Но?.. — Моргана в волнении бегала взглядом по его лицу. — Забери это, пожалуйста, и спрячь где-нибудь. Он отдал меч ей в руки, поцеловал в лоб и быстрым шагом удалился. Моргана, глотая слезы, посмотрела на клинок. Было больно, как от пощечины, но вместе с тем она понимала, что ничего другого от Артура ожидать было нельзя. Глупо. Глупо, наивно и преждевременно. Бережно завернув меч в бархат, Моргана унесла его прочь.***
Они долго гуляли по лесу вдвоем. Моргана сказала Утеру, что хочет покататься на своей кобыле в окрестностях замка, на что счастливый после возвращения сына король безоговорочно дал добро. Кобыла была отпущена пастись на луг, пока Моргана и Мерлин бродили среди деревьев и разговаривали. В этот раз Мерлин был чуть менее словоохотлив, чем обычно, и чуть более отстранен. Моргана догадывалась о причине его хандры, и это не должно было ее ранить, но ранило. — Ты любил ее? — наконец решилась она спросить прямо. — Что, прости? — растерянно переспросил Мерлин. — Ту девушку, Фрею. — Да, но наше знакомство было недолгим, — честно признался он. Моргана сдержанно улыбнулась, за улыбкой пряча ноющую боль. Оказывается, очень больно было знать, что все это — поцелуи, слова любви и звездочки в его руках принадлежали кому-то еще. — Она была из Камелота? — Нет, она была друидкой. — О… — вырвалось у Морганы. Саднящая ревность сменилась искренним сочувствием и каким-то особо обостренным чувством несправедливости. Она смотрела на его лицо, спокойное и добродушное, но щемяще печальное, и в ее душе нарастала волна праведного гнева. — Ее убили, верно? Убили за то, кем она была? — Да, — Мерлин кивнул. — Верно. — И ты… ты не чувствовал злости? Тебе никогда не хотелось отомстить за нее? Он остановился и поднял на нее удивленные глаза. — Нет, не хотелось. Месть ничего бы не дала, не вернула бы ее к жизни. — Мерлин, я спрашиваю о том, что ты чувствуешь, а не о том, что правильно. Мерлин хмыкнул и покачал головой. — Если я и злился, то, скорее, на себя. По правде говоря, Фрея была обречена из-за своего проклятья. Единственное, что я мог сделать для нее, это дать ей хотя бы немного человеческой доброты. Моргана подошла ближе и взяла его за руку, раскаявшись в своей прямолинейности. — Прости. Я наговорила лишнего, мне не стоило этого делать. Мне так стыдно! Мерлин улыбнулся и заключил ее в объятья. — Я говорил тебе, что ты — лучшее, что случалось в моей жизни? — Еще нет, — кокетливо ответила Моргана, расцветая в счастливой улыбке. — Теперь ты это слышишь, — тихо сказал он и крепко поцеловал ее в висок. Воздушное очарование момента несколько нарушал волшебный клинок, который Мерлин держал в руке, и твердую рукоять которого Моргана теперь ощущала собственной лопаткой. — Сегодня я могла сказать Артуру правду, — вздохнула она, — но мне не хватило смелости. Не знаю, чего я испугалась больше — того, что он после этого будет смотреть на меня иначе, или того, что я не смогу его простить, если он от меня отвернется. Я такая трусиха, Мерлин. — Не-ет. Ты храбрейшая из всех девушек, кого я знал. Просто время еще не пришло. — А что нам делать с мечом? Снова спрячем его на дне озера? — У меня есть другая идея. Мерлин выпустил Моргану из объятий и куда-то бодро пошагал, все время что-то выглядывая по сторонам. — Что ты ищешь? — удивилась она. — Сейчас, — Мерлин обернулся и с лукавой улыбкой высоко поднял руку. — Сейчас ты все увидишь сама. Наконец он отыскал крупный, одиноко лежащий между деревьев камень и подвел к нему Моргану. — Вот! — маг продемонстрировал свою находку. — Ты хочешь спрятать меч под камень? — Моргана поглядела на него с недоумением. — Лучше! Я спрячу его в камень. Мерлин двумя руками занес меч над головой, прошептал заклинание и резко опустил клинок. Золотой огонь, блеснувший в его глазах, разрезал камень, будто масло, и меч намертво застыл в нем. Моргана ахнула от восхищения. — Это потрясающе, Мерлин! Ты научишь меня так делать? Мерлин гордо отряхнул ладони друг о друга. — Конечно, научу! — сказал он, взял Моргану за руку и повел за собой, оставляя Экскалибур позади. — Пусть он ждет своего часа. И своего короля.