***
— Как ты мог это позволить, Артур? Возмущению Морганы не было предела, и она не стеснялась высказывать его брату, оставшись с ним наедине. Артур на ее обвинения только закатывал глаза и вздыхал. — И что, как предполагается, я должен был сделать? Есть приказ короля, я не могу его отменить, Моргана! Если ты не заметила, я принц, а не король. — Ты должен был не допустить издевательства над Мерлином, — настойчиво говорила она. — Почему ты за него не вступился? — Я вступался! — Мало вступался! — Между нами, Мерлин давно заслужил хорошей взбучки. — Какая чушь! — Послушай, Моргана, — Артур начинал терять терпение. — Чей Мерлин слуга, твой или мой? Кто знает его лучше, ты или я? — Я прекрасно знаю Мерлина и знаю, чего он стоит. Он не заслужил такого обращения. Я думала, Артур, что он не только твой слуга, но и твой друг. Он тяжело и как-то устало посмотрел на нее исподлобья. Моргана знала этот взгляд — он означал, что Артур в целом с ней согласен, но гордость не дает ему признать свою неправоту. — Мерлин второй день ведет себя как ненормальный, — пробормотал он. — О чем ты говоришь? — Вчера на охоте он кричал, что я наступил на какую-то нить и из дерева вот-вот вылетит стрела. — И ты молчал?! — А что? — Артур развел руками. — Гаюс осмотрел его, он совершенно здоров. Хочешь знать, откуда у него эти странности, Моргана? Она удивленно нахмурилась. — Откуда же? Артур прочистил горло и принялся вещать с таким видом, будто открывает великий секрет: — Накануне он попросил меня отпустить его, якобы ему нужно собрать травы для Гаюса. Я согласился, чтобы посмотреть, каким он после этого будет на следующий день. Думаешь, он пошел за травами? Черта с два! Он все это время сидел в таверне, а теперь мы видим результат похмелья. Ты все еще считаешь, что Мерлин не заслуживает колодок? — Боже… — выдохнула Моргана и отвернулась, рассеянно глядя на пламя в камине. Ей вдруг стало нехорошо. По-настоящему нехорошо, если не сказать гадко. Ее же собственная ложь, словно кляп, затыкала ей рот. Она уже не могла, как раньше, требовать от Артура справедливости, в то время как сама долгое время держит его в неведении относительно того, что с ней происходит. Ей казалось, что будет неправильно открывать ему только половину правды, умолчав о Мерлине, ведь она ощущала себя с ним единым целым. Страх за Мерлина был тем самым кляпом, не дающим ей говорить. — До захода солнца меньше часа, — прервал ее мрачные размышления Артур. — Мерлин отлично продержится, так что успокойся, Моргана. — Я спокойна, мне просто стыдно за тебя. Он загадочно усмехнулся. — Пожалуй, не буду говорить Мерлину, что он пользуется особым твоим расположением, ему это не пойдет на пользу. И вот что, Моргана… — Что? — Ты думала неверно. Он не мой друг, он мой слуга. — Да, Артур Пендрагон, теперь я в этом не сомневаюсь, — криво улыбнулась она, не в силах больше спорить. После не самого приятного разговора с Артуром Моргана недолго побыла в своих покоях, а затем пошла к Гаюсу. Постучавшись в дверь, она заглянула к лекарю и осторожно спросила: — Гаюс, Мерлин у себя? Он оторвался от чтения толстого фолианта, снял очки и ответил: — Здравствуй, Моргана. Нет, Мерлин еще не вернулся. — Я его подожду, — сказала Моргана и направилась в комнату Мерлина, прежде чем Гаюс успел что-либо возразить. А возражать у него были причины, так как Мерлин был на месте. Он сидел на своей кровати, бессмысленно уставившись в одну точку, и, казалось, не реагировал ни на что. — Мерлин… Он чуть вздрогнул и повернул голову. Увидев Моргану, Мерлин широко заулыбался: — Привет! — Привет, — сказала она нежно. — Ты в порядке? — Да, в полном, — заверил он ее. — Я так давно не попадал в колодки, что уже забыл, как это весело. — Мерлин, я говорю серьезно. Что с тобой происходит? — А разве происходит что-то особенное? — Артур сказал мне, что вчера на охоте что-то случилось. Мерлин задумчиво покачал головой. — Ничего такого не случилось, просто мне вдруг почудилось, что среди деревьев спрятана ловушка, но чутье меня обмануло. — Почему сегодня ты так странно себя вел? — Ты не будешь смеяться? — хмыкнул Мерлин, отвернувшись. — А похоже, что я смеюсь? — Курица была старая и жилистая. Она попала на стол по ошибке, и я эту ошибку исправил. Моргана прошла вглубь комнаты и села на кровать рядом с ним. — Тогда, во время нашего поединка, тебе стало плохо, и я решила, что причина кроется в этом. Во мне. — Ну что ты, — Мерлин ласково улыбнулся и поцеловал ее в лоб. — Ты тут совершенно ни при чем. — С тех пор как та женщина, Асхила, побывала здесь, в тебе что-то изменилось, Мерлин. Я не понимаю, что именно, но чувствую это. Он долгим проницательным взглядом посмотрел ей в глаза, чуть наклонив голову. — Почему ты так думаешь? — Потому что во мне тоже что-то изменилось. — Ты плачешь, — воскликнул Мерлин, заметив крошечные слезинки в уголках ее глаз. Моргана через силу попыталась улыбнуться, но тяжесть на душе перевесила, и она расплакалась. Мерлин обнял ее со всей нежностью, на которую был способен. — Ты знаешь, Мерлин, порой мне очень трудно держаться, — говорила она, всхлипывая у него на плече. — Но я справлюсь, слышишь? Знаешь, почему? Потому что у меня есть ты. Даже если все на свете исчезнет, я знаю, что ты останешься со мной. — Все из-за меня, — вдруг сказал он с глубоким сожалением в голосе. — Мне жаль, Моргана. Мне так жаль, что я ничего не могу сделать для тебя. — Ты здесь ни при чем. Моргана немного отстранилась, чтобы посмотреть в его глаза, такие чистые, такие любимые. Вокруг них собирались маленькие смешные морщинки, когда он улыбался, как сейчас. — Вот так, — Мерлин медленно и старательно вытер ее слезы рукой. — Все хорошо, любимая. — Все хорошо, — улыбнувшись, повторила она. — Больше нет причин для грусти? — Нет, нет. — Сходи завтра куда-нибудь с Гвен, развейся. Тебе станет лучше, обещаю. — Хорошая идея, — кивнула Моргана. — Мы как раз собирались пойти на рынок и посмотреть ткани. Мерлин вдруг резко начал клониться в сон. — Мерлин? Мерлин, ты слышишь меня? — Да! — он встрепенулся и тряхнул головой. — Да, все в порядке. — Что с тобой? — испугалась Моргана. — Прости, давно не стоял в колодках целый день, растерял привычку, — широко зевнув, вяло проговорил он. — Тогда отдыхай! Отдыхай. Она помогла ему, изможденному и сонному, улечься в постель, перед своим уходом пожелав доброй ночи. Снаружи в лекарской ее поджидал Гаюс. — Моргана, можно тебя на пару слов? Моргана слегка пожала плечами в знак согласия. — Да, Гаюс, конечно. — Давай присядем. Они сели за стол друг напротив друга. Гаюс замком сложил руки перед собой и испытующе посмотрел на Моргану, не спеша задавать свой вопрос. — И что же? — осведомилась она, устав ждать. — Моргана, что происходит у вас с Мерлином? — Если ты спрашиваешь меня об этом, Гаюс, значит, ответ тебе известен. — Боюсь, что так. Я много раз говорил это Мерлину и повторю для тебя: ничем хорошим ваша история не закончится. К моему большому сожалению. Моргана нервно дернула уголками губ в подобии улыбки. — Почему ты так в этом уверен, Гаюс? — Потому что такие истории никогда не заканчиваются хорошо. Вы оба ведете себя так, словно однажды будете вместе. Этого не случится, Моргана. Ваш союз невозможен в принципе, не говоря уже о том, что вы рискуете своими головами. — Гаюс, к чему этот разговор… Она спешно поднялась из-за стола, тем самым давая ему понять, что не настроена выслушивать нравоучения. — Моргана, подожди. У меня не было намерения ранить тебя, я всего лишь хочу, чтобы вы с Мерлином прислушались наконец к моим словам. Я очень дорожу вами обоими и делаю все, что в моих силах, чтобы с вами не случилось беды. — Я знаю это. Как знаю то, что наша мечта безумна. Но если жить не ради ее исполнения, ради чего тогда жить? Гаюс, мне нужно идти. Надеюсь, ты извинишь меня. Спокойной ночи. Моргана повернулась и быстрым, твердым шагом покинула Гаюса. Некоторое время он смотрел на дверь, за которой только что исчезла ее по-королевски статная фигура в изумрудно-зеленом платье, а затем принялся тушить свечи и лег спать.***
В полной тишине скрипнула дверь. Мерлин спал тяжело и не мог разлепить век, чтобы посмотреть, кто к нему вошел. Сквозь мутную пелену сна он слышал шаги, под которыми тихонько скрипели половицы, слышал легкий треск зажженной свечи у изголовья кровати. Кто-то сел на край постели и долго, пристально на него смотрел. Наконец Мерлину удалось продрать глаза. — Моргана? — удивился он. Она прижала указательный палец к ярко накрашенным губам, велев ему молчать. Ее кожа была необычайно бела, как будто она год не бывала на солнце. Мерлин испытал одно из самых странных чувств в своей жизни: глядя на Моргану, он не узнавал ее. Как в том дурном сне, когда она приснилась ему в черном платье с гиацинтами в окровавленных руках, ее лицо выглядело иначе: более острые черты, более резкие линии скул и губ, холодные, немного насмешливые глаза, из которых до последней капли ушли доброта и нежность. — Привет, Эмрис, — хрипло произнесла она. — Как ты… Как ты узнала? Моргана приложила ладонь к его рту. — Я же попросила молчать. Мерлин, испугавшийся и совершенно сбитый с толку, молча кивнул в знак того, что он готов ее выслушать. — Спасибо. Ты спрашиваешь себя, зачем я пришла. Я пришла сказать, что я тебя ненавижу. — Она сделала паузу и сглотнула, с холодной неприязнью глядя ему в глаза. — Ты удивлен, не так ли? Я тоже не думала, что когда-нибудь скажу тебе это. Внезапно Мерлин стряхнул с себя оцепенение, овладевшее им в первую минуту. — Ты не настоящая Моргана! Ты мой сон, ты просто наваждение! — Если я сон, то почему ты боишься меня? — ее красные губы изогнусь в легкую усмешку. — Потому что… — тихо пробормотал он сухими губами. — Потому что ты мой страх. — Сейчас это не важно. Знаешь, Мерлин, я верила тебе, когда ты говорил, что всегда будешь рядом, что защитишь меня от всего. Как же глупо было доверять тому, кто не собирался этого делать. — Неправда. Я говорил и говорю все это от чистого сердца, потому что я люблю тебя. — Правда, — жестко отрезала она. — Есть много вещей, которые ты ставишь выше этой так называемой любви ко мне. Ты никогда не пожертвуешь ими ради меня. — Например? Она холодно и как-то горько рассмеялась. — Например, ты никогда открыто не применишь магию даже ради того, чтобы спасти меня. Твой секрет должен оставаться в тайне, правда? Ведь у тебя важное предназначение, оно погибнет, если все узнают, кто ты. Мерлин покачал головой, сглотнув застрявший в горле комок слез. — Как же ты ошибаешься. — Так докажи! — с вызовом проговорила Моргана ему в лицо. — Докажи, что твои слова не пустые, спаси меня. В ту же секунду Мерлин перенесся в мрачную пещеру, где гулко капала сверху вода. Как ни странно, это его не удивило. Впереди виднелся узкий проход, в конце которого слабо отсвечивал огонь. Оттуда слышалось приглушенное бормотание, и Мерлин решил пойти на этот звук. Осторожно пройдя через каменный коридор, он обнаружил бородатого, остроносого колдуна в капюшоне, который читал заклинание, выставив перед собой длинный кинжал. Колдун не замечал Мерлина, хотя тот находился всего в нескольких шагах. Он бормотал и бормотал, пока его глаза не вспыхнули золотом, а клинок не охватило пламя. — Мерлин! Мерлин!!! Юноша резко распахнул глаза и увидел взволнованное лицо Гаюса. — Мерлин, сколько можно спать? Ты проспишь всю работу! — Гаюс! Что происходит? Он откинул одеяло, вскочил с постели и резво начал одеваться. — Ты спал как убитый! Я долго пытался разбудить тебя, но безуспешно, — пояснил Гаюс. — Я уже подумал, что ты заболел. Мерлин обулся и быстро накинул на себя куртку. — Я понял! Я все понял, Гаюс! — возбужденно воскликнул он. — Что ты понял? — недоумевал старик. — Куда ты бежишь? — Моргане грозит опасность! Мерлин выбежал в коридор, растерянно озираясь по сторонам. В своем помутнении он неожиданно вспомнил, что накануне Моргана говорила о том, что собирается вместе с Гвен на рынок. Рынок — лучшее место для нападения, тем более Моргана никогда не брала с собой охрану, чтобы погулять по Камелоту. Он решил быстро и бесповоротно: нужно мчаться на рынок. По пути он нечаянно задел какую-то служанку с подносом, слышал, как со звоном и грохотом с него полетела на пол серебряная посуда, но ему было не до этого. Главное успеть, успеть вовремя! На улице Мерлину стало невыносимо жарко, хотя была уже осень. Утром народу на площади и рынке было много, не протолкнуться. Он бежал, распихивая людей, ища взглядом в толпе яркое шелковое пятно — платье Морганы, собирая на себя удивленные взгляды и недовольные крики. Наконец он увидел ее. Она стояла с Гвен возле лавки с тканями, накинув на плечи полупрозрачный платок и улыбаясь. Из толпы к ней шел мужчина, тот самый, которого Мерлин видел во сне, но она его не замечала. Мерлин попытался крикнуть ей и понял, что он напрочь лишился голоса. Колдун тем временем приблизился к Моргане настолько, что подбежать и оттолкнуть его не оставалось времени. Из-под серого плаща блеснуло лезвие кинжала. — Астрис! — что было сил выкрикнул Мерлин и магией отшвырнул колдуна от Морганы. Все остальное происходило как в тумане. Мерлин запомнил лишь испуганные вопли, пожар, охвативший близлежащие лавки, и полные ужаса глаза Морганы. Он помнил, как стражники схватили его под руки и поволокли с рынка, как кричала Моргана, требуя его отпустить. Мерлин чувствовал себя оглушенным и плохо понимал, что творится вокруг. Единственный раз, остановившись взглядом на заплаканном лице Морганы, он тихо прошептал: — Прости…