***
Придя в себя, Мерлин не знал, сколько времени он провалялся посреди коридора без сознания. Вероятно, не очень много, если его до сих пор не обнаружила стража. Он быстро поднялся на ноги, держась рукой за гудящий от удара о стену затылок, и помчался к Моргане. Услышав из ее покоев шум, похожий на завывания сильного ветра, он устремился к двери в полной готовности вышибить ее, если понадобится. Дверь не была заперта. Моргана в одной ночной рубашке сидела на полу, уставившись в пустоту перед собой и растерянно открывая рот. Вокруг нее царил полнейший беспорядок. — Моргана! — Мерлин бросился к ней и бережно помог встать. — Ты в порядке? Что случилось? — Мерлин, — она очнулась от своего оцепенения и крепко схватила его за плечи, — произошло нечто, что не укладывается у меня в голове. Послушай… Моргана рассказывала ему обо всем случившемся взахлеб, стараясь не упустить ни одной мелочи. Мерлин внимательно слушал ее, и по мере того, как выяснялись новые подробности истории, его брови хмурились все сильнее. — Ты не можешь знать, что она говорила правду, — возразил он наконец. — Эта женщина могла быть кем угодно — посланницей Моргаузы, например. — Но я знаю! Знаю! Не пытайся переубедить меня, Мерлин, я знаю, что каждое ее слово — это правда. Что мне теперь делать?.. Мерлин обнял ее, перепуганную, и погладил по голове. — Успокойся, милая. Все хорошо, я с тобой. — Мерлин, скоро что-то произойдет, я чувствую. — Что за подарок она сделала Утеру? Она сказала? Что это было? Моргана наморщила лоб, напрягая память. — Я не успела спросить. Это было какое-то украшение с редким камнем. Кажется, с жемчужиной. Да, с черной жемчужиной! — Как странно, — задумчиво пробормотал Мерлин. — Нужно выяснить, что это значит. — Мерлин! Она сказала еще кое-что, что напугало меня. Она сказала, что мне грозит опасность от человека по имени Эмрис. — Боже! — вырвалось у него вместе с холодком, пробежавшим по спине. Видя его внезапную бледность, Моргана не догадывалась о ее истинной причине, и это только к лучшему. — Как ты думаешь, кто это и что ему может быть от меня нужно? — спросила Моргана, глядя ему в глаза взглядом затравленной волчицы. — Он убьет меня? — Нет! — отрезал Мерлин и схватил ее в крепкие объятья. — Нет, ни за что, я не допущу! — Жрица сказала, что Эмрис очень сильный маг. — Наплевать. Она глубоко вздохнула, положив голову ему на плечо. — С тобой мне всегда становится так легко, так спокойно. — Моргана! Моргана… — шептал он, сильно зажмурив глаза. — Могу я попросить тебя, Мерлин? — Конечно! — Ты побудешь со мной, пока я не усну? — смущенно хмыкнув, она добавила: — Кажется, я еще ни разу в жизни не чувствовала ничего подобного. Я боюсь сегодня ночью оставаться одна со своими кошмарами, понимаешь? Мерлин, не найдя в себе сил ответить устно, с готовностью кивнул. Он присел на край ее постели, когда Моргана легла и накрылась одеялом, но она потянулась к нему, желая забраться в его объятья, и в конце концов ему пришлось лечь рядом. Вопреки своим ожиданиям, Мерлин не ощущал никакой неловкости, обнимая ее вот так и целуя в темную макушку, пахнущую ароматным маслом для волос. Напротив, это вышло так просто, естественно и невинно, что любая вольная мысль, пришедшая в голову, показалась бы ему кощунством. Моргана, прижавшись головой к его груди, уснула быстро и безмятежно. Мерлин окончательно и бесповоротно осознал, что он не простит себя, если когда-нибудь потеряет ее. Старые кошмары наползали со всех сторон, шипели и гнездились около кровати с невесомым балдахином, но пусть уж лучше они терзают его, чем мучают ее. Вспоминалось не по годам злое лицо Мордреда, его жестокие слова, и сердце сковывал ледяной страх. Однако решение, как ни странно, отыскалось в этих же самых словах. В одном Мордред был прав: Моргане не стоит оставаться в Камелоте. Если бы они могли сбежать вдвоем и поселиться где-нибудь у опушки леса, подальше от всех прорицателей и пророчеств, как они были бы счастливы! Ничто не омрачало бы радости на лице Морганы, у них родилась бы целая куча детишек, и они учили бы их всех магии. Не сразу, конечно, а когда подрастут. А потом, годы спустя, они вернулись бы в Камелот, и Артур, ставший королем, непременно простил бы их обоих и принял магию. От этих сладких грез Мерлин разомлел. В мечтах он уже обучал заклинаниям своего второго сына и третью дочь, когда сон окончательно поглотил его. Проснулся он посреди глубокой ночи, но светать еще не начало. Моргана, пригревшись около него, по-прежнему крепко спала, нежная и очаровательная. Мерлин аккуратно отстранился, чтобы не разбудить ее, прошептал сонное заклинание, которое, как он надеялся, должно было защитить ее от дурных снов, поцеловал на прощание в щеку и отправился к себе. Каково же было его удивление, когда Гаюс встретил его в своих покоях лицом к лицу! Он стоял со свечой в руке в белом ночном хитоне, как призрак, с непричесанными седыми волосами на пробор и таранил молодого подопечного таким осуждающим взглядом, что у того засосало под ложечкой. — Мерлин, ты осознаешь, который час? — Э-э… нет, я заснул в оружейной. Спокойной ночи, Гаюс! Мерлин надеялся быстро проскочить в свою комнатку, но старый лекарь перегородил ему путь и прикрикнул на него грозным голосом: — Стоять, молодой человек! Сегодня ты перешел все границы, и я не намерен закрывать глаза на твою возмутительную выходку! — Какую выходку, Гаюс? — Мерлин округлил глаза с искренним непониманием. — Не притворяйся, что не понимаешь, я прекрасно знаю, кому принадлежат духи, которыми от тебя пахнет на полмили. Юноша растерянно понюхал ворот своей куртки и обнаружил, что она действительно источает тонкий аромат женских благовоний. — Сколько раз я говорил тебе, что ты не можешь ухаживать за Морганой? — сурово продолжал Гаюс. — Сколько раз мне напоминать, что у дворцовых стен есть глаза и уши? Но ты не только не слушаешь, ты наглеешь еще больше! Обещаю, я запру тебя и скажу Артуру, что ты болен чумой, и только попробуй меня обмануть! Ты хоть понимаешь, Мерлин, что с вами обоими сделает Утер, если Моргана понесет?! — Что понесет?.. Если бы Мерлин не знал, что Гаюс никогда не позволяет себе крепких выражений даже в мыслях, по выражению его лица он бы решил, что именно это Гаюс и делает в настоящий момент. — Ты хотя бы понимаешь, что от того, чем вы занимаетесь, бывают дети? На секунду у Мерлина отвисла челюсть. Настал его черед возмущаться. — Что?! Да как ты мог подумать… Да за кого ты нас принимаешь? Ты думаешь, что я бы… Гаюс, тебе должно быть стыдно за это! — Тогда объясни мне, откуда ты приходишь под утро, пахнущий как розовый куст? — Ну… — Мерлин стушевался и опустил глаза в пол. — Это правда, я был с Морганой. — Я так и знал! — победно возгласил Гаюс. — Но мы ничего плохого не делали, честное слово! Ты ведь еще ничего не знаешь. — Не знаю о чем? — Та женщина, которую мы с Артуром встретили в лесу! Она древняя ведьма из того самого культа, о котором ты мне рассказывал! Помнишь, когда я сказал тебе о Моргане? Гаюс озадаченно кивнул. — Да, припоминаю. Ты уверен, что это правда? — Она наговорила Моргане таких вещей, которых нарочно нельзя придумать. Моргана сама не своя, по-твоему, я должен был бросить ее в одиночестве? — Мерлин, — Гаюс тяжело вздохнул, — я понимаю благородство твоей души, но также я боюсь, что однажды твои благие намерения заведут тебя не туда. Если ты любишь Моргану, то прежде всего должен думать о ее благе. А благом для нее будет прекратить всякое общение с тобой, пока еще не поздно. — Я думаю о ее благе, может быть, больше всех в Камелоте. Можешь запирать меня, Гаюс, я не оставлю ее. Лекарь подошел к нему и по-отцовски положил руку на плечо. — Мальчик мой, ты не знаешь, в какую беду ты попал, — с болью во взгляде улыбнулся он. — Боюсь, что в беде сейчас находится Утер, а не я. — Что? Почему? — Эта женщина преподнесла ему в дар черную жемчужину. Как думаешь, этим она прокляла его? Чего она добивалась? Гаюс пожал плечами. — Сложно сказать. Насколько мне известно, у галхейских жриц было много обычаев. В первую очередь они были провидицами, а уж потом колдуньями. Я могу поискать об этом в книгах, но ничего не обещаю. Куда ты, Мерлин?.. — Я скоро вернусь, — ответил юноша и хлопнул дверью. Спустившись в подземелье, Мерлин громко позвал дракона. Его появление не заставило долго себя ждать — хлопая крыльями, Килгарра вылетел из недр глубокой пещеры и аккуратно приземлился на скалу напротив выступа, где стоял Мерлин. — Юный чародей! — воскликнул он, сложив крылья. — Ты так давно не появлялся, что я думал, ты больше ко мне не придешь. — Но я пришел, не так ли? — Что случилось на этот раз? Камелот снова в опасности? Мерлин плотно сжал губы и отрицательно помотал головой. — Ты хочешь о чем-нибудь меня спросить? — продолжал Килгарра. — Нет. — Тогда что тебе здесь нужно? — Я просто хотел… поговорить, — сглотнув ком в горле, сказал Мерлин. — Правда? — усмехнулся дракон. — Бывает такое, что на душе тяжело, а поделиться не с кем. — Я весьма польщен твоим доверием, Мерлин. Внимательно слушаю тебя. — Все дело в том, что я… устал. Ты всегда говорил мне о моем предназначении, о том, что нам суждено построить с Артуром, но я хочу делать что-то не потому, что должен, а потому, что мне так велит сердце. Я не хочу быть рабом своей судьбы. Дракон слушал его, размеренно качая огромной головой. — И что же говорит тебе сердце, Мерлин? — Оно говорит, что я должен спасать Моргану. Забирать ее и бежать как можно дальше. Килгарра воспринял его слова на удивление спокойно. — Твоя беда в том, юный маг, что ты думаешь, будто сердце ведьмы принадлежит тебе. Но истина такова, что тебе не принадлежит даже маленький его кусочек. — Ложь! — сдавленно воскликнул Мерлин. — От судьбы сбежать нельзя, Мерлин! — Посмотрим. — Мерлин, одумайся! — голос дракона стал грозным и могучим, он грохотал среди пещерных скал как небесный гром. — Ты пожалеешь о своем выборе! Мерлин развернулся и бросился наутек, зажимая уши ладонями. — Ты пожалеешь! — громыхало позади него. — Очень пожалеешь! Поутру он снова навестил Моргану. Она выглядела посвежевшей и умиротворенной, что не могло его не порадовать. Она предложила Мерлину спелое яблоко из хрустальной вазочки, стоявшей возле кровати. — Спасибо, что поддержал меня, — улыбнулась принцесса. — Это много для меня значит. — Моргана… — сказал Мерлин, разглядывая яблоко в своей руке, а затем посмотрел ей в глаза. — Скажи, ты все еще хочешь сбежать из Камелота? Ее глаза удивленно распахнулись. Пока Моргана молчала, обдумывая его слова, Мерлин поймал себя на мысли, что считает реснички вокруг ее бездонных глаз, похожих на два теплых озера. — Сбежать? С тобой? — Со мной. Как ты и хотела, помнишь? Она радостно заулыбалась и закинула руки ему на плечи. — Вдвоем, на край земли, только ты и я? Ты вправду готов сделать это ради меня? — Конечно, даже не сомневайся! — Это все, чего бы мне хотелось, — Моргана крепко прижалась к нему, обняв за шею. — Но я не могу, Мерлин. — Почему? — растерялся он. — Я только сейчас поняла, что такое долг. Я обижалась, когда ты говорил, что не можешь покинуть Камелот из-за долга, я думала, это все потому, что ты недостаточно привязан ко мне. Но теперь я знаю — есть вещи, которые не зависят от нас. Я чувствую, что моя судьба здесь, и я должна встретить ее лицом к лицу, какой бы она ни была. Бегство — это не выход, Мерлин. Мерлин вымученно улыбнулся ей, ощущая, как где-то в области желудка завязался тугой и тяжелый узел. Все это было выше его сил. Оставив Моргану в ее покоях, он повстречал Артура, который бегал по замку с полными недоумения глазами. — Мерлин! Ты не видел Анну? — Нет, а что? — как ни в чем не бывало спросил Мерлин. — Я ищу ее повсюду, но ее нигде нет! — Может, она отбыла в Карлеон на рассвете? — Одна? Без охраны? Мерлин многозначительно пожал плечами. — Я же говорил, сир. Она странная.Глава 1. Жемчужина Галхеи. Часть 2
19 ноября 2023 г. в 20:58
— Праздник был чудесным, не правда ли?
Моргана улыбнулась служанке, укладываясь в постель. Она чувствовала себя по-настоящему разбитой, но улыбка, словно приклеенная к лицу, все еще была на своем месте.
— Да, Гвен, прекрасный день рождения.
Ее выдал голос — усталый и бесцветный, и Гвиневра слегка нахмурилась.
— Все в порядке, Моргана?
— В полном, — ответила Моргана как можно более непринужденно.
— Если тебя что-нибудь беспокоит…
— Утер снова пытается меня просватать, — она насмешливо покривила губы и закатила глаза. — Но поверь, Гвен, это последнее, о чем мне хотелось бы думать перед сном.
— Да, я понимаю, — мягко улыбнулась Гвен. — Все эти гости, этот шум… Тебе нужно отдохнуть.
— Стой! — Моргана задержала ее руку с гасильником над свечой. — Оставь это, я сама потушу.
— Как пожелаешь. Спокойной ночи, Моргана.
— Спокойной ночи, Гвен!
Моргана положила голову на подушку и укрылась тонким одеялом. Гвен ушла, оставив по ее просьбе возле кровати горящую свечу. Это было глупо и немного по-детски, но со светом Моргана чувствовала себя спокойнее.
Сон не шел. Около десяти минут спустя порыв осеннего ветра с резким стуком распахнул неплотно прикрытое окно и задул свечу. Моргана вздрогнула и поднялась с постели. Осторожным шагом, так, будто там мог кто-то прятаться, она подошла к окну и закрыла его нетвердой рукой. В покоях было тихо, луна пронизывала темноту и окрашивала все в холодные тона. Моргана боязливо оглянулась. Сердце гулко колотилось в груди от странного предчувствия и забилось еще быстрее, когда в дверь постучали. Четыре коротких, ритмичных, глухих удара. Мерлин всегда стучался трижды и более звонко, Гвен не стучала вовсе, а спрашивала разрешения войти устно, значит, визит нанес незнакомец. «Незнакомка», — догадалась Моргана и медленно приблизилась к двери.
— Кто вы? Что вам нужно? — спросила она сквозь крепкую дубовую преграду.
— Простите меня, миледи! — послышался изрядно взволнованный голос Анны. — Мне нужно сообщить вам нечто очень важное.
Моргана в тревожном недоумении поморщила лоб и на свой страх и риск открыла дверь. Глаза непрошеной гостьи поразили ее — их взгляд не поддавался никакому описанию. Темные, острые, какие-то воспаленные и глубоко несчастные, блестящие непонятным, нездоровым восторгом глаза смотрели на Моргану. Их обладательница смиренно склонила голову и опустилась на колени.
— Что вы делаете? Что все это значит? — воскликнула Моргана, невольно отпрянув назад.
— Я выражаю вам свое почтение, госпожа, — ответила Анна, не вставая с колен.
— Это совершенно ни к чему! Поднимитесь немедленно и скажите прямо, что случилось и почему вы пришли сюда в такой час.
— Вы не понимаете. Я очень долго ждала дня, когда смогу поклониться той, о чьем рождении веками говорили пророчества.
Растерянность Морганы перерастала в испуг. Это было бы похоже на дурное представление, если бы не серьезное лицо, с которым вещала Анна. Наконец она выпрямилась в полный рост и оглядела Моргану так, как оглядывают редкие святыни — с благоговением и любопытством.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, Анна.
— Мое имя Асхила, — сказала женщина и подошла ближе. — Скажи мне, ты когда-нибудь видела пророческие сны?
Моргана, прищурившись, посмотрела на нее с опаской.
— Какое это имеет значение?
— Конечно, видела. Наверняка это пугает тебя.
— Не больше, чем любого человека, который живет в Камелоте и видит такие сны.
Та, что представилась Асхилой, с пониманием улыбнулась.
— Других таких, как ты, в Камелоте нет. Ты не должна бояться этого. Ты вообще ничего не должна бояться, кроме одного.
Моргана пристально вгляделась в ее лицо.
— Кто вы?..
— Я жрица Старой Религии. Когда-то нас было много, теперь же я одна. Уже очень давно.
— Да, я понимаю, — покачала головой Моргана. — То, что здесь называлось Великой Чисткой, принесло много зла и горя. Но чего вы хотите от меня?
— Великая Чистка? О нет, я осталась одна гораздо раньше. Я перестала считать годы, но думаю, это произошло лет триста тому назад.
Глаза Морганы стали огромными и круглыми.
— Триста лет?..
Асхила задумчиво отвела взгляд и сделала несколько неторопливых шагов вперед.
— В то время магия была повсюду. Было множество жрецов, культов — далеко не все из них были в ладу между собой. Когда мне было пять, меня забрали в Галхею — так называлась земля на севере, где сейчас царят пустота и разор. Для любой семьи, богатой или бедной, считалось великой честью отдать свою дочь на воспитание галхейским жрицам. Все мы были пророчицами и начинали видеть вещие сны раньше, чем овладевали грамотой. В наших руках была сила сокрушительнее урагана, и мы сумели покорить ее. В отличие от других, мы никогда не пользовались ее темной стороной. Да, у магии есть две стороны. Человек не может жить без воды, но в воде легко утонуть. Без огня человек замерзает, но в огне можно сгореть. Стоит ли винить воду или огонь за то, что они несут не только жизнь, но и смерть? С магией точно так же, Моргана. Я хочу, чтобы ты знала это и всегда об этом помнила.
— Но… — Моргана с усилием сглотнула. — Вы так и не сказали, что с вами случилось.
Асхила ответила, помедлив:
— Был король, который мечтал стать великим правителем и подчинить себе все земли Альбиона, воспользовавшись бесконечными войнами и распрями. Однажды он прибыл в Галхею, чтобы спросить совета и узнать о своей будущей славе, но Верховная жрица отказалась принять его. Король разозлился и поклялся отомстить за свое оскорбление. Через некоторое время он приехал снова, попросил прощения и в знак примирения предложил всем нам отпировать вместе с ним. Вино, которое он преподнес сестрам, было отравленным. Он стоял и смотрел, как мы задыхаемся и умираем, — ее рот презрительно скривился, а в глазах мелькнула застарелая боль. — Мысль о том, что он в одиночку уничтожил тех, кого боялись и почитали долгие десятилетия, очень тешила его самолюбие. Однако он сознался, что сделал это не из-за мести, а из-за пророчества, о котором узнал.
— Из-за какого пророчества?..
— Верховная жрица знала обо всем заранее, — продолжала Асхила. — Она не могла не знать. Умирая, она прокляла его. Король вскоре сам умер в цвете лет от болезни, а его королевство было завоевано.
— Но как удалось выжить вам? — спросила Моргана, потрясенная до глубины души.
— Меня спасли Боги. Они вернули меня к жизни, самую младшую, единственную из всех, и мне было видение, что я доживу до того дня, когда пророчество исполнится. И вот, — жрица протянула дрожащую руку к лицу принцессы, — Боги меня не обманули.
Моргана покосилась на ее руку растерянно и недоверчиво.
— Я все еще вас не понимаю.
— Я видела твое лицо. Знай, дитя, в твоих силах помочь родиться великому королевству и в твоих же силах разрушить его до основания. То, что тебе суждено, больше тебя самой, и тебе нужно быть очень, очень осторожной!
— О каком пророчестве вы все время твердите?
Асхила на минуту застыла, обратив свой взгляд внутрь себя.
— О жрице, в руках которой будет судьба Альбиона. О двух ее ипостасях. «Одна черная, как тень, другая ярче солнца. Падут пред ней и щит, и меч, коль жребий их коснется». Вот почему каждая девочка, имевшая дар провидицы, тщательно опекалась галхейскими сестрами. Вот почему нас всех убили. Корона и магия всегда плохо уживались вместе, редкий король мог бы стерпеть угрозу от женщины, тем более такой тщеславный. Избавиться от всех за раз было самым простым решением, но он заблуждался. Волю Богов побороть нельзя.
Моргана замотала головой так, словно пыталась стряхнуть с себя неприятный и тяжелый сон.
— Нет, должно быть, это какая-то ошибка, — пробормотала она. — Почему я должна верить вам? Я не обязана вам верить. Вы… вы могли это придумать, чтобы… Я не знаю, для чего вы говорите все это мне.
Асхила взяла ее руки в свои ладони и с улыбкой посмотрела в глаза.
— Ты мне веришь. Я знаю, что веришь.
— И как мне быть?
— Ты все поймешь сама. Ты словно живое воплощение магии, и все, что ты должна делать, это стараться быть светом, а не пожирающим огнем.
— И только лишь? — Моргана не сдержала горькой иронии. — Кажется, это довольно просто.
— Сложнее, чем ты думаешь.
— Когда живешь в постоянном страхе, что все узнают о том, кто ты есть, да. Но я научилась справляться со страхом.
— О, я уже говорила, ты не должна бояться! — воскликнула Асхила. — Никто не сможет причинить тебе вред, кроме… кроме одного человека.
— Кого?
— В пророчествах он известен как Эмрис. Единственный маг, который может сравниться с тобой по силе. Ваши судьбы были связаны с начала времен, какую бы дорогу ты ни выбрала, он всегда будет следовать за тобой. При свете дня или в ночной тьме, он всегда будет находиться поблизости, и ты не сможешь уничтожить эту связь. Не бойся смерти от руки короля, бойся гибели от руки Эмриса.
Моргана почувствовала, что на грудь словно навалился тяжелый камень, и стало трудно дышать. Держа руку на горле, она отошла к окну.
— Кто он такой? — спросила она хрипло.
— Даже мне открыто не все. Будь храброй и помни о том, кто ты есть и что тебе предназначено.
— Что ж… мне следует поблагодарить вас. Вы не побоялись прийти в Камелот ради встречи со мной.
Асхила, с улыбкой прикрыв глаза, кивнула.
— Это то, что было предназначено мне. Но теперь мне пора уходить.
Моргана подошла к ней и взяла ее руку.
— Не уходите. Я чувствую, что могу многому научиться от вас. Мне еще столько нужно узнать!
— Увы, дитя, — отняла руку жрица, — всему на земле положен срок, и мое время тоже подходит к концу. Я прожила слишком долгую жизнь и счастлива видеть, что все мои страдания и надежды не были напрасными. Прощай, будь благословенна!
Она отошла назад, и в ту же секунду вокруг нее поднялся вихрь, разметавший все по комнате и сбивший Моргану с ног. Прикрыв глаза рукой от вихря, она видела, как воздушный столб забирает хрупкую женскую фигуру, а затем все прекратилось, и Асхила исчезла. Моргана не успела опомниться, как дверь резко распахнулась, и в покои вбежал Мерлин.